***
К несчастью, быстро доставить Соичиро в больницу не удалось. Часть обломка железного каркаса, на котором держались стены, вошел в его тело, и потребовалось время, чтобы его извлечь. Члены команды обступили своего шефа, кто-то из них даже кричал на врачей, которые слишком долго копались. Когда Лайт прибыл в больницу, то увидел своего отца на койке, окруженной всевозможными приборами жизнеобеспечения. По показаниям прибора парень без промедления понял, что жизнь Соичиро висела на волоске. Все его тело было обмотано насквозь пропитанными кровью бинтами, а лицо покрыто грязью и ссадинами. – Пап! – парень кинулся к койке, протискиваясь между сослуживцами. – Не умирай, – надрывно произнес он, сжимая руку своего родителя. – Шеф, – тихо произнес Айдзава, сводя брови на переносице и не сдерживая слез. – Как же Вы так… – Всему когда-нибудь приходит конец, – хрипло ответил Соичиро, едва шевеля губами. – Дай посмотреть на тебя, Лайт. Ягами-младший встал на колени напротив лица Соичиро, позволяя себя рассмотреть. В его глазах стояли слезы, грозящиеся вот-вот стечь по искаженному болью лицу. – Мой… мальчик, я так… рад, – сказал Соичиро, одарив сына затухающим с каждой секундой взглядом. – Я вижу… вижу твою продолжительность жизни. Я всегда знал, что мой сын не Кира. «Папа…» Рука Соичиро, которую он держал в своей безвольно упала, а глаза стали постепенно закрываться. Прибор надрывно запищал, и на нем отобразилась прямая линия, показывающая что пульс больного пропал. – Папа! – всхлипнул Лайт, обнимая покойного, и по его щекам побежали слезы. – Нет! Не умирай! – кричал он, тряся отца за плечи до тех пор, пока Идэ осторожно не положил руку ему на плечо, отстраняя от больничной койки. Лайт опустил голову, глядя как его слезы капают на пол, оставляя за собой следы. Как будто какая-то часть его души раз и навсегда покинула свое обиталище. – Нам всем очень жаль, Лайт, – тихо сказал он, сжимая его плечо в знак поддержки. – Твой отец был отличным полицейским и прекрасным шефом. Его смерть – большая потеря для всего человечества. Ягами кивнул, оттирая слезы с покрасневшего лица. Слова Идэ были чистой правдой. Соичиро всегда, что бы ни случилось, оставался верен самому себе и никогда не боялся умереть за правое дело. Это от него Лайт унаследовал такое сильное чувство справедливости, которое привело его туда, где он находился сейчас. «Прости меня, отец. Твоя кровь на моих руках» – подумал Ягами. – «Единственное, что я могу для тебя сделать, это проследить, чтобы твоя жертва не была напрасной. Новый Мир никогда тебя не забудет». Тяжело вздохнув, он в последний раз окинул взглядом лицо отца, чтобы оно хорошенько отпечаталось в памяти. В карих глазах сверкнул холодный, безжалостный огонек. «Я уничтожу того, кто убил тебя и всех, кто его окружает. Миса, сейчас твой выход. Не подведи».***
Тем временем, пока Лайт был занят проведением операции, Миса готовилась к своей роли. Она была актрисой, поэтому не считала трудным сыграть кого бы то ни было. И это было именно то, что от нее требовалось. Миса должна была сыграть неизвестного члена следственной группы. Девушка была одета в такой же специальный костюм, как и другие члены команды, чтобы защититься от Мелло в случае нападения или чтобы на время притвориться своим, если кто-то из команды засечет ее. Ни того, ни другого пока не происходило, поэтому блондинка смиренно ждала у противоположного от группы полицейских входа в здание. Мисе было лучше с ними не сталкиваться, поэтому она должна была дождаться подходящего момента и вырвать Мелло из лап полицейских. Перед уходом Лайт сказал ей: «С собой у тебя будут следующие вещи: дымовая граната, тряпка с хлороформом и пистолет. Создай дымовую завесу, выруби Мелло, а потом приложи тряпку. В случае, если твоей жизни будет угрожать опасность, выстрели в него, но не убивай. У тебя не будет дополнительной попытки, поэтому делай все максимально быстро и осторожно. Я на тебя рассчитываю». Рассчитывает... Миса вспомнила утренние события. Лайт всегда был холоден с Мисой, но сегодня, как бы хорошо он не владел своим лицом, как не старался скрыть это, но в глазах парня она увидела отвращение. «Он меня не любит» – подумала Аманэ, сглатывая подступившую горечь, и помотала головой. – «Нет, нельзя думать об этом