Непокорённая

Вот он, момент, которого все так ждали. Яркий, ослепляющий свет. Арка из белых роз ждёт их. Китнисс идёт еле дыша, а вот Пит наоборот — такой уверенности в пекаре девушка никогда не видела. Люди столпились по бокам от красной дорожки, что змейкой ведёт их к месту, который Китнисс считает своей могилой. Пит сжимает кисть сильнее и широко улыбается, его белые зубы так хорошо сочетаются с костюмом: — Китнисс, милая, — почти шипит он, — твоя улыбка наигранная. Прошу, сделай её немного искреннее. И Победительница старается. Изо всех сил, которые с каждым шагом ее покидают, она выдавливает улыбку. И видит то, что люди, разодетые как курицы на заднем дворе Сей, улыбаются в ответ. Неужели они в это все верят? Некоторые девушки с восторгом смотрят на Президента и осуждающе на будущую миссис Мелларк. Зависть. Их лица искаженные одним из смертных грехов. Китнисс больно сглатывает вспоминая свою учительницу мисс Линт. Тогда, не выучив заданную тему, она довольно долго выслушивала лекцию про грехи и то, как суждено за них мучится. Но Панем это другое. Здесь нет времени задумываться о чем-то смертном. Пит первым заходит на подиум на котором и красуется большая свадебная арка. Украшенная тысячами шикарных и крупных роз, она могла бы сойти за сказку. Если бы рядом не было чудовища. Мелларк протягивает руку Китнисс и в его глазах появляется огонёк. Он выиграл. Теперь точно. Отступить? Убежать? Девушка поднимает на него взгляд и понимает- все давно схвачено. Не убежать, не отговорить…лишь поддаться. Принять неизбежное. Секунда, и яркий свет направлен на Победительницу. Все застыли в молчании. Все наблюдают и ждут ее решения. С лица парня сходит улыбка, между бровей появляется глубокая морщина. Китнисс хорошо знает этот недовольный взгляду. Скорее всего, он изобьёт её позже. — Ну же! — Не выдерживает парень. — Дай мне свою чёртову руку! Говорит тихо, но прижимисто. Китнисс довольна. Она задержала его, хоть что-то сделала по своей инициативе. Эвердин протягивает руку, Пит притягивает ее к себе на подиум. Все. Капкан закрылся. Бурные овации срываются и волной проходят по толпе. Китнисс замечает как ее со всех боков снимают дроны. Это будут транслировать везде… Пит поднимает руку вверх и возглас умолкает: — Китнисс, в этот волнительный для меня момент, — парень подмигивает в камеру и несколько девушек восхитительно ахают, — я хочу сказать одно и пусть то слышит весь Капитолий — я тебя никогда и не куда не отпущу. Мы с тобой с самых Игр вместе, наша любовь слишком сильна. Нет, это не клятва. Больше угроза. Китнисс молча смотрит в когда-то добрые глаза и не замечает там ни одной эмоции. — Мы вместе с тобой из Двенадцатого. — Продолжает он. — Я хочу, чтобы все традиции были соблюдены: как столичные, так и нашего родного дистрикта. Эвердин непонимающе хлопает густо накрашенными ресницами. Мелларк подаёт сигнал и в тот момент выносят круглый хлеб. Нет! Этот сукин сын решил сделать очень умный ход! Даже если его скинут с престола президента, он останется ее мужем. До конца дней. Пусть даже одного из них. — Все документы уже подписаны, — Пит отламывает кусок хлеба, — осталось торжественная часть, которую я хочу разделить с нашими жителями. Процветай Капитолий! Снова бурные аплодисменты и выкрики. Он подходит к девушке и подносит кусочек ко рту. — Давай, откуси же. Победильница сглатывает. Где она повернула не туда? Наверное там, на Игре. Не стоило его спасать. Пока в голове прокручивается прошлое и момент в пещере, Мелларк с силой сжимает руку невесты. От боли рот открылся на автомате и кусочек испеченного хлеба Питом, попал в рот. Теперь, она ЕГО жена. Он не ждёт когда она очнётся, ведёт