Проблемы детей, отцов и матерей.

30 июня. Воскресенье. Около шести вечера. — Мы закончили? — раздается немного запыхавшийся голос Джона Диггла в динамике. Девушка быстро переключает экран и, немедля ни секунды, говорит. — Так, Джон. Да, с твоей стороны больше никого. Оливер, — Фелисити быстро осматривает картинку на экране еще раз, — термокамеры показывают, что и у тебя все чисто, так что мальчики завязывайте на них бантики и уматывайте из этого банка, полиция уже в пути. — она взламывает частоту патруля и тут же добавляет, — они едут по 6 авеню, так что постарайтесь на них не нарваться. Позвоню Рою, — никто даже не успевает и слова вставить, как девушка уже исчезает и вместо ее веселого голоса воцаряется тишина, — Рой? — Фелисити, — как бы приветствуя отвечает ей друг. — Как ограбление? — Все прошло без сучка и без задоринки. Ты уже в пути? — Да, прости, буду через пять минут. — весело проговорил он и тут же добавил, — В качестве извинений за мое опоздание могу сегодня проводить тебя до дома и купить шоколадный молочный коктейль по пути. — А Тея против не будет? Подумает еще, что ты со мной кокетничаешь, — бросает Фел, посмеиваясь. Она ловко взламывает камеры и следит за тем, как стремительно полицейские и спецназ врываются в освобожденный от обезвреженных слаженной работой Стрелы и Спартанца грабителей банк. — Ну что ты, тут скорее не она ревновать будет, — с долей иронии говорит Харпер. Девушка в ответ лишь сдавленно выдыхает и перепроверяет — Сегодня вечером без меня. Лети в логово, птенчик, — бросает она отключается. — Ну как вы? — спрашивает она включив передатчик. — Все отлично, уже подъезжаем. — тут же отвечает ей Оливер. — Кстати, — Без происшествий? — спрашивает она, перебив Куина, поглядывая на часы. Все еще не опаздывает, но уже надо будет поторопиться. — Ммм, — тянет мужчина в ответ, — как раз хотел попросить тебя достать аптечку. — Что-то серьезное? — взволнованно спрашивает она, пока достает стандартный набор из бинтов перекиси и пластырей. — Нет, нет, — тут же успокаивает ее лучник. — Пара ссадин и два три синяка, ничего страшного, — он слышит как она выдыхает и бормочет, что-то о безрассудстве и о том, что ей не хочется снова иметь дело с иголками, которых она кстати говоря боится. Рой обгоняет Оливера и Джона буквально на полминуты и тут же отчитывается Фелисити. Парень мимолетно обнимает ее и тут же уходит в душ, оправдываясь тем, что он ужасно вспотел и не хочет потому, что у него «там» все сопрелось. Появившиеся Джон и Оливер тут же захватывают все ее внимание. У первого ссадина на лбу от почти не задевшего его удара кастетом и пара синяков, к которым тут же были приложены ледяные компрессы. Оливер же схлопотал небольшой порез на тазовой кости, совершенно непонятным для ее ума образом, а также пуля оставила небольшой след, пролетев мимо на том месте шеи, что переходит в плечо. Пока Оливер самостоятельно обрабатывал часть своих «ранений» Фелисити быстро расправилась с Дигглом и отправила его переодеваться. Быстрыми шажками она вернулась к Куину и отобрала у него флакончик с перекисью водорода и ватку. Ей надо было быстрее разобраться со всеми делами в Логове стрелы, чтобы успеть на вокзал. Плюс она должна успеть забрать свой заказ на вынос в китайском ресторанчике. Она не была голодна, но была на все сто процентов уверена, что будет хотеть есть к концу этого невероятно длинного вечера. Она не умела, готовить, любые попытки заканчивались полным провалом, но ее это не сильно расстраивало. Еда на вынос и неплохие полуфабрикаты спасали ситуацию. Она обнаруживает Оливера сидящего на кушетке уже без куртки и футболки, с голым торсом. Вероятно, он снял мешающиеся предметы гардероба, чтобы без проблем обработать порез на нижней части его туловища. Рука, с уже смоченной ваткой, неудачно дрогнула у его небольшой раны от неожиданной картины, открывшейся перед ней. Мужчина, старающийся расслабиться, вздрогнул и зашипел от боли чуть мотнув головой, частично закрывая Фелисити обзор на порез. — Стой, не шевелись, — быстро проговаривает девушка, отложив пластырь. Она кладет свою вторую руку ему на шею и, чуть сжимая, направляет его голову в сторону, удобную ей. Наклонившись она дует на только что продезинфицированный порез, полностью уверенная что Оливеру и правда больно. Они стояли слишком близко, но девушка старалась сфокусироваться на обертке пластыря, а не на том, как этот наглец смотрит на нее, откинув голову набок. Что это в его взгляде? Ласка? Нежность? Забота? Симпатия? Игривость? Почему он это делает? Ее заставляет это нервничать, но наманикюренные ноготки ловко справляются со своей задачей и она почти без дрожи в пальцах прикасается к чувствительному месту на шее и аккуратно приклеивает заветный пластырь. Она убеждает себя, что совсем не пялится на тяжело вздымающуюся грудь Оливера, всю исполосованную и израненную. Она определенно фокусируется на шее мужчины, а не на его губах или