***
Пустые наручники, соединенные цепью, одиноко лежали в углу. Тем временем, L, решивший отпустить Ягами-младшего на похороны, сидел в кресле перед кучей мониторов. Ягами-старший внимательно читал отчет о том, как прошло тестирование тетрадей. А прошло оно успешно. Преступники, записанные в тетрадь, оказались мертвы, а причиной смерти выступал злополучный сердечный приступ. Так было с обеими тетрадями. Орудие убийства Киры было найдено. Однако проверить подлинность некоторых правил еще предстояло. – Поверить не могу, что мы все-таки это сделали. Собственноручно убили этих людей... – сокрушался Соичиро. – Это была вынужденная жертва, господин Ягами. Иначе мы бы не узнали, что тетради работают, – отозвался L со своего кресла. Он думал об этом именно так. Как о чем-то, чего нельзя было избежать. При расследовании такого серьезного преступления незначительные жертвы ради большего блага были приемлемы. Но больше всего, как бы ужасно это ни было, детектива сейчас занимала не его работа, а недавний их с Лайтом разговор. И как бы L не злился на себя за это, он не мог выбросить его из головы. Собственные слова настойчиво всплывали в памяти: «Это был необдуманный порыв. Приношу свои глубочайшие извинения и уверяю, что этого больше не повторится, – Да, именно так. Он взрослый здравомыслящий человек, и он может контролировать свои желания. Это все, что требовалось сказать, но... – Если только ты сам не проявишь инициативу». Вероятность того, что Лайт это сделает была всего пятнадцать-двадцать процентов. И тем не менее, она все же была не нулевой. L задумчиво оглядел сидящего перед ним Соичиро. Если бы он только знал, какое особое отношение имеет его начальник к его сыну. Это началось не так давно, но казалось, что Лайт произвел неизгладимое впечатление на своего преследователя еще с самого начала. Однако, то был просто интерес кошки к мышке – блюстителя порядка к вероятному преступнику. Его личность была интересна только тем, что была подозрительна. Сейчас же все было по-другому. По всей видимости, за время, проведенное вместе, Лайт стал для него кем-то большим, чем просто подозреваемым. Вероятно, не будь Ягами предполагаемым Кирой, они могли бы стать настоящими друзьями. Ведь Лайт чертовски подходил ему, как человек. Хотя на вид они были совсем разные, их мысли часто двигались в одном направлении. Для L, который привык работать один и всегда рассчитывать только на себя (не считая Ватари, конечно же), было необычно видеть, как кто-то забирает на себя половину работы, и главное, выполняет ее не хуже, чем он сам. Однако в данный момент L думал о Лайте, не как о друге. По какой-то причине, без сомнения, красивый молодой человек стал привлекать его в совсем ином смысле. L никогда не думал, что ему могут нравиться парни. Он вообще не думал, что нуждается в таких приземленных вещах, ведь раньше он спокойно обходился без них, но недавнее происшествие дало явно понять, что это не так. В тот момент, когда его губы коснулись губ Лайта и тот не оттолкнул его сразу, он как никогда отчетливо ощутил, как сильно ему нравился человек, распластавшийся на полу под ним, чьи ноги по чистой случайности переплетались с его, а руки так и оставались неподвижно лежать там, где недавно держал их L. L обнял свои колени обеими руками и отвернулся. Внезапно он решил, что не может больше смотреть на Соичиро, думая о его сыне в таком ключе. В комнате стояла тишина, поэтому его движение, сопровождаемое негромким шорохом ткани, оказалось замеченным. – Рьюзаки, я... – L, – перебил Соичиро голос из динамика. На мониторе появилась готическая буква W, что очевидно означало, что говорил Ватари. – Он просит тебя встретиться в кафе