Мелло выбрал оригинальное место – это было здание из-под офиса: тридцать седьмой этаж, звукоизоляция – все, как положено. Здание принадлежало одной из богатейших банд города, у которой Мелло был на хорошем счету. Единственным выходом был лифт, и это значило, что либо Кира победит, либо окончательно и бесповоротно попадется. У Ягами не было иного выбора, как устранить всех врагов.
Прибыв на место, члены следственной группы и Миса прошли в пустой конференц-зал, освобожденный от мебели. У огромного окна, растянувшегося на пол стены, стоял человек в защитном шлеме, а у стены – еще четверо человек (немного странно, казалось, что они все были небольшого роста). Но Лайт, недолго думая, определил, кто есть кто. Однако Глаза Бога Смерти не подействуют, если лицо человека закрыто. К счастью, Лайт не был единственным, кого возмутил данный факт.
– Как это понимать? – строго сказал Айдзава. – Мы не закрыли лица, хотя для нас эта встреча – тоже большой риск.
– Разве не очевидно? – послышался голос Мелло. Он стоял у окна, как и предполагал Ягами. – Мы в шлемах, потому что среди вас Кира. Или даже два Киры, но у одного нет Глаз.
– Твои слова ничего не значат без доказательств, – холодно ответил Ягами. – Мы пришли в это место не для того, чтобы играть в прятки, поэтому, если ты не покажешь ничего стоящего, мы просто уйдем. У L много работы.
– Ты не L, Ягами, – зло прошипел M. – Не смей называть себя его именем. Ниа, мне нужна тетрадь, – парень, не глядя, протянул руку в сторону группы из четырех людей.
– Нет, уж извините! Вы хотите, чтобы мы просто наблюдали за тем, как Тетрадь Смерти попадет в руки преступника? Да и еще, когда он сам прячет лицо? – снова возмутился Айдзава. – Пусть все снимут шлемы, тогда и продолжим.
– Да! – поддержал Мацуда. – Как мы можем вам верить, если даже не знаем, вы ли это?
Лайт поджал губы, чтобы спрятать усмешку. Они все вели себя так, как нужно. Вероятно, кто-то из них не доверял и Лайту, но то, как дерзко Мелло пытался обвинить его, делало M гораздо более подозрительным персонажем и, тем самым, отвлекало внимание от Ягами.
Мелло угрожающе резко повернулся, срывая с себя шлем, и бросил предмет на пол, предоставляя взору присутствующих свое пострадавшее от огня лицо. Голова Мелло была перевязана, так как недавно он получил травму, в то время как виновница этой травмы была уже в нормальном состоянии. Работа модели научила Мису хорошо маскировать синяки под глазами, а царапины замазывать тональным кремом. Единственное, что бросалось в глаза – это разбитая губа, но Аманэ могла просто сказать, что она треснула. И это страшно возмущало M.
– Смотрите, сколько влезет, я и так уже покойник, – фыркнул он. – Девка Ягами хорошо постаралась, не так ли? – он смерил Мису испепеляющим взглядом, отчего та испугано скуксилась.
– Ниа тоже, – настаивал Айдзава. – Все вы.
Трое из неизвестных повернулись в сторону лидера в ожидании распоряжений. Тот недвижно стоял, сложив руки по швам, соблюдая полную тишину. Ягами ждал. Ниа тоже. В комнате висело напряженное молчание, нарушаемое только скрипом паркета, находящегося под ногами у переминающегося с ноги на ногу Мацуды. Но вот, N наконец шелохнулся. Он поднял руку, подавая сигнал своим подчиненным, чтобы они сняли свои шлемы, и только после этого протянул руку к своему.
То, что предстало перед глазами Лайта, было выше всех похвал. Фантазия Ниа поражала своей неожиданной изощренностью. Перед ним и его командой стояли четыре одинаковых Ниа: белоснежные волосы, большие темные глаза, схожие черты лица. Конечно, они не были совсем одинаковыми. Один был немного выше, другой имел более овальное лицо и его волосы были явно крашенными. Нос третьего имел небольшую горбинку, к тому же, именно он держал Тетрадь Смерти в руках, что было очевидным указателем. Слишком очевидным, чтобы не быть поддельным.
«Однако ты не промах, Ниа» – подумал Ягами. – «Если бы я не знал тебя в лицо, я едва ли бы нашел тебя среди этих подставных мальчиков. По рисунку, который был у нас с Мисой, определить, кто из них настоящий, было бы невозможно. Ты запутал бы нас, получив тем самым подстраховку в виде семидесяти пятипроцентного шанса того, что Миса промажет. И застав ее за передачей данных мне, ты бы поймал Киру с поличным».
Ягами бегло пробежал глазами по лицам, не задерживаясь на N, дабы не подавать повода для подозрений. Как Ягами Лайт, он должен был думать, что Ниа – это человек в центре. На самом же деле тот стоял с краю, молча наблюдая за происходящим.