глазах. Нет-нет, конечно нет. Она почти всегда контролирует себя. Но это сложно, особенно в таких ситуациях. Она старается оградить своих друзей от ее милых двусмыслиц, но иногда она все же ляпает что-нибудь эдакое, зато потом, сгорая от стыда, смотрит на взгляд, которым Куин одаривает ее. Это особенный взгляд, она еще не видела, чтобы он смотрел так на какого-нибудь кроме нее, хотя возможно она все придумывает. Но именно своими оговорками и неловкими движениями, она очаровывает его и вызывает улыбку. Как бы Оливер не пытался это скрыть, время от времени члены команды замечали, как дергаются уголки его губ, а глаза чуть суживаются, создавая на мгновение еле заметные морщинки, что так молодят его усталое лицо. Фелисити еще раз проводит пальцами по гладкой поверхности лейкопластыря, делая вид, что проверяет, хорошо ли он закрепился, после чего вздыхает, будто собирается сделать что-то, что не особо ей нравится. Ее рука не успевает оторваться от плеча Оливера, как он тут же возвращает ее на прежнее место, сжимая в своей ладони. Мужчина вздыхает и смотрит на Фелисити с какой-то незнакомой ей легкостью во взгляде. Совершенно незнакомая эмоция вводит ее в ступор. Она уже привыкла к его тяжелым взглядам, сдержанным улыбкам и чаще всего каменному и суровому лицу. Она привыкла к стене, которую он построил вокруг своего сердца, чтобы защитить дорогих ему людей. Привыкла к прикосновениям, к напряженной обстановке, к разгоряченному воздуху, когда они остаются вдвоем в помещении. Но это не означает, что, когда эмоции бьют через край, а она, к слову, довольно эмоциональная личность, ее не задевала его холодность и осторожность. — Фелисити, — неожиданно ласково говорит Оливер, наслаждаясь тем как ее имя слетает с его губ. Она стоит как и около полуминуты назад: с пропитанной перекисью ваткой в одной руке, прижатой к ее груди, и другой рукой прижатой к его горячему плечу. Мужчина снова вздыхает, набираясь сил для решительного шага, — Фелисити, я понимаю, это прозвучит странно. Особенно, после того, как я на протяжении долгого времени говорил тебе, что мы не можем быть вместе из-за того, что я Стрела и из-за наших отношений ты всегда будешь в опасности, что невероятно плохо и для тебя и для меня, — говорит мужчина, достаточно тихо, чтобы его могла слышать только Фелисити. Акустика этого подвала, к сожалению, удивительна, поэтому была велика вероятность, что и Джон и Рой могут слышать их. — Я думала длинные и сложные по конструкции предложения и полу бессвязные бормотания - моя работа, — быстро говорит она, мило улыбаясь, чем вызывает у Оливера смешок. Мужчина прикрывает глаза и глубоко вдыхает. — Не мешай мне, Фелисити. Я должен собраться. — бросает он беззлобно. Уголки его губ в который раз дергаются вверх, но он сдерживает улыбку, стараясь сохранить серьезное выражение лица, для столь важного события, пусть оно и происходит в практически совершенно неподходящей обстановке. — Да разве я мешаю? Всего-то стою тут и жду непонятно чего, — бормочет она, поправляя второй рукой немного съехавшие очки. Черт, она ведь старается не обращать внимания на его торс! Оливер все еще загорелый, несмотря на то, что он покинул остров чуть больше двух лет назад и с тех пор не ходил на пляж, в силу занятости, конечно. Его постоянные тренировки, смешанные с периодическими вылазками, держат его в замечательной физической форме. И сейчас, находясь в опасной близость к желанному сотнями тысяч молодых девушек объекту, Фелисити практически не контролировала поток своих мыслей. Не только потому, что Оливер Куин невероятно горяч. Пусть он и не говорит, что у него на душе, и, вероятно, она не знает его на все сто процентов, она видит, как он волнуется за свою сестру Тею и ее парня Роя, который к тому же их напарник, как он дорожит Дигглом и как он переживает за свою мать, ставшую мэром Старлинг-сити, несмотря на то, что они вроде как немного поссорились. — Фелисити, — снова начинает мужчина, бодрее и уже не пытаясь скрыть улыбки. Но пару секунд спустя недовольно бормочет, — Господи, соберись ты всего на одну минуту, — на что девушка реагирует незамедлительно: выпрямившись, поправив снова очки и сдержанно улыбаясь, — Оу, нет-нет! Фел, это я себе! — ее бровь вздымается вверх, создавая на лице выражение полного недоумения, когда как сама Смоук, сдавленно посмеивалась, не понимая, что хочет от нее ее босс. — Я бы просто хотел пригласить тебя… Ты не хочешь поужинать, — наконец выдавливает он из себя. Она чувствует, как быстро бьется его сердце в том месте где ее рука соприкасается с его плечом. Если бы не этот факт, она бы не поверила, что мужчина волнуется. В этот же момент она понимает, что она, вероятно, взволнована не меньше его. — Не хочу излишне анализировать, но ты приглашаешь меня на свидание? На настоящее свидание? Как... совсем свидание?— недоверчиво спрашивает она. — Да, в смысле, на ужин с тобой. Ты пойдешь на свидание со мной?