Ma chouchoute

Нуар отмахнулся от репортеров и крепче сжал ладонь Маринетт. Таща за собой вялую девушку, он пробирался сквозь толпу людей. Все уже были на месте: пожарные, полиция и несколько машин скорой помощи. «Совсем немного опоздали, — подумал про себя парень. — Приехали, когда все кончилось…» — Все в порядке! — рявкнул он на назойливого врача, который проталкивался к нему в попытке провести осмотр, и чисто по-кошачьи оскалил зубы. Если кому и нужна была медицинская помощь, то его напарнице. Но, глянув искоса на понурую девушку, он понял, что сейчас её лучше не трогать. — Ты в порядке? — спросил он у неё, когда им удалось выбраться с огороженной площади. Заведя напарницу за угол высотного здания, он заботливо прислонил её к стене и теперь внимательно вглядывался в ее посеревшее лицо. — Да, — тихо ответила Маринетт. — Мы сейчас же пойдём искать Алью… Язык еле ворочался у неё во рту, а ноги подкашивались. Но она готова была прямо сейчас броситься на поиски пропавшей подруги. — Успокойся, — вкрадчиво заговорил Нуар. — Куда ты в таком виде пойдёшь? Алью найдут. Её уже ищут. Маринетт усмехнулась. — Ты их видел? — она кивнула в сторону полицейских. — Они приехали людей спасать, когда уже спасать оказалось некого. Алью найдём либо мы, либо…либо её вообще не найдут. Голос девушки сорвался, и она замолчала. — Хорошо. Если ты хочешь, мы будем её искать. Час, два, всю ночь, пока не найдём. Но сначала тебе нужно отдохнуть. Маринетт кивнула и села прямо на асфальт. Немного подумав, она и вовсе легла на бок, подложив под голову руку. — Ну да, в таком состоянии тебе только спасательную операцию возглавлять… Нуар опустился рядом с ней на колени и положил свою ладонь ей на плечо. Ресницы девушки вздрогнули и опустились. — Я провожу тебя домой, — услышала она знакомый голос. Недовольно фыркнув, Маринетт вяло пошевелила рукой и нахмурилась. Хотелось лежать так всю жизнь и ничего не делать. — Ты меня слышишь?.. В знакомых интонациях проступили нотки волнения. Маринетт с трудом приподняла ресницы, вдруг ставшие во много раз тяжелее, и посмотрела на напарника из-под полуприкрытых век. — Я не пойду… — начала она голосом капризного ребёнка, но в следующую секунду удивлённо охнула. Почувствовав, как чьи-то руки поднимают ее с земли, она вцепилась в напарника и открыла глаза. — Тогда я сам тебя унесу, — довольно хмыкнул Нуар и добавил: — Если ты, конечно, не против. Маринетт задумалась на секунду. Но, объективно оценив своё состояние и поняв, что на своих двоих она не сможет сделать и два шага, всё-таки кивнула, соглашаясь. Парень закинул её себе за спину и быстрыми перебежками вскарабкался на крышу. Он бежал мягко и плавно, и девушка даже не ощущала тряски. Конечно, ей было не очень удобно болтаться за его спиной, как мешок Санты, но выбирать не приходилось. — Рассказывай, куда тебя нести? Маринетт приподняла голову и осмотрелась. Сориентировавшись, она поняла, что они находятся около школы. А от неё до её дома рукой подать. — Туда, — девушка указала рукой на виднеющуюся вдалеке серую крышу и снова опустила голову. Нуар перепрыгнул на соседнюю крышу, потом еще и еще. Остановившись в раздумье, он тряхнул полусонную девушку и вопросительно приподнял бровь. — Да, здесь… Я дальше сама. Проигнорировав слова девушки, парень запрыгнул в приоткрытое окно. Пройдя к софе у стены, он усадил на неё девушку и выпрямился. Маринетт тут же ухватилась за подушку в виде морды кота, которая лежала рядом, и уткнулась в неё щекой. «Как удачно, что он сильный», — подумала она на грани сна и яви, откровенно разглядывая напарника. В груди что-то шевельнулось. Почувствовав почти забытое за вечер пьянящее чувство, девушка очень этому удивилась. Внезапно всколыхнувшаяся в груди благодарность горячей волной прошла по всему телу — от макушки до кончиков пальцев. Маринетт попыталась что-то сказать напарнику, но из её горла вырвался лишь какой-то нечленораздельный звук. — Что? Нуар наклонился ближе, чтобы услышать то, что хотела сказать ему девушка. Маринетт смотрела на него всего секунду, а потом подалась вперёд и поцеловала его в нос. От неожиданности парень обмяк и чуть не упал. Вовремя взяв себя в руки, он выпрямился и запустил руку себе в