Краем глаза Лайт отметил, что Миса растерянно оглядывалась. Ее взгляд метался то к одному, то к другому, не решаясь остановиться на ком-то определенном. Ягами очень надеялся, что делала она это специально – для отвода глаз, так как сомнения в том, что она была Кирой, должны были исчезнуть у всех присутствующих. Она слишком очевидно вглядывалась в пространство над ними. И Лайт был готов поспорить, что имена хотя бы трех их них начинались на букву «Н».
«Давай же, Миса. Мы не в самом выгодном положении, так как эти трое не вписываются в мой план. Если у них есть оружие, придется действовать на удачу. Я подробно описал тебе внешность и манеру поведения N, поэтому ты обязана его узнать».
– Если
кто-то начнет что-нибудь писать, я его пристрелю, – предупредил Мелло. – Если кто-то попытается напасть на меня, либо на Ниа, я его пристрелю. Если кто-то...
– Все, все, мы поняли, – помахал руками Идэ, пристально глядя в сторону Мелло. – Что вы хотели нам показать?
Взгляд Мисы остановился на человеке справа.
Не тот. Ягами нервно облизнул сухие губы.
Если Миса ошибется, плану конец. Всему конец.
– Ниа, тетрадь, – жесткий тон Мелло выдавал его нервозность. На этот раз «Ниа» подчинился. – Я заключу сделку на глаза и, по словам другого Бога Смерти, с которым мне довелось пообщаться ранее и который недавно куда-то исчез («В связи с дворцовым переворотом в Мире Шинигами» – решил про себя Лайт), владельцы тетрадей не могут видеть продолжительность жизни друг друга, поэтому я сразу узнаю, если здесь есть Кира.
– Доверить тетрадь преступнику – не самое разумное решение, – возразил Ягами, отчаянно стараясь привлечь внимание Мисы. – Пусть лучше это сделает кто-то из вас, – парень кивнул в сторону команды подставного Ниа. – Может быть Вы? – он указал на одного из парней, а потом сделав небольшую паузу, кивнул головой в сторону настоящего Ниа. – Или, например, Вы. Даже если это будет Ниа – все же лучше, чем член мафии.
Последняя фраза была настолько двусмысленной, что Миса не могла не понять. Однако существовала вероятность того, что это понял и Ниа.
– Нет, – отрезал M. – Я знаю цену. И хотя я ненавижу Ниа, но не позволю ему ее заплатить. Это мое решение. Я поймаю Киру раньше, даже если это будет стоить мне жизни, – парень посмотрел на подставного Ниа прямым, отчаянным взглядом, таким, каким смотрят люди, которые уже давно решили все для себя. Настоящий Ниа слегка наклонил голову, а в его глазах промелькнул отблеск благодарности. Они не смотрели друг на друга. Но они знали, что их видят. – Я заключаю сделку с Богом Смерти. Мне нужны Глаза.
«Как жаль разлучать вас, Мелло. Не волнуйся, это ненадолго» – злорадно подумал Ягами, отмечая, что в последний раз Миса посмотрела на правильного Ниа.
Отлично.
– Он же увидит наши имена! – воскликнул Мацуда. – И у него в руках тетрадь! L, я могу использовать пистолет, если решу, что нам угрожает опасность?
– Нет. Только если я так решу, – ответил Ягами, наблюдая, как члены его команды напряженно глядели на Мелло. После некоторой паузы он добавил:
– Ниа? Почему ты все время молчишь? Скажи хоть что-то, иначе я решу, что ты нас обманываешь.
– M знает, что делает. Он не стал бы тратить половину жизни на то, в чем не уверен, – голос блондина с горбатым носом был неожиданно звонче, чем Лайт представлял. Нет, у настоящего Ниа даже тон, с которым он произносил слова, был другим.
Мелло поднял глаза, внимательно вглядываясь в пустое пространство над их головами. Сначала взгляд M прошел по нему, раздосадовано опускаясь. Ягами знал, что он ничего там не найдет.
Во владении Лайта в этом мире не было сейчас ни одной тетради, поэтому его продолжительность жизни была видна обладателям Глаз Шинигами. Чего нельзя было сказать о Мисе.
Когда взор наследника L достиг ее лица, губы девушки растянулись в коварной улыбке.
Рывок. Пистолет в руках, и Мелло направил его на Аманэ, яростно сверкая глазами. Девушка же, напротив, выглядела довольно спокойной. Блестящая игра. Кира мог гордиться своей Богиней Нового Мира.
– Миса? – растеряно спросил Лайт, пуская в ход уже свои актерские способности. – Что это значит, Мелло? – он перевел взгляд на вооруженного мальчишку.
– Продолжительность ее жизни не видна, – сообщил «Ниа». – Верно, M?
Где-то на периферии послышался шокированный вздох Мацуды и тихий шорох со стороны Айдзавы, опустившего руки к пистолету, но не знавшего, на кого его направить: на Мису или на Мелло. Все взоры были направлены на красивую блондинку, которая, воспользовавшись паузой, поправила длинные прямые волосы.