сейчас. Если я сделаю это для него: поймаю Мелло, и Лайт будет доволен мной. Он меня похвалит». В этот момент мысли девушки прервал звук разорвавшейся бомбы. Штурм начался. Нужно было быть начеку, чтобы не упустить Мелло. В здании послышались звуки пальбы, вызывая у непривычной к таким вещам девушки непроизвольную дрожь, но Миса лишь сильнее стиснула зубы, не позволяя себе крика. Она не имела права на провал. Спустя несколько минут звуки стихли, заставляя девушку насторожиться и боязливо прислонить ухо к ближайшей стене в попытке услышать, что происходит внутри. Но это не помогало, поэтому Миса приоткрыла дверь, заглядывая в темноту, а потом беспечно посветила туда фонарем, и, не найдя ничего примечательного, хотела уже было закрыть ее. Да. Никто не стал бы спорить с тем, что посылать неопытного человека на поле боя – это отправлять его на верную смерть. Но даже неопытный гражданский, впервые оказавшийся на передовой, не стал бы в разгар операции высовывать голову из замаскированного окопа, чтобы проверить, где идет враг. А Миса, находясь в стрессовой ситуации, сделала это, не задумываясь. И ответ не заставил себя долго ждать. Первый выстрел поразил дерево за ее спиной, а второй задел длинные волосы, делая этим самым их неравномерно короче в одном единственном месте. Аманэ даже не успела вскрикнуть, когда из темноты выскочил сбежавший от детективов бандит и сделал третий выстрел в плечо, прикрытое защитным костюмом, который хотя и не нанес сильных повреждений, но заставил ее повалиться на землю. Преступник сразу же воспользовался заминкой, чтобы подбежать к неизвестному противнику и покончить с ним. Ствол автомата оказался прямо напротив лица Мисы, и девушка попрощалась с жизнью, когда неизвестный мужчина нажал на спусковой курок. Клац-клац. Миса открыла зажмуренные от страха глаза, и увидела, что человек, желавший ее убить, изумленно глядел на свое оружие, в котором больше не было патронов. Это был ее шанс. Аманэ засунула руку в карман, доставая дымовую гранату и снимая предохранительную чеку, бросила ее прямо в лицо противника, вероятно, набивая тому шишку. Воздух наполнился клубами дыма, и в то же время взорвалась еще одна бомба, на этот раз откалывая часть стены. Здоровенная каменная глыба упала куда-то в дым, и все-таки взвизгнув, девушка вскочила и на плохо слушавшихся ногах бросилась в другую сторону, в примеченное убежище в виде свалки из железяк непонятного назначения. «Спаси меня, Лайт!» – отчаянно думала она, понимая, что нет, Лайт не придет за ней. Более того, если она не справиться с заданием, он разозлится еще сильнее. Просунув грязную руку под защитный шлем, Аманэ стерла мешающие видеть слезы, пачкая лицо, но не обращая на это внимание. Ее плечо болело, возможно, у нее был ушиб или что-то серьезнее. Вдруг она увидела того человека. Он выполз из дыма, волоча за собой раненую ногу, ища безопасное место, чтобы спрятаться от начавших следовать один за другим взрывов. Глаза Мисы панически забегали, пока не наткнулись на торчащий из кобуры пистолет, который она тут же извлекла, дрожащими руками наводя прицел на бандита и нажимая на курок. Мужчина издал какой-то ужасный хлюпающий звук, и упал сначала на колени, хватаясь за грудь, а потом и вовсе лицом вниз, с размаху шарахаясь о землю. Миса в ужасе уставилась на труп, из спины которого, как раз со стороны сердца, хлестала кровь, бурным потоком стекая к земле и моментально в нее впитываясь. – Это я. Я его убила, – шокировано пролепетала Аманэ, трясущейся рукой поднимая с земли его автомат и отбрасывая в сторону на случай, если труп все же проснется и захочет отомстить. Прямо над ней полыхал пожар, стены рушились, а местами падали железные балки, грозясь пробить голову всем, кто оказался не в нужное время не в нужном месте. Внутри явно что-то произошло, и Миса должна была пойти туда, чтобы искать Мелло. Должна была, должнадолжнадолжна. Но ноги и руки не хотели повиноваться, а безвольно лежали на земле. «Я не могу! Лайт разозлится! Он меня бросит!» – думала она, пытаясь подавить глухие рыдания. За углом что-то зашумело, как будто чьи-то приближающиеся шаги. Если это был кто-то из следственной группы, то Мисе пришел конец. Она погубила всю операцию, подвела Лайта и более того, если бы они узнали, что Миса