волосы. Девушка поняла, что он тщетно пытается скрыть несвойственную ему робость. — Э-э-э-э… — выдал он, обескураженно глядя на девушку. Но, окончательно вернув себе самообладание, замолчал. Маринетт покраснела. Усталость в ней боролась с хорошим воспитанием, и последнее всё-таки пересилило. Тем краешком сознания, которое отказывалось засыпать, она понимала: то, что она сделала сейчас, неправильно. Глупо. Беззастенчиво. Необдуманно. Глупо-беззастенчиво-необдуманно, умноженное на два. — Прости, — брякнула она, старательно отводя взгляд. — Прости?! — воскликнул Нуар, глядя на девушку широко распахнутыми глазами, которые мерцали в темноте ярким зеленым светом. Со счастливой улыбкой он наклонился к девушке и сам поцеловал её. А потом подпрыгнул на месте, совсем как ребёнок, и сдавленно прошептал: — Она меня любит! Эта сказанная на эмоциях фраза враз перечеркнула все тёплые чувства, что бережливо и старательно откладывала в своем сердце девушка. Тепло, согревающее ее душу, исчезло. Внутри медленно, но верно поднимался холод. Это было сродни тому, как на ясном летнем небе вдруг появляются тучи. Вот-вот должна была разразиться гроза. «Что с тобой происходит?!» — кричала себе Маринетт, пытаясь заглушить волну раздражения, поднимавшуюся внутри. «Он твой напарник!» Маринетт нахмурилась. В ней словно боролись два совершенно разных человека, один из которых любил Нуара, а второй же люто его ненавидел. Ненавидел без особой причины. «Ну и что в этом такого? Мы напарники, но почему бы нам не стать парой?.. Он меня лю…» «Он не тебя любит.» Действительно. Он любил образ, который сам себе придумал. А Маринетт, ту, настоящую Маринетт, которая была самой обычной, он не принимал. Не любил. И поэтому его восторженный выкрик — «Она меня любит!» — казался ложью. Откровенной ложью, которую он даже не пытался скрыть. Стиснув зубы, Маринетт покрепче ухватила подушку и со всей силы кинула её в лицо счастливого парня. «Снаряд» попал прямо в цель. Подушка прилетела Нуару аккурат в радостную физиономию, сбив с неё довольную улыбку. От неожиданности он попятился назад, опрокинув по пути компьютерное кресло. — Ты чего? — недоуменно поинтересовался он у девушки, глядя на неё обескураженным взглядом. — Иди к черту! — злобно оскалившись, огрызнулась та и поджала губы. Нуароненавистник в её душе победил и теперь ликовал. Словно обиженный мальчик, заталкивающий под кровать сломанную машинку, девушка затолкала подальше в грудь все «неправильные» чувства к напарнику. Но почему же так грустно? Искоса поглядывая на Нуара, она всё-таки чувствовала вину. Парень выглядел совсем расстроенным: рот приоткрыт, руки безвольно висят вдоль тела. А внимательные глаза смотрят на девушку, пытаясь отгадать причину, по которой она его оттолкнула от себя. Наблюдая за ним, Маринетт почти физически ощущала, как напряженно работает его мозг. Казалось, что даже воздух вокруг них наэлектризовался. — Мы с тобой напарники, — ворчливо стала объяснять она, ковыряя нитку на обивке софы. — Просто напарники. Нам нельзя переходить грань, понимаешь? Нуар не понимал. Честно покачав головой, он уселся на ковёр у ног девушки и выжидательно посмотрел на неё, требуя объяснений. Маринетт вздохнула. — Если с одним из нас что-то случится…другому придётся делать все в одиночку. — Я не понимаю… Он смотрел на нее как-то слишком виновато. Тяжело вздохнув, Маринетт открыла рот, чтобы продолжить. Но слова никак не хотели вырваться на свободу. Она не хотела это говорить. За неё будто бы говорил кто-то другой. — Да как ты не понимаешь?! Если вдруг меня не станет, что ты будешь делать? Нуар захлопнул отвисшую челюсть и с суеверным ужасом воззрился на губы девушки, словно не веря, что это они только что сказали так напугавшие его слова. — Как это — тебя не станет? Пожалуйста, никогда не говори так! Маринетт замолчала. Нуар глядел на неё с испугом и упрямством. Он был похож на задетого за живое подростка, который тщетно пытается скрыть свой страх. — Со мной может случиться все, что угодно, — хмуро продолжала девушка, вспоминая, сколько раз за последнее время она была на волоске от смерти. Все это было слишком для неё. И если раньше она не воспринимала всерьез опасность, то внезапное исчезновение