– Еще раз дернешься – убью, – грозно сообщил Мелло, двинувшись в сторону Аманэ. Он остановился в нескольких шагах от нее: так, что теперь уже точно не мог промазать. – Кира.
– Я не Кира, – тут же ответила Миса, поднимая руки. – Я... – она остановилась, затравленно глядя по сторонам. – Я... я...
Мелло положил палец на курок, давая понять, что в своих намерениях он серьезен. Что ж, Аманэ тоже не в игры играть сюда пришла. Ради Лайта она была готова на все. Она глядела через плечо M, прямо на беловолосого мальчика с глубокими темными глазами. Мальчика, который тут же сделал шаг вперед, замечая опасность. Но уже было слишком поздно. Миса уже открыла рот.
– Нэйт Ривер! – изо всех сил выкрикнула она. – Если Мелло в меня выстрелит, то мой сообщник, который видит и слышит всех вас, запишет имя Ниа!
«Вот оно!» – сердце Ягами на миг остановилось, а потом забилось быстрее. – «Умница, Миса!»
Мелло рванул в ее сторону, намереваясь убить голыми руками, но люди N схватили его раньше, чем он успел нанести Аманэ какие-либо повреждения. Члены следственной группы ошарашенно смотрели на блондинку. Кто-то просто замер, не в силах пошевелиться, кто-то уже оказался рядом с людьми Ниа, чтобы сдержать M. Мацуда же бездумно мотал головой, сдерживая слезы, но они не слушались и потоками стекали по щекам.
– Как ты могла, Миса-Миса?! – отчаянно позвал он, хватаясь за свой пистолет. Благодаря чему Ягами отошел от оцепенения, вспоминая о своей роли.
– Миса, скажи, что это неправда! – воскликнул он, глядя девушке прямо в глаза, сквозь толпу из яростно вырывающегося Мелло и сдерживающих его людей. – Скажи, что это не из-за тебя умер мой отец! Что это не ты убила всех этих людей! Что это не ты... убила Рьюзаки! – на последних словах он сорвался на крик. В каком-то смысле, его эмоции были настоящими. Вся ненависть, гложущая его со времен появления в этом мире, сейчас вырвалась наружу. Лайт только вывел ее в нужное русло, используя в своих целях.
– Мелло, остановись, – предупредил уже настоящий Ниа, не видя смысла дальше скрывать свою личность. – Нам нужно выяснить, не блефует ли Аманэ.
– Хочешь выяснить на
собственном опыте? – спросила она. – Если нет, то отдай Тетрадь Смерти. Я пришла только за ней.
– Ты ничего не получишь. Если не хочешь, чтобы тебя убили, следуй моим инструкциям. У меня полный зал свидетелей, поэтому тебе не выбраться отсюда без наручников на руках, – холодно ответил N, пристально изучая малейшие изменения в мимике девушки. Лайт знал этот внимательный взгляд: он не поверил Мисе, как и ожидалось, и поэтому ему требовалось подтверждение. Однако Лайт не был бы собой, если бы заранее не предусмотрел подобный поворот событий.
«Мой выход» – подумал он, делая шаг вперед и вынимая пистолет.
– В частности,
я не позволю тебе избежать заслуженного наказания. Ты понесешь справедливое наказание за то, что совершила. Я верил тебе, Миса, – глухо произнес он. Его пальцы напряженно сжимали курок, но недостаточно сильно, чтобы сделать выстрел. Взгляд Ниа переметнулся с лица блондинки на пальцы Ягами. Этот жест его явно насторожил.
– Прости, дорогой. Но я предупреждала, – сказала Аманэ, поворачивая голову к несуществующему собеседнику. Все, что видел Ниа, это мимолетное движение губ, из которых вырвались ужасающие по своей природе слова. – Убить его.
Легкий наклон головы, и светлые прямые пряди упали на плечи. Никто не смог среагировать, единственное, что им оставалось делать – просто смотреть.
– А? – беспомощно выдохнул Лайт. И время беспощадно начало отмерять оставшиеся ему сорок секунд.
– Нет! – выкрикнул Мацуда, с ужасом глядя на сына своего любимого шефа, преследуемого тихими скрипучими шагами смерти, которая с каждым ударом сердца подходила все ближе.
Ягами закрыл рот двумя руками, а потом со свистом втянул в себя воздух, хватаясь за грудь и надсадно всхлипывая. Он опустился на колени, под ошарашенные взгляды товарищей и противников, а потом со стуком рухнул на пол, лицом вниз.
Откуда-то сверху послышались крики, а потом пальба. Кажется, кто-то не выдержал: то ли Мелло, то ли члены команды нового L. Лайт уже не мог видеть, кто это был, но было известно точно, что Аманэ Миса упала замертво вслед за ним. В глазах девушки, так доверявшей своему возлюбленному, застыл доверчивый испуг и неверие, а кровь медленно покидала тело, образовывая под ней темную багровую лужу.
