Ветер перемен (Salt on the Western Wind)

— От этой палочки больше тревог, чем толку, — сказал Гарри. — А я, честно говоря, — он отвернулся от портретов и думал сейчас только о кровати с пологом, ждавшей его в башне Гриффиндора, и о том, сможет ли Кикимер принести ему туда бутербродов, — сыт тревогами до конца жизни. — Гарри Поттер и Дары Смерти.

— Это точно, — признал Рон, похлопывая Гарри по плечу, когда они, оставив перешептывающиеся портреты позади, спускались по каменной лестнице. Гарри был уверен, что друг хочет его подбодрить, но это прикосновение только усилило боль в костях и мышцах. — Ты сейчас это сделаешь? Ну, спрячешь ее подальше? Гарри, сжав крепче все три палочки в руке, открыл рот, чтобы ответить, но Гермиона его опередила. — Рон, не приставай к нему, — вздохнула она, чувствуя себя не менее измученной, чем Гарри. — Может, он сперва хочет выспаться. Гарри устало улыбнулся своей как всегда проницательной подруге, но покачал головой. — Нет, Рон прав. Пойдемте, сделаем это сейчас. Я буду спать намного спокойнее, зная, что всё находится на своих местах. Гермиона бросила на него озабоченный взгляд, но ничего не сказала, пока они шли через замок. Звук их шагов эхом отскакивал от каменного пола там, где не было луж крови и обломков. Трава во дворе, прохладная и влажная от росы, коснулась кожи Гарри сквозь дыры в брюках, тревожа свежие ссадины; Гарри сосредоточился на этих ощущениях, чтобы не согнуться в крике от неуместных, разрывающих изнутри эмоций, от которых хотелось упасть на четвереньки и остаться в этой позе навечно. Идти было недалеко; Гарри уже видел белокаменную гробницу сквозь предрассветный туман. Отражение полуразрушенных, неровных краёв камня мягко рябило на поверхности озера, и Гарри с трудом, болезненно сглотнул, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз что-то пил. Он почувствовал касание чьей-то руки, и прохладные сильные пальцы сжали его запястье. Гермиона. В глубине души он ожидал услышать что-то вроде: «Тебе не обязательно этого делать» или «Давай вернёмся попозже», но она просто перевела взгляд от него к осквернённой могиле и прошептала: — Всё в порядке. Гарри посмотрел на неё - на них обоих - и на мгновение ему показалось, что так оно и есть. Что всё действительно в порядке. Ветер хлестал лицо Рона его же растрёпанными волосами, и он кивнул, с непоколебимым доверием во взгляде наблюдая за тем, как Гарри рассеяно сдирает корочку засохшей крови у себя с подбородка. — Да, — сказал Гарри, будто чувствуя, как его слова прогоняют прочь события этой ночи, и надеясь, что сна будет достаточно, чтобы прийти в себя. — Хорошо. Вместе они голыми руками разгребли щебень, игнорируя царапины и сорванные ногти, дыша прахом и пылью, пока не добрались до тела... Просто тела, тела человека, которого они когда-то называли Дамблдором. Гарри знал, что его больше нет - уж кому, если не ему, это знать - но от вида бледного, неподвижного тела его всё ещё трясло. Он глубоко вздохнул и попытался совладать с собой. В конце концов, человек смертен… иногда. — Это ваше, — произнёс он неуверенно, вынимая Бузинную палочку и заправляя свою и палочку Драко Малфоя за пояс. — Думаю, лучше ей остаться у Вас. Задержав дыхание, он вложил палочку в заскорузлые сморщенные пальцы и починил разорванный саван робко прошёптанным заклинанием. Затем, отступив на газон, он навёл свою палочку на крышку гробницы, открыл рот, чтобы бросить очередное заклинание, но засомневался. Рон и Гермиона рядом с ним вытерли грязные руки о джинсы и тоже достали свои палочки. Гарри криво улыбнулся; его голова пульсировала от тяжёлых мыслей и тупой мигрени. — Вместе? — спросил он чересчур громким для ситуации голосом. — Конечно, — кивнул Рон. Гермиона просто улыбнулась ему ясными глазами. С сухим треском и грубым, протяжным звуком куски мрамора начали двигаться, собираясь воедино. Земля, казалось, дрожала под тяжестью их веса, и Гарри вынужден был закрыть