— Оливер кивает сам себе, как бы в подтверждении своих слов и перемещает руку Фелисити со своего плеча. Теперь ее ладонь находилась в его и он инстинктивно гладил ее большими пальцами, наслаждаясь нежностью кожи. — Да-да! Конечно! —Фелисити резко выдыхает и удивление, написанное на ее лице, быстро сменяется какой-то непонятной для Оливера смесью эмоций. Во главе всего ее улыбка, такая счастливая, сияющая. Ради нее он будет бороться, ради этой улыбки он готов сделать все что угодно, лишь бы только эта улыбка адресованная ему, не сходила с ее лица. Девушка вздрагивает, вспомнив что-то, и говорит — Всеми руками за! Только не сегодня, я уже пообещала сегодняшний вечер другому, но он не мужчина, в смысле, он, конечно, мужского пола, но вы оба, вы из разных команд, если сказать проще. На неделе? — мужчина немного напрягается, но кивает. — Честно! Выбирай любой день, — она даже не успевает закончить предложение, как Куин тут же отвечает: — В понедельник, сразу после работы, — теперь его лицо озаряет улыбка, — это было бы прекрасным завершением первого дня рабочей недели, — девушка радостно кивает. Ее взгляд переключается на запястье, где небольшие наручные часы твердили, что она опаздывает. — О, Боже! Мне пора, мальчики, — кричит она, чтобы и Диггл, и Харпер услышали ее, — Джон, для патруля все готово. Удачи, Рой, — схватив сумку со стола, девушка молниеносно проносится мимо Оливера и исчезает за тяжелой металлической дверью. Чернокожий мужчина, недавно вышедший из душа с полотенцем, обмотанным вокруг его талии и двумя мешками со льдом, приземлился около Оливера. Куин, окинув его взглядом, был немало озадачен внешним видом своего друга. На что тот пожал плечами, оправдываясь тем, что единственная девушка из Логова ушла. Воцарившаяся тишина дала Оливеру время подумать. Нет, конечно он был уверен в правильности своих действий, отступать уже не имело смысла. Он просто не знал, как вести себя на свидании с Фелисити. С его Фелисити. С девушкой-средой, которая у него вечно под рукой и о которой он знает не меньше, чем она о нем. — Пригласил, все-таки? — наконец прерывает тишину Джон. На его лице блаженная улыбка, несмотря на ноющие ушибы. Руки заняты удержанием компрессов, поэтому он толкает Куина локтем в бок, заменяя этим движением дружеские хлопки по плечу. Оливер отмахивается от него, как от надоедливой мухи, и спрыгивает с кушетки. Мужчина проводит рукой по волосам, стараясь собраться с мыслями и тяжело выдыхает. Что это с ним такое происходит? — Оливер? — Куин наконец кивает. Диггл, удовлетворенный ответом, продолжает наблюдать за напарником, и после того, как Куин начал мерить их небольшой компьютерный островок шагами, он спросил— Что случилось? Ты выглядишь взволнованным, — Джон по доброму усмехается и добавляет, — не знай я тебя, друг, решил бы, что ты боишься, — и тут его лицо вытягивается на мгновение и он заливается смехом с легким подвывание, — да ты и правда боишься! — Оливер шикает на друга, но тот не перестает смеяться, заваливаясь всем телом на кушетку. — Боится? Кто боится? — Рой уже в полной экипировке выходит из-за ширмы с колчаном в руке. Занятый подсчитыванием стрел, он старается еще и вникнуть в разговор своих друзей. Парень выглядывает из под красного капюшона, а когда замечает мелькающего на возвышении Оливера, снимает его совсем, чтобы тот не мешал наслаждаться зрелищем. Его лицо выражает глубочайшее удивление и полное непонимание происходящего. — Джон? Какого черта ты смеешься? — Не вижу здесь ничего смешного и ничего я не боюсь, я взволнован, — бросает мужчина отвернувшись. Он решил, что уж лучше пойти переодеваться, чем продолжать этот разговор. — Этот знаменитый бабник и женский искуситель, забыл что делать на свиданиях! — отвечает Диггл, пытаясь отдышаться. Рой пропускает смешок, но тут же под строгим взглядом Куина находит в себе силы сдержаться. Сам же мститель скрывается за ширмой. Отложив лук, Харпер опирается на стол одной рукой и, наклонив голову и сощурив глаза спрашивает тихо у Джона: — Не Фелисити ли часом он пригласил? — О, боже, Харпер, — уже спокойнее отвечает ему Диггл, — ты как всегда обо всем узнаешь последним. — Он осматривает парня, которого кажется опять погрузили в чан с недоумением, и продолжает, — Он уже неделю с силами собирается, если ты не заметил. Бронь все переносил. В ресторане итальянском, как там он называется, черт, да все уже знают, Рой! — Мужчина укоризненно качает головой и поднимается с кушетки. Харпер открывает рот, чтобы что-то сказать, но Джон его прерывает — Даже Тея, она и посоветовала то местечко, потому, что Фел однажды обмолвилась, что любит итальянскую кухню, — он помолчал пару секунд, — кто вообще не любит итальянскую кухню? — взглянув на парня еще раз он тут же отрывает правую руку с ледяным компрессом от тела и говорит, — И, нет, Харпер. Даже не думай, что Лорел не знала, она тоже в курсе, как и Барри, мы в отличие от тебя обращаем внимание на