Чудные соседи

После того, как Антон послал вампира в пешее эротическое, шаткий нейтралитет между ними обрушился. Врагами они не стали, — по крайней мере, врагом Шастун мог назвать лишь того, кто желает ему смерти и старается всячески её приблизить, — но неприятелями уж точно. Вредный вампирюка старался всячески испортить ему жизнь: подговаривал местных детей бросать горящие спички в почтовый ящик (Антон не был подписан на газеты и ни с кем не переписывался, так что был даже чуть ли не благодарен за такую защиту от спама), пустил слухи, наболтав всякой чуши про него досужим пенсионеркам (это тоже не принесло особого вреда, поскольку, узнав о его должности в полиции, разномастные тётки во главе с активисткой Валентиной Петровной прониклись к нему чисто советским уважением и, случись что, бегали жаловаться к нему — на шумных соседей, потерявших стыд пьянчужек, подозрительных студентов и прочих нарушителей общественного спокойствия). Как-то раз им даже довелось втроём проехаться в лифте — Антон возвращался со сверхурочных, а Арсений вёл к себе очередную даму на вечер. Невзирая на его присутствие, вампир активно обжимался с большеглазой блондинкой, и это ещё можно было бы списать на страсть, но ведь этот гад едва слышно нашептал ей что-то такое, отчего она, покосившись на Антона, рассмеялась тем самым смехом, какой бывает, когда хохочешь не от души, а в насмешку. И не то чтобы Шастуна волновало мнение какой-то фифы, но всё равно было ощущение, будто помоями облили. В общем, Арсений пакостил ему как мог, разве что на коврик под дверью не гадил — то ли по причине отсутствия коврика, то ли воспитание не позволяло. Антон в накладе не оставался: то на глазах очередной пассии громогласно спрашивал Арсения, вылечил ли тот гонорею, то разыгрывал из себя его давнего друга, накидываясь на него с притворно-радостным «Сенька! Сколько лет, сколько зим! Ну что, как сам, как жена, детишки?». Пару раз он блокировал дорогую синюю BMW вампира чужими машинами, толкая их двойными усилиями — физическими и магическими. А ещё повесил на балконе вяленую рыбу и связку чеснока, наколдовав ветерок, постоянно дующий в сторону окон и балкона вредного вампирюки — пусть мучается со своим обострённым обонянием. На работе дела шли ни шатко ни валко: его уже ввели в курс дела, новых странностей пока не происходило, так что оставалось только вдумчиво изучать детали былых происшествий, пытаясь понять, есть ли между ними связь или это лишь череда случайностей. Периодически его вызывали на ночной патруль, что было бы неплохо, происходи дело летом, но в морозные февральские ночи выглядело как сущее наказание. Хорошо ещё, на его рабочей косухе, украшенной посеребрёнными заклёпками на плечах, локтях и воротнике, стояли добротные согревающие чары. Антон самолично поработал над курткой, ибо стандартную форменную одежду со стандартными же наложенными кое-как чарами терпеть не мог — некрасивая, неудобная, зачастую не по размеру, да ещё и с хлипкой чужой магией, которая по закону подлости наверняка откажет в самый неподходящий момент. Ну уж нет, в вопросах собственной безопасности он всегда предпочитал подстраховаться, не полагаясь на невесть чью халтуру. Тем вечером его отпустили с работы пораньше, а ночных дежурств в ближайшие два-три дня не намечалось, так что Шастун счёл необходимым в кои-то веки потренироваться. По привычке он устраивал тренировки в домашней одежде, разве что тапочки сменял на кроссовки, а то на прошлой квартире при отработке удара ногой у него уже однажды улетел тапок прямо в открытое окно, чудом разминувшись с крохотной собачушкой какой-то крикливой тётки. И нет, с закрытым окном тренироваться не вариант — во-первых, жарко даже огневику, а во-вторых, для полноценной тренировки ему просто необходима подпитка от воздушной стихии. Обычные люди наивно полагают, что маги — это такие хлюпики, полагающиеся лишь на волшебство, но кому, как не ему, знать, насколько это ошибочно? У хорошего боевого мага, — а плохой и года после окончания Академии не прожил бы, — магия неразрывно связана с телом. У водников стихия струится по венам, обеспечивая им бо́льшую подвижность и гибкость, у земляных магия укрепляет кости и при необходимости создаёт прочный защитный покров на коже, нечто похожее происходит и у металликов. Древесники существуют в симбиозе с растениями, менталисты машинально подчиняют своей воле любое некрупное животное, подходящее к ним ближе, чем на пару метров, и располагают