двумя кварталами южнее. Точный адрес и время он вышлет на наш скрытый номер. – Я понял, жду, – L вздохнул, поднимая с пола и надевая стоптанные кеды. Соичиро Ягами не без интереса наблюдал за этим действием, но долгое время молчал, решая, насколько тактично будет спросить. В конце концов, он решил положительно. – Мне нужно присутствовать? Это ведь то дело, в котором я должен помочь? L пару раз молча моргнул. – О, нет, не стоит. Я собираюсь встретиться со старым приятелем. А Вы можете быть свободны, господин Ягами, – с этими словами он достал мобильник, больше не удостаивая коллегу вниманием. – Я получил сообщение, Ватари. И направился к выходу, все же напоследок кинув свое загадочное: «До встречи».***
Когда Лайт вернулся обратно, L уже был на своем традиционном месте перед мониторами в общей комнате, поэтому парень и не подумал, что черноволосый детектив мог куда-то отлучаться. Был уже вечер, поэтому, молча застегнув один наручник на себе, а другой – на своем подозреваемом, L направился в сторону их личной комнаты, где на кровати ждал его извечный ночной друг – ноутбук Apple. В эту ночь они не разговаривали между собой; совершив стандартные процедуры гигиены, парни рассредоточились по своим местам: Рьюзаки, не раздеваясь, залез на свою кровать, принимаясь что-то усердно печатать, а Лайт сменил одежду на пижамную и лег под одеяло. Он без проблем уснул сегодня, хотя перед этим уже не раз замечал, что сны в последнее время были какими-то другими. Покрытые туманом, они как будто хранили в себе осколки чужих воспоминаний. Из-за этого Лайт часто просыпался. Он хотел рассмотреть эти странные сны поближе, но как только сосредотачивался на своем желании, сон растворялся, как утренний морок. Так было и в этот раз, однако парень, быстро обучившись на своих ошибках, поступил умнее, и проснувшись посреди ночи, не стал засыпать сразу, чтобы получше запомнить содержание сегодняшнего сновидения. Он не был кошмаром, как тот сон с Мисой, но в нем присутствовали жуткие образы, которые, однако, были слишком правдоподобными для обычных кошмаров. Лайт опять видел Мису, только еще живую; она рассказывала ему что-то, но Ягами не слышал звука. Он видел только ее и огромную долговязую фигуру за ее плечом, желтые кошачьи глаза и чувствовал потустороннюю ауру, веющую от этого существа. Лайт перевернулся на другой бок, но потом тут же вернулся в первоначальное положение, так как через полуприкрытые веки увидел внимательно наблюдающего за ним Рьюзаки. Ему казалось, что как только он посмотрит, то сразу все поймет. Это был глупый и иррациональный страх, но Лайт решил довериться своей интуиции. Он закрыл глаза, пытаясь вернутся к образу. «Песок, две тетради. Ничего не напоминает?» – крутилось в голове. – «…Покажем друг другу наших Богов Смерти…», «L, ты знаешь, что Боги Смерти едят только яблоки?» Бог Смерти? Это был он? Тут в памяти всплыл образ из другого сна. Черные когтистые пальцы, сжимающие спелое яблоко. Ряд острых зубов и безумная улыбка. Но ведь это был кто-то другой. Не тот, что в этом сне. Тот, что в этом сне, казалось, был незримым защитником для хрупкой девушки. Возможно ли, что он был на ее стороне? Тогда, это Бог Смерти убил Хигучи? – Лайт-кун, ты не спишь? – послышалось из-за спины. Парень замер, глубоко и ровно дыша. Не нужно было L знать об этом. Если он видел Бога Смерти, это можно было выдать за догадку на основании каких-то других фактов, а не сна. Лайт сильнее обмотался одеялом и решил обдумать это позже. Ночью все нормальные люди спят, Рьюзаки. И то, что в этот раз Лайт поступил иначе, вовсе не обязательно было знать L, который, кажется, так и прождал ответа всю оставшуюся ночь. А на утро собрал