Always a Pleasure

      Горячее и скользкое, проросшее кристаллами красного лириума сердце, отвратительное в своей болезненной противоестественности, будило в ней пьянящий яростный восторг одной мыслью о том, кому оно принадлежало.       Корифей, изломанной куклой брошенный у ног, упрямо тянулся к ней. Развороченная грудная клетка чудовища скалилась белыми изломами костей, похожая на большую жадную челюсть.       Монстр внутри монстра.       Проклятый магистр кашлял кровью, рычал пробирающим до мурашек голосом:       — Верни! Верни! Твоя рука и сердце принадлежат мне!       Сердце в её ладонях ещё билось. Сильнее и сильнее, будто пытаясь… вырваться из груди.       Она поняла это, не опустив и взгляда: сердце уже отравляло её изнутри.       Оно расцветало красным лириумом и дурманными песнями, бежало по венам неизбежной смертью, прорываясь сквозь кожу друзами сияющих кристаллов, в которых пульсировали скверна и кровь…       Рени закричала, дëргаясь, и Тень с неохотой отпустила её, выплюнула, пережевав с костями.       — Эй, можно потише? Я очень стараюсь быть незаметным.       Кому принадлежал голос она поняла не сразу и несколько мгновений дышать не могла от страха. Обычно такая реакция заставляла Рени злиться на саму себя, но сейчас неторопливость оказалась куда как кстати: общаться с гномом, ударь она его молнией, стало бы намного сложней.       — Что-то случилось, Варрик?       Близость товарища принесла успокоение — и стыд за свой неприглядный вид. Рени натянула одеяло до самого подбородка и растёрла лицо ладонями в попытке стряхнуть с себя глупый, но пугающий сон.       «Твоя рука и сердце принадлежат мне»! Ужас! Будто предложение делал!       — Пока ничего, но, боюсь, когда остальные поймут, что это кричала ты, что-то да случится.       — Мне выдать тебя за своего кавалера, чтоб стража не решила, что ты пришёл меня убивать? — Шутка вышла невесёлой: последние мгновения кошмара слишком живо стояли перед глазами, чтобы улыбка могла показаться естественной.       — Если я так тебе надоел, что ты готова отдать меня на растерзание толпам своих поклонников, ни в чём себе не отказывай, — раскланялся Варрик и тут же посерьёзнел. — Мой друг здесь. Помнишь, я обещал кое-кого тебе представить?       — Уже собираюсь, — мгновенно забыв сонливость, отозвалась Рени.       Обещаниями скорого дружеского визита Варрик дразнил её чуть не месяц — едва ли не с того самого дня, когда Инквизиция заняла Скайхолд. Но сколько бы Рени его ни спрашивала, тайну личности хранил как мабари кость. Сейчас она наконец-то могла узнать, верны ли были её догадки! Будь на Рени что-то кроме одеяла, она бы уже выпрыгнула из постели, чтоб поскорее собраться, но стыд не позволял ей и пошевелиться — приходилось дожидаться, когда Варрик уйдёт сам.       — Жду тебя на площадке у разрушенной стены, — тихо сказал он и на секунду остановился перед открытой дверью. — Мучают кошмары, Соня?       — Я вырвала Корифею сердце, а он сделал мне предложение — это считается?       — Надеюсь, ты не согласилась? Гости на свадьбе умрут, выколов себе глаза от счастья… Держись. Если решишь напиться до беспамятства — обращайся, помогу.       — Спасибо. — Голос дрогнул, будто она собиралась заплакать. Чрезвычайно неудобная особенность характера, когда необходимо быть спокойной и представительной — или хотя бы казаться такой.       Вестнице Андрасте нельзя быть плаксой… даже если плаксой она стала намного раньше, чем Вестницей.       — Собирайся, Соня. Нас ждут великие дела.       — Да, — в пустоту согласилась Рени, оставшись в одиночестве. — В последнее время меня никакие другие дела и не ждут…       Комнату ей отвели скромную, но опрятную и чистую. Жозефина обещала, что достойные Инквизитора покои в скором времени будут готовы, но пока приходилось «довольствоваться малым», — так она это называла. Рени же в своей собственной, пусть и небольшой комнатке после открытого всем закутка в общей спальне Круга, было всё равно что у Андрасте за пазухой. Жаль только, наслаждаться уединением удавалось нечасто.       