Аманэ, девушка Лайта, была там, они бы снова взяли его под арест. Лайт никогда бы ей этого не простил. От этих мыслей ноги будто налились силой. Мисе лучше было умереть, чем доставить неприятности своему парню. И поэтому, поэтому она поднялась, бросая свое укрытие, и, заранее подбирая с земли увесистую железную палку, (чтобы оглушить соперника), со всех ног кинулась к источнику шума, сталкиваясь нос к носу не с кем иным, как со своим врагом. За углом стоял молодой парень с иллюстрации, которую Лайт ей показывал. Вне всяких сомнений, этот человек и был Мелло. Правда, опознала его Миса не по лицу, а по прическе. Не по лицу, потому что сейчас его разглядеть было сложно, так как парень прикрывал его рукой. Он поднял взгляд на Аманэ, на мгновение убирая руку с лица. Место, которое он закрывал, было одним сплошным ожогом. Девушка понимала, что ей ужасно повезло, так как ее соперник был один, да еще и еле держался на ногах. Не теряя времени даром, Миса тут же замахнулась и со всей силы ударила его своим импровизированным оружием. Тот отлетел в сторону, крича от боли. Но не потерял сознания, так как Миса промахнулась и попала не по голове, а по плечу, определенно его вывихивая. – Урод! – взвыл Мелло, уворачиваясь от следующего удара и подставляя подножку, заставляя человека в защитном костюме повалиться на землю рядом с ним. – Я прикончу тебя, чертов ублюдок! – другой рукой он ударил человека в живот, так что тот прокатился по земле, задушено кашляя, а потом схватил за шиворот, ударяя по лицу. Защитный шлем от удара слетел и покатился по земле. Мелло успел нанести еще один удар по инерции, прежде чем перед его глазами полностью предстало лицо хрупкой девушки, перепачканное грязью, кровью и слезами. Парень на секунду оторопел, так как не ожидал, что под маской окажется женщина, и этого времени было достаточно, чтобы Миса перехватила укатившееся подобие лома и на этот раз не промахнулась. От удара глаза Мелло закатились, и он безвольно опустил занесенную для нового удара руку. По виску противника потекла кровь, а железная палка выскользнула из рук Мисы и упала на землю. Тяжело дыша, девушка перекатилась на бок, чтобы выползти из-под упавшего на нее парня. Взрывы прекратились, а за зданием послышался вой сирены. Хотя у Мисы не было сил, ей нужно было торопиться. Как только тряпка с хлороформом опустилась на лицо противника, Аманэ, сидящая рядом, громко зарыдала, больше не сдерживая своей истерики. Ее лицо и тело болели, и она вот-вот готова была пасть в обморок. «Только бы донести его до машины...» – на краю сознания отметила она, дрожащими руками хватая парня за ноги, чтобы дотащить его волоком.***
Проходя между пустынными домами, пиная сухие листья и попадавшиеся под ноги камни, Ягами Лайт направлялся в обговоренное заранее место на окраине города, в двадцати с небольшим километрах от места операции. Рискованно? Верно. Но отъезжать и дальше было не менее опасно, так как жертва могла перестать поддаваться воздействию хлороформа, прикончить Мису и убежать задолго до прихода настоящего Киры. На горизонте показалась машина, и Ягами ускорил шаг. Подойдя к ней, он постучал в лобовое стекло, призывая водителя впустить его внутрь. Ответили не сразу, так что парень уже начал слегка переживать, что история с Мисой из его мира повторится, но окно, спустя некоторое время опустись вниз, и за ним показалась Аманэ с разбитым лицом. – Он здесь? – осведомился Лайт, не обращая внимания на повреждения девушки. Лайт сам был весь покрыт незаживающими рубцами, только не снаружи, а внутри, поэтому не собирался тратить время на жалость. Все, о чем сейчас думал Лайт - это месть. Его руки дрожали от желания размозжить череп тому, из-за кого погиб его отец. – Здесь, – глухо отозвалась Аманэ, кивая в сторону заднего сидения. – Произошла накладка, и мне пришлось убить одного преступника. Он хотел застрелить меня, и я выстрелила ему в сердце. – Ясно, – безразлично сказал Лайт, нетерпеливо дергая ручку. – Разблокируй дверь, мне нужно взглянуть, того ли человека ты похитила. Когда Миса послушно нажала на кнопку, Лайт открыл дверь, заглядывая в салон машины, и его глаза загорелись от ярости. На сиденье лежал светловолосый парень в кожаном костюме и с сильно обожженным лицом и платком, закрывающим нос. Ягами