всех членов следственной группы в общей комнате. Мацуда отчаянно зевал, видимо, похороны Мисы не прошли для него бесследно. Лайт проигнорировал заразное действие, плотно сжимая губы и закидывая ногу на ногу на своем кресле. – Итак, я позвал вас всех, чтобы сообщить свою версию внезапной гибели Аманэ и Кёске, – объявил L, разворачивая кресло одной болтающейся ногой, которую он сразу же после этого вернул на место. – Но сначала мне бы хотелось услышать, что об этом думает Лайт. «Так и знал! Неужели он что-то заподозрил, просто глядя на меня всю ночь?» – подумал Лайт, спокойно встречая несколько пар уставившихся на него глаз. – Да, я как раз думал об этом сегодня ночью, – грамотный и продуманный ответ. Не ложь, но и не совсем правда. – И поэтому у меня есть одно предположение: Хигучи был убит Богом Смерти, и одна из тетрадей принадлежала ему. Со стороны кого-то из бывших полицейских послышался изумленный вздох. – И как ты пришел к этому выводу? – незамедлительно поинтересовался L. – Не могу сказать точно. Возможно, интуиция. – Лайт, нельзя обосновывать свои догадки одной лишь интуицией, – возразил Соичиро. – Это непрофессионально. – Отец, я ведь не видел тетради. Если бы мне дали взглянуть хотя бы на одну из них, возможно… – Он прав, господин Ягами, – перебил Рьюзаки. – Я пришел к такому же выводу, основываясь именно на данных тетради. Однако меня поражает, как Лайт-кун смог выяснить это, не имея возможности тщательно изучить все правила тетради смерти, как это сделал я. – На что ты намекаешь, Рьюзаки? – Соичиро нахмурился, готовясь защищать своего отпрыска. – На то, что либо Лайт – все же Кира, и поэтому хорошо знает такие вещи, либо на то, что его умственные способности превосходят мои, – ответил тот, перехватывая удивленный взгляд Лайта. – Рьюзаки, – начал немного смущенный Ягами, царапая ногтем большого пальца подлокотник кресла. – Если твое второе предположение верно, то ты должен позволить мне взглянуть на тетрадь. – Да, но если верно первое, то я ни в коем случае не могу этого допустить. В комнате повисла тишина. – Рьюзаки, ты не мог бы хотя бы зачитать правило, из которого сделал такие выводы? – предложил Соичиро. – Пожалуй, – согласился L, немного поколебавшись. Шустрым движением руки он открыл на экране нужную фотографию, позволяя всем членам следственной группы лицезреть один из разворотов тетради. Внимание Лайта тут же привлекло одно из правил: «Если бог смерти решит использовать свою тетрадь, чтобы избавиться от кого-то, кто угрожает дорогому этому богу человеку, то жизнь последнего будет продлена, но бог смерти умрет». Вот оно. Его взгляд жадно заскользил и по другим правилам – нужно было запомнить как можно больше. «Человек, обладающий глазами бога смерти, сможет узнать имя и жизненный срок других, лишь взглянув на них» – а вот и Второй Кира. Он, очевидно, обладал этими глазами, что бы это не значило. А это что? «Люди, отказавшиеся от права владения тетрадью смерти, забывают все, ее касающееся. Это не значит, что они забывают все произошедшее со дня, как они получили тетрадь, и до дня отказа; Из памяти стираются только события, связанные с тетрадью» По спине Лайта пробежали мурашки. Неприятное, скребущее ощущение появилось где-то между ребер. «Эти сны. Они ведь не могут быть моими собственными воспоминаниями? Если так, то получается, L прав?!» – Что такое, Лайт? Ягами не знал и не хотел знать, чей это был голос. Он просто ответил что-то вроде: «Мне нужно в туалет», и пулей вылетел из комнаты, увлекая за собой едва успевшего соскочить с кресла детектива.***
