Досье Лорда Эль-Меллоя II. Седьмая Книга Сивилл.

13 октября.       – Нельзя ли было найти место попроще? – лорд Эль Меллой II страдальчески вздохнул. Да уж, это желание явно не подобало лорду, хотя кому–то его положения вообще–то позволялось иметь любые причуды. Каждый из двенадцати лордов Часовой Башни всегда имел какую–то, как выражались студенты, «фишку», но назвать нелюбовь к показухе «фишкой» у него язык не поворачивался, это было, скорее, робким звонком здравого смысла. А чувствительный желудок с сомнением предвкушал провести остатки вечера в агонии, несмотря на замысловатую изысканную утонченность местных блюд.       Йован, сменивший растрепанность археолога–натуралиста на что–то посерьезнее, выглядел немного смешно. Не ему, конечно, судить, ведь тот буквально сиял от гордости собой: как выяснилось, ему не часто приходилось бывать в светском обществе. В магическом светском обществе, конечно же.       «Сожрут», – безрадостно констатировал Эль Меллой II, глядя то на лучившегося радостным предвкушением археолога, то на угрюмую Грей, которой подобные скопления народу тоже были без надобности.       Его ученица, благо, осталась в своей бессменной хламиде, прекрасно помня, какое раздражительное воздействие ее лицо имело на желудок учителя. Столько неприятных воспоминаний, они, словно маленькие иглы, впивались в тело: не смертельно, но лучше не надо.       – Это было желание дамы, – наконец отозвался Йован, устраиваясь в своем кресле поудобнее, и поднял указательный палец вверх, – тем более, мы обязаны семье Альберо разрешением на поиски книг и урегулированием конфликтов и бумажной волокиты. Боюсь, если бы я взялся за документацию, мы бы никогда не приступили к раскопкам, ха–ха!       Лорд Эль Меллой II сосредоточенно нахмурился, краем глаза замечая, как Грей неуютно ежится от огромного скопления людей и пытается слиться со своим стулом. Ее обыкновенно бесстрастное лицо, скрытое капюшоном, приняло страдальческое выражение, насколько он мог судить. Как и всегда, дело заключалось в ее природной чувствительности, даже несмотря на то, что весь центр Рима был перегорожен таким количеством церковных барьеров, что на нем живого места не нашлось бы, а следовательно, место, в котором они находились, увы, являлось совершенно тривиальным. С магической точки зрения конечно.       Оставаться в таком месте людям с магической родословной казалось… Неестественным. Обычно маги устраивали свои «гнезда» и мастерские подальше от любопытных глаз и уж точно подальше от церковного надзора. Его изначальная догадка на этот счет сводилась к важности пролегающих под ними лей–линий и превосходному качеству магических земель, но из–за барьеров земля тут оставалась просто землей, а это место – просто рестораном.       Лорд устало положил руку Грей на плечо, отчего она вздрогнула, казалось, придя в себя.       – Защитная медитация, моя дорогая, – произнес он укоризненно.       Насколько он помнил и мог судить, после случая в замке Адра Грей все же попыталась овладеть положенными основами. При всех своих… особенностях эти простые вещи все еще давались ей с определенным трудом, но успехи она делала, медленно, но верно. Как и сейчас: она глубоко вдохнула и прикрыла глаза, выравнивая дыхание и направляя свои мысли в другое русло. Дождавшись, пока она успокоится, он снова переключил внимание на Йована, который наблюдал за этой сценой с неподдельным интересом, но встретив суровый взгляд, ничего не сказал и посмотрел в окно. Для кого–то вроде него, инструктора «пути камня», с факультета, о котором вспоминали лишь тогда, когда нужно было получить какой–нибудь артефакт, этот город был поистине замечательным кладезем образцов. Лорд Эль Меллой II отлично понимал, отчего Йован находился в столь приподнятом расположении духа, ему самому не было чуждо некоторое исследовательское нетерпение, возможность прикоснуться и изучить живой образец древней магии. Для «настоящего» лорда, конечно, это скорее всего пустяк, но они и парят намного выше, чем он может себе представить.       «Не забывай об этом», – кисло напомнил он себе.       