эмоциональное состояние окружающих нас людей. А если ты скажешь, что офицер Ленс точно не осведомлен о личной жизни Оливера Куина - я кину в тебя что-нибудь. Бросив напоследок что-то нечленораздельное Рой отправился на вечернее патрулирование. *** Центральный вокзал Старлинг сити. Семь десять вечера. Девушка ловко перепрыгивает через, может быть, три, а в худшем случае, четыре ступеньки и пролетает в закрывающиеся двери. Потом проскакивает через металлоискатель и, схватив свою не по сезону тяжелую сумку, выскакивает на платформу. Поезд, прибывший из Централ-сити, только подъехал и начал торможение. Она просто не может поверить своему счастью, что не опоздала, хотя велика вероятность, что она набрала штрафов на добрые сотню долларов за превышение скорости в черте города, но ее это мало интересует. Обгоняя и расталкивая людей, она стремительно приближается к седьмому вагону. К тому моменту как по вокзалу разносится объявление о прибытие поезда, она уже сгорает от нетерпения. Громадина делает еще несколько ленивых движений и, наконец, застывает, радуя небольшое скопление встречающих. Двери открываются, и, если бы техника могла что-то чувствовать, в чем Фелисити не сомневалась, ведь не раз сама разговаривала со своими компьютерами, испускают стон старости или усталости. Первым появляется седовласый мужчина в форме, определенно это контроллер, и он выставляет небольшую лесенку, после чего возвращается в глубины вагона. Через пару мгновений снова слышны шаги и трясущаяся от ожидания Смоук закинув телефон в сумку, схватилась за один из поручней и запрыгнув на первую ступень влезла в поезд, практически, на половину туловища. В проходе, к ее сожалению, не было видно совершенно ничего, так как этот контролер, она узнала, что это именно он по васильково-синим форменным штанам, нес на своих исполинских плечах что-то воистину огромное. Выражение лица из негодующего превратилось в удивленное. Губы ярко розового цвета сложились в практически идеальную «о» а брови взметнулись вверх, и она вылезает обратно на платформу. Остается только ждать, поэтому сдернув резинку с уставших, растрепавшихся и выбившихся из прически волос, она дает им рассыпаться по плечам, после чего встряхивает головой. Через полминуты контролер ставит перед ней огромную коробку с надписью «StarLabs» после чего, тяжело выдохнув и смахнув пот, говорит сиплым голосом: — Вы Смоук? — Фелисити выдавливает из себя лишь кивок, и мужчина продолжает, — мне следовало бы содрать с вас двадцать баксов за крупногабаритный груз, но вам повезло, что у меня сегодня родилась внучка. — мужчина разворачивается, помогает кому-то вытащить чемодан, и продолжает, — ваш сын сейчас выйдет, и так уж и быть, я помогу ему с чемоданом. — И мужчина снова исчез. К удивлению Фелисити, ящик, о котором она понятия не имела, имел колесики, ручку, замок, и был из легкого металла. Ей хватило десяти секунд, чтобы понять что это переносная химическая лаборатория разряда А+. Барри Аллен умеет делать подарки. Вышло еще шесть человек, прежде чем колесики знакомого чемодана наконец показались. Выпрыгнувший из вагона мальчик сильно отличался от того, что был у нее в памяти. Она знала, что он сильно вырастет за два с половиной года, пока она его не видела, но он все равно был намного выше, чем она предполагала. Его волосы сильно отрасли, но все также завиваются в замечательные, не поддающиеся расческе кудри. Оказавшись на освещенной ярким, рыжим, закатным солнцем он был ослеплен переизбытком света. Сделав пару шагов в сторону, чтобы не мешать выходящим мальчик тут же оказался в объятьях Фелисити. Знакомый аромат духов окутал его в то же мгновение. Сладкий и изящный он впился в нос, заставляя улыбку расти на юношеском лице. Сжатый словно в тисках, он не чувствовал дискомфорта, совсем наоборот. Он был готов прыгать от счастья, потому что последние несколько недель грезил этими объятиями и ощущениями. Руки запутались в ее золотых волосах, таких мягких, нежных и родных. В последний раз она обнимала его также крепко, чтобы покинуть на два с лишним года, и он был в практически в отчаянии, осознавая это тогда. Он ненавидит разлуку, особенно такую долгую, ненавидит бесконечные вечерние разговоры по телефону, их длинные переписки и звонки по Skype. Но он терпел, как сделал бы любой мужчина для своей любимой женщины. Для Джексона такой женщиной является Фелисити. Он любит свою мать больше всего на свете. Это не та любовь, о которой говорят или спорят, она не появляется тогда, когда ему нужен новый гаджет или когда закончились карманные деньги. Он любит ее всегда, любит ее любой и искренне верит , что именно она заслуживает счастья. Он осознал будучи очень юным, не считая, конечно, его одиннадцатилетнего возраста, что он единственный мужчина семейства Смоук. И, не считая Барри Аллена, ставшего ему практически отцом, Джексон единственный человек, которому Фелисити по-настоящему дорога. Она совсем не хочет