сам к столу, ее рукой отламывает кусок и жадно проглатывает его. Все. Теперь точно. Китнисс хочет согнуться на пополам как сломанная кукла. Но фотографы не дают этого сделать: новобрачным не дают вздохнуть, фотосессия обещает быть красочной. Музыка и фуршет уносит богатых представитель Панема подальше от жениха и невесты. Китнисс усаживают за стол рядом с Питом. — Ну, как я сделал праздник? Сам придумал украшение. Как тебе подиум с аркой? А дорожка? Наверное никогда не видела такое в своём дистрикте. — Так ты тоже не видел, пекарь. Китнисс и сама не понимает откуда у нее такая наглость взялась. Но она это сказала, возврата нет. — Прикуси язык, милая, — наклоняется Пит к ушку девушке, — иначе, — его рука начинает поглаживать тонкую шею. Девушка хочет дернутся, но парень больно сжимает колено. — Иначе, я тебе его отрежу. Как сделал это с Джоанной. У Эвердин темнеет в глазах. Нет, он не мог. Это ещё один блеф. Сердце начинает биться с бешеной скорости заглушивая происходящее. — Да, и если будешь очень послушной, возможно, только возможно, я тебе покажу твоих друзей. Что-то мокрое касается ее шеи, что приводит обратно в чувство. Но теперь осознание, что это его язык, заставляет сдерживать рвотные позывы. — Надо же, какие мы нежные. Неужели охотник не завалил тебя при первой возможности? — Когда я выберусь, Пит, я сделаю то, что нужно было сделать на Играх — убью тебя. — Я хочу на это посмотреть. Толстый мужчина в красном костюме уже второй раз просит невесту станцевать с ним хоть какой-то танец. Но Президента не уговорить — эту пташку может трогать только он. — Скоро полночь, ты же понимаешь. Мелларк с ней редко говорит, больше обсуждает планы наступление или отхода. Но когда он к ней обращается, то это всегда что-то мерзкое. Такие намеки, невесте в белом, не нравится. Кстати, Китнисс так и прозвали во всех СМИ: Белый Король И Белая Королева. Как Пит, такой мерзкий человек, смог очернить белый цвет. Цвет надежды, победы, искренности и чистоты — теперь у Китнисс вызывайте другие эмоции. О приходе полночи сообщают огромные часы. Эвердин никогда не знала, что в резиденции есть такие. Зато она отлично знает какие тут камеры, какой сервис… Время пришло. Выдохни Белая Королева. Время окрасить брачное ложе. Мелларк поправляет бабочку и пиджак, что за долгое время проведенное за столом изрядно помялся. Он кивает миротворцам и те становятся в шеренгу, делая коридор в сторону резиденции. Китнисс молча сидит. Ее дыхание останавливаться, кажется, она больше не дышит. Но когда Пит заканчивает свою последнюю торжественную речь, она понимает — сегодня, она жива как никогда раньше. — Наша спальня самая отдаленная от других комнат, — шепчет Мелларк. — Тебе понравится. А если не понравится, то привыкай. Твое мнение мало кого волнует. Победительница шагает рядом. На них ещё смотрят некоторые гости, что ещё не изрядно напились. Провожают, понимая, что сегодня у Китнисс великая честь — спать с президентом. Многие бы за такое отдали душу, жизнь, все деньги Панема. Но она…она сейчас идёт молча склонив голову. Белая Королева пала. Коридор с множествами портретами. Китнисс замечает, что на одном из них есть Сноу. Тирана посмертно увековечили в картине написанной маслом и, явно, самым лучшим художником. На нем Сноу как живой. Китнисс даже показалось, что он смотрит на нее и смеётся- надо же было так упасть. Сойке обрезали крылья. Теперь ты домашняя. Пит остановился возле вычурной двери, ручки который были вырезаны в виде…розы. Китнисс может поклясться, роза — ее самый ненавистный цветок. Хитро взглянув на невесту через плечо, Мелларк с уверенностью распахнул двери в их обитель. Девушка учуяла