Растрёпанную после сна косу пришлось переплетать на ходу, держа зубами ленту. Ещë одна из многочисленных жителей Скайхолда — без брони и не скажешь, что Инквизитор. Неброская внешность — типичная южная бледность, тёмные русые волосы и синяки под глазами как отличительный знак принадлежности к Инквизиции, — выручала её в моменты, когда делать событие из собственного присутствия не хотелось.       После полутёмной таверны солнечный свет казался ослепительно ярким. Рени поправила вдруг ставший тугим воротничок и перевела дыхание. К чему теперь были пустые волнения? Что худшего могло с ней случиться?       Например, не та башня.       За несколько минут суровый горный ветер лишил её последних крох тепла. Отличная у них будет встреча! Надо думать, красноносый сопливый Инквизитор, дрожащий словно осенний листок, способен внушать уважение как никто другой.       Варрику стоило выбрать иной ориентир — в Скайхолде хватало разрушенных стен.       Следующая попытка найти место встречи оказалась удачней: рыжая шевелюра Варрика и сверкающая на солнце броня его подруги выдали их присутствие издалека. И чего столько секретности наводил?       — Добрый день, монна Хоук, — Рени поклонилась, пытаясь сохранить невозмутимый, но приветливый вид. — Я не ошиблась?       Под внимательным взглядом пронзительно синих глаз она чувствовала себя неуверенно, будто стояла на тонком льду. Несколько лет назад подобная встреча была невозможна. Безымянная магичка из Круга и Защитница Киркволла? Не в этой жизни.       Все силы приходилось тратить, чтобы держать лицо: Вестнице Андрасте не по чину глаза восторженной собачки, даже если внутри она умирает от ужаса и восхищения.       — А я только понадеялась, что хоть в родном Ферелдене у меня выйдет сохранить инкогнито, — насмешливо вздохнула женщина, разводя руками и с кивком протягивая одну из них Рени. — Инквизитор?..       — Рената Тревельян.       — Прелесть, правда? — с гордостью, будто он отцом ей был, улыбнулся Варрик и похлопал Рени по спине. — Наша Соня уже грохнула на Корифея гору, но, думаю, твоя помощь со следующей ей не повредит. В конце концов, однажды мы смогли его убить.       — Не слишком хорошо, если он способен ещё трепыхаться, — проворчала Хоук, опираясь спиной на зубец крепости.       Когда Рени смотрела на неё с лестницы, Защитница казалась ей выше, но сейчас становилось понятно, что большую часть этого впечатления создавал стоявший рядом Варрик, на фоне которого и Рени ощущала себя великаном. А ведь слухи утверждали, что размерами Защитница не уступала Аришоку, которого ей удалось победить!       Конечно, самого Аришока Рени никогда не встречала, но опытный, так сказать, образец кунари всё время был у неё под носом, и вряд ли остальные могли уступать ему в габаритах настолько сильно, чтобы их можно было посчитать ровней человеку.       Впрочем, если вспомнить, что слухи говорили о самой Рени…       — Я к вашим услугам, Инквизитор, — шутливо отсалютовала Хоук, и не подозревая, что Рени размышляет о вероятности того, что ей просто очень повезло найти единственного во всем Киркволле (а, может, и мире) карликового кунари. — Не могу представить себе ничего интереснее, чем убить Корифея. Опять.       — Варрик сказал, вы можете быть в курсе происходящего со Стражами… — начала Рени, осторожно подбирая каждое слово.       Раньше переговорами занималась Жозефина или — за пределами Убежища — Кассандра, но, вместо того чтобы учиться у них, Рени с радостью отказалась от неприятной обязанности в пользу более опытных товарищей и думать ни о чём не хотела. Проблем и без того хватало. Теперь же меч Инквизитора почти в буквальном смысле свалился ей на голову, а она оказалась совершенно не готова к ответственности, пришедшей вместе с ним.       