Стоя в ванной комнате перед самой раковиной, Ягами Лайт лихорадочно думал. «Он сделал это специально. Специально показал страницу, где было именно это правило. Он хочет, чтобы я начал сомневаться в себе, и в конце концов, признал, что я Кира, тогда он сможет завершить это дело и получить все лавры. Засадив невиновного человека!» – Лайт-кун, что случилось? Ты увидел что-то не то? – невозмутимо поинтересовался Рьюзаки, чем вызвал еще большее раздражение со стороны друга. – Ничего. Я ничего не увидел, – ответил Ягами, поправляя волосы лежавшей возле зеркала расческой. Он смотрел в свое отражение, чтобы не встречаться глазами с детективом. – Думаю, просто переутомился. – То есть, тебя не смутило правило, в котором сказано о потере воспоминаний? – продолжал давить L, подступая ближе к Ягами. С мгновение постояв так, он положил обе свои ладони на плечи застывшего шатена. – Кажется, кто-то обещал меня не трогать, – холодно отозвался Лайт, игнорируя вопрос. – Ничего подобного. Я обещал тебя не целовать, но про трогать ничего не обговаривалось, – прохладные пальцы L едва касались ткани, но от этих мест мурашки расходились по всему телу Лайта. – К тому же, я думаю, что нашел хороший способ проверить, лжешь ты мне или нет. Ты идеально контролируешь выражение лица, поэтому я хочу проверить, сможешь ли ты так же искусно скрывать и внутреннюю реакцию. Лайт-кун все еще не ответил на мой вопрос. Я жду. «Рьюзаки блефует. На самом деле так невозможно проверить, вру я или нет. Но все же нужно быть осторожным» – подумал Лайт, стараясь сохранить хладнокровие. Однако условия, в которые он был поставлен, делали задачу почти невыполнимой. – Я отвечу, если ты честно ответишь на мой вопрос. – Свое имя не скажу, – сразу отрезал Рьюзаки, немного сильнее стискивая чужие плечи. – Только если признаешь, что ты Кира. – Да я не об этом, – Лайт повернулся, надеясь, что детектив его отпустит. Но тот, подняв руки только на тот момент, когда парень разворачивался, опустил их обратно. – К тому же, если я сделаю это, ты никогда не скажешь своего настоящего имени. – Верно. Просто решил попытать удачу, – согласился тот. – Тогда какой вопрос? – Почему ты поцеловал меня? – на самом деле Ягами просто пытался увести тему разговора в другое русло. Было наивно рассчитывать на то, что Рьюзаки на такое поведется, однако выигранного времени должно было хватить на то, чтобы придумать хороший ответ. Но высказанный вопрос вдруг неожиданно вызвал смущение, которое первоначально не бралось в расчет. А вот это уже было нехорошо. Почему из всех дурацких вопросов он выбрал именно этот? – Лайт-кун все же захотел поговорить об этом? – в голосе Рьюзаки проскользнуло легкое удивление. Черт, это был далеко не лучший выбор. – Не пойми меня неправильно, – осторожно начал Лайт. – Просто я никогда бы не подумал, что ты можешь себя так вести. – Нет, я не понимаю, – темные глаза Рьюзаки по-детски расширились. Как будто Ягами Лайт был первым человеком, которого он встретил в своей жизни и которого он собирался исследовать во всех смыслах этого слова. Этот взгляд не обещал ничего хорошего. – Так ты не против того, чтобы я вел себя так и дальше? – его пальцы стали двигаться, ласково перебирая ткань одежды. – Нет! – Нет? В смысле, я могу?.. – В смысле, не можешь, – оборвал на полуслове Лайт, отталкивая чужие руки. – Прекрати сейчас же, – ответил он как можно более жестко, с ужасом понимая, что едва может подавить дрожь в своем голосе. Парень невольно кинул взгляд на дверь. Все его существо желало сбежать сейчас же из этой комнаты, так как растущий стресс и непонятно откуда взявшаяся собственная реакция буквально подталкивали его к решению, о котором можно было в последствии пожалеть. И пугающим было вовсе не то, что он боялся Рьюзаки. При желании он мог легко навалять