Их небольшой столик погрузился в неловкое молчание, и Эль Меллою II ничего не оставалось, как просто сложить руки на груди и тоже устремить взгляд в окно. Рим лежал как на ладони, по крайней мере, его «сердце». Средоточие магической энергии города, а так же, как бы иронично это ни звучало, главный штаб Святой Церкви, как и публичного ее отделения, доступного простым смертным, так и гораздо более зловещих в магическом понимании институтов. Конечно же, никто не знал, где и зачем, но в том, что церковники плотно обосновались в Риме, не было никакого сомнения. Поэтому следовало быть втройне осторожными. Конечно, Йован получил разрешение на свою работу, а они – на пребывание в стране, но Эль Меллой II все равно тревожился, оттого и вытащил Грей за пределы Великобритании. На всякий случай. Попадись ему какой–нибудь воинствующий инквизитор, бой бы он сразу проиграл.       С другой стороны, нельзя было не признать, что город таил в себе определенный шарм. Шумный, немного диковатый, как и много веков назад, он, тем не менее, хранил историю, которую можно было бы изучать не одно десятилетие. Все в нем, начиная от расположения на одной из мощнейших лей–линий до совершенно невообразимой мешанины из национальностей, магических семей и магий, было способно захватить ум и занять не один бессонный вечер. Вообще–то он собирался посетить несколько важных архивов, «билет» в которые любезно предоставила ему Райнес. Не за спасибо, конечно же.       Он тяжело вздохнул, блуждая взглядом по подсвеченной базилике Святого Петра.       – Надеюсь, вы не заскучали, молодые люди? – приятный низкий голос раздался словно в самом его мозгу, и лорд Эль Меллой II спешно поднял голову, вырванный из своих размышлений.       Женщина рядом с их столиком, казалось, возникла из ниоткуда: он мог с уверенностью сказать, что не рассматривал красоты вечного города настолько пристально, чтобы боковое зрение его подвело. Напротив: будучи рассеянным, внимание его могло охватить максимальное количество разнообразных деталей, и проглядеть столь экзотическую женщину казалось каким–то… неестественным. От этого неприятно засосало под ложечкой, но он, как и Йован, тут же поднялся со своего места, заставив женщину улыбнуться его поспешности.       На вид ей было около семидесяти, но даже так загорелое лицо женщины выглядело живо и привлекательно. Морщины собирались у носогубных складок, а значит, она любила улыбаться. Тонкие губы тут же расплылись в улыбке снова, обнажая белые зубы, но привлекали внимание совсем не они, а кожаная повязка с семейным вензелем, скрывавшая левый глаз женщины. Для нее это было совсем не в новинку: она дала всем рассмотреть себя хорошенько, прежде чем Йован первый отошел от неожиданности и с полупоклоном протянул руку, чтобы взять изящную кисть женщины и осторожно, учтиво поцеловал.       – Для нас честь сегодня видеть вас, госпожа Альберо, – произнес он почти заученно, отчего лорд Эль Меллой II подумал, что так оно, скорее всего и было.       С легким кивком она позволила отпустить свою руку и перевела на него заинтересованный взгляд. Настал его черед обмена любезностями.       – Наслышан о вас, – он коротко коснулся сухой ладони губами, – очень приятно, госпожа Юдит Альберо.       Конечно, не стоило быть столь беспечным с учетом тех знаний, коими он владел по поводу этой семьи. Помимо того, что поведал ему Йован в салоне автомобиля, лорд Эль Меллой II потрудился припомнить все что мог о магах с фамилией Альберо. Удивительным образом устроен человеческий разум: за короткий промежуток времени он сумел вспомнить приличное количество мелких и не очень упоминаний этой семьи. Слова Йована про покровительство оставались правдой, но ему удалось выудить из памяти слова Райнес, кто знает, какой давности. Тогда она, кажется, к его удовольствию, сокрушалась (или радовалась) проблемам в семье Нуада Ре, с которыми Эль Меллои после Четвертой Войны были немного на ножах.       