Трон и плаха

Гонец принес добрую весть, как бы плохо это сейчас ни звучало. Король умер, значит, она свободна отныне и вовек. Теперь власть досталась Сеймурам и королю-мальчику, сыну Генриха. Только слушая радостную новость, Екатерина понимает, что это значит для нее. Она не умерла, не стала очередной жертвой жадного короля, в народе прозванного Синей бородой. Пять королев до нее нашли унижение и смерть. Он отправил в ссылку Екатерину Арагонскую, где она умерла от одиночества и разлуки с семьей. Казнил Анну Болейн за измену, обвинив в колдовстве и кровосмешении. Бросил Джейн Сеймур умирать в кругу фрейлин, а не семьи, и это после того, как она родила ему долгожданного сына. Отказался от Анны Клевской лишь потому, что она показалась ему старой и страшной, но ей, в отличие от ее предшественниц, повезло, наверное, только потому, что она не сопротивлялась желаниям короля и согласилась на все его условия. Генрих казнил Катерину Говард, пусть она и была шлюхой, она не заслужила казни. Господи, сколько королев до нее изменяли своим мужьям, но при это ни одну из них не казнили! Этот ребенок совсем не заслужил подобной участи. И после всего, выбор Генриха пал на нее. Екатерина всегда знала, что Генрих ждет — не дождется, когда она станет вдовой, но никогда не думала, что он сделает ее своей последней женой. Екатерина надеялась на другое. Она так давно любила Томаса Сеймура, поэтому должна была стать его женой, но их брак должен был одобрить Генрих, решивший забрать самый лакомый кусочек. Новая королева не строила иллюзий, не надеялась, что ее третий брак удастся и будет самым счастливым. Поначалу все было не очень-то плохо. Екатерина подружилась с его детьми, стала заниматься их образованием, пытаясь примирить всю королевскую семью. И все было хорошо, пока Генрих не заболел и не стал слушать дворцовых сплетников, желавших уничтожить новую королеву. Сколько раз она была на грани смертельной опасности? Сколько раз Генрих хотел подписать приказ на ее арест? Екатерина не хотела вспоминать об этом, потому что до сих пор дрожала от страха, боясь, что ее все же арестуют и бросят в тюрьму. Почему Господь не смилостивился над ней, ведь она была самой лучшей женой, единственное, что она так и не сделала не родила сына королю. Но с другой стороны хорошо, что этого так и не произошло. Значит ей удалось обезопасить себя от беременности, которая принесла бы ей только разочарование и смерть. Она до сих пор помнила слова сестры в ночь перед венчанием с королем: — По-моему, он не сможет дать тебе ребенка, который удержится у тебя в утробе. Кажется, он не способен зачать здоровое дитя. Клянусь тебе, у него получаются только выкидыши и мертворожденные, но есть нечто хуже этого. — Что может быть хуже этого? — Хуже будет родить ребенка, который окажется чудовищем. Нам было велено никогда не вспоминать и не говорить об этом. Это строжайшая тайна. И никто из тех, кто об этом знает, не проронил ни слова. Это касается королевы Анны Болейн. Ей вынесли смертный приговор не за те сплетни и клевету, что о ней говорили. Эти бесчисленные любовники — все это было выдумкой. У нее были роды раньше срока, ребенок оказался недоразвитым и странно сложенным, а повитухи об этом донесли. Им платили, чтобы они докладывали королю обо всем, что видели и слышали. Они сказали, что у королевы были не просто преждевременные роды, и ее ребенок не был нормальным. Как только об этом стало известно королю, он принял это как доказательство того, что королева воспользовалась черной магией. Кромвель добыл ему доказательства этого, — продолжала сестра. — Он получил приказ от короля, который не мог допустить, чтобы о нем могли подумать, что он способен породить чудовище, уродца. Поэтому запомни: если ты не доносишь ребенка или родишь уродца, он обвинит тебя в том же самом и велит казнить. Она запомнила это надолго, решив, что не будет рисковать. И если здесь нашла способ уберечь себя, то совсем не смогла сдержаться и как можно меньше говорить о религии. Но Екатерина хотела, как лучше. Она хотела дать народу молитвы на английском, а не латыни, которую мало кто знал в стране, хотела, чтобы таких женщин как Анна Эскью не отправляли на костер, а вместо этого получила жизнь в страхе. Король не мог выносить того, что женщина может быть намного умнее него, не хотел видеть очевидного: если не продолжить реформацию, то все выльется в войны страшнее северного восстания во времена короткого царствования Джейн Сеймур. Генриха под конец жизни стало все в ней раздражать. То, что она в отличии от всех других королев, подписывалась «Екатерина Парр», а не «королева Анна» или «королева Джейн». То, что она пыталась забить новыми учениями юные головы Елизаветы и Эдуарда. Король стал подозрительным, будто думал, что она готовит заговор против него, готовясь свергнуть его, но она не была так амбициозна, как королева Анна, которая просто столкнула с трона первую жену короля. Нет, Екатерина ни о чем таком вовсе не помышляла. Она просто хотела выйти замуж за своего любимого Томаса, родить ему ребенка, большего она не желала. Казалось бы, она на грани ареста. Катерина вздрогнула, вспоминая о том, как провела последнее Рождество. Это напоминало ей о первой жене короля. Когда она провела праздники в Гринвиче с половиной двора, а король в Уайтхолле, ухаживая за Анной Болейн, которой было велено вести себя так, словно ничего не случилось. Но тогда вдали от истиной королевы держали Генриха чувства, а несколько недель назад его держала от королевского двора другая страсть — к убийствам. Генрих снова казнил очередного Говарда. Снова все придворные замерли в ожидании того, кто будет следующим. Готовился арест и последней жены короля. Но все обошлось — король наконец-то умер от своей давней болезни. Итак, она была свободна. Свободна и жива! Вступая в этот брак почти четыре года назад, Екатерина и не мечтала о том, что этот день наступит. Когда она увидела ордер на свой арест в руках доктора, не думала, что проживет и неделю, — но она выжила. Екатерина Парр пережила короля, который бросил двух жен, оставил одну умирать в родильной горячке и убил двух оставшихся. Она выжила, заплатив за это предательством своей любви, веры и друга. Сейчас она чувствовала себя как человек, живущий в городе, в котором только что окончилась жесточайшая многолетняя осада, уже не осталось сил и продовольствия, но удалось отбросить врага назад; за окном можно обнаружить разбитые улицы, проломленные городские стены и разбитые ворота, разрушенные рынок и церковь, понимая, что он все-таки выжил, в то время как другие погибли. Несмотря на то, что Генрих умер ее мужем, он завещал похоронить себя рядом с Джейн Сеймур в часовне Святого Георгия в Виндзоре. Рассказывали, что перед смертью король исповедался. Он послал за Томасом Кранмером, и архиепископ соборовал его, так что король умер верным сыном католической церкви. Судя по всему, он сказал Кранмеру, что ему почти не в чем было каяться, потому что все, что он делал, было сделано к лучшему. Екатерина улыбнулась, смотря, как гонец садится на лошадь. Она потеряла мужа и освободилась от тюремщика, которого будет оплакивать, ведь он по-своему любил ее, и будет праздновать избавление от мужчины, который чуть ее не убил. Все остальное не важно, главное, что она жива и свободно дышит, и, к тому же, теперь точно будет счастлива.