глаза от струи света, пробегавшей сквозь трещины в камне, скрепляя и запечатывая их до тех пор, пока внушительных размеров гробница не стала снова целой. Когда свет наконец рассеялся, Гарри накренился в сторону; опустив руку с палочкой, он переступил с ноги на ногу, хотя понимал, что долго удерживать вертикальное положение не сможет. — Смотрите, — тихо произнесла Гермиона, опуская руку Рона и указывая на поверхность озера, над которой Гигантский Кальмар поднял любопытное щупальце, будто спрашивая, закончилась ли уже заварушка. В этом зрелище было что-то необыкновенно оптимистичное, и Гарри почувствовал внутри тепло огонька надежды. Звук приближающихся, хлюпающих по траве шагов заставил их обернуться: к ним прибежал взъерошенный Невилл, таща за собой окровавленный меч Гриффиндора. Гарри встревоженно сжал свою палочку, почувствовав, как каждый мускул его тела напрягся в нервном ожидании. — В чём дело? Невилл остановился в нескольких шагах от него, тяжело дыша. — Гарри… Все вы… Вы должны вернуться в замок. Немедленно. — Что? Почему? — нахмурился Рон. — Нев, что, чёрт возьми, происходит? — спросил Гарри, пытаясь сохранять нейтральный тон. Они прекрасно знали, что Невилл не из тех, кто любит излишне драматизировать, и вид его бледного, вытянутого лица сильно напрягал. — Просто идёмте! — настаивал Невилл, грубоватый акцент лишь подчёркивал искреннюю муку в голосе. Он сделал несколько шагов назад, волоча меч по газону. — Я объясню, когда мы доберёмся… Или кто-то объяснит. Нужно торопиться! Обменявшись быстрыми взглядами, Гарри, Рон и Гермиона бросились за Долгопупсом, который мчался по газонам с впечатляющей скоростью. Нервные окончания и без того были напряжены от усталости, и координация начала подводить Гарри: он спотыкался, кажется, каждые несколько шагов, оставаясь в вертикальном положении только благодаря панике и адреналину, который подгонял его и дарил удивительно ощущение того, будто ноги и вовсе не касаются земли. За стуком крови в висках Гарри слышал лишь шелест одежды старающихся поспевать за ним друзей и мат Невилла, прокладывающего им путь. Наконец они залетели в вестибюль, силясь отдышаться, уперев руки в колени. Невилл запер высокие деревянные двери своей палочкой; его грудь тоже тяжело вздымалась, но взгляд оставался непоколебимо твёрдым. — Невилл, — выдохнула Гермиона, — что происходит? Кто-то пострадал? Гарри прислонился к твёрдой каменной стене, чувствуя нарастающую дурноту. Сознание подбрасывало картинки, напоминающие гротескную пародию на боггарта Молли Уизли: мёртвые тела Джорджа, Чарли, Билла, Артура, Джинни… Самой Молли, а затем МакГонагалл, Кингсли, Флитвика, Слизнорта и Хагрида. Гарри казалось, что кто-то зовёт его по имени, но только громкий знакомый голос заставил его открыть глаза. — Наконец, Долгопупс. Я как раз собиралась отправить кого-нибудь за тобой. МакГонагалл была вся в ожогах и слегка прихрамывающая, но, бесспорно, живая, и при её появлении Гарри сразу стало легче. Он никогда не умел читать выражения её лица, но в голосе услышал гнев и тревогу, а не печаль и скорбь, что Гарри очень порадовало. — Извините, профессор, — сказал Невилл. — Они были у самого озера. В тишине тяжёлым облаком повисло понимание, а затем взгляд МакГонагалл резко похолодел, и она повернулась к Гарри. — Где палочка? Гарри колебался только долю секунды. — Бузинная палочка? — Да, — рявкнула преподаватель с явным раздражением в голосе. — Где она? — Я вернул её Дамблдору, — ответил он, задирая подбородок в ожидании скандала, который, как он думал, был неминуем. — Мы вернули её и запечатали гроб. К его удивлению, МакГонагалл лишь кивнула. — Хорошо. На данный момент там ей будет безопаснее всего. Растерянный Гарри пытался удержать своё сознание на месте. Странная атмосфера, висящая в вестибюле, обволакивала и сжималась вокруг его запястий и лодыжек, но он всё равно чувствовал себя так, будто находился не здесь, не в Хогвартсе. — Что