потрогал его пульс, чтобы удостовериться, что тот жив. – Прочитай его имя, – приказал Ягами, обращаясь к до смерти уставшей и напуганной блондинке. – А потом запиши на листке, – он достал из кармана обычный кусок бумаги и вручил его ей. – Михаэль Кель, – тихо произнесла Миса, болезненно вздыхая из-за боли в травмированном плече и корявым почерком выводя на листке имя. Когда она закончила, Лайт буквально вырвал лист из ее рук и торжествующе усмехнулся. «Отец обращался к Мелло – «Михаэль». Значит, это точно он». Глаза парня забегали по лежащему на спине человеку, останавливаясь на беззащитно оголенном горле. О, Лайт бы хотел придушить его прямо сейчас. Это сводящее зубы чувство непреодолимой ярости, адреналин в крови. Рука Ягами сама легла на горло Мелло, надавливая на кадык, но потом отпуская. Нет, не сейчас. Терпение. – Отлично. Теперь можно отвезти его в больницу, – холодно объявил Ягами, за что был одарен шокированным взглядом Мисы. – В больницу? Его?! – Аманэ почти взвизгнула. – Так ты приказал мне его похитить, рискуя жизнью, чтобы потом отправить в больницу?! Девушка была поражена. Неужели Лайт настолько не дорожил ей? – А что тебя так удивило? Не думала же ты, что я буду держать его у нас в квартире? Мне нужно было имя и лицо Мелло, чтобы получить власть над ним. Тело не имеет значения, от него одни проблемы, – спокойно разъяснил Лайт. Миса и не догадывалось, что стояло за ледяным спокойствием ее возлюбленного. – Тогда я могла просто его застрелить! Смотри, что он мне сделал, пока я пыталась его поймать! – девушка ткнула сломанным ногтем в свое лицо. Мелло разбил ей нос, губу и набил под глазом огромный фингал. – Ни в коем случае, – не согласился Ягами. – Я собираюсь использовать Тетрадь Смерти на Мелло, чтобы уничтожить Ниа. Если мы просто его убьем, то потеряем отличный шанс. А насчет твоих ран, ты сама виновата. Я не приказывал тебе ввязываться в драку с мужчинами. Ты должна была ударить его тайком, чтобы он не успел ничего понять. – Что?! – закричала Миса. – Как ты можешь такое говорить?! Глупый, глупый Лайт! – девушка забарабанила кулаками по спинке сидения, а потом схватилась за больное плечо. – Замолчи! Не нервируй меня! – рявкнул на нее Ягами. – Пока тебя не было, у меня тоже кое-что случилось. Я совершенно не в настроении выяснять отношения. Парень зло посмотрел на Мису, потом убрал клочок бумаги в карман и, оттолкнув девушку, занял место водителя и молча тронулся с места. На протяжение всего пути они так и не обмолвились ни словом, а потом, отдав Мелло и Аманэ на попечение докторов, Лайт отправился домой, чтобы завершить первую часть своего грандиозного плана. Квартиру, в которую вернулся Ягами, приобрел для него отец. Теперь при входе в нее парень всегда будет вспоминать об этом волей-неволей. Лайт любил своего отца, как любой нормальный сын и горевал о его гибели. «Сегодня я убью очень много преступников» – подумал он, присаживаясь на кровать и доставая из потаенного места их общую с Мисой тетрадь, и начиная аккуратным почерком прописывать подробности смерти Мелло. «Я отомщу за тебя, отец. Они все поплатятся» – глаза Лайта яростно блеснули, когда он дописал последнюю букву. Теперь дело обстояло за малым: дождаться, когда Мелло сделает свое дело, и уговорить Мису на еще одно опасное мероприятие. В эту ночь ему опять не удалось увидеться с Рьюзаки, который ни за что бы не простил его за то, что он собирался сделать. Рьюзаки, который скорее отрезал бы ему собственноручно все пальцы, нежели позволил бы закончить писать в тетради. Рьюзаки, единственным человеком, которого Лайт хотел бы видеть. «Мелло сообщит Ниа, что знает, кто Кира и как это доказать, но сделать это можно только при помощи Глаз Бога Смерти, поэтому ему понадобится тетрадь, которая хранится у N. Я слышал от Рюка про другого шинигами, Сида, который наверняка должен был рассказать Мелло об этой тонкости. Сид исчез, думаю, из-за переворота в их мире, так и не найдя тетрадь, что очень мне на руку. Мелло будет думать и очень скоро придет к выводу, что Миса уже использовала на нем тетрадь, и теперь он все равно умрет, поэтому пожертвует собой ради ее ареста. Он попросит позвать следственную группу и Мису на встречу, чтобы найти Киру. Также он будет думать, что мою продолжительность жизни он тоже не увидит». В тетради красивым ровным почерком было выведено: «Михаэль Кель умер во время встречи с Ниа от руки одного из ее участников».***