к себе людей, у электриков нервные импульсы проходят по телу значительно быстрее, наделяя их необычайной скоростью реакции, у огневиков внутреннее пламя стоит на страже, защищая от ядов и инфекций, помогая переваривать пищу и ускоряя метаболизм, а воздушники отличаются лёгкостью движений и прыгучестью. Но чтобы в полной мере пользоваться подаренными природой бонусами, необходимо не терять контакта с родственной стихией, регулярно обращаться к ней даже когда, казалось бы, в этом нет необходимости. — Шастун, там твоего соседа какая-то нежить убивает, — послышался голос Воли, вечно игнорировавшего приветствия и прочие расшаркивания. — Ну и пусть, — пропыхтел Антон, отрабатывая очередную связку ударов. — Так ему и надо. — Ты чего? — выпучил глаза призрак. — С Димкой поссорился, что ли? — Что? Ты про Поза? Где он? — маг бросил тренировку, подхватывая с пола рабочую куртку. — За углом, у ларька, — ларьком Паша по старой памяти называл место, где когда-то и вправду стоял ларёк, хотя вообще-то там ещё лет десять назад построили типичный для спального района круглосуточный магазинчик. — Блять! — бросил Антон, выпрыгивая в тёмный провал окна. Обычно он значительно замедлял падение, наслаждаясь контролируемым полётом, но в этот раз мчался почти на той же скорости, как если бы падал — только не вниз, а вперёд, постепенно снижаясь. Обогнув здание и увидев место событий, Антон понял, что не зря проигнорировал лифт, воспользовавшись столь радикальным методом выхода из дома — Поз уже был ранен, от удара когтистой полурукой-полулапой упыря с него слетели очки, а на лбу обильно кровоточила рана, ухудшая и без того отвратную (в темноте-то и без очков!) видимость. Удивительно, что Дима вообще стоял на ногах и пытался драться — один раненый человек с плохим зрением против трёх упырей, всё больше звереющих от запаха пролитой крови. Антон обрушился на одного, валя с ног набранной в полёте инерцией, которую сам погасил техничным перекатом, метнул фаербол во второго и мощным порывом ветра отшвырнул третьего. У него было настроение поразмяться, раз уж завершить тренировку не дали, так что больше он не использовал магию. И вправду, чего зря силы тратить, если упырей всего лишь трое, а он в полной боевой амуниции и в хорошей физической форме? Подумаешь, эти плоскомордые зубастые твари двигаются быстрее людей, так ведь и он не лыком шит, его изначальная лёгкость движений отточена пятью годами усердных тренировок в учебке Академии и тремя — работы по специальности, так что ещё неизвестно, кто из них быстрее, а вот самый умелый тут определённо он. Вдоволь насладившись рукопашным боем, Антон лениво испепелил поверженных противников — примитивная нежить, обладающая лишь зачатками разума, под презумпцию невиновности не попадала, а уж тем более если проявила агрессию к обычным людям. — Чт-то это было? — ошарашенно выдохнул Позов, пытаясь не то остановить хлещущую из раны кровь, не то стереть её с лица. — А ты как думаешь? — отозвался Антон, не зная, что сказать. У него было стопроцентное зрение, так что он понятия не имел, что близорукий сосед мог увидеть без очков и какую отговорку выдумывать. Насчёт случайных свидетелей он не беспокоился — и маги, и нелюди имели общее, весьма полезное свойство: когда дело не касалось лично их, простые люди видели совсем не то, что было в реальности. Например, если их бой кто-то снимал из окна, то на записи будет видно лишь как трое подвыпивших мужиков мутузят очкарика, а потом прибегает длинный детина и раскидывает их — ничего необычного, вполне рутинная картина. — Н-не знаю, что и д-думать. Гопники ок-казались зубастыми монстрами, а дрыщеватый сосед умеет летать и огнём кидаться — что бы ты подумал на моём месте? — Я тебе всё объясню, но чуть позже. Сейчас надо добраться домой и обработать раны, чтобы не пошло заражение, — привычно оттарабанил Антон, поднимая с истоптанного снега каким-то чудом уцелевшие очки и придерживая чуть пошатывающегося друга, заодно прикидывая, удастся ли ему в этот раз стирающее память заклинание. И чем ближе они подходили к дому, тем меньше Антону хотелось применять это заклинание — во-первых, с ментальной магией у него были не лучшие отношения, она срабатывала хорошо если в трети случаев, а во-вторых, ему просто по-человечески понравился Димка, который, будучи обычным человеком и не понимая, что происходит, не спасовал перед опасностью и постарался оказать сопротивление. Доставив Позова на лестничную площадку, Антон