происходит? — требовательно спросил кто-то - как кажется Гарри, Рон, но он не уверен. Гарри заглянул сквозь дверной проём в Большой зал, где люди всё ещё ели, разговаривали, плакали и праздновали. Одна тяжёлая деревянная дверь была распахнута, а другая щепками и огарками рассыпалась по каменным плитам. У Гарри появилось странное желание отойти от компании, поднять то, что от неё осталось, и посадить обратно на петли, и он даже сделал пару шагов по полу вестибюля, прежде чем вид спешащих к ним людей его остановил. Остальные Уизли во главе со свирепой Молли застыли в дверях в ожидании. Карие глаза проницательно смотрели на МакГонагалл, Гарри, Рона и Гермиону, и даже измученному мозгу Гарри стало очевидно, что они что-то знают. Что-то, чего не знает он. — Гарри, — голос МакГонагалл послышался с другой стороны огромной залы. Он повернулся к ней, изо всех сил пытаясь скрыть панику. Она замешкалась на пару секунд, прежде чем заговорить снова, и у Гарри сложилось странное впечатление, что она изо всех сил старалась придать спокойствие своему голосу. — Ты должен покинуть Хогвартс. Сейчас же. Не время объяснять. Ужаснувшись, Гарри посмотрел на своих друзей, но их точно такие же испуганные лица не помогали. Желудок снова начало скручивать приступом тошноты, и долгие несколько секунд всё, что он мог делать, это отрицательно качать головой. — Нет, — наконец произнёс он. — Я никуда не пойду. Нет. Гарри понимал, что выглядит упрямым ребёнком, и ненавидел себя за это, но даже его самоконтролю рано или поздно должен был прийти конец. Он оторвал взгляд от МакГонагалл и посмотрел мимо Уизли в Большой зал. Всё казалось… точно таким же, каким он оставил. И он не собирался покидать это место, это было бы неправильно. Не в этот момент. — Гарри, послушай меня, — потребовала МакГонагалл, повысив голос. — Здесь небезопасно. Мурашки страха пробежали по шее Гарри, но он их проигнорировал. — Он мёртв, — сказал он. — Да, — с явным трудом согласилась МакГонагалл. — К сожалению, теперь это делает вас желанной целью всех его союзников и каждого выжившего Пожирателя Смерти. — Нам сказали, что они под стражей, — Гермиона протестовала так, будто уверенность в её голосе могла сделать слова МакГонагалл ложью. — Кингсли Шеклболт сказал… Он заверил нас, что их всех поймали. Что-то похожее на сочувствие мелькнуло в глазах МакГонагалл, пока строгость и непоколебимость снова не встала на место. — Так и было, мисс Грейнджер, да. Боюсь, ситуация изменилась, и мы должны как можно скорее определить мистера Поттера в безопасное место. — Что? — вскрикнул Гарри, глядя на своего бывшего декана так, будто она сошла с ума. А, возможно, она и правда тронулась, раз думает, что он согласится отправиться в безопасное место и оставит остальных разбираться с Пожирателями. — Извините, но нет, без вариантов. Я останусь здесь. Сколько у нас есть времени, прежде чем они нападут снова? Они захватили какое-нибудь особенное оружие? У нас есть время укрепить… — Гарри… Ты не можешь здесь оставаться, — твёрдо сказал Артур. — Они придут за тобой. Единственный шанс избежать этого - спрятать тебя как можно дальше. Гарри посмотрел на него, вглядываясь в посеревшее лицо и больные красные глаза. Он выглядел сломленным и сильно постаревшим, и Гарри внезапно не нашёл слов, чтобы ему возразить. — За мной? — пробормотал он, избегая взгляда Артура и глядя через его плечо в Большой зал, за спину Люциуса Малфоя. Лениво задаваясь вопросом, должен ли он вернуть Драко его палочку или нет. — И за Бузинной палочкой, — уточнила МакГонагалл, и Гарри закрыл глаза. — Потому что теперь они знают, что её нужно у меня отобрать, — прошептал он скорее для себя самого. — Ну, просто прекрасно. Несколько секунд в вестибюле стояла тишина; люди за дверьми продолжали говорить, смеяться и плакать, не обращая на них внимания, и какофония этих звуков гремела в голове Гарри всё громче и громче, до тех пор, пока шум не стал невыносимым. Он