Миса была категорически против новой идеи. Лайт просил ее о невозможном: на этот раз она должна была сыграть Киру. И хотя Лайт уверял ее, что все, что от нее требовалось, это только увидеть имя Ниа и сообщить Лайту, Аманэ все равно сомневалась. – Миса, я позабочусь о твоей безопасности. Ты нужна только как исполнитель, потому что Глаза Бога Смерти есть только у тебя. Только ты можешь увидеть имя Ниа. К тому же, ты обещала меня слушаться, – напомнил Ягами, через пару дней после случившегося. Они сидели на скамейке в парке, так же, как и когда-то они сидели с L, когда тот преследовал его в универе. Лайт невольно вспомнил, как впервые увидел этого странного человека: большие темные глаза, синяки под глазами, растрепанные волосы, которые он, кажется, не расчесывал никогда в жизни, дурацкая манера сидеть и кусать кончик пальца, когда он думал. Ничего общего с красивой блондинкой, сидящей перед ним. Лицо и плечо Мисы немного зажили, так как травмы были не серьезными благодаря защитному костюму. Однако девушка не горела желанием получать новые. Те события были для нее полнейшим шоком, и она ни за что в жизни не хотела бы пройти через это снова. Это было слишком для девушки с обложки, не поднимавшей в жизни ничего тяжелее ручки. К тому же... она не была уверена в том, что Лайт не решил просто от нее избавиться. – Я могу сделать это, – серьезно заявила блондинка. – Но только, если буду знать, что ты любишь меня. Мне не жаль отдать мою жизнь ради тебя, Лайт, но только если моя жертва, действительно, что-то для тебя значит. – О чем ты говоришь? Конечно я... – Нет! – громко прервала его Миса. – Нет, нет, нет! Я не хочу только слышать, если слова ничего не значат! Я хочу знать! – кажется, люди повернулись на ее крики, но Аманэ было все равно. – Я же вижу, дорогой, я не слепая. Я вижу разочарование в твоих глазах, когда ты на меня смотришь. Как ты просыпаешься с утра в нашей постели, протягиваешь руку, чтобы погладить меня по волосам, а потом почему-то сразу убираешь, как будто ожидал чего-то другого. И что бы я ни делала, как бы не переступала через себя, чтобы стать достойной, я не могу заслужить твоего признания. Карие глаза Ягами удивленно расширились, а пальцы нервно забарабанили по поверхности скамьи. Верно, он никак не ожидал услышать такого от легкомысленной блондинки. А тем временем, она поняла его лучше, чем он сам. И это было вовсе не хорошо. Лайт недооценил Аманэ, сделав на нее свою ставку. – Ты уже его заслужила, – Миса открыла рот, чтобы возразить, но Ягами помотал головой. – Подожди, дай мне сказать. Ты же знаешь, на что мне порой приходится идти ради достижения цели. Моя мечта – это благо для всех людей, и я готов пожертвовать личным благом ради этой высокой цели. Поэтому умер мой отец, поэтому умерли невинные люди, которые неудачно попались под руку, и мне невыносимо осознавать это, но я должен. Ягами сфокусировался на одной точке вдали и положил одну свою руку в другую, акцентируя внимание зрителя на душевных метаниях актера. – В моих глазах ты видишь не разочарование, а злость на то, как мне приходится поступать, и эту злость я вымещаю на тебе, самом близком для меня человеке, – Лайт замолчал, чтобы медленно перевести растерянный взгляд на Мису. – Мне очень жаль. Я не хотел этого. Это было бесчестно. Это было действенно. Несколько секунд глаза в глаза, и Лайт уже был в чужих объятьях, в которых его уверяли, что для него сделают все, что он попросит. Примерно в это же время, объявился Рюк. Его не было почти неделю, и теперь, сидя на кровати в их с Мисой спальне, но в отсутствии самой Мисы, он рассказывал Ягами, что он успел увидеть в Мире Шинигами. – Почему ты говоришь об опасности? Ведь Бога Смерти нельзя убить обычным способом, – между делом поинтересовался Лайт. – Да, но их можно надолго запереть в неприятном для них месте, ведь мы не можем стать нематериальными в своем мире, – ответил Рюк. Насчет Короля Шинигами он знал только одно – тот в заточении и в ближайшее время вернуть Лайта не планировал. Нельзя было сказать, что парень ожидал другого ответа, но слова Рюка внесли свой вклад в общий поток плохих