его отпускать. Но все-таки с нежностью, она распускает объятья и всматривается в родные голубые глаза, любимые ею. Они по-знакомому насмешливы и недоверчивы и все такие же строгие, но сейчас невероятно ласковые и добрые. Все те же скулы и щеки, по которым она проводит руками, такие красивые, она уверена, он будет сводить в будущем девушек с ума (а может и мальчиков). Он все тот же, но совершенно другой. Лицо будто вытянулось и знакомые черты перемешались с чем-то, что она пропустила в его жизни. Темно-русые волосы, небрежно уложенные, не скрывают небольшой шрам на брови, пересекающий ее. Она проводит пальцем по нему и мальчик напрягается, резко выдыхая. Его брови образуют между собой небольшую морщинку, а губы складываются в почти прямую линию. Фелисити усмехается, она чуть наклоняется и их лбы соприкасаются. Это похоже на вырезанную сцену из какой-нибудь мелодрамы, ведь она готова расплакаться от счастья. — Я так скучала по тебе, мой мальчик, — шепчет она, закрыв глаза. — Боже как я рада, что ты здесь, наконец-то ты здесь, — вероятно это интимный момент, не для глаз публики, но она не может сдержаться, как и он. Мальчик сжимает руку Фелисити и чмокает ее в нос, отчего она вновь начинает улыбаться. — Я тоже, мам, — говорит он чуть громче нее, — Я так скучал, ты и представить себе не можешь. — поправив прическу и себе и ему, она, наконец, собирается с силами. Со словами «пора, наконец, домой» Смоук выпрямляется. Схватив ящик за ручку, она перекидывает сумку на второе плечо. Ее ладонь ловко находит руку сына, везшего огромный чемодан, и на плечах которого весит вероятно также наполненный его вещами рюкзак. Небольшая коробка была в прямом смысле приклеена к ящику, на нее Фел не сразу обратила внимание. На ней было большими буквами написано: «Лайонел, даже не думай вскрывать. Это для Фелисити. С любовью, Барри» . Они быстро, огибая людей, уходят с платформы. Джексон красочно и насыщенно рассказывает о своем пребывании в гостях у Аллена, веселя ее нелепостями, сотворенными Барри, начиная от опоздания на вокзал и заканчивая случайным обесточиванием половины района во время физического опыта. Не обошлось и без расхваливания подарка. Как Фелисити и думала, мужчина постарался и, как и всегда, удивил и ее, и Джексона своей оригинальностью. Мальчик устал удивляться тому, как Фелисити передвигалась в своей обуви. Имея преимущественно сидячую работу, она могла позволить себе носить что угодно, даже такие сумасшедшие туфли на тринадцатисантиметровом каблуке. Ее ножки ни разу не шатаются, она идет уверенно и свободно, не оступаясь. Словно красивая дикая лань, городского типа. Платье ярко розового цвета было настолько же прекрасной подделкой, как и туфли. Небольшой треугольный вырез, и обтягивающая юбка привлекали внимание мужчин, что очень не нравилось Джексону, но поделать с этим он ничего не мог. Сам же он был в обычных джинсах и футболке, со свойственным его возрасту принтом. В мозгах засела одна мысль, не мешающая остальным.«Теперь я рядом,» — думает мальчик, — «я здесь, и я не дам ее в обиду». Разговор необычайно важный и совершенно ни о чем сопровождает их на протяжении всей дороги до съемной квартиры Фелисити. Китайская еда еще не остыла и, вероятно еще вкусная, но она все равно достает небольшую визитницу по приезде домой, чтобы выбрать ресторан для доставки на дом еще пары блюд. Квартира наполняется смехом, голосами и музыкой. До этого пустая и одинокая, она будто засветилась новыми красками, стала уютней и теплей. Совершенно обычная по своей обстановке, она наполнена маленькими почти незаметными деталями, украшающими и приятно дополняющими. Мягкие, разноцветные подушки разбросаны по гостиной и спальне; ярко желтые шторы, солнечного оттенка, контрастируют с темным паркетом во всех комнатах; ворсистые ковры; книжные полки, заваленные всяким хламом и тематическими вещами, типа шарфа пуффендуя, небольшой копилки в форме синей телефонной будки, статуэток героев из разных фильмов и сериалов; журнальный столик, на котором лежит необходимая для работы техника, а в полке под телевизором набор инструментов для починки любого рода электроники, провода и некоторый запас железа для компьютеров, телефонов и планшетов; ключница в виде шлема поверженного Дарта Вейдера встречает гостей в прихожей; вешалка напоминала больше инопланетное дерево — все это делает дом Смоук неповторимым и отражающим ее многогранную личность. Мальчик быстро раскладывает привезенный багаж , вещи раскладываются в шкаф в привычном порядке, книги он откладывает на полупустую полку, расставляя их в алфавитном порядке, подарок Барри идеально вписывается в пространство между небольшим письменным столом и шкафом. Обстановка спартанская, но это его не могло не радовать ведь теперь он мог настроить комнату по своему усмотрению. Мысленно он составляет небольшой список покупок. Оглянув комнату, он понимает, что для чемодана места практически нет, поэтому он