начал всерьёз раздумывать над тем, чтобы просто оглушить самого себя и позволить кому-то другому принять решение, когда услышал голос Гермионы. — Мы пойдём с ним. — Да… Ещё бы, — вставил Рон лишь слегка озадаченно, — мы за тобой в огонь и воду, приятель. — Я предвидела, что вы потребуете чего-то подобного, — медленно произнесла МакГонагалл, будто подбирая слова. — И? — спросила Гермиона. Гарри не нужно было её видеть, чтобы почувствовать резкую, бесстрашную свирепость, которая вырвалась с этим единственным словом и ударила МакГонагалл по лицу. Гарри почувствовал, как по спине пробежала дрожь. — И, мисс Грейнджер, нами были предприняты необходимые меры, чтобы это стало возможным, — послышался ответ; взгляд карих глаз в направлении Гермионы замер где-то между холодным спокойствием и мрачным весельем. Гарри повернулся к своим друзьям, ероша волосы окровавленными пальцами. — Спасибо, ребята… Но этому не бывать, потому что я никуда не пойду. МакГонагалл тяжело вздохнула, но больше ничего не сказала. — Это ненадолго, Гарри, всего пара недель… А, может, всего на несколько дней, — говорит Молли. Лёгкая хрипотца её голоса окутала Гарри, и он заставил себя поднять на неё полный боли и вины взгляд. — До тех пор, пока все не будут в безопасности. Пока ты не будешь в безопасности. — Не нужно меня защищать, — пробормотал он, ненавидя себя за резкий тон, но почему-то не в силах сдержать в себе эти слова. — Я хочу остаться здесь и помочь. — Тебе не кажется, что ты и так уже сделал достаточно? — мягко сказал Билл, обнимая Флёр за плечи, и она умоляюще посмотрела на Гарри своими большими, в окружении ярких фингалов, глазами. — Нет, если война ещё не окончена, — ответил Гарри, изо всех сил борясь с порывом сложить руки на груди, как упрямый подросток, которого ему никак не удавалось из себя изгнать. — Для тебя она окончена, — отрезала МакГонагалл. — Я знаю, что ты устал, Гарри, и я знаю, что ты не готов всё бросить, но ты сделал всё, что мог, и теперь ты должен отступить и позволить остальным закончить дело за тебя. Гарри глубоко и судорожно втянул воздух, наполненный дымом, волшебством и ароматами Большого зала. — Хотите сказать, что у меня нет выбора? — У тебя всегда есть выбор, — просто ответила профессор. — Ты можешь остаться. Можешь уничтожить Бузинную палочку, какие бы последствия за этим ни наступили. Ты спас сегодня много, очень много жизней, Гарри, я не в праве заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь делать. Но я прошу тебя, пожалуйста, сделай это для тех из нас, кто остаётся. — Я не могу… — прошептал Гарри, и ему стало дурно при мысли о том, чтобы вновь открыть мраморную гробницу и уничтожить то, что казалось его последней связью с Дамблдором: где-то в глубине своего сознания, среди пыли и тумана, он понимал, что это не логично, но сейчас это не имело значения. — Пожиратели теперь подобны кучке раненных зверей, — сказал Артур, не выпуская из своей руки ладони Молли, когда она сделала шаг ближе к Гарри. — Они будут драться до конца, и концом станет либо их смерть, либо твоя. Им не важно, что твоя смерть ничего не изменит. Ты убил их лидера - вот и всё, что имеет для них значение. Лучшее, что ты можешь сделать сейчас, это дать нам закончить всё как можно быстрее. Гарри вдохнул медленно, болезненно, моргнул липкими веками и окинул взглядом собравшихся. За дверью кто-то хрипло засмеялся, и ему показалось, что кто-то спросил: — А куда подевался Гарри Поттер? — Не знаю, — ответил ему кто-то другой, на этот раз громче. — На его месте я б уже седьмой сон видел. Гарри фыркнул, шаркнув ногой по грязному полу, и поймал взгляд Невилла, который выглядел готовым к схватке: решительный, вспотевший и с мечом наперевес. — Мистер Поттер, — позвала МакГонагалл, возвращая его в реальность. Прежде чем он успел что-либо сказать, в дверном проеме появилась неуклюжая фигура Кингсли, которая перекрыла бОльшую часть света и притянула к себе все