Ниа приказал не стрелять, успокоиться, а потом, когда понял, что его никто не слушал, повелел своим уходить. Он очевидно нервничал, почувствовав что-то неладное, однако его люди очень быстро вернулись, сообщая, что лифт не работал. Единственный выход их этой многоэтажной ловушки был перекрыт.
В это время Айдзава, сцепившейся с Мелло из-за того, что тот убил Аманэ, как и обещал, швырнул парня об стену, но попал в окно, разбивая стекло. Осколки небрежным орнаментом рассыпались рядом с Ягами, и сразу после туда с громким хрустом свалился Идэ, отправленный в нокаут одним из ребят Ниа. Удивительно, но будучи почти-что детьми, эти люди были хорошо натренированными бойцами.
Мелло вскочил на ноги, сжимая кровоточащие от порезов руки в кулаки для того, чтобы нанести удар, но вместо этого пнул Айдзаву, который был на голову выше его самого, под колено, заставляя оступиться, и вознамерился убежать, но сильная рука настигла его врасплох, хватая за шиворот, и обрушивая на того вес всего тела взрослого мужчины. Спина Мелло не встретила преграды, так как окно, выходящее на оживленную авеню, было разбито, и в ужасе осознав это, парень хотел схватиться за оконную раму, но его рука, скользкая от крови, не смогла удержать двоих людей.
«Дьявол!» – синхронно подумали оба, и даже не успев закричать, отчаянно пытаясь схватиться за торчавшие обломки стекла, вывалились в разбитое окно.
Глаза Ниа застыли, как и все его тело. Подчиненные пытались растормошить его, но их начальник стоял недвижно, бессильно наблюдая за тем, как рассвирепевшие от убийства друзей люди набросились друг на друга в беспощадной схватке. Они не выглядели больше слугами закона, а скорее походили на желавших разорвать чужие глотки диких зверей. Жестокое зрелище, больше напоминавшее постановку.
Постановку, придуманную хорошим сценаристом.
Зрачки Ниа сузились от поразившей его догадки. Парень медленно повернул голову в сторону Ягами, почти ощутимо пронзая взглядом его шевельнувшиеся от напряженного ожидания пальцы.
«Да, да, Ниа» – с ехидством подумал лучший актер современности. Разумеется, Лайта было не так-то просто убить. Разумеется, для этого Мисе нужно было по крайней мере иметь на своей стороне Рэм, распрощавшуюся с жизнью вот уже много лет назад.
Разумеется, но ведь никто даже не удосужился проверить пульс убитого несуществующим шинигами парня.
Во многом так случилось благодаря тетради, в которой он четко и ясно прописал, что все эти люди должны были убить друг друга. Если бы они проверили его пульс, то запись могла не работать, и все они умерли бы от сердечного приступа, предварительно захватив Лайта с собой. Однако этого не произошло, так как Лайт использовал все возможные средства для победы, включая не самые честные.
Внезапно пальба прекратилась, и прилегавшей к твердому паркету кожей парень почувствовал легкий стук от одновременного падения на него тел оставшихся к тому времени в живых людей.
Пип-пи-пип-пи-пип.
Часы Ягами пробили семнадцать часов, и это значило, что вся следственная группа, Михаэль Кель и Аманэ Миса были уже мертвы. Так было задумано с самого начала, и так оно и случилось. Актеры исполнили свои роли, и сейчас настало время для того, чтобы оставшиеся в живых могли получить заслуженные овации.
Пистолет аккуратно лег в руку, крепко сжимаемый пальцами. У Лайта оставался всего один противник. Его детишки сражались храбро, но было очевидно, что они не были силой в этой операции. Ниа не рассчитывал, что им придется драться со взрослыми мужчинами, так как хотел направить членов команды L против их собственного босса. Но сейчас они все лежали на полу, и это было единственным, что они теперь могли делать, а их босс грациозно поднимался на ноги, впитывая минуты своего триумфа всеми клеточками тела.
– Я победил, Нэйт Ривер, – сказал Ягами, сопровождаемый наведенным на него дулом пистолета противника. Ниа уже стоял к нему почти вплотную, молчаливый и грозный, несмотря на свой небольшой рост. – Каков твой следующий ход? – в бок белокурого мальчишки уперся уже пистолет Ягами.
– Ты, наверное, долго репетировал эти слова прежде, чем устроить здесь бойню, не так ли, Кира? – презрительно сказал N, с холодной ненавистью глядя тому в глаза.
– Пытаться убить меня взглядом бесполезно, – усмехнулся Лайт. – Я предусмотрел все, в том числе и это.
Все предусмотреть невозможно. В тот опасный момент, пока он лежал на холодном полу, опасаясь в любой момент получить шальную пулю, парень думал именно об этом. Он мог плохо сыграть, и тогда бы его раскрыли. Миса могла не понять, где настоящий Ниа. Кто-то мог проверить его пульс и раскрыть ложь. Потолок мог обрушиться ему на голову. Но тем не менее, Лайт был здесь. Он стоял и целился Ниа в живот, в любой момент готовый выстрелить, и ему нравилось думать, что он почти что уже стал богом.
