Ma chouchoute

— Как ты себя чувствуешь? — В дверном проёме показалась взлохмаченная голова. Нуар протиснулся в комнату. В руках он держал кружку с чем-то терпко пахнущим и большую тарелку. — Не включай свет! — испуганно вскрикнула Маринетт, заметив движение его руки к стене. — Хорошо, — легко согласился парень и убрал локоть. — Кстати, а где твои предки? Дома нет никого, кроме нас, ты в курсе? — Да, — откликнулась из своего угла Маринетт. — Мама на ночной смене в ресторане. Сидит на камерах. — У вас проблемы с деньгами? — удивился Нуар. — При чём тут это? — огрызнулась задетая за живое девушка. — Просто мама работает в ресторане, очень большом ресторане, — объясняла она напарнику, словно тот был дурачком. — Ты понимаешь, сколько там работы? Люди там в три смены работают. — Понятно, — не стал спорить он. Осторожно ступая, чтобы не упасть, Нуар подошёл к девушке и поставил перед ней тарелку. Сам уселся на пол перед ней. Протянув ей кружку (по запаху Маринетт догадалась, что это горячий шоколад), парень невозмутимо уставился на девушку. Его глаза блестели в темноте, и Маринетт отчего-то стало страшно. — Ты сняла трансформацию? — удивлённо спросил парень. — Как ты узнал?.. — обескураженно спросила девушка, невольно пытаясь прикрыть лицо рукой. Глупый вопрос. Очень глупый вопрос. Он же видит в темноте! Маринетт отчаянно захотелось ударить себя по лбу или на крайний случай залезть под кровать. Душа девушки ушла в пятки. Она с трепетом наблюдала за тем, как глаза парня исследуют ее лицо. — Больно? Нуар приблизился к Маринетт и провёл пальцем ей по кончику носа. — Опухло? — игнорируя заботу напарника, сипло спросила девушка и удивилась, как незнакомо прозвучал ее голос. «Ну, он хотя бы по голосу не узнает меня», — подумала она. Ее интонации при превращении неуловимо менялись, не позволяя таким образом раскрыть себя. Вернее будет сказать, что менялась ее манера говорить. В образе Леди Баг она говорила уверенно и немного резко. Но сейчас Маринетт была собой, а значит, она снова может заикаться и нести околесицу. Хорошо, что делать она это будет голосом простуженного алкаша. — Опухло, — подтвердил ее опасения парень и нахмурился. — И ты вообще вся какая-то синюшная… У Маринетт немного отлегло от сердца. Судя по всему, Нуар ее не знает в обычной жизни. А если знает, то сейчас девушка была даже благодарна Хлое за то, что та изменила ее лицо до неузнаваемости. — Надо приложить что-то холодное, — мигом сориентировался Нуар, вскакивая на ноги. — Где у вас тут ванная? Маринетт хмыкнула. Такими темпами ее напарник скоро будет ориентироваться у неё дома лучше, чем она сама. — Прямо по коридору налево. Первая дверь. Когда он ушёл, Маринетт вздохнула. Отхлебнув глоток из кружки, девушка не сдержала счастливого вздоха. Наверно, во всем было виновато шестое чувство, но напарник угадал, что Маринетт любит горячий шоколад со сгущенным молоком. Наверняка он просто смел все, что было на кухне, в одну кружку, но, несмотря на это, напиток получился божественным. Парень вернулся с мокрым полотенцем и зеркалом. — Я подумал, ты захочешь оценить нанесенный ущерб, — пожал плечами он, прикладывая холодную мягкую ткань к ее лицу. — Боже, — пропыхтела Маринетт, — твоя забота даже трогает. Нуар улыбнулся, блеснув в темноте своими безукоризненно белоснежными зубами. Цепко держась за зеркало, Маринетт тщетно пыталась разглядеть в нем хоть что-то. Надо признать, что постаралась она на славу — в комнате было слишком темно. «Как в могиле», — с ужасом подумала девушка, и ее передернуло от ужаса. Желание развесить шторы, хоть немного, росло в ней с каждой секундой. — Если ты хочешь, я не буду смотреть, — бросил парень как бы ненароком и снова попал в точку. Маринетт благодарно кивнула. Завернувшись плотнее