оставляет его в небольшом коридоре, после чего приоткрывает окно в своей спальне. Его взгляд, устремившись куда-то вдаль, не фокусируется на чем-то одном. Он сразу заметил — Старлинг-сити совершенно иной. Он не похож на город, который мог бы покорить его сердце, это не Бостон, он любил Бостон. Ведь Штат Массачусетс был его домом. Он родился в нем, вырос, обзавелся друзьями, врагами, стал тем, кем он сейчас является, но Джексон не хотел останавливаться на достигнутом. Ему претила идея смены места жительства. «Новый город — новые возможности!»: кричало его подсознание. Несмотря на то, что он был рожден в соседнем штате, мысль о том, что зачат он был именно на одной из этих улиц его не радовала. Фелисити могла принять любое другое предложение о работе, в любом другом штате, нуждайся эти компании в ней. К сожалению именно в Куин Консолидейтед была открыта вакансия на должность к которой Фел прекрасно подходила. Стабильность, зарплата и страховка — вот в чем она нуждалась несколько лет назад... К сути. Мальчик с горечью выдыхает и аккуратно задергивает штору алого цвета. Покинув комнату, он понимает, что впереди у него еще много времени чтобы изучить родной город своей матери и обеспечить и себе и ей устойчивость и защиту. Ну а пока, он хотел посмотреть с любимой маме какое-нибудь легкое кино и перекусить чем-нибудь вкусным. Они быстро выбирают какие-то блюда, пока доедают лапшу, немного дольше думают о фильме, и наконец включают«Реальная любовь».Шторы задвинуты, журнальный столик заставлен всяким не очень-то и полезным, а ноги укрыты милым пледом. Вечер только начинается! *** — Рой, сворачивайся. Час пик прошел. Пора по домам, — раздается в наушнике у Харпера. — Окей, Босс! — отвечает Оливеру молодой человек, выпуская стрелу вдаль. —Сейчас только еще проверю район Ф-кхем, Наблюдателя. Слышал там сегодня то ли карманников, то ли еще кого разыскивали, вдруг наткнусь, — говорит он перелетая очередной квартал. Куин угукает и продолжает следить за своим подопечным по карте. Сегодня он решил задержаться в логове, так как у него было много дел, а заниматься этим дома он не очень-то и хотел. За время патрулирования Харпера, он успел продуктивно поработать, но, к сожалению, даже у Зеленой Стрелы могут заболеть глаза, устать руки и перегреться мозг. Он протирает лицо руками, давая себе немного отдохнуть, разминает кисти и шею. — На связи? — раздается в наушнике, мужчина тут же расправляется. — Да! Что такое? — тут же отвечает он. Глазами он быстро находит Харпера на карте, понимая что тот сидит на соседнем от Фелисити доме. — Признаться это немного странно, О-кхем, Стрела. — говорит неуверенно молодой человек, — но у нее зашторены окна. — начинает он осторожно. — Зашторены? — не понимая, спрашивает Оливер. Его глаза пристально сощурились, а руки уже начали набивать на клавиатуре привычную комбинацию, чтобы открыть сведения о системе безопасности квартиры Смоук. — Да, я, конечно, понимаю, это жутко странно, но я не помню, чтобы у нее хоть когда-то были зашторены окна. К тому же подлетая, я видел, как кто-то их задернул, и это была точно не Фелисити, какой-то парень, дрищеватый такой, — говорит Рой задумчиво, сидя на крыше дома напротив квартиры подруги. — Думаю надо как-то узнать что там творится, но эти чертовы пластмассовые стеклопакеты. Господи, зачем она их поставила? Раньше можно было хоть бумажный стакан подставить и было понять что она там говорит...— бормочет Харпер, в ответ наушник молчит, — В плане,— говорит он, вытягивая гласные, — Я не делал так, конечно. Это странно,к тому же нарушение личного пространства. Короче! Ты как думаешь? Стоит к ней заглянуть? — Да, иди посмотри, что там у нее, не лезь на рожон и не светись, окей? Я сейчас посмотрю что там по датчикам движения на ее двери, не зря же мы их устанавливали,— говорит Оливер, и запускает знакомые программы и подпрограммы. Они загружаются меньше десяти секунд, после чего, найдя необходимые дату и время, он проверят информацию. — Ну что там? — в нетерпении спрашивает Рой, Оливер снова слышит помехи, видимо ветер. — Указано, что вошло более двух человек, — напряженно отвечает он, — не могу просмотреть запись, нужен код, а я его сейчас не вспомню, он у Фел. Дай минуту, подключусь онлайн, может хоть услышу что-то. — мужчина поправляет наушник, и пару минут напряженно вслушивается в тишину. После слышны какие-то шорохи и вдруг. Вскрик! Что-то среднее между криком и всхлипом, громкие звуки, то ли ударов, то ли падения предметов, грохот и тому подобное. Он вскакивает и быстро проговаривает. — Я еду! Звони Дигглу! *** Проектор, выводящий новую часть Стартрека, требовал практически полного отсутствия освещения. Именно поэтому в квартире Фелисити, свет горел только на кухне и в коридоре, соединяющем спальни и ванную. Джексон удобно устроился на диване, поедая попкорн. Он одновременно краем глаза следил за фильмом и изучал город, используя все доступные