Альберо – эта фамилия промелькнула тогда вскользь, но судя по тону Райнес, да и по содержанию того, что она говорила, без поддержки со стороны итальянцев, Нуада Ре бы были не лучше них сейчас. Почему те не попытались возвысится тогда? Если этот небольшой клан магов оказался способен конкурировать с немаленькими ресурсами Эдельфельтов… Если они жили у Ватикана под носом, как будто бы это все равно, что выйти на прогулку…       Лорд Эль Меллой II вздохнул и отпустил ладонь женщины.       Что ж, уникумов в магической среде всегда хватало. А это значило, что необходимо оставаться начеку. Юдит Альберо выглядела как угодно, но не как обычная добродушная старушка. Ее взгляд выдавал ее возраст: единственный неестественно голубой глаз смотрел умудренно, но удивительно живо и цепко, отмечая малейшие изменения в лице собеседника. На секунду лорду показалось, что она может без особого труда прочесть его насквозь, и от этого ощущения ему стало не по себе. Что–что, а пускать кого–то в свою голову он совсем не собирался. Такие вещи одним лишь «опытом» могли проделать очень немногие маги, но жизнь, увы, была, как правило, слишком коротка, чтобы развить в себе подобное умение. Большинство проницательных старцев, приходивших ему на ум, обычно переваливали в возрасте лет за сто, что в данной ситуации не очень утешало. Да, маги часто изменяли свою физическую оболочку вплоть до пересадки собственной души в другое тело, но обычно они предпочитали более юный облик. Были и те, кто обходился зрелой оболочкой, но в данном случае госпожа Альберо выглядела слишком уж естественно. Это противоречие тревожило, как и ее сильная магическая аура, хоть и ослабленная наружными барьерами. Все вместе это кричало «опасность» красными буквами поверх их голов, даже Грей, казалось, оробела еще больше, чем обычно.       Тут Юдит отвела взгляд, и наваждение спало, как ушло и неприятное оцепенение. Время, застывшее на момент его умозаключений, резко подскочило вперед и понеслось дальше вместе с веселым звоном бокалов, звяканьем столовых приборов и торопливым шепотом официантов. Внимание Альберо переключилось на Грей, и ее лицо смягчилось живым интересом.       – Грей, моя ученица, – произнес лорд Эль Меллой II, разгоняя повисшее молчание, пока Грей, опомнившись, поспешно поднималась со своего стула, пытаясь одновременно не упасть, поклониться и сделать реверанс.       Он знал, что и в скоплении людей, и в обществе столь экстравагантных персон ей становилось неловко, но вместо угрюмых порицаний ее «провинциальности», свойственных магам повыше, Альберо лишь негромко рассмеялась, приведя ту в еще большее смущение.       – Все в порядке, дорогая, – она кивнула, разрешая Грей сесть назад, и остальные заняли свои места за столом, – вы всего лишь напомнили мне мою правнучку.       Правнучку, вот как. Значит предположение о характере ее возраста все же оказалось правильным. Эта женщина, несомненно, являлась главой своей семьи уже несколько поколений, впрочем, для их мира это не было чем–то из ряда вон выходящим. Возраст означал лишь физический опыт, накопленный за определенное количество времени, но в итоге он служил лишь увеличительным стеклом для чего–то совершенно иного. Обычно под «иным» маги подразумевали свою «цель», недостижимую, далекую и эфемерную, свое собственное неприятие реальности и их желание это неприятие облечь в форму, наделить его материей, воплощением. Приблизившись к своей идее «Бога», «Истока», «Начала», уподобиться ему самому.       Обыкновенно, его компетенция и внимательный анализ позволяли ему определить характер подобного «стекла», которое использовали те или иные люди: именно за это умение его восхваляли, как инструктора, и проклинали, словно прокаженного. Но пока он не мог ничего сказать наверняка. Почувствовав его внимательный взгляд, Юдит решилась заговорить первой.       – Благодарю вас, что нашли время для нашей встречи. Я прекрасно знаю, как дорога каждая минута в вашем распоряжении, Йован. Как осознаю цену вашего скорого визита из самой Часовой Башни, лорд Эль Меллой Второй.       С этими словами она элегантным движением расправила салфетку, опустив ее себе на колени. По ее непринужденной манере поведения можно было подумать, что это - простой семейный ужин, а не важная встреча. Это говорило либо об откровенной глупости, либо о чрезвычайной экстравагантности Альберо, и не ясно было, что из этого действительно правда. Последовав ее примеру, лорд заметил, что Йован немного оживился, словно ожидал, что сейчас к нему обратятся. Так и случилось.       «Ну точно сожрут», – пронеслась в голове быстрая, но досадная мысль.       – Сара спрашивала о вашем здоровье, – добродушно отозвалась женщина, – вчера вы очень ее напугали, попав в ту магическую ловушку. Прошу, будьте осторожнее на раскопках. Я понимаю, вам нельзя отказать в дотошности, но, боюсь, моя правнучка не всегда сможет оказаться рядом, чтобы помочь вам в подобной ситуации.       А вот теперь разговор становился интересным.       – Мне ужасно жаль, – Йован слегка покраснел, – мне не хотелось напугать леди Сару, но теперь, кажется, я обязан ей своей жизнью и здоровьем. Обещаю, я сделаю все в моих силах, чтобы когда–нибудь отплатить ей за эту доброту.       Юдит улыбнулась снова, но в улыбке ее лорду Эль Меллою II на мгновение почудилось что–то хищное.       – Можете приглядывать за ней на учебе, – согласилась она, – вы ведь возвратитесь в Часовую Башню после окончания поисков?       – Боюсь, что так. Книга потребует немало работы, я бы хотел иметь возможность изучить ее, имея достаточно ресурсов.       – И влияние семьи Астэр, несомненно.       Йован с некоторой неохотой откашлялся и кивнул. Конечно, подобная прямота и «искренность» обескураживала, маги привыкли обходиться более витиеватыми конструкциями. В Часовой Башне беседа подобного характера оказалось бы не очень уместной, да вот только они не в Лондоне, а в Риме, а значит, балом тут заправляет эта женщина.       – Со стороны Райнес очень мило прислать своего старшего брата, – продолжила Юдит, вырвав лорда из череды умозаключений, – чтобы забрать книгу. Я полагаю, она посвятила вас в общие детали этой сделки, связывавшей нас с домом Эль Меллоев уже полвека, и надеюсь, что она в добром здравии.       Лорд Эль Меллой II ощутимо напрягся. Да, номинально он все таки выполнял функции нынешнего лорда, но фактически делами управляла Райнес, несмотря на юный возраст. Такое положение дел ее более чем устраивало, а то и веселило (как и в целом его страдания, это уж точно), но слышать подобные умозаключения от далеких от Часовой Башни людей оказалось… нервирующим.       Далеких ли, впрочем?       – Сестра здравствует, – последовал ответ, – и так же передает свою благодарность за доверие, предоставленное нашей семье.       – Само собой, – уверенно откликнулась Юдит, – Альберо никогда не отступаются от помощи, которую некогда предложили и никогда не забывают своих друзей. Тем более, после всего произошедшего в этом ужасном магическом конфликте на Дальнем Востоке, – Юдит покачала головой, – Это воистину трагедия для всех нас. Вашей семье и Райнес пришлось нелегко, но тем ярче она сияет, не правда ли?       Не то, чтобы он мог что–то с этим сделать, но старые раны снова заныли, отдаваясь болью в голове и не слишком приятным ощущением в желудке. Он сохранил те дни в памяти даже слишком хорошо, чтобы тревожить их под слоем новых воспоминаний. Нет, это что–то, что он зарыл, что заставил себя воспринимать как должное, когда принял это имя и этот титул, даже добавив в него двойку, даже заставив себя поверить в эту ложь, но слова все еще оказывались острыми. Иногда.       Его лицо ничуть не изменилось, только появилось нестерпимое желание курить. Но для этого придется дождаться конца этого длинного вечера. А в том, что он будет длинным, сомнений у него не осталось.       – Я бы не хотел об этом говорить, с вашего позволения.       – Это естественно. Но прошу, не воспринимайте мои слова с обидой, молодой лорд. Ваша слава бежит впереди вас, что похвально в столь юном возрасте, – Юдит приподняла сухую загорелую ладонь в знак примирения и обезоруживающе улыбнулась. – Особенно после недавних событий в замке Адра. Возможно и кажется, что мы на отшибе магического мира, наши уши нас никогда не подводят.       Она на секунду замолчала.       – Впрочем, мы собрались здесь, чтобы обсудить ваш завтрашний визит, а также условия, на которых вы получите причитающиеся вам книги. Но сначала давайте выпьем вина.