дёрнулся было к своей двери, но вовремя вспомнил, что ключи остались лежать внутри, в корзинке на придверной полочке, куда он кидал их всякий раз, чтобы не искать по всему дому. Так что он отправил Диму в ванную, а сам открыл ближайшее окно и перелетел к себе. Захватив сумку с магическими принадлежностями, Антон вернулся в квартиру Позова — на сей раз нормальным путём, через дверь. Из ванной как раз вышел сосед, зажимающий рану полотенцем, и Шастун, прихватив его за локоть, потащил на кухню — там свет был лучше, осматривать проще будет. — Всё, что ты видел — правда. Тебе не показалось, всё именно так и было, — начал Антон, смачивая ватный диск в зелье очищения, которое он хранил именно для таких случаев, ему-то в силу стихийной принадлежности никакая зараза не грозила. Маг осторожно промокнул рану, на что Позов звонко ойкнул и сдавленно зашипел — видимо, щипалось или жгло. — Ещё б понять, что именно было, — заметил друг, когда Антон закончил с его разбитым лбом. Шастун вручил ему новый ватный диск, наказав обработать многочисленные ранки на руках, включая разбитые костяшки, а сам принялся водить над его раной заживляющим талисманом, стараясь направлять в него силу стабильным тонким ручейком. — Да ничего особенного. Свора долбанутых упырей свежей кровушки захотела, а ты им чем-то приглянулся. — А потом прилетел мой сосед, оказавшийся не участковым, а какой-то молодой версией Гэндальфа, и разнёс их в пух и прах, — с какой-то мрачно-юморной интонацией добавил Позов. — Ну почему же не участковым? — притворно возмутился Антон. — Я, между прочим, самый что ни на есть настоящий участковый боевой маг Восточного района. — А такие разве бывают? — неуверенно протянул Дима. — И не такие бывают, — весело откликнулся Шаст. — Вообще в нашем мире много чего не такое, каким кажется. Например, знаешь армянина с цокольного этажа? — Ну да, я к нему в мастерскую как-то цепочку порвавшуюся носил. Хороший мужик, рукастый, я сколько ни разглядывал цепочку, не смог найти, какое звено было повреждено — она как новенькая стала! — Так вот, не рекомендую приближаться к нему в полнолуние, в такую пору он и покусать может, будете потом вместе на луну выть. А хлыщ из шестьдесят пятой на самом деле вампир. — Ни-хе-ра-се, — медленно пробормотал посвящённый в тайны привычного мира Позов, пытаясь переварить всю эту информацию. Тем временем Антон завершил работу с раной на лбу, от которой остался лишь небольшой розовый след, который спустя пару дней пропадёт, и потребовал раздеться до трусов. — Ты чего? У меня ж только руки пострадали да лицо, — отнекивался сосед, но участковый маг нахмурился и рявкнул: — Это на работе ты врач, а здесь и сейчас ты мой пациент и ради своего же блага обязан делать как я говорю! Думаешь, я забавы ради решил на полуголого мужика позырить? Да оно мне нахуй не сдалось, захотел бы обнажёнки — по бабам прогулялся бы. Дрогнув от неожиданности, Позов покорно принялся раздеваться. Антон загнал его в ванную, смешал в ведре прихваченную из сумки святую воду с обычной, добавил в неё несколько капель одного жутко пахучего зелья и хорошенько размешал. Он поднял над соседом ведро, для чего пришлось даже чуток взлететь, потому что с учётом высоты ванны Дима сравнялся с ним в росте, и окатил полученной смесью. — Вытирайся и одевайся, теперь тебе точно не грозит ни превращение в нежить, ни банальное воспаление. — П-превращение? — переспросил Позов, вновь начиная заикаться — на этот раз уже не от волнения, а просто потому, что Шастун не озаботился температурой воды. — Ну да. По сути любая нежить когда-то была человеком. Точнее, почти любая — для некоторых примитивных созданий требуются собаки или другие животные. Другое дело нечисть, ею не становятся, ею рождаются. — Нечисть? — сосед скрылся в спальне, явно намереваясь сменить насквозь промокшие трусы, так что Антон предпочёл остаться по другую сторону двери. — Ну да. Гномы, кикиморы, дриады и лешие, суккубы там всякие… У нечисти множество разновидностей, всех и не упомнишь. Из-за двери донёсся несдержанный мат. Антон усмехнулся — помнится, узнав о существовании кучи паранормальных существ, он тоже испытал своего рода шок, пусть и не такой сильный, ведь к тому моменту он уже успел свыкнуться с проснувшейся в нём магией и начать ею интуитивно пользоваться. Например, в седьмом классе при игре в баскетбол забросил мяч так, как это делают порой именитые игроки — высоко подпрыгнув и даже уцепившись за ободок корзины.