детективу, и, хотя, конечно же, получил бы в ответ, но все же смог бы постоять за себя. Пугающим было именно то, что он вовсе не хотел этого делать. Такое неприкрытое влечение со стороны L не вызывало у него отвращения, наоборот, способствовало появлению совершенно однозначных ощущений в районе паха. Лайт не мог спутать это чувство с чем-то еще – Рьюзаки определенно его привлекал, и от осознания этого факта лицо парня начало гореть. Но вопреки ожиданиям, Рьюзаки послушался. – Ладно, – разочарованно пробормотал он. – Значит, Лайт-кун спросил это, чтобы отвлечь меня от темы. Внутри у Лайта вспыхнуло негодование. Он что, терпел все это просто, чтобы вернуться к началу? – Я не отвечу на твой вопрос, пока ты не ответишь на мой, – цепь зазвенела и оказалась намотана на кулак Ягами, тем самым демонстрируя, что ждать тот намерен долго. – Что, опять? Не думаю, что стоит напоминать, как эта задумка закончилась в прошлый раз. – Говори, – настаивал Лайт, прекрасно зная ответ. Злость на нежелающего признавать очевидное детектива клокотала, грозясь перерасти в прямую агрессию. – Не хочу, – в движениях L появилась нервозность. Он перехватил цепь прямо из рук Ягами, касаясь пальцами его ладони. – Я сам не в восторге от этого. – Тогда оставь меня в покое, – Ягами отпустил цепь, и оттолкнув собеседника, направился к двери, чувствуя, что сейчас задохнется. Нужно было как можно скорее уйти отсюда, иначе… он просто не выдержит. «Да как он посмел опять надо мной издеваться?!» – яростно подумал Лайт, сжимая кулаки. Все опасения насчет заданного Рьюзаки вопроса отошли на второй план. Да и сам Рьюзаки, по всей видимости, об этом больше не думал. – «По крайней мере, коммуникативная цель достигнута…» – заключил Ягами, пытаясь таким образом подавить внутреннее неудовлетворение. Не оборачиваясь назад, парень протянул руку к двери. – Не могу, – послышалось позади, прямо перед тем, как Ягами почувствовал резкий толчок и едва успел подставить руки, чтобы с размаху не удариться головой об дверь. Лайт не сразу понял, что именно произошло, но, когда до него наконец дошло, застыл в ступоре, не зная, как поступить. Вся злость, еще несколько секунд назад разъедавшая его изнутри, куда-то исчезла. Он стоял, уперевшись ладонями в деревянную поверхность, а со спины его обнимал Рьюзаки, уперев голову в его затылок, благодаря чему волосы в этом месте колыхались от чужого горячего дыхания. Он просто стоял, ничего не делая. Он не пытался поцеловать его против воли, потому что пообещал. И Лайт не знал, что с этим делать, ведь было так приятно ощущать тепло его тела, его руки, осторожно обвивающие в районе ребер и тихое сопение. Лайт требовал ответа на свой вопрос, и он его получил. Сильная дрожь из тела Рьюзаки перетекла в него, заставляя сердце забиться быстрее, а ноги ослабеть. Прерывисто выдохнув, парень на секунду закрыл глаза, а когда открыл, решение было уже принято. «Я тоже больше не могу» – подумал Лайт, разворачиваясь, чтобы дрожащей рукой взять L за подбородок, приподнимая, и поцеловать его сначала в скулу, потом в уголок губ, а потом притянуть к себе обеими руками и втянуть в долгий, влажный поцелуй, чувствуя, как чужие руки ложатся поверх его, а откуда-то из глубины чужого рта вырывается низкий урчащий стон.***