– Неужели? – как будто прокомментировал его мысли Ниа, заставив на секунду потерять бдительность и с удивлением отметить огонек веселья в глазах белокурого мальчишки.
А потом он услышал звук выстрела позади себя и почувствовал как что-то как-будто ударило его по правой ноге, заставляя повалиться на землю, обронив пистолет.
***
«Не может быть» – первая мысль каждого человека, получившего ранение. Ужасающее чувство полной неизвестности, сжимающий изнутри страх и боль. Острая горячая боль от разрыва мышечной ткани, которая не концентрировалась в одном месте, а волнами растекалась по всей нижней конечности. Лайт почувствовал ее не сразу, а спустя некоторое время, опустив голову, чтобы посмотреть, что произошло.
Ткань штанины тут же начала пропитываться кровью, намекая, что времени на остановку кровотечения не так много, и что если Ягами промедлит, то может лишиться жизни.
Дрожащая рука легла на рану в бессмысленной попытке ее зажать, и это прикосновение вызвало еще одну вспышку боли, выражаемую болезненным вскриком.
«Мне больно» – почти удивленно подумал Лайт, с ужасом глядя на темное растущее пятно под пальцами.
– Кажется, твое высокомерие наконец-то тебя сгубило. Слишком увлеченный своим маленьким шоу, ты забыл о том, что мои подопечные не могли быть записаны в Тетрадь Смерти, и поэтому имели шанс выжить, – напомнил о себе Ниа, показывая куда-то в сторону. Лайт проследил за ним взглядом, замечая паренька с горбатым носом, который, полулежа на испачканном его собственной кровью полу, сжимал в ослабшей руке пистолет. Вполне могло быть, что он целился в сердце, а попал в ногу только по ошибке.
В груди вспыхнуло негодование, и Ягами рывком кинулся в сторону оброненного пистолета, но Ниа опередил его, пиная оружие ногой так, чтобы оно оказалось вне досягаемости. А затем с завидным хладнокровием наставил дуло пистолета ему на висок, заставляя замереть на месте.
– Не двигаться, – приказал парень, и Лайт знал, что в другой ситуации тот не секунды бы не колебался, чтобы убить его. Но... – Сейчас у меня есть выбор: я могу просто пристрелить тебя и тем самым избавить этот мир от главного злодея, – глаза Ягами зло сузились от этой формулировки. – Но тогда я ничем не буду отличаться от тебя. Другой вариант: я могу арестовать тебя, но, поскольку лифт не работает, а в этом помещение двое людей, которым требуется помощь, то мой подчиненный умрет, пока я спущу тебя вниз. И третий вариант, к которому я пока склоняюсь больше: я могу бросить тебя здесь и спасти его, надеясь на то, что ты умрешь от потери крови. А тетрадь, хранящуюся у тебя дома, я найду и конфискую, чтобы предотвратить свою смерть.
Ниа окинул Ягами, корчившегося на полу от боли, презрительным взглядом. Его ледяные глаза выражали крайнюю степень ненависти.
«Мелло всегда меня недолюбливал, но он не заслужил такой смерти. Он, как и все остальные присутствующие, не должен был стать простой пешкой в игре этого безумца, возомнившего себя богом. И теперь я покажу ему, насколько он в сущности смертен».
Рука с пистолетом опустилась, и, развернувшись на пятках, Ниа подошел к своему подчиненному, с трудом поднимая его с пола. Все-таки, он был теоретиком операции, а не грубой силой, поэтому доставить до больницы человека для него было сложнее, чем разгадать очередную загадку.
«Рюк! Рюк! Я заключу сделку, только вытащи меня отсюда!» – отчаянно думал в это время Лайт. Он неуклюже полз по полу, оставляя за собой обмазанный кровью пол. Единственный шанс выбраться живым – это лифт. Лифт, который не работал, но парень не мог остановиться, так как это бы означало его смерть.
Рюк не отзывался, а ощущение вытекающей из тела крови вызывало тошноту и головокружение. Лайт перевернулся на спину, невидящим взглядом пялясь в белый потолок, руками нащупывая ремень от брюк и рывком выдергивая его из петель. Недаром Лайт Ягами был лучшим учеником Японии – он знал, как оказывается первая помощь при всех видах ранений. Но в школе не говорили, что затянуть жгут на ноге так чертовски сложно, когда руки трясутся, а пальцы не желают слушаться своего обладателя, который вот-вот упадет в обморок.
Кажется, у него получилось. Лайт точно не знал, так как его разум отключился, оставляя одни животные инстинкты, главный из которых – выжить. Единственное, что он мог делать – это ползти в неизвестном направлении. Сквозь туман парень различал какие-то движения на заднем фоне, видел перед собой блестящий паркетный пол, и сам не заметил, как оказался на ступеньках уходящей куда-то вниз лестницы. Здесь была лестница? Парень не успел об этом подумать, прежде чем почувствовал, что не удержался и съехал по ступенькам вниз, больно ушибая ребра.