в одеяло, она на цыпочках встала и осторожно пробралась к окну. Отдернула тяжелую штору, и на пол упала лунная дорожка. Прислонив лицо к окну почти вплотную, она подняла зеркало. «Страшила!» — пронеслось в голове у Мартнетт, пока она внимательно рассматривала своё отражение. Обведя пальцем контур огромного синяка на переносице и под глазами, она поморщилась, но всё-таки осталась довольна. В таком виде её не узнала бы и родная мать — след от удара изменил ее лицо не хуже, чем маска на маскараде. Плечи сразу расслабились. Улыбнувшись, Маринетт оставила шторы в покое и вернулась на софу. — Ну как? — поинтересовался Нуар. — Мне уже можно смотреть? — Можно, — ответила девушка и отхлебнула из кружки. Парень поднял на неё взгляд. Его глаза, остановившись на лице девушки, вдруг сузились, и в них промелькнула какая-то животная ярость. — Найду — убью, — прорычал он, не отрывая глаз от лица Маринетт. Нуар поднялся с пола. Потянулся за полотенцем. — Ты пока ешь. Но вот это все равно приложи. А потом…у вас дома есть грелка? Обязательно грелкой согрей синяк. Маринетт удивлённо хлопнула глазами. — Откуда ты все это знаешь? — только и спросила она, глядя на напарника сверху вниз. — Я много чего знаю, — самодовольно фыркнул он. — И, это… Если захочешь завтра закрасить его, не используй тоналку. Лучше пудру. Маринетт уронила челюсть и так и не смогла её поднять. Нуар понял, что сказал что-то лишнее, и предпочел ничего больше не говорить. Девушка кашлянула в кулак. А потом, не сдержавшись, всё-таки прыснула. — Что смешного? — улыбаясь, спросил Нуар, но тут же добавил с усмешкой: — Хотя я тебя понимаю. Ни одна девушка не может устоять перед таким мужчиной, как я! Маринетт хрюкнула напоследок и замолчала. Парень перед ней светился счастьем, словно все, что ему в жизни было нужно — это сидеть у неё в ногах и протирать её лицо холодным полотенцем. Отставив в сторону пустую кружку и так и не тронутую тарелку с бутербродами, Маринетт уперлась подбородком в коленку. — Тебе удобно на полу? — поинтересовалась она у напарника. Тот будто бы только и ждал этого вопроса. — Ну, если ты разрешишь мне сесть рядом с собой… — он нагло уселся рядом с девушкой на софе. Маринетт пожала губы, пытаясь скрыть улыбку. Да. Общаться с ним в образе обычной девчонки было гораздо проще. Ей не приходилось сдерживать себя, и говорила она то, что хотела. Это было невозможно объяснить, но порой, когда она была в трансформации, Маринетт чувствовала в себе второго человека, который сидел внутри и нашептывал ей, что делать и говорить. Это немного пугало, но именно благодаря ему девушка чувствовала себя уверенней. — Вот как ты думаешь… — Нуар замялся, тщательно подбирая слова. — Квин Би… Ею управляла Тень? Маринетт внимательно вгляделась в лицо напарника. Она ясно видела, что он до последнего не хотел затрагивать эту тему, чтобы лишний раз не напоминать девушке о потрясении. И Маринетт была ему за это благодарна. Однако этот вопрос волновал её не меньше, чем парня, и его нужно было обсудить, и как можно скорее. — Не думаю, — покачала головой Маринетт. Вспомнив Натаниэля, она заговорила уже уверенней: — Однажды… Один парень хотел скинуть мою знакомую с моста. Вот в нем тогда сидела Тень. — Я это почувствовал, — кивнул Нуар на слова девушки, как на само собой разумеющееся. Маринетт удивлённо приподняла брови. — Ну да, — стал объяснять парень. — Я чувствую, когда рядом Тень. Это сложно передать словами… Но будто бы кто-то посылает мне сигнал: «В этом-то месте сейчас случится беда». И иногда это происходит заранее, еще до того, как что-то случилось. Ну, ты понимаешь, я не очень-то расторопный… Вот сегодня я опоздал. Нуар скрипнул зубами и снова посмотрел на синяк девушки, думая, что она этого не замечает в темноте. — Эй, — Маринетт