Его любимое Чудо.

      — Сейчас выпиваешь весь этот чай, меряешь температуру и спишь.       Арсений с нескрываемым раздражением поставил на прикроватную тумбочку кружку, чуть не пролив всё её содержимое, и протянул развалившемуся в кровати в уличной одежде подростку градусник.       — Подмышку? — Антон спросил скорее на автомате, чем из любопытства.       — Ну, можешь в задницу себе засунуть, мне без разницы, — Попов фыркнул.       — Очень смешно, — недовольного бурчания подростка мужчина не услышал, так как выскочил из комнаты, как только тот взял градусник.       Оставшись один, Антон поёжился. Во-первых, знобило очень сильно. Во-вторых, то, что сейчас он лежал именно на той кровати, где спал, живя с психологом, очень сильно нагнетало, напоминая о том, что всё в жизни пошло по пизде.       А, ну и ещё Арсений, всем видом пытавшийся показать, насколько ему неприятно общество подростка, тоже особо радости не доставлял.       Чай приятно обжигал горло, обволакивая всё тело теплом. Шастуну казалось, что это был самый вкусный чай, который он когда-либо вообще пил. Градусник пропиликал как раз в тот момент, когда парень сделал последний глоток.       38,3. Это значит, что я умираю?       — А-а-арс, — Антон подумал, что если уж кого сейчас и предупредить о своей скорой смерти, то хозяина квартиры, в которой он находится.       Мужчина идти к парню не торопился. Он показательно громко включил телевизор на кухне, давая понять, что, пока не начнётся реклама, он не собирается появляться в спальне.       Наконец, послышалось знакомое «Фруто-Няня в помощь маме», а затем слишком уж театральный вздох, и Попов соизволил заглянуть в комнату к подростку.       — Ну, и? — мужчина устало опёрся о косяк двери, скрестив руки на груди.       — Тридцать восемь и три. Я умираю, — для убедительности Антон даже глаза прикрыл.       — Поздравляю тебя, — Арсений тяжело вздохнул, еле сдерживаясь, чтобы не выругаться. — И что теперь?       — А тебе меня совсем не жалко?       — А тебе меня? — Попов грустно усмехнулся, видя, как моментально мальчишка распахнул глаза, — Антон, давай серьёзно. Почему ты пришёл?       На пару минут воцарилась тишина. Антон тяжело дышал, а Попов прикидывал, есть ли у него дома жаропонижающее.       — У меня родители вернулись, — наконец смог выговорить Шастун, тут же переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в подушку.       Арсений почувствовал, как к горлу подступил ком.       — Что ты сказал?       — Родители вернулись у меня, — пробурчал Антон, всё ещё не отрываясь от подушки.       — Теперь да.       — Что «да»? — голос у подростка всё ещё был максимально недовольным.       — Да, мне тебя жаль.       — Мне тебя тоже, — Шастун был рад, что психолог не видел его лица, так как сейчас оно было максимально красным.       — Спасибо, — Попов грустно улыбнулся. — Хоть так.       Арсению пришлось перевернуть всю квартиру в поисках нужного лекарства. Мужчина облазил всю кухню, ванную и даже гостиную. Но, как ни странно, жаропонижающее он обнаружил у себя в спальне.       — Вот, — мужчина поставил на тумбочку стакан с водой вместе с таблеткой. — Это должно помочь. И тебе не мешало бы хотя бы переодеться…       — Арс, а зачем ты всё-таки это делаешь? — Шастун осторожно приподнялся на локтях, протягивая руку к стакану.       — В каком смысле? — мужчина удивлённо поднял бровь.       — Ну, я тебя, вроде как, предал, — Антон одним глотком запил таблетку. — Как мразь себя повёл…       — Не знаю, — Арсений неопределённо мотнул головой. — Честно. Сам с тобой возиться не хочу, а выставить на улицу, наверное, совесть просто не позволяет.       — Я могу уйти, — Шастун сел на краешке кровати, — правда, мне не…       — Да заткнись ты уже, — Попов фыркнул, — сейчас молча переодеваешься и спишь. А завтра уже поговорим.

***

      Мальчик идёт по улице, держа в руках большой разноцветный воздушный шар. Рядом с ним, улыбаясь, идёт пожилая женщина. Она держит внука за руку, время от времени приговаривая что-то вроде «Тошенька, ну не беги ты так».       Мальчик радостно улыбается прохожим, а с некоторыми даже здоровается, заставляя их рассмеяться.       — Бабушка, а почему они ходят такие грустные? — малыш растерянно останавливается.       — Потому что у них нет такого красивого шарика как у тебя, Тош.       — Правда?       — Правда, — женщина целует мальчика в макушку.       Они возвращаются домой. Бабушка сразу уходит на кухню, чтобы приготовить ужин, а Антон бегает по всей квартире с радостными возгласами.       Мальчик пропускает тот момент, когда в дверь звонят. Пропускает, когда в комнату, где он находится, врывается мужчина.       — Что ты здесь забыл? Уходи! — женщина пытается его схватить, но тот лишь грубо отпихивает её, отчего она ударяется головой о стену.       — Я к сыну пришёл! — мужчина надвигается на мальчика, а тот сжимается в углу, пытаясь стать невидимым.       — Проспись сначала! — бабушка бросается к внуку, но её снова отбрасывают назад.       — Отвали, слышишь? — Мужчина рычит, протягивая руки к мальчику, — иди сюда, Антон.       — Папочка, пожалуйста… — малыш чувствует резкий противный запах.       — Ты слышишь меня? Или разучился уже?       Мужчина хватает сына и встряхивает. Секунда — и в комнате слышится громкий хлопок. Мальчик видит, как медленно падает на пол то, что осталось от его шарика.       — Пошёл вон, или я вызову полицию! — женщина угрожающе подходит к телефону, начиная набирать номер.       Мальчик плачет, не видя, как отец, пошатываясь, направляется к двери.       Бабушка обнимает внука, прижимая к себе.       — Тошенька, всё позади, тихо, мой хороший, — она успокаивающе гладит его по голове, — ну, чего ты плачешь? Всё хорошо, я с тобой…       — У меня теперь тоже нет шарика, — малыш всхлипывает, — теперь я тоже буду всегда грустить?