новостей. Растущее внутреннее напряжение уже почти давило на ребра. Лайт боялся, что он сорвется в самый неподходящий для этого момент. – Прости, Рюк, я думал, что только ты бесполезен. Но, оказывается, это типичная черта для всех Богов Смерти, не так ли? Рюк пожал плечами, поедая спелое сочное яблоко, и, между прочим, последнее в стеклянной миске. А потом поинтересовался: – А почему Лайт так порывается вернуться, ведь он уже достиг некоторых успехов в этом мире? – Ты все равно не поймешь, для тебя человеческие тревоги – пустая трата времени. Я хочу вернуться, потому что здесь все не так, – тяжело ответил Лайт. – Мой отец умер, я живу в другом времени – здесь я даже не закончил университет, хотя имею диплом. Я не прожил эти годы, а просто пропустил их. Я даже не знаю, что происходило со мной за все это время. Я ничего не знаю. – А еще ты скучаешь по тому пареньку, – добавил Рюк. – Потому что он должен быть жив! – защищался Ягами . – Не Миса, а он. Я не хочу на нее злиться. Может быть, она не заслужила этого, хотя я руководствуюсь более практическими соображениями, но... она уже заметила, как я злюсь на нее за то, что она там, где ее быть не должно. Я не могу ее больше видеть, Рюк. Я хочу убить ее за то, что она заняла чужое место. – Фактически, – напомнил шинигами, смачно чавкая при разговоре. – Это ты занял чужое место, а не она. – Ты понял, о чем я, – раздраженно ответил Ягами. – Поэтому-то я и хочу вернуться. Бог Смерти только ехидно засмеялся в ответ, а потом начал канючить новую порцию яблок, так как доел предыдущую. Лайт был прав – Рюк не понимал его, он и не должен был, так как он не имел каких-либо привязанностей, что было его огромным преимуществом. Если бы Лайт мог не думать о своих близких, ему было бы гораздо проще. Если бы он мог не думать о том, как было бы хорошо вернуться домой, выпроводить маму и Саю, а потом обнаружить, что один бессовестный детектив пролез в его дом без спроса.***
– Куда это ты идешь, Лайт? – донимал его Рюк. – Почему мне нельзя с тобой? – Потому что. Сгинь, Рюк, – увильнул от ответа Ягами, натягивая шарф на лицо. Вечером было довольно прохладно, поэтому Лайт оделся потеплее. Холодный ветер трепал волосы, заставляя пожалеть парня о том, что не надел шапку. Ведь заведение, в которое он отправлялся, располагалось не близко. «Поверить не могу, что собираюсь это сделать...» – сердился на себя Лайт, отнюдь не сбавляя шага. Вскоре ему удалось отвязаться от Рюка, но даже его присутствие не смутило бы Ягами больше, чем собственные мысли. – «Какая глупость!» Когда перед глазами появилась светящаяся табличка с названием отеля, решимость Лайта немного поубавилась. Немного потоптавшись на пороге, он медленно зашел внутрь и с некоторым опасением поинтересовался на ресепшн о возможности предоставления некоторого рода услуг. Заканчивая последнее предложение, Ягами уже сильно жалел о том, что вообще пришел сюда. Пригнавшее его отчаяние состязалось с разъедающей внутренней злостью на собственную слабость и стыдом. «Хорошо, что ты не дожил до этого, отец. Иначе, узнав об этом, сегодня бы ты умер от инфаркта» – в сердцах подумал Лайт, прежде чем подняться за проводником в отведенную ему комнату, подавляя желание сбежать. Это не было невозможно, но, эксперимент, (так Лайт решил это называть), нужно было закончить. Было гораздо проще думать, что это решение было спланированным, нежели признать, что Ягами Лайт, всегда следовавший за голосом разума, поддался эмоциям и сделал глупость. Так рассуждал парень, сидя в номере на кровати и дожидаясь своего особого гостя. Удачно, но тот появился достаточно быстро и, не задавая никаких вопросов, чего Лайт в душе опасался, принял из его рук бумажку с нацарапанными на ней буквами. – Ого, как подробно. Это будет сложно, но я постараюсь, – прокомментировал гость. Он был немного ниже Лайта и худее, у него было черные волосы до плеч и серые леденистые глаза. И он был определенно похож на L больше, чем Миса, конечно, если не считать его манеры речи. Но Лайт подозревал, что так и будет, поэтому сделал своему гостю небольшую шпаргалку. – Не говори не по делу, это раздражает, – потребовал Ягами. Но потом добавил более мягко. – И обращайся со мной так, будто я тебе дорог. Когда смысл сказанных слов дошел до Ягами, он