слегка толкнула его локтем в бок. — Ты теперь до конца дней будешь себя корить? Парень пропыхтел что-то в ответ и замолчал. — Хлоя тоже обладает талисманом, — задумчиво продолжала девушка. — Я сама видела — сначала передо мной стояла она, а потом — бац! — и она уже трансформировалась в Квин Би. И это уже как бы не она… — Постой, — перебил девушку взволнованный напарник. — Но разве мы не должны оставаться неизвестными? Ты же даже имя себе новое придумала, чтобы я не догадался, кто ты. Последние слова Нуар произнёс обиженно. — Ну да, — согласилась девушка. — Мне показалось, что так будет лучше… Безопасность превыше всего, ведь если с нами что-то случится… — Да что же ты зациклилась на этом? — воскликнул он с плохо скрываемым испугом в голосе. — «Если с нами что-то случится, если с нами что-то случится…» Ничего с нами не случится! Слышишь? Пока я рядом, я не дам тебя в обиду, понятно тебе?! Маринетт смущённо замолчала. Она никак не ожидала такой бурной реакции на свои слова. «Похоже, он на самом деле обо мне беспокоится», — подумала девушка и попыталась скрыть улыбку. Всё-таки именно чувствовать это, а не просто знать, было очень приятно. — Ну ладно, — легко согласилась она, краснея до ушей. — М-мы не об этом сейчас… Маринетт глубоко вздохнула, набирая в лёгкие кислород, и выпалила на одном дыхании: — Квин Би, то есть Хлоя… То есть, обе эти половины… Знают-кто-я-на-самом-деле! Нуар распахнул свои зеленые глаза еще шире и уставился на девушку. — Она… Знает, кто ты в обычной жизни?! Ужас на его лице как нельзя лучше передавал его душевное состояние. Маринетт показалось, что даже его волосы, торчащие на макушке в разные стороны, зашевелились. — Значит, должен узнать и я, — заявил он с твердой убежденностью на лице. Маринетт вздрогнула. — Н-нет, тебе это знать как раз не обязательно. — Почему? — искренне недоумевая, воскликнул парень. — Я должен это знать, ведь я не смогу защитить тебя, когда ты будешь в опасности. Я тебя просто не узнаю. — А сердцем почувствовать? — не сдержавшись, съехидничала Маринетт, упиваясь смущенным лицом напарника. — Все равно хорошо было бы перестраховаться, — буркнул он с обидой в интонациях. Маринетт прикусила губу. — Я не могу тебе сказать. — Почему?! «Потому что тогда меня перестанет любить самый-классный-на-свете-парень!» — хотелось закричать девушке, но она лишь опустила голову и сдавленно произнесла: — Безопасность превыше всего… Это была отговорка. Но об ее истинных причинах страха быть раскрытой напарнику лучше не знать. Нуар громко выдохнул, борясь с раздражением. Помолчав немного, он спросил: — Может, ты хотя бы немного расскажешь о себе? Хоть что-нибудь… Маринетт задумалась. Желание узнать что-то о напарнике боролось в ней со сварливым нравом. — Ну… Я еще учусь в школе… — Ого! Мне казалось, что ты… ну… немного старше. Хотя…я, в общем-то, тоже школьник. Маринетт улыбнулась. Ей казалось, что Нуар как минимум студент. — Ладно… А что ты любишь? — Шоколадное мороженое, — честно ответила Маринетт и почувствовала, как у нее потекли слюнки. — Мор-роженое? — парень улыбнулся. — Это хор-рошо. Маринетт почувствовала, как просела под ней софа. Это Нуар придвинулся к ней чуть ближе. — А какие твои любимые цветы? — не отставал он. Маринетт хмыкнула. — Я люблю бегонии, — недолго думая, ответила она. Это были любимые цветы ее отца. Раньше он разводил их на окне в кухне. Тоска при воспоминании об отце сжала сердце девушки металлической перчаткой. Маринетт задрала голову вверх, чтобы слезы не дай бог не вылились из глаз. — Я что-то не то спросил? — виновато поинтересовался Нуар, глядя на напарницу. — Нет, ты ни при чем. Шея болит… Нуар ослепительно улыбнулся и придвинулся к ней еще ближе. — Эй, — Маринетт шутливо ударила его по плечу. — Соблюдайте