***

      Пахло сыростью и разложением. Запах тлена стоял настолько густой, что можно было без труда завернуться в него, как в накидку или плащ, но человеку, согнувшемуся посреди живого склепа, подобные неудобства казались совсем пустяковыми. Он привык к смерти: в конце концов, это – такое же естественное состояние, что и жизнь, ее антипод, брат-близнец, не менее могущественный, не менее коварный. Сидевший, впрочем, смерти не боялся, или так он говорил сам себе: ее соседство сопровождало его от колыбели до этого самого склепа, и иногда ему казалось, что если бы не руны, он стал бы некромантом. Искусство это, конечно, не настолько утонченное, чтобы быть признанным на том уровне, на котором ему бы хотелось, но, с другой стороны, с рунами все обстояло еще хуже.       Беркана. Беркана.       Вот она, посреди пыли и темноты, светящаяся потусторонним синеватым огнем. Здесь, вдали от барьеров, от шума оживленных улиц, вниз, вниз к земле, к тысячам костей, этот огонь, некогда тусклый, казалось, ожил заново, заплясал, заискрился. Мужчина удовлетворенно хмыкнул, коснувшись рукой выщербленного знака на гладкой белой кости, и отблески заплясали на его правильном, светлом лице.       Беркана. Беркана.       Синие искры опутали его пальцы, зарядами электричества разбегаясь по нервным окончаниям, по его магическим цепям, заставляя их, словно спящих внутри его тела змей, постепенно, лениво разжимать скованные кольца, приходить в движение, из смерти переходить в жизнь. Это была его маленькая тайна. Один из немногих секретов, позволявших ему обращаться с рунами так хорошо, как не мог даже его отец… И пускай для всего остального мира это ничего не значило, пускай для выскочек, которым он вынуждал себя прислуживать ради выживания, он оставался просто дешевым шарлатаном с мешочком костей, пускай в Ассоциации его поднимали на смех…       Все это обещало скоро измениться. Он получит свое признание. Как и покажет всему миру ему одному доступное искусство.       Райду. Эйваз. Кеназ.       Руны зажигались одна за другой, связывались в картинку. Прорицания никогда не получались достаточно точными, чтобы походить на четкую инструкцию, ведь у рун было совсем другое предназначение. Конечно же, за века истинное знание, переданное богами, утратилось, стерлось, потеряло свою силу, превратив некогда могучее искусство в жалкое подобие себя самого. Даже самые преданные члены общества Туле порой опускали руки, не в силах вернуть былое величие утраченным знакам. Но только не он.       – Копитар!       Голос из-за тяжелой двери звучал глухо и раздраженно, а потом к нему прибавился еще и стук. Мужчина едва подавил тик, заставивший его левый глаз дернуться от отвращения. Да, он вынужден был терпеть эти лишения, эти унижения, все ради одной-единственной…       Дверь с оглушающим в тишине склепа хрустом слетела с петель, на полной скорости врезавшись в стену. Сиди он на несколько сантиметров левее, тяжелый кусок дерева непременно бы сломал ему спину. А так – только острые щепки царапнули щеки и разлетелись по полу, словно осенние листья.       – Эдер Хаймо Копитар!       Голос у вошедшего в крипту был исполнен праведного негодования, но даже так он казался приятным, мелодичным, совершенно не по годам бархатистым, заставлявшим собеседника мгновенно прислушаться. Но подобные вещи отскакивали от Эдера как горох от стены, его природная сопротивляемость к различным магическим эффектам была именно тем, что не раз спасало его жизнь в прошлом. А сейчас? Сейчас это лишь заставило его внутренне поморщиться и подняться, отряхнув брюки. Поздоровается потом.       – О, воздух, – пробормотал Эдер, сделав короткий жест рукой.       Разложенные на полу в строгом порядке руны мелко задрожали, преодолевая гравитацию, и взмыли в воздух, одна за одной следуя в потертый кожаный мешок, который он держал в руке.       – Безумно жаль прерывать семейное воссоединение, – стоявший напротив мужчина нахмурился, наблюдая.       Его длинные пальцы нетерпеливо отбивали ритм на набалдашнике гладкой старой трости.       Тон его, несмотря на внешнее спокойствие, говорил скорее об обратном: ему надоело ждать, пока Копитар возился со своими предсказаниями, со своими «бесполезными» костяшками, отнимая у них время на подготовку, но тем не менее им обоим приходилось терпеть друг дружку, если уж они желали надеяться на успех. Нельзя кусать руку, которая тебя кормит. Нельзя не быть предупредительным в таких тонких вопросах.       – Я всего лишь исполнял ваше поручение, – невозмутимо возразил Эдер, – господин Свенхоген.       Его голос глухой низкой вибрацией отозвался от стен. Каким бы парадоксом это не казалось, Эдер знал, что был прав. Сам бы он ни за что не стал опускаться до формального колдовства, до каких-то гаданий, но приказ звучал именно так. Поэтому с паранойей господ приходилось мириться, как и со своим подданным положением. В их мире, магическом мире, родословная и способности решали все. Они решали человеческое будущее, и горькая ирония состояла лишь в том, что кому-то доставалось все. А кому-то… кому-то ничего.       Впрочем из своего ничтожного ничего Эдер умудрялся делать что-то, и не в этом ли и состояла истинная магия современного мира?       – Тебе бы следовало держать язык за зубами, – “господин” цокнул языком, – или быть учтивее, чтобы в следующий раз, когда раскроешь свой поганый рот, в тебя не угодил гандр. Случайно, разумеется.       Эдер вздохнул. До чего же проблематичный у него был хозяин. Не господин, – хозяин, потому что у хозяина всегда есть поводок, чтобы держать пса на привязи, и ружье, чтобы пристрелить.       – Вы бы хотели знать результат? – отбив ремарку, продолжил он.       Тот, кто имел честь называться Андреа Либериусом Свенхогеном, удовлетворенно кивнул. Дань уважения, пусть и ничтожная, к его титулу, к его положению, все-таки уже прозвучала, а значит, можно было сменить гнев на милость. На пару секунд. Возможно, он, как и многие маги с такой же блестящей и древней родословной, считал Копитара и его костяшки просто тараканами. Возможно, он, как и остальное магическое сообщество, считал его «искусство» неподобающим, низменным и простым. Все это в равной степени являлось правдивым, но даже так, Андреа не мог не отметить одного: ручной таракан может сослужить отличную службу.       Хотя то, как последний тянул время и молчал, словно каменный истукан, порядком выводило из себя. Но Андреа обещал себе достигнуть цели, лежавшей перед ними, любой ценой. Даже если это значило, что ему придется якшаться… с этим.       Эдер тем временем под тяжелым взглядом Андреа пошарил в своей кожаной сумке, выуживая оттуда одну маленькую, гладкую руну. Повертел ее в ладони, словно желая согреть. Развернул. Они оба прекрасно знали, что она означает.       – Беркана, – не обращая внимания на то, как дернулся Эдер, протянул Андреа, а потом с некоторым презрительным недоверием добавил: – Женщина?       – Женщина, – отозвался тот, – способная помешать вашим планам.       – Ольга?       От молнеиносного упоминания этого имени мужчины поморщились одновременно. Наживать себе врагов в Ассоциации сейчас – в высшей степени глупо, но даже так он прекрасно знал, что с этой женщиной, пусть еще только ставшей совершеннолетней, шутки оказывались летальными. Эта русская девка сейчас ставила их план под угрозу, окажись именно она той самой Берканой. Эдер помолчал с минуту, обдумывая подобный сценарий.       – Уверенности нет, но маловероятно, – неторопливо обозначил он, – вы приложили все возможные усилия, чтобы скрыть от нее это место и цель вашего визита. И, насколько я знаю, она сейчас находится не в Праге, а в Лондоне, навещая свою кузину.       – Пытается лизнуть сапожок лордов, продажная тварь. Впрочем, если не она, то кто?       – Не могу сказать, – Эдер неопределенно мотнул головой и пожал плечами, смахивая злой взгляд Свенхогена, – но кто-то достаточно могущественный, чтобы противостоять вам. А значит, это – маг, так же заинтересованный в книгах, как и мы.       На ум приходило только одно имя..       – Альберо?       – Возможно. Но Беркана это не все. Райду. Эйваз. Кеназ. Все эти знаки связаны. Кто-то явно угрожает нашей общей цели, и эта женщина, если… – тут Эдер начертил в воздухе огненную руну Райду, – если ее «путь» ведет к книгам, она должна повстречать…       Эдер начертил следующий символ.       – Эйваз.       – Верно.       И еще один. Кеназ. Факел. Огонь, превращающий их планы в ничто?       