социальные сети. Его мама уснула минут через десять после начала кино, до того, как началась вся эта заварушка с ромуланцами из будущего. Она спокойно дремала, свернувшись калачиком, бережно укрытая пледом. Мальчик с интересом изучал историю города, когда услышал непонятные звуки в коридоре. Он тут же сделал звук потише, чтобы прислушаться к шумам. Ему потребовалось менее трех секунд, чтобы понять, что кто-то аккуратно вставляет ключ в замочную скважину. Странная штука - мозг человека. Вместо того, чтобы разбудить свою маму или вызвать полицию, Джексон помчался на кухню. Он совершенно точно знал, что в городе у его мамы есть друзья. Да что кривить душой, он не раз читал заголовки, где Фелисити называли подружкой-по-сексу Оливера Куина. Но он был, уверен, что она не раздавала ключи от своей квартиры налево и направо, особенно учитывая тот факт, что ее “друзья” все еще не знали о его существовании. Короче, Джексон схватил нож. Уверенный, что он сможет справится с кем бы там ни было этим кухонных, большим, хорошо заточенным ножом, он выскочил в коридор. Он двигался мягко и плавно, несмотря на бешеное сердцебиение. Закрыв дверь в гостиную, он прильнул к ней, чтобы ноги не подкашивались от легкого, ладно, совсем не легкого чувства страха и большого всплеска адреналина. В это мгновение ключ в замке наконец провернулся до конца и дверь была открыта. Маленького мальчика и огромную неизвестность разделили буквально четыре шага. Ручка медленно начала опускаться вниз, в то время как нож поднимался вверх. Все как учил дядя Барри, правильный захват, устойчивая позиция, уверенные действия. Незнакомец не заставил себя долго ждать, секунда и дверь отворяется. Джеймс в ужасе замечает блеск металла в тусклом свете коридора. Пистолет? Он направлен на... Него? Нет, не один пистолет... три? В шоке четыре человека замирают. Пока Диггл первым не разрывает эту странную и натянутую тишину. — Да это ж ребенок, — говорит он, опуская пушку. Его примеру последовали и остальные двое. Джексон тут же осознает, что последние направили на него стрелы. — Пистолет и два лука со стрелами? — на выдохе произносит он, несколько удивленно и слишком обескураженно, — Вы, типа, те мстители что-ли? — запинается он, все еще не опуская нож. — Мы что, квартирой ошиблись? — продолжает Диггл, делая шаг в квартиру. — А ну стоять! — мальчик сделал полшага вперед, с грозным лицом приподняв нож еще выше. На что Диггл слегка удивленно поднял руки, и не думая оказывать сопротивления. Он с легкой усмешкой повернулся к стоящим за порогом и кивнул в сторону мальчика, подразумевая “ишь что творит, и даже не боится”. — Вы кто такие? И что вы здесь забыли? И откуда у вас ключи от этой квартиры? — Слишком много вопросов от пацана с одним то ножом, — бросает Красный капюшон, убирая стрелу и также заходя в квартиру. Он мельком осматривается и прежде, чем Джексон успевает хоть что-то сказать продолжает, — Здесь должна проживать Фелисити Меган Смоук. Где она? — Ответ за ответ, — говорит мальчик все еще направляя нож на Диггла. — Это Спартанец, — наконец подает голос и Оливер. Он указывает луком на Диггла, кивающего в знак приветствия, — Арсенал, — продолжает он, переводя лук на Роя, — и я, Стрела, — заканчивает он, также переступая порог. — Ну, теперь вас трое. В квартире. Двое вооружены, как Роббин гуды, а последний, как отставной коп, который играет по своим правилам, — негромко проговаривает мальчик, — Прекрасно! — бурчит он, неловко переступая с ноги на ногу. — Фелисити Меган Смоук так и продолжает спокойно жить в этой квартире. Так че вы здесь забыли? Диггл с трудом сдерживает смех, но его плечи предательски трясутся. — Роббин гуды, во дает, — шепчет он, — Мы здесь именно ее и забыли. А ты что здесь делаешь, смелый мальчуган? — Живу, — говорит он уверенно. — Все страньше и страньше, а вот по поводу ключей, тут наверное долгая история...— продолжает Джон. Он хочет еще что-то сказать, но дверь гостиной вдруг открывается и показывается Фелисити. Слегка заспанная, она застает удивительную картину: команда Стрелы в полной экипировке стоит в ее коридоре, пока ее сын направляет на них неделю назад заточенный Оливером нож. Что ж Джон был прав. Все страньше и страньше. К слову, именно его голос и разбудил ее. — Какого черта здесь происходит? — вскрикивает в ужасе она. За секунду любые признаки того, что она спала еще двадцать секунд назад пропали. От страха она побелела, а ноги слегка подкосились, поэтому она вцепилась в дверной косяк настолько сильно, насколько позволяли ее слабые руки, в общем так, словно сейчас это был единственный предмет способный удержать ее на земной поверхности. — Вот у меня тот же вопрос, — мальчик наконец опустил нож и повернулся к матери, — Я сейчас правильно делаю вывод, что ты связалась с некими мстителями Старлинг-сити? Преступниками, не сочтите за комплимент, федерального масштаба! — Джексон практически прокрикивает последнее предложение, с грохотом откладывая нож на ближайшую полку. — Не так я себе представляла эту встречу, — лопочет девушка, игнорируя Джексона. — И все-таки, ответь на вопрос! — недовольно продолжает мальчик. Он встает в немного знакомую позу, скрестив руки на груди и наклонив голову. — В комнату, — проговаривает она негромко. Она никогда не кричала на Джексона и ни за что не закричит, чтобы не случилось. Мальчик хочет что-то еще сказать, но Фелисити прерывает его, — Джексон, я попросила...