сладкий аромат исходящий из комнаты. Булочки. Так пахло в пекарне. Значит, что-то ещё осталось от прежнего Пита. — Заходи, невеста, — звучит как издёвка, — теперь твоя камера здесь. Он заталкивает ее вовнутрь. Щелчок, и свет заливает огромную комнату с большой кроватью посередине. Да, он не шутил, это камера — на окнах массивные решётки. — Ключ, есть только у меня и у прислуги. Золотой ключик… теперь он будет запирать ее здесь. Из одного места в другое. Что может быть лучше в день свадьбы с врагом? — Весь туалет тебе принесет стилист. Там эта… Чичи, или кто-то другой. Не могу их запомнить. Он смеётся. Впервые за долгое время. Так чисто и искренне, что девушка вздрагивает. Может, он совсем не враг? — Китнисс, мне жаль, но… Ему жаль. Китнисс тоже. Только жалеют они про разные вещи. — Пит, если тебя заставили, всегда есть выход.- Она хочет помочь, подойти. Но не решается. Он делает это первый. Их глаза встречаются и теперь она видит в них эмоцию — это жалость. — Я тебя люблю. Действительно. Ты же знаешь. Когда ты пела эту песню, с двумя косичками… Китнисс завороженно слушает то, что говорит мальчик-пекарь, спасший ее от смерти. -…тогда в классе ты была…- Мелларк замолкает, — Ты была…была… Голова. Так сильно она гудит и болит. Вот-вот разорвется. -…была… Удар, крик. Китнисс лежит на полу и держится за разбитую губу. — Была лучше остальных шлюх, но была точно такой же как и все остальные. Если бы не ты! Резкая смена эмоции вводит девушку в стопор. Что делать? Но Пит и сам знает что. Его руки хватают за ворот свадебного платья. Треск, шелковая ткань не выдерживает натиска и сдается. Маленькие бусинки, что были пришиты по краю ворота, со звонким звуком прыгают по всей комнате. — Ты будешь подчиняться, Китнисс. Будешь. Эвердин вспоминает луг и Гейла. Странное воспоминание, когда тебя хочет изнасиловать парень, который тебя спасал. Но так же Китнисс вспомнила и слова, какие ей Гейл говорил: «Борись до конца. Ты не знаешь когда он будет, но зато будешь знать, что можешь его отсрочить!» Борись. И Победительница замахивается в ответ, но Мелларк силён и проворен. Теперь Китнисс имеет разбитую бровь и разорванную бретельки лифа. — Чего ты так ломаешься?! С Гейлом нравилось в лесу и со мной понравится! Треск, с каким Китнисс приземлилась на кровать, эхом раздался в комнате. — Тебе понравиться. Те слабые попытки остановиться Пита ещё больше раззадорили его. В глазах блеснул огонёк похоти и желания. Жалеть девушку никто не будет. Удары сваливаются на нее один за другим. Момент, и Китнисс теряет сознание. Ее глаза открываются тогда, как руки Президента лезут под подол. Скинуть их с себя, оттолкнуть. Но она не может. Он связал ей руки, чтобы она не причиняла большого дискомфорта. — Я думаю, что на Панемских кроватях тебе понравится больше. Никто не церемонится, Пит уж тем более. Пока девушка пытается кричать и как-то выбраться, он входит в нее. Со всей силы. До самого конца. Не спрашивая и не задумываясь. Белая Королева вскрикивает. Она ещё никогда и не с кем. Ее верность теперь закреплена на постельном белье. Поначалу Мелларк этого не замечает, но когда понимает, что он ПЕРВЫЙ! ЕДИНСТВЕННЫЙ! Ему становится очень сладко. Он муж, так и должно быть. А девушка, теперь уже женщина, молча принимает его в себе. Она проиграла в очередной раз. — Ты сволочь. Мужчина заваливается на край кровати и тяжело дышит. — Да, может быть немного. Совсем капля. Но так и должно было быть. Ты подчиняешься, а я, беру то, что мне принадлежит. Успокойся. Эвердин отворачивается. Ей нечего сказать. У нее связано все. Ей нужен план. И она обязательно найдет выход. Не зря же она победила однажды. Можно и повторить.