Андреа нахмурился. Звучало, конечно, достаточно банально. Встреча двух точек, способная обратить его старания в пепел? Смешно, конечно, но может быть именно за этим он держал при себе Копитара, словно ручное насекомое? Съедавшие его душу подозрения снова зашевелились, точно стая голодных крыс, пытаясь не то сожрать его изнутри, не то сложить картину, и она казалось такой близкой: протянуть только руку – и вот она, суть. Но принимать что-то одно за абсолютную истину? Он не мог бы назвать себя магом, если бы слепо провозглашал истиной все, что видел. Люди слишком слабы и слишком ничтожны, чтобы познать хотя бы толику той всеобъемлющей правды, что ждала их совсем, совсем скоро.       Однако эти знаки Андреа не нравились. Ох как не нравились.       – Значит, от этой их метафорической встречи зависит, увенчаются ли наши старания успехом?       – Есть основания полагать так.       Повисло неловкое молчание. Эдер даже пожалел на мгновение, что его хозяин не начал возмущаться тому, какой же он и его руны бесполезный кусок дерьма, недостойный даже лизать его ботинки, что все это – пустая трата времени и их ресурсов, но Андреа молчал. И в подобные моменты, он не раздражал, напротив. Внушал страх.       – Я мог бы проверить еще раз или отправиться в город, чтобы поискать…       – Нет, – тот оборвал его на полуслове, – хоть твои костяшки и бестолковы, мы сейчас слишком близки к книгам, чтобы позволить даже любопытной мухе пролететь рядом с ними. Тем более, что сейчас твое так называемое предсказание удивительно хорошо легло на те сведения, которые ко мне поступили.       – Прошу прощения?       – Старуха наняла себе крота. Если это тот Эйваз… Избавиться от него будет легче, чем влезать к карге на блюдо.       – Хотите, чтобы я проследил за ним?       – Пожалуй, – Андреа кивнул, смахнув с плеча невидимые пылинки, – узнай, насколько они продвинулись. Мы не можем потерять наши труды только из-за того, что какой-то падальщик из Часовой Башни достаточно долго рыскал вокруг чужой кормушки.       – Должен ли я следить за ним одним или же за всеми?       – Не лезь к старухе, – Андреа предупредительно фыркнул, – для идиотов ты, может быть еще сгодишься, но она прихлопнет тебя, как ты есть, жирный нелепый таракан.       Эдер проглотил унизительные слова молча, и только его серые глаза недобро, голодно блеснули в полумраке катакомб.       – Еще какие-то указания?       – Луна выйдет совсем скоро. Не вздумай опоздать.

***

      – Таким образом, Седьмая книга остается за семьей Альберо, – пригубив еще немного вина, подытожила Юдит, – ну а вы, молодой лорд, можете посетить раскопки завтра, но, к сожалению, я вряд ли смогу вас сопроводить.       После небольшой светской беседы и короткого аперитива атмосфера сумела немного развеяться. Может дело было в элегантной, но эксцентричной манере держаться, но госпожа Альберо умела располагать к себе людей. Йован, то и дело оживленно трещавший то про катакомбы, в которых он копался, то про «леди Сару», которая, как выяснилось, часто появлялась на месте раскопок вместо своей прабабки, тоже немного, но способствовал этому. Флорос, казалось, уселся на любимого конька: в Часовой Башне на их факультет не обращали такого внимания, в котором он, можно сказать, купался сейчас. Занимаясь своим любимым делом, – а копание в земле действительно нужно любить – получать похвалу в разы приятнее, чем просто так, особенно, заслуженную похвалу.       Конечно, в отличие от лорда Эль Меллоя II, Йован Флорос еще десять лет назад был одним из выдающихся талантов в своей области, если такой можно считать почти подземный образ жизни. Легкость характера сочеталась в нем с дотошностью, доступной лишь гениям, и только погружаясь в работу он мог в полной мере раскрыть себя самого. Поэтому-то он, наверное, в свое время и остался с факультетом археологии, а позже ушел в преподавание, чем навел у себя в семье немало шуму лет пять назад. Но, видимо, они все-такие его достали, раз он ввязался в такую авантюру ради защиты дома Астэр. А может быть, он и сам решил, с ним это никогда не поддавалось логичному рациональному объяснению.       В этом, наверное, и заключалась противоречивая природа человека? В постоянной борьбе хаоса и порядка, в постоянной рефлексии мира вокруг, во влиянии на этот мир. Кто-то влиял больше, кто-то меньше, но желание этого влияния жило глубоко внутри каждого: желание оставить свой след в истории. Подобные идеи казались лорду безумно сентиментальными и неподобающими его высокому статусу, но вряд ли он что-то мог сделать с ходом своих мыслей, и в этом тоже заключалась ирония его существования.       