Перед глазами стало совсем темно. Последнее, что он слышал – это чей-то знакомый женский голос.
***
Голоса, боль, чьи-то прикосновения. Собственный голос, бессвязные слова и фразы, смысл которых сам парень понимал, но вот только забывал его сразу после того, как они вырывались изо рта.
Когда Лайт очнулся, он узнал, что ему чертовски повезло. В здании офиса, в котором проходила встреча, случайно оказалась на одном из своих интервью Такада Киеми. И, что радовало еще больше, ей хватило ума не отправлять парня в больницу, где его тут же нашла бы полиция. Такада привезла его к себе домой, вызвала знакомого доктора, который, по ее словам, остановил кровь, наложил швы и поставил ему капельницу.
Ягами запретили вставать, поэтому все, что ему оставалось делать – это спать или смотреть в потолок. Сначала Лайт был не против, так как его нога болела, и он принимал обезболивающие от которого все время хотелось спать. Но уже совсем скоро ему это надоело, и Лайт просто подолгу лежал с закрытыми глазами, притворяясь спящим. И каждый раз, когда он закрывал глаза, перед ним стояла картина прошедшего дня: того самого, когда парень уничтожил и врагов, и друзей. Нет, почти каждый раз. Иногда он видел лицо L, глядящего на него таким же ненавидящим взглядом, какой был тогда у Ниа.
– Ты уверена, что меня никто не видел? – как-то раз спросил Лайт, в то время, когда Такада вошла в комнату.
– Да, я решила, что у тебя проблемы, и на всякий случай следила, нет ли за мной хвостов.
Ягами не ответил. Только молча уставился в уже хорошо знакомый потолок. Хорошо, что Такада была умнее, чем Миса, и понимала, когда не стоило трогать гостя. Хорошо, потому что Лайт готов был прикончить любого, кто попытался бы сделать это сейчас.
Хотя, нет, попадись ему клочок бумаги из тетради, он использовал бы его на кое-кого другого. Дни Ниа были сочтены, так как Лайт уже знал его имя. Однако добыть тетрадь пока не представлялось возможным, так как у его дома со стопроцентной вероятностью денно и нощно торчали агенты Ниа, поэтому пока Ягами не мог туда вернутся, чтобы достать припрятанную там тетрадь.
Но в другом месте, там, куда направился Лайт через пять дней после происшествия, его точно никто не ждал. Ковыляя по неровной тропе, парень то и дело останавливался, чтобы перевести дух. Такада умоляла его остаться в постели, так как нога еще не полностью зажила, но Ягами не послушал. Он просто больше не мог слушать назойливые речи Рюка, явившегося к нему вновь в то время, когда его помощь уже не требовалась. Не мог бессмысленно лежать в кровати, чувствуя, как собственные мысли разъедают изнутри. Несмотря на то, что победил Мелло и почти – Ниа, Лайт не ощущал удовлетворения.
«Я помогу стольким людям» – твердил он себе. – «Они будут жить в лучшем, справедливом мире,» – когда на самом деле был почти готов послать весь это мир к черту. Мессия не должен был сомневаться. Он не смеет.
– Почему ты все-время сюда ходишь, а, Лайт? Думаешь, если будешь часто говорить с
ним, то рано или поздно он ответит? – хищно оскалился Рюк, преследовавший его и здесь, хотя вовсе не был обязан, так как в этом мире Лайт не владел ни одной тетрадью, а, следовательно, Бог Смерти мог и не подчиняться правилу.
– Я не просил тебя таскаться за мной. Если не нравится – уходи, – раздраженно ответил Ягами, морщась от боли в ноге. – Не хочу тебя видеть. Никого не хочу видеть.
Парень перевел взгляд на надгробную плиту, на которой можно было заметить несколько малюсеньких снежинок. Впервые за много лет первый снег выпал в ноябре, что было крайне нетипично для Японии. Как и для Лайта было нетипично приходить на могилу L в надежде, что когда-нибудь ее здесь не окажется.
–
Кое-кого все же хочешь, – сказал Рюк, проследив за направлением его взгляда.
– Вон!
Если бы кто-то увидел кричащего на пустоту Ягами, он бы решил, что встретил умалишенного. Но Лайту было все равно. Последнее, о чем он беспокоился, это то, как о нем подумают другие. Когда холодный ветер пробирал до костей, нога болела при каждом шаге, а он все равно приперся сюда, как дурак, чтобы увидеть L, хотя бы здесь, хотя бы просто для того, чтобы сказать пару слов, без возможности быть услышанным, все остальное было совершенно неважно.
Перед лицом навязчиво всплывал образ: страшный сон, который Лайт с радостью хотел бы позабыть, да вот только не мог. Темные волосы Рьюзаки на полу, бледная кожа, которая как бы намекала, насколько детектив был всегда близок к смерти. Только секунду назад еще живой взгляд, постепенно становившийся пустым, как у куклы. Только что живой человек может мгновенно превратиться в бездушный кусок мяса. Трудно представить, но тот человек, который прислонил его руку к своему сердцу, сейчас лежал в земле, поедаемый червями.