личное пространство. Парень смутился и поспешно отодвинулся. Наверняка он еще помнил прилетевшую ему в лицо подушку. — М-м-м… А у тебя есть хобби? Маринетт задумалась. Вопрос парня поставил ее в тупик. Раньше девушка любила играть в баскетбол, но теперь, когда травма не позволяла ей этим заниматься, она не могла решить, что же ей нравится делать. Читать? Откровенно говоря, она не очень любила это занятие. Рисовать? После знакомства с Натаниэлем у нее появился комплекс неполноценности, и желание рисовать пропало. Играть на музыкальном инструменте? Музыкальную школу она закончила, но по-настоящему овладела лишь виртуозной игрой на нервах. Петь? Не умела. Танцевать? С этим было еще хуже — был риск сломать ногу себе и другим. Так что же это получается — она совсем бесталанная?.. — Есть хобби, — хмуро откликнулась она. — Спасать мир. Нуар расхохотался, запрокинув голову назад и стукнувшись затылком о спинку софы. — И что тебя так рассмешило? Отсмеявшись, парень вытер выступившие на глазах слезы. — В следующий раз, когда меня спросят об этом, я отвечу точно так же… Маринетт подавила улыбку. Напарник был идеальным собеседником. И если бы не усталость и исчезновение Альи, тянувшее ее за душу, девушка сама бы посмеялась с ним от души. — Значит, мы почти ровесники? — зачем-то уточнил он. — Получается, да… Глаза парня заблестели с надеждой. — И…это значит, что если бы мы не были теми-кто-мы-есть, то могли бы встречаться? — Могли бы, — вздохнула Маринетт. — Но мы с тобой те, кто-мы-есть. Нуар огорченно вздохнул и поскреб ногтем обивку софы. Маринетт закрыла глаза, собираясь с мыслями. Вот уже довольно долгое время она собиралась задать ему волнующий ее вопрос, но никак не могла решиться. — С-скажи, — робко позвала она, и напарник тут же повернул к ней голову, — у тебя никогда не бывало такого чувства, что… К-когда ты в п-превращении, внутри тебя сидит кто-то еще? Наткнувшись на удивленный взгляд, Маринетт, сбиваясь и путаясь, торопливо продолжила: — Н-ну, я имею в виду, что… Ты как бы сам все решаешь, но будто это делают за тебя… Кто-то, кто сидит в талисмане… М-может быть, он живой? Глаза Маринетт распахнулись от ужаса. Она никогда раньше не задумывалась об этом. Девушка принимала это как само собой разумеющееся. Но теперь, представив, что она, активируя волшебный камень, по сути становится кем-то другим, более ловким и смелым, совсем другим человеком… — Боже, — сдавленно прошептала она. — Что с нами вообще происходит, когда мы превращаемся? Кем мы становимся? Нуар задумчиво почесал голову. — Не бывало, — честно признался он. — Но я тоже об этом много думал. Маринетт сдавленно вздохнула. — Ты знаешь, — понизив голос до шепота, будто испугавшись, что ее могут услышать, заговорила девушка. — Может быть, так проявляется раздвоение личности, но… Мне иногда кажется, что что-то, что сидит внутри моего волшебного камня, управляет моими действиями. Напарник посмотрел на девушку и сказал себе, что еще никогда раньше не видел ее такой испуганной. Не опасаясь больше, что она его прогонит, он обнял ее за плечи и, успокаивая, прошептал: — Что бы это ни было, оно не причинит тебе зла. Маринетт доверчиво вцепилась в его ладонь. Глядя на ее макушку, парень мягко улыбнулся. Маринетт начала засыпать на его плече. Клюнув носом, она поудобнее устроилась рядом с напарником и обхватила руку парня, как ребенок во сне обхватывает любимую игрушку. Дождавшись, пока девушка уснет, Нуар аккуратно, чтобы не разбудить, переложил ее на подушку и укрыл одеялом. Уходя, Нуар обернулся. Он стоял на подоконнике, своей спиной закрывая лунный свет, и от этого в комнате плясали загадочные тени. — Значит, бегонии? — сказал он в тишину комнаты и улыбнулся. — Что ж, я это запомню. И неслышно выпрыгнул в ночь.