сдержался, чтобы не прикрыть лицо руками, так как почувствовал, как щеки загорелись, а потом заледенели. Если бы парень, внимательно изучавший бумагу, посмеялся бы над ним, Лайт был уверен, что он провалился бы сквозь землю. – Хорошо, – просто сказал тот, не обращая внимания на причуды клиента. Наверняка, думал Лайт, таких у него было немало. – И как мне тебя называть? Дорогой? Котик? Любимый? Ягами поморщился. Миса любила использовать такие клички, и это всегда его раздражало. – Не в коем случае. Называй меня Лайт-кун. Парень кивнул, присаживаясь на кровать рядом с Лайтом. В комнате было темно, так как Ягами попросил выключить свет. В этой темноте он не мог четко различить лицо парня и поэтому мог ненадолго притвориться, что это кое-кто другой. Ягами протянул к нему руку, запуская ее в темные волосы. Нет, снова не то. Но он не убрал руки, заставляя себя привыкнуть. Его партнер на эту ночь улыбнулся и потерся об эту руку. Потом осторожно потянулся к Ягами, заключая в объятия. – Что ты хочешь, чтобы я сделал, Лайт-кун? – его имя, произнесенное чужими устами, коробило, заставляя замереть. Лайт не хотел просить о том, о чем должен был. Хотя прикосновения партнера не вызывали отвращения, все равно чувствовалось, что это кто-то другой. И то, что Ягами пытался сделать – заменить им L – было жалко и бесполезно. – Я сам все сделаю. Лайт толкнул парня на матрас, забираясь сверху. Проведя ладонью по чужому лицу, он притянул его к себе, вовлекая в поцелуй. Парень сдался без сопротивления, позволяя исследовать его рот и кусать свои губы. У него был мятный вкус, должно быть, по профессии было положено жевать жвачку перед тем, как работать с клиентами. Закрыв глаза, чтобы не видеть, Ягами перешел на чужую шею, потом на ключицы и услышал под собой довольный вздох. А потом почувствовал, как чужая рука протиснулась между их телами к его промежности и остановилась в недоумении. – Ты не возбужден, – удивленно ответил партнер. – Если тебе не нравится, зачем ты это делаешь? Зачем себя принуждаешь? Лайт немного отодвинулся, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. Но потом снова прислонился губами к его губам, после чего, был неожиданно остановлен. – Слушай, обычно я не лезу в дела клиентов, но ты мне нравишься, – парень закрыл свой рот рукой, вылезая из-под партнера и садясь на краю кровати. – Тогда какого черта ты творишь? Я заплатил деньги, и ты будешь делать то, что тебе говорят. Вернись на место, – раздраженно потребовал Лайт, но вместе с тем, где-то глубоко внутри, почувствовал облегчение. – Мы все равно не сможем заняться сексом. – Мне просто нужно время, – оскорбленно ответил Ягами, испепеляющим взглядом буравя сидящего на кровати парня. – Это вообще-то твоя работа. На этот раз вспылил собеседник. Сомнение в его профессионализме он воспринял болезненно. – Не учи меня, мальчик, – фыркнул он. – Я прекрасно знаю свои обязанности. А вот ты, видимо, не догоняешь, что дело не в моем умении и не во времени, а в тебе самом. Думаешь, ты первый, кто обратился ко мне с просьбой изобразить кого-то другого? Всяческие извращения, вроде платьев и каблуков не в счет, – на этих словах рот парня расплылся в пошлой улыбке. – И знаешь, как обычно это заканчивалось? Они орали на меня, что я все делаю неправильно, что я неумеха, и требовали вернуть деньги, хотя я в точности выполнял все их инструкции. Моя вина заключалась лишь в том, что я не могу стать другим человеком. В том, что я подделка, а не оригинал. «Опять тоже самое, что говорила Миса» – про себя отметил Лайт. – «Я всегда думал, что хорошо скрываю эмоции, но, видимо, ни в этом случае». – Что с тем человеком, которого я изображаю? Он уже состоит в отношениях, гетеро или вы просто поссорились? – поинтересовался парень, внимательно изучая Ягами со стороны. – Он... – Лайт чувствовал, как слова застревали в горле, встречая почти физическое сопротивление. Лайт не хотел в это верить, но суровая реальность давила на него непосильным грузом, наровя сломать. – Он умер. «Если я останусь здесь навсегда, мне придется признать, что это не игра, не шутка и не временная ситуация. L умер, потому что я его убил, и сейчас он лежит в могиле, а я сижу здесь и пытаюсь заменить кем-нибудь ту пустоту, что осталась после его исчезновения из моей