взгляды, даже без единого звука. — Яксли и Сивый сбежали, — проворчал он мягче, но настойчивей, чем обычно. — Мы не можем больше ждать. При упоминании имени оборотня глаза Билла сузились, а челюсти конвульсивно сжались. — Пиздец, — пробормотал Невилл, озвучивая мысли каждого в вестибюле. — Воистину, мистер Долгопупс, — кивнула МакГонагалл, всё ещё глядя на Кингсли. — Ситуация не вышла из-под контроля, я надеюсь? — Нет. Сейчас мы перемещаем всех захваченных Пожирателей Смерти в другую часть замка. Но у нас мало времени, — тёмные глаза Кингсли приковали Гарри к месту. — Ситуация вам ясна? — спросил он, и всё, что Гарри смог, это кивнуть. — Как? — внезапно спросил Рон. Кингсли нахмурился. — Извините? — Как они сбежали? — пояснил Рон с искренним любопытством в голосе. — Дезаппарировали, — просто сказал Кингсли. — Но ведь на территории Хогвартса запрещена аппарация, — продолжил допытываться Рон, а явное раздражение на лице Гермионы вызвало у Гарри неуместное желание рассмеяться. — Запомнил наконец? — шипит она. Рон пожал плечами. — Прости. — К счастью, защитная магия, препятствующая аппарированию в замок, всё ещё действует… пока что, — ответил Кингсли, не обратив никакого внимания на обмен репликами Рона и Гермионы. — В противном случае, вторжение могло бы начаться в любую секунду. МакГонагалл повернулась к нему с недоверчивым взглядом. — Учитывая истощённую магию, это весьма вероятно! Нам нужно немедленно принять меры, а это значит начать что-то делать, а не стоять и спорить. — Гарри, просто уходи, — сказала Джинни, и Гарри был удивлён звуком её голоса, хотя она, разумеется, всё это время стояла между Джорджем и Флёр. Лицо у неё было бледное, мокрое от слёз, но выражение при этом имело грозное и решительное, и Гарри ни секунды не сомневался в том, что между ними всё изменилось - она стала намного сильнее, чем была когда-либо. — Никто не станет тебя винить, если ты об этом переживаешь. — Вовсе не об этом, — возразил он, но отчасти это было ложью. Гарри чувствовал, что начинает сдаваться, и ненавидел себя за это. Он чертовски сильно ненавидел себя, так же, как ненавидел подвергать опасности людей, которых любит больше всего на свете. Будь он с собой честен, то уже согласился бы, что на этот раз у него не было причин отказываться от помощи. Он мог качать головой, топать ногами и влетать в очередную бессмысленную схватку с закрытыми глазами и палочкой в руке, но он сделал бы это только ради собственного упрямства. «Ты и умереть за него можешь», — подначивал тихий, колкий голос в голове, и Гарри вздохнул. Затем рука Молли коснулась его предплечья, и Гарри, встретившись с ней взглядом, понял, что спор проигран. — Я не хочу потерять ещё одного сына, Гарри, — прошептала она, и эти слова придавили так, будто разом заменили собой воздух в зале. Её взгляд прожигал насквозь, но Гарри упрямо смотрел в ответ, но затем медленно кивнул. — Если бы Фред был здесь, он бы... — Джордж замолк, — ...он бы первым дал тебе пинок под зад подальше от Хогвартса, — закончил он спустя мгновение грубым тоном, жалящим Гарри в самое сердце. — Я знаю, — Гарри импульсивно обхватил Молли и крепко сжал в объятиях, задыхаясь от её тёплого, родного запаха и зарываясь носом в слегка влажные волосы. — Простите меня, — прошептал он. Она обняла его в ответ, оставляя влажное пятно от слёз на его футболке. — Я уйду. Обещаю. Всё будет хорошо. Когда они отстранились друг от друга, все остальные вежливо смотрели куда угодно, но только не на них. Гарри глубоко вздохнул и прочистил горло, чувствуя внезапную благодарность за подобное проявление уважения. — Что я должен сделать? На миг лицо МакГонагалл выдало её облегчение, а затем она сжала губы, обменялась взглядами с Кингсли и кивнула. — В кабинете есть портключ. Лучше идите прямо сейчас, — сказала она, критически осматривая Гарри, Рона и Гермиону. — В убежище вы найдёте всё необходимое. Гарри позволил себе быть втянутым в ураган