Тёплым июньским утром, наполненным солнцем и ароматом отцветающей сирени, утомлённый после ночного дежурства Антон шагал домой, щурясь от излишне ярких лучей, недовольный, что забыл солнечные очки. Стоило ему свернуть за угол, заходя в такой уже знакомый двор, как его остановила досужая тётка околопенсионного возраста, которой до всего было дело.
— Товарищ участковый, эти студенты из пятьдесят четвёртой опять дебош устроили! — принялась возмущаться она, негодующе размахивая руками. — Вы представляете, музыку слушали до половины первого, да так громко, что у меня в ванной чуть кафель не осыпался! Весь лифт загадили, орали во всю глотку, буянили! Вы уж разберитесь, Антон Андреевич!
— Непременно разберусь, Валентина Петровна, — поспешил заверить её Антон, зная, что с этой непрошибаемой женщиной лучше не спорить. — Вот сейчас дойду до подъезда и первым же делом загляну к ним.
— И правильно! Правильно, нечего им общественное спокойствие нарушать! — воинственно поддержала Валентина Петровна.
— Так, может, вы меня отпустите, и я пойду? — спросил он, подавляя усмешку, и женщина, только сейчас заметив, что схватила его за рукав, поспешила отпустить участкового.
— Да-да, идите, Антон Андреевич, покажите им кузькину мать, чтоб знали! — напутствовала она, наконец-то убираясь с его пути.
Антон прошёл мимо спортивной площадки, где игравшая в футбол стайка ребятни на миг прервала своё занятие, чтобы недружным хором поздороваться с «дяденькой полиционером», на миг остановился у куста сирени, любуясь тяжёлыми гроздьями цветов, и свернул ко второму подъезду девятиэтажки. Пригревшийся на крылечке сосед со второго этажа отсалютовал ему бутылкой пива, и Антон сухо кивнул ему в ответ.
Зайдя в чистенький подъезд, Антон скользнул длинными пальцами в щель почтового ящика, проверяя, лежит ли там что-нибудь — отмыкать металлическую дверку ключом было лень. В ящике оказалось пусто, так что он развернулся к лифту, но не успел нажать на кнопку — металлические двери разъехались, выпуская привлекательную девушку, во внешности которой были заметны следы приятно проведённой ночи — припухшие и раскрасневшиеся от поцелуев губы, залёгшие под большими красивыми глазами фиолетоватые тени, отсутствие косметики и одежда, явно накинутая наспех, без того старания, что обычно присуще красавицам. Явно едет от этого хлыща из шестьдесят пятой.
Вежливо пожелав незнакомке доброго утра, он подождал, пока она выйдет из лифта, и зашёл внутрь, привычным жестом нажимая кнопку. Пресловутая «загаженность» лифта выражалась только в виде валяющегося на полу целлофанового пакета, который Шаст не поленился поднять, намереваясь выкинуть его дома.
Выйдя на площадку седьмого этажа, он чуть не столкнулся с торопящимся на работу Димой, невысоким соседом из трёшки через стенку от него. Поприветствовав друга, он прошёл к двери своей квартиры, нашаривая в кармане ключи.
— Я дома! — громким голосом оповестил он, заходя домой и скидывая кроссовки.
— Слышу, слышу, не глухой, — ворчливо ответил ему Паша, выходя из стены.
***
Шастун Антон Андреевич, 25 лет, уроженец славного города Воронежа. Номинально — участковый милиц… полиции, на деле же — боевой маг, командированный Ведомством в этот не слишком большой и не слишком маленький городок, чтобы помочь местным коллегам в расследовании серии прокатившихся по окрестностям подозрительно странных случаев.
***
— Валентина Петровна жаловалась на бузящую молодёжь из пятьдесят четвёртой, — как бы мимоходом заметил Антон, скидывая с плеча сумку.
— Врёт как дышит, Антош, — усмехнулся собеседник. — С самого твоего ухода в подъезде царила тишина и покой, никто не шумел сверх дозволенного, никаких происшествий, всё как обычно: собачники выгуливают питомцев, детвора расходится по домам до комендантского часа, пьянчужки бухают, бабульки шушукаются на лавочке, казанова наш очередную девушку окучивает. Идиллия!
— Замечательно. Спасибо, что приглядел, пока меня не было, — устало выдохнул Антон, стягивая с себя футболку. После ночного дежурства безумно хотелось спать, но первым делом стоило всё-таки освежиться в ду́ше.
— Было бы за что, Шастун, — с притворной ворчливостью пробурчал Воля, просачиваясь через закрытую дверь ванной. — Мне же всё равно нечем больше заняться, а так от моего безделья хоть какая-то польза.
— Ой, свали уже, вуайерист призрачный, не даёшь искупаться спокойно, — маг лениво швырнул в призрака трусами. Конечно, Паше от этого было ни горячо ни холодно, трусы просто пролетели сквозь него и, мягко стукнувшись об дверь, спланировали на кафельный пол. Однако Воля, всё ещё придерживавшийся некоторых свойственных живым условностей, поспешил удалиться, провалившись к соседям снизу.
Искупавшись, Антон завёл будильник и завалился спать. Чутьё подсказывало ему, что день будет неспокойный, а значит, нужно было успеть по максимуму набраться сил.