И что хуже всего, Лайт понимал, что это не был сон, а реальность. Другая, но все же реальность, в которой L умер, глядя в глаза его двойнику, видя ликующую улыбку на его губах и понимая,
да, он был прав.
В памяти всплыл эпизод, произошедший не так давно, всего лишь одну бесконечность назад. Когда Лайт потребовал от Рьюзаки сказать, зачем тот его поцеловал, чтоб отвлечь от темы, то он ответил: «Не хочу. Я сам не в восторге от этого». Конечно, он ведь понимал, что так и будет. Всегда понимал, и все же...
Зачем L это сделал?!
Если бы Лайт проигнорировал его, все было бы по-другому? Смог бы он так же, как и его двойник, просто переступить через труп L, радуясь его смерти и своей победе?
Зачем L все испортил?! Он сделал это специально! Он все подстроил!
Игнорируя присутствие Рюка за спиной, Лайт с большим трудом, неуклюже, стискивая зубы от боли, рухнул на колени на холодную землю и с яростным огнем в глазах посмотрел на плиту. Он пришел сюда с тем, чтобы сказать иное, совсем иное, но его эмоции, тщательно сдерживаемые большую часть жизни, вдруг вылились наружу в виде... смеха. Парень залился диким, непрекращающимся хохотом, не в силах остановится.
– Я снова победил, L! – вне себя кричал Ягами, колотя руками по поросшей травой земле. – Я убил одного твоего приемника и скоро прикончу второго! Я убил Мису, Мацуду, Моги, Идэ и Айдзаву! Вот этими руками отправил их в могилу. Больше никто не встанет на моем пути!
Кира – справедливость. Поэтому тот, кто мешал правосудию, был наказан. Они все заслуживали это, поэтому...
– Они все мертвы. И ты тоже мертв. А в моем мире умрешь снова, потому что я знаю твое имя. Знаешь что, L Lawliet? Ты глупец, раз осмелился противостоять мне! И если так, то тебе не место в моем Новом Мире. Твои проблемы, что ты ставишь неправильные идеалы выше собственной жизни. Это ты виноват в том, что я вынужден тебя убить! Ты!
Ты!..
«...виноват в том, что я так тебя люблю».
Полубезумная улыбка застыла на лице Лайта, и в этом момент он прекратил смеяться, чувствуя, как из глаз неумолимо побежали слезы. Крупные капли падали на землю перед могилой, а холодный ветер морозил кожу на лице. Закрыв лицо руками, Лайт не заметил, что уже полностью лег на землю, не заметил, что начал дрожать от холода, и шорохи сзади, свидетельствующие о передвижениях шинигами. Он слышал лишь собственные тихие всхлипы, заглушаемые шумом ветра.
– Ммм, – загадочно промычал Рюк, с невозмутимым интересом глядя на человека. – Теперь я понял разницу между тобой и другим Лайтом. Несколько лет назад он тоже приходил сюда и тоже кричал, что победил, но он только смеялся, а ты плачешь. Вы, люди, такие странные.
Бог Смерти окунул палец в снег, пробуя его на вкус и безразлично пожимая плечами.
«Яблоки все равно вкуснее».
***
L озадаченно захлопнул телефон-раскладушку. Мелло как всегда был непредсказуем. Накануне его видели в том самом клубе, куда сейчас направлялся детектив, но после парень нигде не появлялся. Возможно, он напал на след, поэтому был так занят, что даже забыл о приезде своего кумира.
Клуб «Космос» располагался неподалеку от оживленного проспекта. Возле входа выстроилась толпа, и протиснуться сквозь нее было задачей не из легких. Однако L справился и даже избежал драки с одним хамоватым типом, которого возмутило, что кто-то прошел раньше него. Он не мог знать, что L пришел туда вовсе не развлекаться.
Внутри было очень шумно, люди кричали, стараясь переорать некое подобие музыки, предназначенное только для того, чтобы очень пьяные люди не дрыгали различными частями тела в полной тишине.
«Если бы я был Кирой, где бы я находился? Откуда удобнее всего наблюдать за гостями, которые входят в заведение и покидают его?»
Взгляд Рьюзаки остановился на VIP-местах сверху. Все должно было быть, как на ладони, а посторонние не мешают заниматься своими делами. Парень уверенно двинулся сквозь гудящую толпу и с невозмутимым видом поднялся уже на половину лестницы, но тут его предплечье перехватила чья-то рука.
– Куда собрался,
красавчик? – послышался прокуренный голос сзади. L обернулся, чтобы посмотреть, кто его остановил. Перед ним стояла невысокая брюнетка с выбритыми висками и кучей пирсинга: в ушах, носу, одной брови и нижней губе. Ее глаза были подведены излишне жирными линями, что напоминало средневековых пиратов.