***

      — Антон, проснись, Антон!       Подросток нехотя открыл глаза. Сначала ему показалось, что перед ним стоит всё та же заботливая бабушка, но уже спустя несколько мгновений силуэт принял отчётливые очертания мужчины.       — Тебе надо померить температуру, — Попов развёл руками, будто бы оправдывался.       Шастун почувствовал, как горячие руки осторожно оттягивают футболку, вставляя градусник. Антон с удивлением заметил, что на этот раз Арсений не ушёл, а остался ждать с ним, присев на краешек кровати.       За окном всё ещё было темно, но в комнату проникал свет из-за открытой двери.       А сколько времени? Час? Два? Восемь?       — Я думал, что ты перестал видеть те сны, — Попов вздохнул, проводя ладонью по лбу парня.       — Я… Я не…       — Молчи лучше, это не вопрос был, — Арсений фыркнул, — не хочу с тобой разговаривать, честно.       Раздалось тихое пиликанье. Антон поспешил сам достать градусник, чтобы не дать этого сделать мужчине.       — Тридцать семь ровно, — Арсений придирчиво оглядел мальчишку, — жить будешь.       — А времени сколько? — Шастун зевнул, намереваясь продолжить спать.       — Половина девятого, — Попов хмыкнул, — так что, если хочешь завтракать со мной, то встаёшь сейчас. Потом уеду на работу, и готовить себе будешь сам.       Антон недовольно поморщился. Готовить себе совершенно не хотелось, а, учитывая, что в последний раз он ел позавчера вечером, желудок уже молил о еде.       Арсений сидел на кухне, медленно потягивая кофе из какой-то слишком уж огромной кружки.       Не спал всю ночь?       Подросток сел напротив мужчины, притягивая к себе тарелку с чем-то странным, но съедобным. Смотреть на Попова совершенно не хотелось.       — Ты же понимаешь, что если бы Серёга хоть как-то это всё мне не объяснил, то ты сейчас бы блуждал по улицам? — Арсений деловито закинул ногу на ногу.       А можно это ещё пафоснее делать?       — Я не собираюсь перед тобой извиняться, — Антон фыркнул, набивая рот едой.       — Я знаю, — Попов вздохнул, — а следовало бы.       — Ты вообще хотел убить моего ребёнка…       — Во-первых, это не твой ребёнок, — Арсений, казалось, дрожал от возмущения, — во-вторых, на таком сроке эту биомассу ребёнком назвать нельзя.       Мужчина говорил спокойно, но Шастуну казалось, что каждое слово режет по ушам.       — Так ты определился? Ну, с ориентацией своей? Точный тест оказался?       — Я же согласился после этого встречаться с тобой, — Антон покраснел, чувствуя на себе полный презрения взгляд.       — Вот это честь! — Попов фыркнул, в три глотка допивая весь свой кофе. — Я лучше девочки-подростка! Это успех!       — А я не знаю, лучше ты или нет! Мы с тобой вроде как не спали! — Шастун прикусил язык, понимая, что только что ляпнул.       — Приятного аппетита, — Арсений, так и оставив свой недоеденный завтрак на столе, вышел из кухни.       Оказывается, ты можешь портить всё даже тогда, когда больше уже некуда.       Попов собрался на работу, как показалось Антону, за несколько мгновений. Подросток слышал, как захлопнулась входная дверь, пока допивал свой кофе.       Он хотя бы тебя не выгнал.       Шастуну стоило большого труда заставить себя помыть посуду.       Ты делаешь это не для того, чтобы он тебя простил. Тебе просто не нравится беспорядок.       Господи, не ври себе.       Ты хочешь помириться.       Заткнись.       В голове промелькнуло «я спорю сам с собой».       Вернувшись в спальню, парень взял телефон в надежде увидеть пропущенные от Димы. Но их не было.       Двадцать девятое ноября. Антон почувствовал, как по всему телу пробежал холодок.       Уже послезавтра.       Весь день Антон провёл в раздумьях. Во всяком случае, своё ничегонеделание ему нравилось называть именно таким красивым словом. Время от времени парень вскакивал с кровати, намереваясь начать делать что-то полезное, но всего его пыла хватало максимум на пару минут.

***

      Вернувшись домой, Арсений даже не соизволил зайти в спальню к подростку. Вместо этого мужчина полчаса проторчал в душе, и только потом решил всё-таки хоть что-нибудь приготовить.       — Есть иди!       Антон довольно улыбнулся, услышав из кухни именно эту фразу. Возможно, сказана она была достаточно грубо, но, господи, какая разница, если ему приготовили покушать?       — Ты вообще со мной больше разговаривать не будешь? — Шастун закусил губу, садясь на стул.       — А о чём мне с тобой разговаривать? — Арсений удивлённо поднял бровь, даже не посмотрев на подростка.       — Ну… О нас там… — парень виновато шмыгнул.       — Заткнись и ешь. Пока я ни о чём с тобой разговаривать не намерен.       Ну и ладно. Не очень-то и хотелось, знаешь ли!       Шастун обиженно засопел, но, отведя взгляд в сторону, чуть заметно улыбнулся. Рядом с микроволновкой стояла коробочка Чуда.