жизни». Лайт не собирался плакать, он просто стал моргать чаще обычного, чтобы не допустить, чтобы скопившаяся влага скатилась по щеке. Он не будет оплакивать своего соперника. Не будет. Не будет?.. В комнате было слишком темно, чтобы можно было заметить, как будущий Бог Нового Мира безуспешно боролся со своей человеческой сутью. Но глаза со временем привыкают к темноте, позволяя увидеть многое. – Тогда не смей, – неожиданно жестко сказал на время замолчавший собеседник. – Тебе это не поможет, никому еще не помогло, но после ты не сможешь себя простить. Уходи отсюда. Я верну твои деньги, только уходи. На этот раз Лайт не стал возражать.***
Вскоре, как и планировалось, со следственной группой связался N. Он застал их за работой в комнате расследования: большинство детективов изучали деятельность банды Мелло и ее связь с Кирой. Все, кроме Лайта, были рады звонку, так как смерть шефа подействовала на них мобилизующе, и всем не терпелось поскорее поймать Киру. Лайт же был рад только тому, что все пока шло в соответствии с планом. – Добрый день, L, – послышался голос из динамика. – Не ожидал меня услышать? После того, как вы провалили задание, это неудивительно. Сейчас я звоню вам только потому, что Мелло связался со мной и сообщил о том, что знает, как вычислить Киру. Он утверждает, что видел Аманэ Мису во время нападения полиции на его штаб. Он считает, что Миса – Кира, и Ягами Лайт, ее парень – ты, L, тоже. Поэтому просит этих людей и других членов группы прийти на встречу, о времени и месте которой я сообщу позже. Мацуда подавился чаем, который он пил до того, как услышал слова Ниа. – А ты уверен, что ему можно доверять? Человеку, который похитил нескольких людей и пытался взорвать мою команду? Мелло – преступник, к тому же, как он, говоришь, встретил Аманэ? – Лайт усмехнулся. Он-то знал все подробности и хотел, чтобы Ниа понял это. – Он утверждает, что она использовала на нем Тетрадь Смерти, до этого ударив по голове, предположительно, чтобы записать его имя. – Ну, N, ты думаешь, что в голове, по которой его ударили, после этого могли остаться здравые мысли? – задача Лайта сейчас заключалась в том, чтобы убедить следственную группу в том, что неправ здесь Ниа, а не он. И пока он с этой задачей справлялся. Члены команды скосили на него взгляды, а Ниа замолчал, и Лайт представил, как его глаза потемнели от злости. Выдержав театральную паузу, Лайт продолжил: – Но я приду, чтобы доказать, что я не Кира. И приведу Аманэ Мису, если так угодно. До связи, – сказал он, обрывая сигнал. Теперь N выглядел полным идиотом. – Господа, все слышали, что N на стороне того мерзавца, который убил моего отца? Я думаю, он хочет сам занять место L и поэтому обвиняет меня. – Мне с самого начала не нравился этот Ниа, – согласился Мацуда. – И мы сделаем, как он хочет? – Придется. Иначе он схватится за мой отказ, как за предлог для ареста, хотя я уже доказал свою невиновность ранее. – Да, Лайт не может быть Кирой. Ведь даже шеф сказал это! Этих глупцов всегда было нетрудно водить за нос. Закинув ногу на ногу, Лайт начал подробно инструктировать каждого насчет его поведения во время встречи, стараясь выглядеть как можно менее подозрительно. «Это маленькая пьеса, и я ее главный сценарист» – усмехнулся про себя он, отпивая несладкий кофе из чашки. – «Я создатель, а создатель не всегда бывает милосерден».***
Ниа сообщил дату, время и место встречи тем же вечером, позволяя Лайту дополнить свой план более конкретными датами. Также парень установил будильник на своих новых электронных часах, купленных заранее. Незамысловатая мелодия должна была объявить победу Киры над L и его приемниками. Сидя за столом в своей комнате, Ягами тщательно выписывал буквы. Рюк наклонился над листком тетради, который парень держал у себя в руках, и жутко захихикал. – Ты все-таки решил от нее избавиться, – констатировал он, заметив имя Мисы среди других. Да, Лайт решился на это. Он собирался устранить всех членов следственной группы, группы Ниа (так как их лица он знал и нашел в списке агентов ФБР, чтобы попросить Мису прочитать их настоящие имена) и главную свою помощницу. Он собирался пожертвовать ей ради победы над соперником, чтобы стать единоличным повелителем мира. Мисе Аманэ предстояла ее последняя дебютная роль.