В тот день им пришлось вернуться к работе, так как на сотовый Лайта настойчиво – шесть раз подряд – звонил отец, и посоветовавшись, молодые люди решили, что оставаться в туалете такое продолжительное время было уже подозрительно, и вернулись в главную комнату. Лайт сообщил, что неважно себя чувствовал, но ему уже лучше. К тому же, работа была отличным способом отвлечься и хорошенько проанализировать свои действия. – Таким образом, Хигучи был убит потусторонней сущностью, которая пыталась защитить Мису, и в результате погибла сама. Тогда песок может быть, к примеру, ее останками, – это был главный вывод, к которому они дружно пришли. Загадочное убийство было раскрыто. Однако дело Киры даже не близилось к завершению, ведь было неизвестно, все ли Киры были убиты во время того инцидента, или нет. Если нет, то убийства должны были продолжиться в ближайшее время. Также L сообщил, что в обратном случае к их команде присоединятся новые члены. «Должно быть, какие-нибудь преступники вроде Айбера и Уэди» – думал Лайт, выслушивая монотонную речь детектива, несколько минут назад самозабвенно вылизывающего его губы. Поймав его взгляд, Лайт отвернулся, уставившись в экран монитора. Ему нужно было время, чтобы решить, что с этим делать. Остаток дня пролетел быстро, а попытки Лайта узнать, кто были те таинственные члены команды так и не увенчались успехом. L молчал, как рыба, изредка бросая на друга косые взгляды. Впрочем, он всегда так делал, ведь он с самого их знакомства подозревал Лайта, поэтому остальные детективы не заметили разницы. Вечером Рьюзаки как обычно уселся на своей кровати перед ноутбуком. Видимо, он понимал, какая неразбериха творилась в голове Лайта, поэтому разумно предпочел его не трогать. И Лайта это полностью устраивало. Сон пришел быстро и принес новые образы, подозрительно походившие на чьи-то воспоминания. Лайт находился в темном и просторном месте, напоминающем заброшенный склад. Лучи солнца с трудом пробивались через тяжелую железную крышу, а шум массивного винта отдавался от стен. Перед Лайтом стояло несколько человек. Среди них он с изумлением узнал Айдзаву, который выбыл из команды некоторое время назад. Он попытался рассмотреть лица остальных людей, но при фокусировке они расплывались. Затем внимание Лайта привлек мальчик в пижаме, сидящий на грязном полу. Его светлые, белокурые волосы и светлая одежда выделяли его на общем мрачном фоне. Лица так же не было видно, но парень готов был поклясться, что видел нечеткие наброски таких же, пронзающих своим пристальным взглядом глаз, как у L. Но потом образ стал меняться. Волосы потемнели, а сам мальчик стал старше, и пижама сменилась на привычную белую кофту и мешковатые джинсы из мягкой (Лайт знал) на ощупь ткани. Теперь это был действительно L, и сидел он в кресле возле мониторов в их общей комнате. Там же сидели и другие: его отец, Мацуда и молчаливый, но исполнительный Моги. Вдруг что-то произошло и экраны замигали красным. Все повскакивали со своих мест, но Лайт не слышал, о чем они говорили. Он смотрел на них, но не мог двинуться с места, как будто все движения, что не входили в его роль здесь, были недоступны. Будто даже взгляд его был несвободен, поэтому был прикован к алюминиевой ложке в руках L, которая почему-то с громким стуком упала на землю. Миг и детектив упал со стула вслед за ней. Лайт не знал, как успел, но он подскочил к черноволосому парню, не давая расшибиться о пол. Но, увы, это оказалось бесполезно. Его глаза смотрели на Лайта с ужасом и болью. Темные волосы разметались по полу, спутались и слиплись, но это было не важно. Важно было то, что, пока члены команды не видели, он улыбнулся, видя последние секунды жизни L. – Лайт-кун, – вдруг неожиданно сказал он, каким-то чудесным образом обходя проблемы со звуком во снах парня, и провел холодной дрожащей рукой по его лицу, прежде чем навсегда закрыть глаза. – Лайт-кун. Что такое? Все образы пропали, оставляя только кромешную темноту. – Лайт-кун, – на этот раз звук был четче и происходил как будто из вне. «Я проснулся?» Резкий толчок в бок полностью вывел из состояния сна. Лайт недовольно сморщился, сильнее укрываясь одеялом. – Не хотел тебя будить, но твои глаза странно двигались во сне. Это выглядело жутко. Теперь можешь спать дальше, – дал разрешение голос Рьюзаки, оставляя его в покое на всю оставшуюся ночь. Просто кошмар, так ведь? Это не может быть воспоминание, ведь настоящий Рьюзаки жив. Эта мысль немного успокаивала.***