мягких, приглушенных прощаний, обнимая всех Уизли по очереди и прикидывая, как давно этот план был разработан и ждал ли кто-нибудь, что придётся этим планом воспользоваться. — Позаботься о Роне, а? — пробормотал Чарли, вовлекая Гарри в крепкие объятия с ароматом кожи и пота. — Думаю, с этим лучше справится Гермиона, — ответил Гарри в сильное плечо и кожей почувствовал его улыбку. Когда он открыл глаза, то увидел бледное, безэмоциональное лицо Нарциссы Малфой. Позади стоял Драко, запястье которого она держала в стальной хватке. Он смотрел на всех с яростью, пытался вырваться из её захвата, но миссис Малфой, очевидно, несмотря на свою внешнюю хрупкость, была в сотню раз сильнее своего взрослого сына. В нескольких шагах от них с нечитаемым выражением лица стоял Люциус. Отпустив Чарли, Гарри сделал шаг назад, чувствуя, как бешено бьётся его сердце. Он не мог отвести взгляд от Нарциссы, хотя в данной ситуации женщина явно не представляла угрозы. — Вы куда-то собираетесь, — спокойно сказала она. Пальцы Гарри потянулись к палочке, но он заставил себя остановиться. — Что вам нужно? — Возьми Драко с собой. Гарри моргнул. — Что?! На мгновение Гарри показалось, что восклицание вырвалось именно у него, но, когда он всё-таки оторвал взгляд от Нарциссы, то понял, что это был Драко. Немыслимо выгнувшись под явно причиняющим боль углом, он, наконец, сумел вырваться из захвата матери и теперь стоял рядом с ней, широко распахнув глаза, потирая тонкое запястье и одаривая всех собравшихся уничижительным взглядом. Гарри просто смотрел на него в ответ, не в силах отвести взгляд; он рассматривал его взъерошенные волосы, разбитый нос, синяки, порванную одежду и невольно задумывался, как выглядит сам, хотя его это и не так уж сильно волновало. — Я требую, чтобы ты взял его с собой в укрытие, — повторила она, плотнее запахивая свою тёмную мантию. — Заметь, это не просьба. — Вы, должно быть, шутите, — воскликнул Рон. Миссис Малфой, кажется, его не слышала. Гарри повернулся к своим друзьям. Гермиона молчала, но её взгляд сочится настороженностью; она стояла, сжимая руку Рона своими грязными пальцами, и трудно было сказать - успокаивала ли его или пыталась сдержаться сама. Тишина, охватившая комнату, была оглушительна, и, когда Молли её нарушила, её голос казался гораздо громче и грубее, чем обычно. — Не смей просить у Гарри одолжений! — крикнула она, впившись взглядом в миссис Малфой и будто увеличиваясь в размерах с каждым словом. — Тебе повезло, что твою семью не увезли с остальными, и если ты думаешь… Гарри на самом деле даже не слушал. Его голова наполнилась воспоминаниями о лесе и земле, надломленном шёпоте и лжи. — Она спасла мне жизнь, — сказал он, перебивая поток криков Молли. Её голос резко оборвался, и она обернулась, поражённо разинув рот. На самом деле, в шоке были все; Уизли смотрели на Малфоев; Рон и Гермиона смотрели на Гарри, а МакГонагалл и Кингсли смотрели друг на друга. Гарри смотрел на Драко и удивлялся, находя в этих странных, неестественно светлых глазах замешательство и усталость, равные его собственным. МакГонагалл сказала тихо, без следа былой торопливости. — Если это правда, Гарри, то решать не мне. — Мама? — спросил Драко, вкладывая в это слово столько эмоций и смыслов, что, как кажется Гарри, будь слово материально - оно бы взорвалось. Миссис Малфой не ответила; она просто продолжала смотреть в глаза Гарри. Он колебался, озираясь на остальных, хотя знал, что нет слов, которые могли бы повлиять на его ответ. Он должен Нарциссе Малфой, и всё, что ему было нужно - единственное, что виделось важным сейчас - это найти способ вернуть долг. Если эта ночь, эта неделя, этот год и научили его чему-то, то только тому, что в мире есть люди похуже Драко Малфоя. Гораздо хуже. Он мог поступить как мужчина или как мудак, и, в конце концов, выбор не так уж и сложен. Максимально спокойно, насколько это было возможно в подобной ситуации, Гарри кивнул. — Драко