Сильных духом подчиняет любовь

No You’ve taken this too far Exploiting who you are For all too see, You’re not the one that you pretend to be. Нет! Ты слишком далеко зашла, Как высоко ты ни была. Всем ясно, Не быть тебе другой, кем ты пыталась быть. Linkin Park — Pretend to Be

      Напряжённая обстановка в помещении для дистанционных собраний Пяти Каге была ощутима всеми клеточками тела, когда Сакура на цыпочках ловко прошмыгнула в дверной проём, опоздав на предварительную встречу с Хатаке. Вчера, оказавшись недалеко от дома, она попрощалась с Какаши и, предвкушая истерику матери, покорно отправилась объясняться с родителями, которые потратили время на поход в больницу, а в ответ получили лишь краткую записку с сообщением, что Харуно ушла по делам. Когда Сакура вошла в дом, негодование Мебуки можно было ощутить в воздухе, словно пелену прозрачного пара, пропитанную гневом и желанием отчитать дочь. Отец также выглядел недовольным, но предпочёл листать газету, нежели устраивать разборки. К удивлению Сакуры, Мебуки не завела скандал, а просто проигнорировала прибытие дочери, что Сакура растолковала как «Ты не уважаешь нашу заботу, значит, не заслуживаешь её».       Признаться, предложение Хокаге съехать в небольшую квартиру начинало нравиться ей всё больше из-за этой раздражающей атмосферы дома. Видимо, Сакура просто переросла тот период жизни, когда чрезмерная опека родителей приносила ей чувство заботы и любви. Она всё больше отличалась от них взглядами и привычками, и это переходило в конфликты. Наверное, она согласится на предложение Какаши и переедет в новое жилище, а чтобы содержать себя финансово, вернётся обратно в больницу и станет работать в отделе Шизуне-сан. Её мечта о психиатрии оказалась несбыточной, поэтому необходимо заниматься хоть чем-то, чтобы не деградировать и не растерять навыки ирьёнина. Но для начала Харуно хотела помочь товарищам разобраться с той кашей, которую сама же заварила. Присев на стул у дальнего стола, на котором находились какие-то документы и свитки, Сакура осмотрела происходящее и присутствующих в комнате шиноби.       Аппарат, который Каге использовали для общения вне запланированных собраний, напоминал несколько небольших телевизоров, собранных в форме перевёрнутой буквы «Т», где три из четырёх экранов находились в одной горизонтальной линии, а последний стоял сверху. Под этими ящиками была вмонтирована камера с различными линзами, которая снимала Хатаке и передавала его изображение и звук в идентичный аппарат, находящийся у других Каге. Сейчас на верхнем экране Харуно видела неприветливое лицо Райкаге, усы которого были недовольно вздыблены, точно у разгневанного кота; рядом с сидящим Хокаге стояли Шикамару и Даруи, полностью поглощённые предстоящей беседой, чему Сакура не хотела мешать. Она намеревалась просто слушать их разговор, по завершении которого Хатаке наконец покажет ей всё, что им удалось добыть о Кираи.       — Босс, возникла небольшая проблема с Ямадой Лан, — промолвил Даруи, обращаясь к своему Каге. — Публичная казнь отменяется, ведь чертовка уже покинула этот мир, извините.       — Заберёшь тело, и поделом, — ответил Эй, чуть покачав головой.       — Мои эксперты только закончили вскрытие, Райкаге-сама, — вмешался Какаши, соблюдая вежливость. — Тело преступницы будет готово завтра, простите за недолгую задержку.       — Это ничего, — буркнул Райкаге. — Давайте ближе к сути собрания, я отменил важную встречу, и хотелось бы узнать, с чего весь этот сыр-бор.       Сакура еле слышно фыркнула. Она никогда не испытывала к этому мужчине особой симпатии, даже чисто как к лидеру соседней страны, но должна была признать, что он искусный шиноби, сильный соперник и очень волевой, когда дело доходило до его собственных интересов или же политических взглядов Страны Молний. После верховного суда над Саске-куном, когда главным на стороне обвинения был Райкаге, и после той хитрой попытки его подопечных заставить Харуно свидетельствовать против Учихи она потеряла последние капли уважения к этому человеку. Именно поэтому Сакура сидела в самом дальнем углу помещения, чтобы не соблазняться пылким аргументом против Лорда Эя. Она вполне могла сболтнуть лишнего, а Какаши это не нужно.       — Ну раз так, то я скажу прямо: я требую, чтобы вы лично выдвинули на следующем собрании Каге, которое состоится в Суне через три месяца, два пункта поправок, включающих в себя снисхождения касательно заключения Учихи Саске. Мы отменяем ежемесячные медосмотры заключённого и вносим в список людей, которым разрешено навещать Саске, Сакуру Харуно.       Эти слова заставили её вздрогнуть, словно Сакура села на стул, набитый иголками. Она знала, какие конкретно коррективы хотел внести Какаши, но не была уверена в том, как это будет сформулировано, да и как на подобное требование отреагирует Райкаге. По слишком ровной и напряжённой спине Даруи можно было сделать вывод, что для шиноби Облака эти слова оказались неожиданной пощёчиной. Они вряд ли могли предсказать такую тему беседы, да и Харуно совершенно не понимала, посредством чего Хатаке надеялся добиться поправок в условия заключения Саске-куна. Да, Лан оказалась плохим человеком, шпионом и нукенином, работающим на два фронта, но вряд ли её персона достаточно важна для Страны Молний, чтобы те согласились на требования Какаши. Сжав руки в кулаки, Харуно прислушалась к ответу Райкаге, который последовал незамедлительно и в крайне ожидаемой грубой манере:       — Хатаке, ты совсем из ума выжил! Я этому выродку если бы мог добавить ещё больше наказаний и препятствий — сделал бы не задумываясь. С какой стати я разрешу его помиловать, а?!       — Потому что вы вряд ли захотите разглашения того, во что вляпались, — спокойно ответил Хатаке, откинувшись на спинку кресла. — Шикамару и я объясним вам несколько ключевых моментов, в подтверждении которых я не нуждаюсь, потому что доказательства у нас имеются. Я могу либо представить их остальным членам альянса, либо скрыть, если мы договоримся.       — Ты спекулянт бессовестный — вот кто ты такой, Хатаке! — рыкнул Эй. — Я не намерен терпеть этот шантаж со стороны Конохи!       — Тогда я просто зачитаю вам всю информацию, которой поделюсь с остальными Каге в Суне, и мы с вами увидимся в верховном суде, где в этот раз подсудимым будете вы и ваш даймё.       Даймё Страны Молний? Сакура прислушалась, затаив дыхание. Всё, что сейчас намеревался рассказать Какаши, для неё было новой информацией, и Харуно старалась впитать в себя эти данные, точно губка, чтобы в будущем иметь возможность помочь товарищам. На последних словах Хатаке прибывший к ним Даруи немного отвернулся, словно задевший верхушку айсберга Хокаге заставлял шиноби Облака испытывать дискомфорт. Оно-то понятно, ведь если Какаши сможет сейчас предъявить цепочку неоспоримых доказательств вины Кумогакуре, то Даруи вполне может стать политическим заложником, и его поселят в свободную камеру в тюрьме на этаже Учихи. Такого поворота событий Даруи не ожидал, когда явился в Коноху за нукенином, что даже не был перечислен в Книге Бинго. Действительно, почему это Ямада Лан не была внесена в списки, если она уже больше года в статусе беглянки и по её душу был отправлен первый помощник Райкаге?       — Не смей трогать его превосходительство…       — Я никого не обвиняю, просто расскажу вам правду, которую вы и без того знаете, Лорд Эй, но покрываете из собственных побуждений, — прервал его Хатаке. — Значит, первое, в чём я смогу обвинить Кумо, — это в утаивании классифицированных данных, которые по заключённому перемирию должны быть предоставлены всем членам Шиноби Ренгоугун. Ямада Лан не была внесена в международную Книгу Бинго, что перечит согласованному уставу альянса. Ямада даже не была внесена в локальный список нукенинов Кумо, что также подтверждает мои обвинения об утаивании информации Страной Молний, — невозмутимо по пунктам объяснял Какаши.       — Мои шиноби — моя ответственность, я не обязан отчитываться перед союзниками, кто и что делает, где находится и под каким статусом, — фыркнул Райкаге.       — Понимаю, но из-за этого недочёта с вашей стороны Ямада Лан прожила и проработала в Конохе целый год, за который никто не задумался заподозрить её в неладном из-за того, что в базе данных она числилась как активный и верный житель Страны Молнии, — ответил Какаши. — Поэтому моим вторым обвинением против вас будет попытка навредить Стране Огня, подорвать политическую инфраструктуру и непосредственно добраться и спровоцировать самого опасного преступника в мире, коим вы провозгласили Учиху Саске.       С этим Сакура была ознакомлена лучше, чем кто-либо, потому что данные, которыми оперировал Хатаке, добыла именно она. Действительно, если бы Страна Молний внесла Лан в Книгу Бинго или хоть как-то обновила о ней информацию в базе данных, эта женщина не причинила бы вред Хинате и не предприняла бы множество попыток добраться до Учихи, над которыми они до сих пор работали, кстати, ведь из кабинета Ямады все её записи и документы изъяла команда Морино для детального изучения. Команда аналитиков также стояла в очереди на исследование этих бумаг, чтобы предъявить детальный анализ Хокаге, который сейчас нуждался в любых крупицах доказательств, что помогли бы подчеркнуть случай с Ямадой как попытку внедрения шпиона, намеренных провокаций и попытки убийства представителя одного из главных кланов Конохи.       — В моём распоряжении три чётко задокументированных случая, когда Лан передавала данные шиноби Облака недалеко за пределами деревни. Несколько специальных отрядов сейчас проверяют её бумаги и личные вещи, чтобы отыскать какие-то письменные доказательства этого.       — Лан не передавала нам совершенно ничего, — вмешался Даруи.       — Кому и что она доставляла, мы ещё выясним, — отмахнулся Какаши, даже не взглянув на помощника Райкаге. — Но факт остаётся фактом: она шпионила и сливала информацию, а также намеревалась убить Хинату Хьюгу, чтобы спровоцировать гражданский конфликт внутри Конохи.       — Кумо к этому не имеет никакого отношения, — продолжил защищаться Даруи, хмуря брови.       — Тогда почему, как только Ямада тебя увидела в комнате допросов, она будто подскочила от неожиданности и даже явного страха? — прервал его Шикамару. — Я видел её лицо в тот момент, когда она узнала тебя.       — Как нукенин в бегах она не ожидала увидеть в Конохе шиноби Облака? — ответил вопросом на вопрос Даруи, явно не желая раскрывать истину. — Откуда мне знать.       — Или же, — подняв руку, призывая к тишине, продолжил Какаши, — ты прибыл сюда по последним двум причинам, по которым вы стремились забрать Ямаду в Кумо живой.       Почти всё в этой беседе было неизвестной Сакуре информацией, и она молча слушала, в один момент даже приоткрыв от интереса рот, точно заворожённая тем, как вёл себя Какаши. Он действительно отличный политик и лидер, способный подшить странные и на первый взгляд никак не связанные доказательства в одно дело, предъявить аргументы настолько понятно и чётко, что Харуно на секунду даже смутилась, вспомнив, что со вчерашнего дня состояла с этим неординарным шиноби в отношениях. Прикусив губу, чтобы подавить улыбку, она вдруг покосилась на разложенные на столе, за которым сидела, наброски и документы. Один рисунок приглянулся ей больше остальных, потому что напоминал особенное место, где Харуно однажды была, но невозможно, чтобы то убежище уцелело после стольких лет: те тоннели уничтожил взрыв Сая. Протянув руку к рисунку, она подняла его, пристально изучая узоры на стенах, но в этот момент её внимание отвлёк Хатаке, который продолжал доказывать своё:       — Ваш новый даймё имеет крайне интересную родословную, Лорд Райкаге.       — Эта тема никого из вас не касается, — явно скопив гнева, ответил Эй.       — Так уж получилось, что теперь это касается всех, к сожалению, — отрезал Какаши. — Первый анализ Кеккей Генкай и ДНК Лан выявил интересное совпадение: из всех шиноби в мире, которые официально зарегистрированы в международной медицинской базе данных, Ямада оказалась родственницей вашего нового даймё, его племянницей, если цитировать отчёт Шизуне. Видимо, причиной, по которой вы покрывали статус нукенина Ямады, было нежелание раскрывать простому народу правду о новом правителе страны и тёмных секретах его семьи, таких как…       — Я тебя понял, Хатаке! — прервал Райкаге, сверля его взглядом, полным ненависти, сквозь монитор. — Можешь не продолжать.       — Это хорошо, но я всё же позволю себе завершить мысль, чтобы вы видели цельную картину моих аргументов, — отчеканил спокойным тоном Хатаке. — Мать Лан, то есть невестка даймё, оказалась бежавшим подопытным Орочимару, который проводил на ней эксперименты. Отсюда и странное Кеккей Генкай Ямады. Сначала я подумал, что она сама была субъектом в одной из его лабораторий, но такое объяснение даже логичнее: она родилась со способностями, которыми не могла управлять, и никто в семье даймё не мог ей помочь, поэтому девочку отправили жить и учиться в Кумо под видом сироты, дав новое имя и все удобства за счёт сделки с вами, Райкаге. И с мужем она тоже познакомилась благодаря вашей подачке, ведь интерес Ко в этой девушке был в первую очередь научный, никак не романтический, если не ошибаюсь.       — Это всё очень интересно, но твои аргументы недостаточно весомы, чтобы я хоть пальцем пошевелил ради Учихи, — фыркнул тот.       — Шикамару, что мы конкретно имеем в предъявлении для собрания Каге?       Нара явно скрывал ухмылку всё это время, скорее всего, довольный успехом собственного плана, над которым работал, пока Сакура проводила с Хатаке время у пруда. Она не сомневалась, что они оба постарались, но Шикамару великий стратег, как его отец, и потрудился он на славу с подбором доказательств и правильной формулировкой обвинений. Харуно понимала, что Райкаге ещё не дал определённого ответа на их требования, но что-то ей подсказывало, что у него не останется выбора, если, как верно подметил Какаши, он сам не хочет оказаться на лавке подсудимого. Подняв записную книжку чуть выше, Нара будто специально прочистил горло, чтобы зачитать:       — Ямада Лан, кровная родственница даймё Страны Молний, пребывающая в статусе нукенина больше года, не была внесена действующим Йондайме Райкаге в международную Книгу Бинго, что спровоцировало следующие события на территории Страны Огня: попытка навредить наследнице клана Хьюга с целью убить и спровоцировать гражданский конфликт; захват и пытка заложника малоизвестным Кеккей Генкай в лице ирьёрина Сакуры Харуно; попытка подорвать политическую инфраструктуру страны и добраться до нукенина Учихи Саске, а также спровоцировать его на конфликт. Нежелание сотрудничать с местными властями после захвата специальным отрядом, а также попытка бегства, но это нам удалось пресечь посредством лишения жизни Ямады Лан. Таким образом, Йондайме Райкаге будет обвинён в сознательном покрывании преступника, засланного на территорию Страны Огня, что непосредственно делает Райкаге ответственным за всё произошедшее.       Опустив руку с рисунком, Сакура внимательно слушала всё, что перечислял Шикамару, кивая каждому обвинению в такт, словно не видела причин не соглашаться с этими аргументами. Действительно, если смотреть на всё со стороны, то Райкаге единственный ответственный за действия Ямады, вот только оставался тот небольшой нюанс с Кираи, и Сакура не понимала, почему Хатаке всё ещё не упомянул об этом в разговоре. Они знали, что шпионила Лан не для Райкаге, а для лидера той организации, член которой, почти без сомнений, приходил за информацией, одетый как шиноби Кумо. После войны и стольких трупов отыскать форму Страны Молний несложно — стоило отправиться на одно из полей битвы и снять её с мертвеца. Харуно вдруг стало как-то не по себе за размышлениями о Кираи. Она перевела взгляд на остальные документы на столе. Там был рисунок ущелья с разгромленным мостом, незаконченный силуэт человека, а также какие-то наброски его лица. Единственное, что показалось ей знакомым, — это стиль одежды.       — За всё вышеперечисленное Райкаге-саму как Верховного Лидера Союзных Войск Шиноби ждёт трибунал, — будто констатировав очевидное, продолжил Шикамару, чем в очередной раз отвлёк Сакуру от бумаг. — Предлагаемая нами сделка заключается в следующем: вся эта история с Ямадой останется исключительно между Каге Стран Огня и Молний и их доверенными лицами, то есть мной и Даруи, что никак не повлияет на репутацию вашего даймё и не затронет Райкаге. Мы готовы передать тело Ямады Лан отряду шиноби Облака и поможем с транспортировкой, если необходимо. Взамен Хокаге-сама хочет, чтобы Райкаге-сама лично выдвинул два пункта поправок, включающих в себя снисхождения касательно заключения Учихи Саске, в которых прописана просьба отменить ежемесячные медосмотры заключённого и утверждение всеми Каге Сакуры Харуно как шиноби со специальным разрешением, позволяющим ей находиться в камере Учихи без сопровождения.       — Босс, мне кажется… — промолвил Даруи, явно недовольный сложившейся ситуацией.       — Помолчи, — рыкнул тот в ответ, определённо намереваясь обдумать решение лично.       — Учиха Саске сотрудничает с альянсом, и за прошедшее время я могу поделиться образцовым послужным списком, — добавил Хатаке. — Я не намереваюсь выпускать его или давать поблажки, но мне бы хотелось убрать эти ненужные медосмотры, ведь, согласитесь, вы их даже не читаете. Это пустая трата времени, Лорд Эй.       — А что с девчонкой? — проворчал тот с лёгкой издёвкой в голосе. — Не говори, что она будет ему в качестве компаньона или по части развлечений.       — Сакура Харуно один из лучших в мире медиков, — спокойным, но неприветливым и холодным тоном ответил Какаши, явно уловивший неудачную шутку собеседника. — Она последний член Команды 7 и единственный человек, которого Учиха послушает, если вдруг придётся просить его о помощи.       — С чего бы вам просить его о помощи, Хокаге-сама? — хмыкнул Даруи, скрестив руки на груди. — Вы только что сказали, что не собираетесь выпускать Учиху из клетки, а теперь намекаете на обратное. Как-то странно, не сочтите за грубость.       — У меня были подозрения, и скоро будут доказательства того, что Ямада Лан передавала информацию группировке под названием Кираи, — ответил Хатаке, наконец поделившись ценными сведениями с шиноби Облака. — Она была членом этого общества, которое давно охотится на Учиху.       — Зачем им этот гадёныш? — проворчал Эй, но выражение его лица вдруг стало задумчивым.       — Их лидер хочет убить Саске, если я правильно понимаю. Конкретные причины нам неизвестны, но мы работаем над этим, — ответил Какаши, пристально наблюдая за собеседником.       — Хм, смотри-ка, — еле слышно пробубнил тот, а затем обратился к человеку, которого величал второй правой рукой: — Даруи, забирай тело Лан и возвращайся домой. Я выдвину и подпишу эти ваши поправки, Хокаге-сама, но лишь как жест доброй воли и чтобы поддержать союз между странами. Ни вам, ни нам не нужны проблемы, а значит, будем прикрывать друг другу тыл.       — Благодарю вас, Райкаге-сама, — ответил Хатаке, чуть склонив голову.       — Ага, не за что, до связи. — И экран, на котором отображалось лицо Эя, погас.       В помещении повисла неловкая тишина, которую внезапно нарушил скрип ножек кресла, когда поднялся Хатаке. Он повернул голову и заметил в дальнем углу сидящую за столом Сакуру, но пока не спешил как-то привлекать внимание Даруи к её присутствию. Нара с хлопком закрыл записную книжку, спрятав её в карман жилета, а затем, любезно указав на дверь, проводил Даруи из комнаты в коридор, определённо следуя их с Хокаге плану. Сакура сидела на стуле, подогнув ногу под себя, и пыталась обдумать случившееся. Слишком просто всё, неправдоподобно даже. Они ещё как минимум полчаса должны были проспорить с Райкаге, и, может, тогда тот согласился бы на сделку. Харуно не нравилась реакция старика на информацию о Кираи. Он пытался скрыть это, но выглядел слишком заинтересованным в малоизвестной группировке, целью которой было убить Саске Учиху. Как бы это опрометчивое решение поделиться данными с Облаком не вышло им в будущем боком. Нахмурив брови, Сакура взглянула на остановившегося рядом Хатаке. По глазам было заметно, что он разделял её опасения, — значит, не одна она смекнула что к чему.       — Прости, что не пришла до начала совещания, — промолвила она. — Мама решила проучить меня после вчерашнего и не разбудила утром, как обычно, я проспала немного.       — Не страшно, — мягко ответил он, отодвинув второй стул, чтобы присесть рядом.       — Беседа оказалась… интересной. Я не знала о родстве Ямады с их даймё.       — Шизуне сегодня утром предоставила эти данные. Странная ситуация, но я уверен, что, если бы пришлось провозиться с этим спором дольше, мы всё равно добились бы своего.       — Мне не нравится, как Райкаге отреагировал на Кираи, — прошептала Сакура. — Как бы он не заключил с ними сделку, только чтобы насолить тебе и добить Саске-куна.       — Поэтому нам необходимо понять, где они прячутся, и ликвидировать их, прежде чем Эй свяжется с их лидером. Я смотрю, ты уже заметила рисунки.       — Да, взглянула на парочку, — кивнула Харуно, притянув к себе набросок тоннеля со странными узорами на стенах. — Вот этот я знаю. Это убежище Орочимару на территории Кусагакуре, куда Наруто, Сай, капитан Ямато и я отправились в поисках Саске-куна. Там все коридоры в таких узорах, немного напоминает чешую; Сай тогда ещё пытался убить Учиху, и они подорвали часть логова, но там внутри лабиринт какой-то, — вспоминая, продолжила она.       — Значит, если это заброшенное убежище Орочимару, а это, — он притянул ближе набросок обвалившегося в ущелье моста, — местность где-то между мостами Тенчи и Каннаби, который тоже в Кусагакуре, мы можем сделать вывод, что это место используется Кираи либо для собраний, либо как официальная база, где обитает их лидер и большинство членов организации.       Деревня Скрытой Травы граничила со Страной Огня и являлась специалистом в области дипломатии. Это Какузерато активно пользовалось специальными знаниями, чтобы прогнозировать развития событий и всегда быть на шаг впереди соседей. Сама страна богата лесами, некоторые из которых состояли из гигантских грибов или бамбука; также имелось много рек и глубоких ущелий, через которые проходили мосты, парочку из которых упомянул Хатаке. Если Сакура правильно помнила уроки истории в академии, то в Кусагакуре когда-то даже вспыхнула гражданская война между двумя группировками под названиями «Куса но Дзицу» — противниками использования оружия и «Куса но Хана» — его сторонниками для восстановления былой славы страны.       Ещё шиноби Кусагакуре долгое время управляли Хозукиджо — тюрьмой для международных преступников, — однако после завершения Четвёртой Мировой Войны Шиноби руководство перешло к Шиноби Ренгоугун и их ставленнику по имени Кахьё. Этот острог, Замок Хозуки, также в народе известный как Кровавая Тюрьма, был ужасным местом, о котором слагали жуткие легенды, чтобы пугать непослушных детишек перед сном. Кахьё, которая была высокопоставленным заговорщиком, чтобы пережить неудавшийся побег из тюрьмы, заключила сделку с Пяти Каге: в обмен на то, что ей не будет назначена смертная казнь, она вынуждена служить хозяином Замка Хозуки до конца жизни. Каге согласились, и после назначения Кахьё даже выяснилось, что количество вторичных преступлений в тюрьме значительно снизилось. Последнее, что Сакура помнила об этой местности, — это весть о том, что Деревня Скрытой Травы изъявила желание присоединиться к Союзу Шиноби, как и большинство других мелких деревень, находящихся между великими странами шиноби.       С учётом того, что на территории этой деревни когда-то раньше уже формировались различные группировки повстанцев, Харуно не удивилась созданию Кираи, вот только почему именно там и почему их целью был Учиха — это ещё предстояло выяснить. Ямада сказала ей, что Сакура знакома с лидером этой организации, но в жизни и во время войны она стольких шиноби повстречала, что сложно остановиться на конкретной личности. Этот человек мстил за друга — так ей сказали. Если это правда, то, быть может, Саске-кун за время, пока они не виделись до войны, убил кого-то, и теперь товарищ этого человека поднимал по миру народ против Учихи? Без разговора с Саске-куном они ничего не смогут разрешить, а значит, Хатаке вскоре придётся навестить последнего из клана с расспросами, даже если тот не желал сотрудничать. Взглянув на Какаши, она заметила в его глазах идентичный ход мыслей. Как же хорошо, что теперь она могла от него ничего не скрывать, ведь они понимали друг друга без слов.       — На последнем рисунке, — промолвила она, — мне знаком стиль одежды этого человека.       — Что-нибудь более конкретное приходит в голову?       — Пока что нет, но я точно где-то видела такую форму, надо подумать немного, — мотнула головой Сакура. — Извини…       — Ничего, ещё вспомнишь. Мы и так много чего идентифицировали. Ибики пообещал, что принесёт остальное чуть позже, так что успеем ещё проанализировать все эти улики.       — Я тут подумала… — вдруг осмелилась сменить тему Харуно. — Я согласна переехать.       Хатаке лишь тихо хмыкнул, будто не удивился такому ответу, но ничего не прокомментировал. Сакура понимала, что они в разумных целях вели себя, как подобало двум напарникам, а всё из-за возможности внезапного появления Нары или кого-то ещё, пробегавшего в коридоре резиденции. Ей жутко хотелось протянуть руку и дотронуться до Хатаке, ощутить тепло его кожи и прижаться лбом к его груди, зажмурившись от сомнений. Она стояла на пороге перемен личной жизни и никому об этом не могла рассказать, даже лучшей подруге, которая, кстати, так и не объявилась, с тех пор как они сидели в гардеробном шкафу Хинаты, наблюдая за Ямадой. Осознание этого заставило Харуно вздрогнуть: она действительно ужасная подруга, ведь сама не удосужилась отправить Ино записку, но в то же время чтобы Яманака без спроса не заявилась к ней после той потасовки — неслыханно. Мысленно отметив, что необходимо забежать в цветочную лавку, Сакура сфокусировалась на начатом разговоре с Какаши. Да, она хотела съехать от родителей, и точка. Пока решилась, Харуно хотела обсудить и другие формальности, особенно место работы.       — Тебе не обязательно…       — Не из-за… нас, — прошептала Сакура. — Просто я готова покинуть родительский дом. Если ты мне поможешь — буду благодарна. Я также решила, что стану помогать Шизуне-сан в госпитале.       — Хорошо, я рад, что ты определилась, — усмехнулся Хатаке и отвёл взгляд, явно испытывающий такое же влечение к ней, и это слегка напрягало. — Я попрошу принести список свободных квартир, и ты сможешь выбрать любую. Родителям скажешь, что Райкаге наградил тебя этой премией за поимку опасного нукенина, — это чтобы было меньше вопросов касательно моих действий.       — Поняла, — поднявшись со стула, кивнула Сакура.       — Послушай. — Последовав её примеру, Хатаке заслонил вид на дверь, будто хотел спрятать их беседу на пониженных тонах от любопытных ассистентов. — Если ты передумала…       — Нет. — Подняв руку к его лицу, она дотронулась до маски, просто поглаживая ткань, словно это хоть как-то их сближало в этой обстановке. — Я приняла решение и не оглянусь назад. Всё хорошо, просто я немного устала после всей этой чепухи с Ямадой.       — Хорошо. — Обхватив её руку своей, Какаши прижал кончики её пальцев к своим губам, всё ещё закрытым тканью маски. — Иди отдыхай. Я пришлю список квартир с нинкеном.       — Договорились, — улыбнувшись, Сакура нехотя убрала руку, поспешно направляясь в сторону выхода из кабинета.       Зуд в груди не давал ей покоя, именно в том месте, где Хатаке ранил Ямаду. Сакура делала всё, что было в её силах, чтобы не показывать дискомфорта, но некоторые вещи всё же лучше не откладывать — как медик она понимала, какими могли быть последствия. Харуно сходит к Шизуне-сан, обязательно, но сейчас, пока она недалеко от цветочной лавки, наведается к Ино, чтобы узнать, как всё разрешилось в особняке Хьюга в тот день. Признаться, Сакуре было стыдно за своё поведение и за то, что всё выглядело так, будто она воспользовалась Яманакой и позабыла о ней. Может, поэтому Ино не объявлялась — она обиделась на закадычную подругу и решила больше не связываться с Харуно. Такой расклад не удивил бы Сакуру, но это также значило, что пришло время попросить прощения за своё поведение. Отныне всё будет иначе — безусловно.