На утро убийства возобновились. В ответ на это, L исполнил свое обещание ввести в команду новых членов. Именно в связи с этим Лайт, позорно пристегнутый наручником к стулу, Соичиро, Мацуда и Моги сидели в общей комнате в ожидании прибытия новобранцев. – Лайт, ты хорошо спал? Выглядишь уставшим, – заметил Соичиро. – Рьюзаки не дает тебе спать? Лайт поднял глаза на отца, смущенно поправляя ворот рубашки свободной рукой. Знал бы его отец, насколько он близок к правде... – Нет, просто мне часто снятся кошмары из-за смерти Мисы, – вздохнул он, надеясь, что не сильно переиграл. – Тебе должно быть тяжело переживать такое, – сочувственно добавил Мацуда, хотя сам выглядел ничем не лучше. Видимо, он тоже плохо спал. Все они, кто меньше, кто больше были вымотаны этим нескончаемым делом. Однако семья Лайта пострадала больше других. Видимо, это была одна из причин, по которой L считал Кирой именно его. Наконец, дверь распахнулась и трое незнакомых людей вошли в комнату. Когда Лайт повернул голову, чтобы поприветствовать вошедших, он чуть было не потерял дар речи. Что?! – Доброе утро, – сказал беловолосый мальчик в белой пижаме. – Я Ниа, а это моя команда: Хирано и Ямагути. Я осведомлен, что среди вас есть подозреваемый в деле Киры, поэтому имена ненастоящие*. Думаю, этот Кира не имеет глаз Бога Смерти, иначе L был бы уже мертв. «Это же тот самый мальчик. Мои сны еще и будущее показывают?» – с ужасом подумал Лайт. – «Тогда...» – ему вспомнилась сцена со смертью L. – «Нет, это какая-то ерунда. Нужно успокоиться». – Аманда? – окликнул Лайт блондинку, которую ранее видел на похоронах Мисы. – Так Вы работаете не на L, а на Ниа. – Не беспокойся, Лайт-кун, она следила за тобой по моей просьбе, – ответил L, любопытно покусывая палец. – Скажи, как догадался. – Ну, когда я заговорил с ней о тебе, – терпеливо объяснял Лайт, усилием воли подавляя беспокойство. Он должен был выглядеть спокойно и уверенно, вне зависимости от ситуации. – Она сразу поменяла свой тон с дружеского на официальный. Конечно, одно это не могло служить доказательством, но я изначально догадывался, что ты не оставишь меня без присмотра и ожидал чего-то подобного. Ниа подошел ближе, внимательно, почти как L, разглядывая Ягами. Хотя на вид белокурому подростку было не больше тринадцати, по его речи было понятно, что его психологический возраст был гораздо больше. – Это он, правда ведь, L? – спросил мальчик, на деле не ожидая ответа. – Твой любимчик. Все взгляды в комнате переместились сначала на Лайта, потом на L, и только потом уже на Ниа. Тот, как ни в чем не бывало, дружелюбно улыбнулся, видимо, довольный тем, что смутил по крайней мере половину команды. – Я имел в виду, подозреваемый, который тебе кажется наиболее вероятным Кирой. А вы что подумали? – риторически спросил он, отходя на расстояние. – Мне нужно разобрать вещи. Их уже занесли? – Да, – ответил L. – Ватари проводит вас. Всех. Новые члены команды послушно побрели за стариком, а Ниа до последнего не отводил взгляда от прикованного к креслу молодого человека. И только когда дверь за ними закрылась, Лайт смог вздохнуть спокойно. Почти спокойно, так как Ниа все еще был воплощенным в жизнь образом из его сна. «Что здесь происходит?» – вопрос, ответ на который можно было узнать, только имея доступ к тетради смерти.