в комнату. Потом я тебе все объясню, — недовольный, он удаляется, оставляя свою мать наедине с “преступниками”. Белая от страха Фел, застыла, словно окаменела, смотря на нож. Странно, что ее сын вообще схватил этот нож. Он поступил безумно, неразумно, опрометчиво, не так как она его учила, не так как он знал надо было бы поступить. Глупо, очень глупо. Еще несколько секунд после того, как дверь закрылась в коридоре была тишина. Противная настолько, что кого-то могло бы и вырвать, простой он в такой напряженности еще секунд десять. — Я так понимаю, — начал Джон, — ты хотела нас познакомить с...Джексоном, но мы все испортили и заявились куда раньше положенного, — самое тупое, что только можно было придумать, сейчас вырвалось из его рта. Но если подумать, то это хоть как-то прервало мучительное затишье. Фелисити нахмурилась. Ее взгляд перескакивает с ножа на Джона, словно она не понимает, о чем идет речь, после чего мельком задевает Оливера, вид у него такой возмущенный, что мурашки пробегают по коже, после чего возвращается и фокусируется на ноже. — Да, я должна была вас предупредить.... вообще это довольно долгая история. Честно, я совсем не так это все представляла. Я это вообще никак не представляла. Не знаю почему, да и как надо было предугадать, что все пойдет не по плану, когда плана особо то и нет. Какой вообще существует план в такой ситуации. Признаюсь честно, можно было бы отмотать время вспять я бы отмотала, но к сожалению нет у меня такой возможности, — бормочет она. У Фелисити началась паника. Можно увидеть невооруженным глазом, что вся она трясется и чуть ли не падает, но пока ее спасает дверной косяк. — Воу-воу, полегче, дорогая, — Джон прерывает поток слов, подходит чуть ближе, хватая Фелисити за руку, — Объясни вкратце, что происходит. — Нет, ничего страшного в том, что мы чего-то о тебе не знаем, — проговаривает Рой, стягивая с себя капюшон и мягко улыбаясь. Но именно это и было страшным. То что они должны были узнать практически в первые дни их знакомства, оставалось тайной. Тяжелый груз, который с каждым днем, с каждым побежденным злодеем, с каждым пойманным преступником становился все тяжелее. Подобрать нужные слова становилось все сложнее, а потом она и вообще не понимала, как об этом можно было бы рассказать без всей той вины, по которой вечно убивался Оливер. Вот она обратная сторона медали, вот чем могут обернуться скелеты в шкафу. Теперь она особенно хорошо понимает Куина. — Зачем вы приехали? — наконец-то хоть что-то более менее необходимое ей для прояснения ситуации. — Датчики движения, — быстро ответил Харпер, — пришло сообщение что в квартиру вошло три человека, — он кивает в сторону двери. — Странно, я настраивала систему. Должно было показать, что вошло два человека, ведь третьим был чемодан...— Она немного удивляется своей догадке… Они что следят за ней? — У нас есть еще одна система, — бросает Оливер как бы между делом. — Вы следите за мной? А если бы ко мне пришли мои друзья? Вы бы тоже заявились во всей красе, чтобы “спасать меня”? — кажется она достаточно собрана, чтобы возмущать наглости этих спасителей. — Во-первых, если бы ты позвала друзей, то мы бы не приехали на оповещение, ведь мы бы уже были здесь, а если бы приехал Барри, мы бы это от тебя бы и узнали, — спокойно говорит Оливер. Фелисити хочет возмутиться такому грубому высказыванию о ее личной жизни, но мужчина продолжает, совершенно не обращая внимания на ее нахмуренное лицо, — Во-вторых, Фелисити, кто такой Джексон? — Он… — она уже было проговаривает “мой сын” как слова застревают у нее в горле. Они просто не идут. Мой сын… Это ну совсем не вяжется с тем образом, который она создала, не подходит ее безрассудности и ее опасной работе. Все это не сходится! Каша какая-то получается… На глазах выступили слезы от безысходности. — Он мой… сын. Мой сын. Она говорит это уверенно и твердо, но так обреченно и беспомощно, что создается ощущение, что она вот-вот упадет в обморок. Вообще, возможно так оно есть и единственное, что сейчас ее спасало, так это полное отсутствие желания смотреть в глаза своим друзьям. Сокрушенность, непонимание, сомнение, неверие, удивление, ошеломленность, разочарование, отвращение, неприязнь - вот тот каслейдоскоп эмоций, которых она по отношению к себе видеть не хотела, но увидела бы, подними она свой взгляд. Отчаянный страх перед неизбежным заставлял ее молчать. Заставлял бы и дальше, если б не стечение обстоятельств.