Альи поставило в этом вопросе жирную точку. Люди исчезают. Люди умирают. И эта часть жизни неизбежна, никто не сможет это остановить или изменить. Теперь Маринетт понимала это как нельзя ясно. — Замолчи, — испуганно зашипел парень и схватился за свисавшую с софы ладонь девушки. Маринетт не отняла руку. Злость постепенно унялась, оставив внутри пустоту, несравнимую по своей глубине с чёрной дырой. Внезапно ей показалось диким, что сейчас, в эту самую минуту, Нуар сидит на ковре в её комнате. Образ напарника не увязывался в ней с образом дома. Там, где был он, была опасность. Они с ним всегда были там, где была опасность. — Мне уйти? — словно прочитав её мысли, спросил Нуар. Маринетт молчала. Она не знала, что ему ответить. Парень нехотя поднялся с ковра и посмотрел сверху вниз на девушку. Развернулся. «Сейчас он уйдёт!» — закричал внутри Маринетт страх, а другой голос внутри нее закричал еще громче, перебивая тот робкий возглас: «Он должен уйти!» Маринетт опустила голову на софу и всхлипнула. Два совершенно разных чувства разрывали ее на части. Но Нуар и не собирался уходить. Он стянул с ее кровати покрывало и вернулся к девушке. Накинул его ей на плечи и заботливо подоткнул под спину. — Где кухня? — поинтересовался он тоном заботливой мамки. — Внизу, на первом этаже, — устало откликнулась девушка. Парень кивнул. Выйдя из комнаты, он мягко прикрыл за собой дверь. Маринетт услышала, как затихли его шаги, а следом за ними раздалось деловитое грохотание посудой. Девушка немного заволновалась. Напарник вполне мог разобрать ее дом по кирпичикам и собрать обратно, только уже в стиле модерн. А этот стиль ее вовсе не устраивал, ибо жить в нем уже не получится. Переборов усталость, Маринетт встала с софы и размяла занывшую шею, с хрустом повернув ее сначала вправо, потом влево. Поморщившись, она подумала о том, что хорошо было бы снять трансформацию, пока рядом с ней кто-то есть. Если вдруг она свалится замертво или просто потеряет сознание, он хотя бы вызовет «скорую». А ранение, нанесенное ей Хлоей, не могло ее не волновать. Воровато обернувшись, Маринетт подбежала к окну и задернула тяжелые шторы. В комнате сгустилась тьма, и девушке пришлось возвращаться к софе на ощупь, как слепому, который остался без своей трости. Нащупав пальцами мягкую плюшевую обивку, Маринетт аккуратно опустилась на софу. «Нуар не должен узнать, кто ты на самом деле!» — говорила себе девушка, в нерешительности сминая покрывало. — «Но он и не узнает этого…» Маринетт потерла указательными пальцами веки и устало вздохнула. «Будь что будет», — подумала она и сняла трансформацию. По телу пробежала волна яркого теплого света, и мысли в голове сразу же успокоились. Против ожиданий, Маринетт не потеряла сознание. Осторожно ощупав нос, она пришла к выводу, что он не сломан. Уже хорошо. Но затылком об него Хлоя приложилась от всей души, это сразу стало понятно. Представив, как она будет завтра выглядеть с синяками под глазами, девушка хмыкнула. Переносица сильно болела, и Маринетт с удивлением обнаружила, что теперь она говорит гнусаво, «в нос». А это значит, подумала девушка, придётся использовать весь свой тональный крем, чтобы утром скрыть следы повреждений. Голова слабо болела, но Маринетт старалась не обращать на это внимания. Все это было слишком похоже на мигрень, к которой она уже успела привыкнуть. И теперь, когда девушка осмотрела все полученные травмы, она уже жалела, что сняла трансформацию. Ей стало даже страшно, что будет, если Нуар увидит ее в таком виде. Нуароненавистник исчез. Думать стало легче, спорить стало не с кем. И словно бы даже дышалось свободнее. «Пусть он пока думает, что я еще не трансформировалась», — решила Маринетт, заворачиваясь в одеяло, хотя в комнате было так темно, что дальше своего носа и не видно. То осознание, что Нуар любит только одну сторону ее личности, больно кололо ее под ребро. Маринетт очень удивилась, когда поняла, что парень снова ее волнует. Еще минуту назад она готова была выгнать его, а теперь ей очень хочется, чтобы он оставался с ней рядом. Всегда. «Но пусть он любит хотя бы половину меня, — подумала девушка, утыкаясь носом в мягкое покрывало и устало прикрывая глаза. — Переживу.»