– Это Вы мне? – озадаченно поинтересовался L. Конечно, он вовсе не комплексовал по поводу собственной внешности, но, по его собственному мнению, слово «красавчик» было не самым подходящим.
– Тебе, тебе. Мне плевать, что ты там думаешь, но я знаю, сколько стоит такой костюм. Он брендовый, не подделка. Я бы могла купить на эти деньги старенький подержанный автомобиль.
Рьюзаки опустил взгляд, рассматривая левый рукав своего нового белого пиджака.
«Ватари!» – мысленно воскликнул он, вспоминая, как сказал помощнику, что ему совершенно нет дела до нового предмета гардероба. Единственное требование, которое он озвучил: белый цвет. Все-таки стоило сообщить, что костюм должен был быть
неприметным.
– Поэтому..., – хищно улыбнулась брюнетка, показывая свои отбеленные зубы. – ...для меня ты красавчик. Кстати! Обычно я так не делаю, но только ради тебя могу нарушить правила и провести постороннего в VIP-зону за соразмерную плату.
– Без проблем. Назовите номер счета, и мой помощник сейчас же переведет туда деньги, – тут же согласился L, стараясь незаметно выдернуть свою руку из лап меркантильной дамочки. Однако та сразу же поняла это и еще сильнее уцепилась за рукав. А потом ее рука начала переползать выше и, сопровождаемая недовольным взглядом детектива, неуклюже коснулась его волос.
– О, нет, ты меня не понял, – сладко промурлыкала дама, желая придвинуться ближе, но Рьюзаки резко отпрыгнул в сторону, хлестким движением ударяя ее по руке.
– Не стоит. Прошу меня извинить, но Ваше предложение мне не интересно. Всего доброго, – с этими словами, L развернулся и пошел прочь, не обращая внимания на шокированный вздох сзади. И, отойдя достаточно далеко, протянул руку, приглаживая непослушные темные пряди, ощущая почти физическое отвращение от чужого прикосновения. Она не смела делать этого.
Потому что так делал Лайт. Он проводил рукой по его волосам, разделяя на пряди и несильно дергал. И по его взгляду, по выражению лица, которые Ягами Лайт тщательно контролировал, несмотря на все усилия это скрыть, он все же к своему глубокому удовольствию заметил, что Лайту нравилось так делать. До того, как бесследно исчез, бросив свою семью, команду и L. Да, все было так. И все же Рьюзаки понимал, что ему не нужны были никакие другие люди, кроме Лайта. Никакие другие пальцы в его волосах, никакие комплименты.
L приехал сюда, чтобы найти Киру, но в тайне надеялся, что, быть может, найдет здесь и своего главного подозреваемого, и, быть может, окажется, что для его исчезновения была весомая причина. Но если это было не так, то Ягами не будет пощады.
– Эй, ты будешь что-нибудь брать? Если нет, освободи место. У нас сегодня очень много народу, – выкрикнул бармен задумавшемуся и примостившемуся возле стойки детективу. Тогда он встал, собираясь предпринять еще одну попытку пробраться наверх, но внезапно краем глаза заметил неподалеку какое-то движение. И это был не просто танцующий человек. Годы практики подсказывали, что этот тип следил за L.
«Кира? Или его приспешник?»
Сделав вид, что ничего не заметил, детектив направился в сторону уборных. Кто бы то не был, в безлюдном месте напасть проще, поэтому неизвестный последует за ним.
Непринужденно засунув руки в карманы белых, хорошо отглаженных брюк, L прошел мимо нескольких очень занятых друг другом парочек, завернул за угол, оказываясь в безлюдном коридоре, неподалеку от двери с надписью «WC», и не оборачиваясь назад, отчетливо произнес:
– Я знаю, что ты там. Выходи.
За спиной послышались шаги, и только после того, как они прекратились где-то совсем рядом, Рьюзаки развернулся лицом к светлоглазому незнакомцу в темной шапке и с пистолетом в руках. И это лицо выражало явный интерес.
– Ты не обладатель Глаз Шинигами, иначе бы смотрел сейчас в пространство надо мной. И, с вероятностью восемьдесят пять процентов, не Кира, – сказал детектив, делая небольшой шаг вперед.
– Стой там, а то башку продырявлю, – грубо отозвался тот, угрожающе дергая рукой с пистолетом. – Гони тетрадки и проваливай.
– Сейчас. Только достану, – пообещал Рьюзаки, засовывая одну руку в карман под недоуменный взгляд незнакомца, и начал усердно там копаться.
– Чего так долго? – возмутился тот, в один короткий момент отвлекаясь и немного отводя дуло пистолета, не сразу понимая, что в кармане никаких тетрадей уж точно быть не могло. А когда понял, L отточенным движением перехватил его руку, заламывая назад и вырывая оружие из рук противника. Тот попытался вырваться, но холодный металлический ствол уперся ему в висок.
– Вы арестованы, как соучастник массового убийцы, также известного, как Кира. Пройдемте со мной.