идёт с нами. Что-то интересное вспыхнуло и тут же исчезло в бледно-серых глазах. Костлявые руки миссис Малфой расслабились, выпуская край мантии; она вернула ему кивок, и послышался треск природной магии, пробегающей между ними. Гарри резко вдохнул. — Моё мнение не учитывается? — спросил Драко. МакГонагалл вздохнула. — Боюсь, что нет, мистер Малфой. — Если вы закончили, то нужно уходить прямо сейчас, — сказал Кингсли, с решимостью оглядываясь на Большой зал. — Мы не можем позволить себе терять более ни минуты. Когда миссис Малфой повернулась, чтобы обнять сына, Гарри отвёл взгляд. Он не мог смотреть на их прощание, и вовсе не из уважения или вежливости. Всё это было неправильно - их чопорное, формальное прощание, такое невозможное посреди всего этого хаоса, в котором все, кроме этой их странной небольшой компании, кружились, обнимались, плакали, истекали кровью и праздновали; все эти секретные планы, переговоры шёпотом, Долг Жизни и побег в убежище были такими… мерзкими и отвратительными, тяжёлыми, как пыль разрушенного дворца. Они молча последуют за МакГонагалл обратно в тот кабинет, где портреты перебивали друг друга, споря, кто первый сообщит МакГонагалл о нависшей угрозе. — Да, хорошо, спасибо, — огрызнулась она, и портреты замолчали. Когда она открыла тайник за изображением Финеаса Блэка, взгляды остальных портретов уставились на небольшую группу, и к тому моменту, как профессор извлекла портключ, нарисованные директора и директрисы прошлого активно перешёптывались, кивая на их компанию. Стремясь отвлечься от этого пристального внимания, Гарри достал из-за пояса палочку из боярышника и протянул её Драко. — Думаю, правильно будет вернуть её тебе. Бледные глаза удивлённо округлились, но Драко колебался лишь долю секунды, прежде чем протянуть руку и выдернуть палочку из пальцев Гарри, словно ожидая, что тот вдруг передумает. — Гарри… — начал Рон, но, видимо, решил дважды подумать над своими словами. — Это не значит, что я тебе доверяю, — сказал Гарри; слова вылетели прежде, чем он успел их остановить. — Но я как-то не заинтересован в том, чтобы быть твоим телохранителем, а если тебе захочется мне навредить, то ты всё равно это сделаешь, с палочкой или без. — Я не дикарь, Поттер, — огрызнулся Драко. Гарри его слова проигнорировал. — Достаточно, — сказала МакГонагалл. — В убежище не используйте магию, если только это не вопрос жизни и смерти. Пожиратели Смерти вполне могут уловить магический след, и это не тот риск, на который мы готовы пойти. Думаю, мне не следует напоминать, что вы также являетесь мишенью, мистер Малфой. Пожиратели по природе своей не склонны прощать тех, кто… изменил своё мнение, — тихо произнесла она, устремляя тяжёлый взгляд на Драко, а Гарри машинально взглянул на портрет Дамблдора, но нарисованное изображение директора лишь спокойно улыбалось. Драко пристально смотрел на МакГонагалл долгие секунды, и выражение его лица на этот раз до смешного легко расшифровать: его глаза и резко изогнутые брови буквально кричали: «Вы, блять, серьёзно?!», однако он ограничился обычным кивком. — Разумеется, профессор. Я и не ждал от них симпатии. Рон с Гарри тихонько фыркнули, пока МакГонагалл активировала портключ. — Когда вы будете готовы, — сказала она, опуская тяжёлую сферу в руки Гарри и кивком приглашая остальных собраться вокруг него. — Поверить не могу, что у вас есть хрустальный шар, — проворчала Гермиона, искренне недовольная своим бывшим преподавателем, и мрачно коснулась кончиком пальца прохладного хрусталя. — Я думала, вы не верите в предсказания. — Мысли шире, Гермиона, — Рон почти улыбался, касаясь её пальца своим. Драко просто нахмурился и коснулся сферы с таким выражением лица, будто это помёт гиппогрифа. — Портключи могут и должны быть сделаны из любого старого мусора, — ответила МакГонагалл, доставая палочку с лёгкой улыбкой, и, когда знакомое чувство аппарации выбило из его лёгких воздух, Гарри тоже улыбался.