Хорошо хоть сидевшие с ними за одним столом не обязывали его или Грей к участию в светских беседах, да и сама Юдит не пыталась втащить его в общение против его желания, видимо чувствуя его упаднические настроения. Впрочем, может быть, в этом и заключалась ее цель: заставить его слушать. Что-что, а это лорд Эль Меллой II умел в избытке, и его мысли вернулись к предмету их встречи.       Книги.       Они являлись теми «символами силы», которые оставались доступны пониманию широкой публики достаточно долгое время, хоть и их местоположение оставалось загадкой, не говоря уже о фактическом существовании первых книг после пожара римского Капитолия. Сам лорд искренне полагал, основываясь на том, что успел ему поведать Йован: речь идет о вторых или третьих книгах, существование которых хотя бы имело под собой какие-то доказательства. В Часовой Башне не без основания считали, что книги укрывает церковь, возможно, в одном из своих многочисленных архивов. Такой тезис, впрочем, подразумевал бы определенные сложности, учитывая как ревностно служители «Бога» относились к своим секретам, даже если книги никогда по-настоящему им не принадлежали. Как и многие другие магические артефакты, грызня за которые продолжалась и по сей день. Регуляцией подобных конфликтов, конечно же, занимался совсем не факультет Археологии, а факультет Закона, но даже думать не хотелось, что они могли или уже сунули сюда свой нос. Юдит ясно дала понять в начале разговора о конфиденциальности сведений касающихся раскопок, но тут не требовался большой ум: вряд ли маг в здравом уме и твердой памяти откажется отхватить кусочек от предмета силы.       Насколько ему было известно, книги содержали пророческие песни времен эпохи богов, но ими занимались так мало, что это, да пара личных предположений – вот по сути и все, что он успел вычитать до момента, когда они с Грей отбыли в аэропорт. Йован несомненно знал немногим больше, в отличие от госпожи Альберо. Это, конечно, могло бы и насторожить, но подобное предположение лежало на поверхности достаточно очевидно, чтобы все трое за столом это понимали. Само собой, являясь спонсором археологических исследований Флороса, она явно преследовала определенную цель, возможно, выбор книги также являлся нарочным. Эти тревожные мысли только усугублялись с каждым пророненным словом, поэтому лорд Эль Меллой II старался изо всех сил игнорировать режущую боль в желудке и запивать собственную подозрительность вином.       – Надеюсь, у Сары будет столь же внимательный инструктор.       – Прошу прощения? – он поздно понял, что погрузился в свои мысли слишком сильно, и не сразу осознал, что Юдит обращалась именно к нему.       – Не нужно лишней скромности, – она покачала головой, – даже здесь многие наслышаны о ваших успехах. Я могу лишь надеяться, что ваш преподавательский талант и дальше продолжит дарить миру способных учеников, не правда ли, Грей?       Услышав, как обращаются к ней, Грей вздрогнула, явно не зная, что толком ответить. В таких случаях она часто терялась, и лорду ничего не осталось, как ответить за нее.       – Грей стала моей ученицей совсем недавно.       – Вот как, что ж, мы все с чего-то начинали, – она издала неожиданный короткий смешок, – смотреть, как расцветают плоды твоих трудов, это ли не истинная ценность?       Йован согласно кивнул. Лорд Эль Меллой II c очевидным спорить не стал.       – Надеюсь, когда мы откроем крипту завтра, – Флорос зазвучал уверенно, почти гордо, – и наши усилия не пропадут даром.       – Отрадно слышать подобный энтузиазм в вашем голосе. У вас все готово?       – По моим расчетам, – Йован осторожно поправил очки, – самое крайнее, это, конечно, еще один день задержки, но не думаю, что все настолько печально.       – Что ж, – обратившись ко всем присутствующим, Юдит приподняла свой бокал, – в таком случае это замечательный тост.       – За успех! – оживленно провозгласил Йован.       – За успех, – спокойно согласилась с ним Юдит, приподняв свой бокал.       – За успех, – повторил себе под нос лорд Эль Меллой II и шепот Грей отозвался рядом с ним тревожным дрожащим эхом.