Вот только это мало кому казалось интересным: тут у каждого была своя собственная куча дел и до того как другие справляются со своими им дела не было.       Печальный, но чрезвычайно злободневный каламбур.       Хоук, однако, не выглядела так, словно титулы, звания и подобающее им поведение её волновали.       — Ещё как в курсе, — фыркнула она. — Брат никогда не забывает напомнить мне, по чьей вине он оказался в их рядах. Ситуация в Ордене какая-то скверная, хотя подробности мне не известны — пришлось уговорить Карвера временно отложить спасение мира от Порождений Тьмы. Впрочем, учитывая, как подозрительно совпадает с происходящим восстание Корифея из мёртвых, можно предположить, в чём кроется проблема…       Насколько же странным казалось видеть рядом с собой человека, создавшего историю своими руками — свою собственную и, судя по последствиям, целого мира!       Рени не могла отделаться от неприятной мысли, что точно так же люди видят и её саму. Леди Инквизитор, Вестница Андрасте — символ войны против последователя ложного бога, дерзнувшего посягнуть на трон тогда ещë Златого града и превратившего то золото в угли.       Символ — и ничего за ним.       — Надо сказать, я приятно удивлена, — призналась Хоук, вновь оглядывая Рени с головы до ног. — Я многое успела услышать про Вестницу, прекрасную деву с карающим огненным посохом, которая одним глазом повергает повстанцев, а другим обращает неверных к Создателю.       — Варрик? — Рени от этой новости совершенно растерялась. Она, конечно, знала, что народная молва любит преувеличивать действительность, но не подозревала, что всë настолько плохо.       — Считаешь, я способен сочинить подобную безвкусицу? — искренне обиделся друг. — Думаешь, если бы это рассказывал я, то пропустил бы участие великолепного, меткого и прекрасного во всех отношениях гнома, наделённого всеми добродетелями?       — А не обделённого ими случайно? — невинно уточнила Хоук.       — Ма-ри-ан, — недобрым тоном протянул Варрик, хмурясь.       — Не может быть! Спустя все эти годы ты, наконец, запомнил моё имя! — Хоук всплеснула руками, изображая умиление. — Теперь и помереть не страшно! Но только после Корифея, — добавила с мрачной усмешкой она.       — Я передам вашу информацию Лелиане, — коротко поклонившись, Рени отступила назад. В их дружеской перепалке она чувствовала себя чужой и лишней. — Сестра Соловей поможет спланировать дорогу до Крествуда с учётом текущей ситуации.       — Привет ей тоже передавай!       — Обязательно, монна Хоук.       — Но прежде я хотела бы кое-кого представить, — сказала Защитница, кивая кому-то за спиной Рени. Резко обернувшись, она увидела человека, до этого скрывавшегося в длинной тени крепостной стены. А ведь она и присутствия его не ощутила! — Варрик сказал, у вас тут каждый хороший боец на счету, а я как раз поймала одного по пути сюда.       — Скорее, убедительно объяснила, как глупо ограничивать себя работорговцами, когда открыт сезон охоты на мятежных магов, — хмыкнул мужчина, шагая в полосу света, и Рени наконец смогла его рассмотреть.       Никакой это был не человек.              — Леди Инквизитор, — Фенрис скрестил руки на груди, едва кивая в знак приветствия.       — То ли за годы нашей разлуки ты стал лучше в прятках, то ли под носом у леди Инквизитора можно провести армию кунари верхом на демонах, а она не поведёт и ухом, — Варрик заговорщицки подмигнул, пихая Вестницу локтем. Под насмешливым взглядом она покраснела и с возмущённым видом открыла было рот, но, покосившись на присутствующих, предпочла промолчать, украдкой погрозив гному кулаком. — Ладно-ладно, Соня, не злись. Наш мрачный друг умеет быть незаметным. И кровожадным. Наверняка у него кончилось место под трупы рабовладельцев, и он пришёл попросить пару подвалов у нас.       — У нас?! — переспросила Хоук, округляя глаза. — Варрик, ты ранишь меня в самое сердце! Я думала, для тебя нет женщины кроме арбалета, а тут вдруг целый Инквизитор! Мы с Бьянкой чувствуем себя преданными!       — Тише-тише, Хоук, в твоём положении вредно волноваться.       — Это ещё почему?       — Ты трезвая. А когда ты трезвая, ты убиваешь кунари, магов крови и безумных храмовников — и где их сейчас достать?       — На площадке для тренировок? — предположила Вестница. — Кажется, я видела Железного Быка там. Но предпочти вы какого-нибудь другого кунари, моя признательность не имела бы границ. Не хотелось бы охотиться на драконов в одиночестве.       В её звонком голосе слышался смех — и дрожь. Манерой речи она напоминала Хоук, за годы в Киркволле подхватившей марчанский акцент, но ей не хватало наглости и уверенности, недостаток которых сквозил в нервозных скованных движениях и натянутых улыбках. После всех услышанных им историй Фенрис ожидал другого и пытался понять, разочарован ли он сейчас.       — Угх, драконы, — Хоук нарочито скривилась. — Надеюсь, у вас под боком нет очередной Костяной Ямы? Я, кажется, только и делаю, что получаю оттуда драконьи головы и трупы вместо положенного дохода от шахты!       — Да-да, драконы! — оживился Варрик, протягивая Хоук бутылку, которую притащил, чтобы отметить счастливое воссоединение. — Ты-не-поверишь, какую лапочку мы тут смогли убить!       — Рассказывай! — потребовала Хоук азартно, наклоняясь и закидывая руку Варрику на плечо. Они пошли к лестнице, переговариваясь на ходу, и только начав подниматься, Хоук вдруг остановилась, хлопнула себя по лбу и небрежно махнула рукой в сторону Вестницы. — Ах да, Инквизитор, это Фенрис. Фенрис, это Инквизитор. Дальше сами разберётесь. Не кусай её сразу из-за того, что она маг, ладно? И будь хорошим мальчиком, пока меня нет!       Фенрис только устало закатил глаза.       — Смотри под ноги, не то споткнёшься об Варрика! — крикнул он вслед.       — Вот это сейчас обидно было! — отозвался с возмущением гном, едва заметный за зубцами стены. Но Фенрис лишь фыркнул и отвернулся, проходя вперёд, чтобы занять место Хоук у края площадки.              Мужчина не спешил прервать затянувшуюся паузу, и из-за этого Рени чувствовала себя неловко. Но, эй! Неужели разговоры с незнакомцами давались ей сложнее убийства демонов?!       Да.       Да, пожалуй, сложней.       — Так вы собираетесь присоединиться к Инквизиции, серá Фенрис? — спросила она, тоже кидая взгляд на замковый двор. Солнце пока не поднялось достаточно высоко, чтобы осветить его, и Скайхолд казался пустым. Хотя где-то в густой тени высоких стен ходила стража с регулярными патрулями и помощники врачей уже приступили к своей тяжёлой работе. Убежище рухнуло почти полтора месяца назад, и пережившие это уже не собирались умирать, но с увеличившимся потоком беженцев то и дело возникали проблемы.       Если бы она нашла в себе смелость перевести взгляд на собеседника чуть раньше, то заметила бы, как насмешливо тот скривился, услышав подобное обращение.       — Я обдумываю это. Хоук считает, она обязана помочь. Это её кровь освободила из тюрьмы Корифея. Но она там была не одна. — Слова мужчины походили на падающие камни. Каждое — тщательно выверенный тяжёлый удар. — Я убил его вместе с ней один раз и, если придётся, сделаю это снова.       — Инквизиция всегда благодарна любой предложенной помощи, — кивнула поспешно Рени.       Фенрис ей не ответил.       Повисший в неопределённости разговор смущал Рени своей тягостной тишиной, и она начала уже было задумываться о предлоге, чтобы уйти — и от эльфа, и от разговора, но Фенрис, наконец, прервал затянувшуюся паузу.       — На пути сюда я многое слышал, что о вас, что об Инквизиции. Мне интересно знать, какая часть этих рассказов правда.       — Скорее всего, самая малая, — Рени неловко засмеялась. Истории о «Великолепной Вестнице» неизменно вызывали у неё чувство стыда. Когда Хоук минутами раньше описывала художественный образ Инквизитора, сложенный из трактирных слухов, потребовалась бездна труда, чтобы не сгореть от смущения, так хотелось ей провалиться под землю. — Та часть, где я оторвала голову дракона голыми руками, чтобы искупаться в его крови, была целиком идеей Варрика.       — Что же произошло на самом деле? — с усмешкой спросил Фенрис, поднимая брови. Резкость, а, может быть, даже угловатость черт не портила его мимику — выразительную и, пожалуй, приятную.       — К сожалению, — она вздохнула, — рядом не нашлось ни одной подходящей ванны. Пришлось пить кровь просто так, без свечей и лепестков феландариса.       — У феландариса нет лепестков.       — Да. Это меня особенно расстроило.       — Хорошо, — кивнул Фенрис, спрятав в кашле короткий смешок. — Согласен признать, что хотя чувство юмора Инквизитора не упоминали ни в одной из историй, оно существует на самом деле. Что же насчёт остального?       — Вам придётся уточнить, что именно представляет для вас интерес, — Рени с улыбкой развела руками. — Я не могу быть в курсе всех слухов о себе и Инквизиции.       — Убежище. — Ухмылка стёрлась с его лица, будто её и не бывало. Эльф смотрел внимательно и напряжённо. — Что произошло с Корифеем?       Едва проклюнувшееся хорошее настроение немедленно увяло на корню.       — Я не видела этого лично. Требушет сработал, и Убежище… то, что от него осталось, накрыло лавиной. — Она быстро отвела глаза и чуть отвернулась. Даже говорить ровно об этом казалось сложным, а уж держать лицо под чужим пронзительным взглядом… — Попал под неё Корифей или нет, мне не известно. Люди Инквизиции работают, расчищая руины, но не думаю, что нам повезёт. Если Корифей смог воскреснуть после того, как перестал однажды дышать…       Рени старалась оставаться спокойной, но к горлу подкатывал ком. А ведь Инквизитору не пристало демонстрировать свои слабости.       Как жаль, что слабостям на мнение Инквизитора было наплевать…       — На стенах Скайхолда довольно прохладно, — кашлянув, заметила она, глядя при этом куда угодно, но не Фенрису в лицо. — Если у вас ещё остались вопросы, беседу лучше перенести в другое место.       Он кивнул, молча следуя за ней.       Рени спиной чувствовала его тяжёлый взгляд — или воображала себе, что чувствует. Знакомое с Круга ощущение постоянного пристального внимания совсем не помогало взять себя в руки. И раны Убежища, слишком глубокие и не обещавшие в скором времени затянуться, солёной волной подступали к глазам.       — Демон тебя задери, эльф, как ты мог так меня подвести? Я поставил три серебрушки на то, что ты будешь шипеть на Соню как рассерженный кот!       Варрик, спрятавшись за зубцами, сидел на стене вместе с Хоук и всем своим видом выражал недовольство. При виде его, смешного в своём наигранном гневе, боль в груди начала отступать. Хорошо — иначе пришлось бы спешно и совсем не вежливо прощаться, чтобы не плакать при посторонних.       — Я не шиплю, — ответил Фенрис, хмурясь.       — Ври больше! Вы с Блондинчиком при первой возможности норовили вцепиться друг другу в глотки! А Маргаритка? Да ты её едва не съел из-за той истории с зеркалом!       — Так ты ставил против меня, Варрик? — уточнила, прищурившись, Рени, с неудовольствием отмечая, что голос всё же дрожал. — Я думала, ты на моей стороне.       — Боюсь-боюсь, — Варрик поднял руки, отступая назад, и чуть не споткнулся о вытянутые ноги Хоук, которые та нарочно передвинула ближе. — Замечу, что формально я ставил на склочный характер эльфа.       — Ты путаешь меня с Карвером, гном. Я умею быть вежливым.       — И когда наступит следующий День Вежливости? Видишь ли, мне нужно предупредить Церковь, чтобы его внесли в календарь. Мир должен подготовиться к этому великому потрясению.       — Может быть, когда твоя борода вернётся с груди на положенное ей место.       — Хо-хо! А я уж понадеялся, что за годы разлуки ты выучил новую шутку.       — Я выучил.       — Какую?       — Мой меч. Как видишь, новый. Жаль, мало кто ценит его острое чувство юмора. Из живых, я имею в виду.       О том, что он шутил, говорило только отсутствие угрозы в голосе — и тон, и лицо эльфа оставались предельно серьёзны.       По крайней мере, Рени очень хотелось надеяться, что он всё-таки просто шутил…       — Как всегда мрачно и угрожающе, — проворчал укоризненно Варрик, качая головой. Он перевёл взгляд на Рени и усмехнулся ей. — Не пора ли тебе бежать, Соня? Соловушка вряд ли обрадуется, если ты заявишься к ней в последний момент.       — Жаль прерывать наше трогательное семейное воссоединение, — ответил вместо неё Фенрис, — но мы не закончили разговор. Инквизитор?       Рени кивнула и, попрощавшись, ушла.       Варрик только вздохнул, провожая её взглядом.       — Чего грустишь? — спросила Хоук, поднимаясь на ноги. — Можно подумать, я лишила тебя последних средств к существованию.       — А, ну их! — он махнул рукой и отобрал у подруги бутылку, выпивая остатки вина. — Оставь себе. Я, в общем-то, и рад, что проиграл. Было бы очень обидно, откуси эльф Сонину голову всего-то за три серебряных.       — Варрик, — она заговорила мягче, без обычной издёвки. — Я никогда не приняла бы тебя за верующего, но, тем не менее, ты здесь. С Вестницей Андрасте. И, судя по тому что я видела, это не только из-за Искательницы, насильно притащившей тебя сюда?       — Сюда она меня уже не тащила. К сожалению. Неплохо было бы проехаться до Скайхолда верхом хоть на ком-то — снег в горах, если ты не заметила, на гномий рост не рассчитан.       — Если ты был свободен в выборе, почему не ушёл после Убежища?       — Я слишком медленно бегаю.       — Варрик.       — Что? Ты хоть раз мои ноги видела? Нет? Так посмотри.       — Отличные крепкие ноги в шикарной шерстяной шубе. Но если серьёзно?..       — Как раз после Убежища уйти стало куда сложней, — хмыкнул он, кидая мельком взгляд на залитые солнцем крыши крепости. — Когда к нам в гости пришёл Корифей, просто махнуть рукой на всё это дерьмо и спрятаться в Вольной Марке… Это было не для меня. Да и как я мог пройти мимо такого сюжета, а?! Вестница Андрасте! Представляешь, сколько будет о ней историй? Почему бы и не мои?       — Значит, в этом всё дело, да? — Хоук улыбнулась, укладывая руку ему на плечо. — В истории?       — Конечно. Ты же меня знаешь, не могу пройти мимо хорошей завязки!       — То есть не моё неземное обаяние когда-то тебя поразило, а всего лишь какая-то там история? Варрик, ты ранишь меня в самое сердце!       — Не какая-то, Хоук. Лучшая из всех, что я написал.              Рени надеялась миновать кабинет командора тихо и незаметно, но этим планам не суждено было сбыться: Каллен сидел у себя, читая какие-то документы, и, увидев её, немедленно поднялся с места. Пришлось демонстрировать доброжелательную улыбку и делать вид, будто ничего особенного не случилось и дождь из Защитников вовсе не идёт на стенах их крепости. Вряд ли Варрик хотел сделать прибытие Хоук всеобщим достоянием. Разве наводил бы он тогда вокруг этого столько секретности?       Новых отчетов из Убежища не поступало, поэтому, в очередной раз напомнив мужчине о необходимости отдыха (Рени нашла его слабое место и теперь давила на то, что мёртвым от усталости он не сможет ей помогать), она собралась уходить, но тут в кабинет вошёл её спутник.       Которого Каллен, конечно, узнал.       — Фенрис? — он удивленно вскинул брови.       — Здравствуй, Каллен, — кивнул эльф. — Новость, что ты нашёл себе место в Инквизиции, оказалась для меня большой неожиданностью…       Он вдруг замолчал и неожиданно спросил:       — Желаешь продолжить начатое в Казематах?       Голос Фенриса был спокоен, но взгляд его следил за мечом, рукоять которого Каллен машинально стиснул, едва эльф появился в кабинете. Каллен неловко рассмеялся и поднял руки, качая головой.       — Создатель, нет. Привычка.       — Я понимаю, — согласился Фенрис с глухой, невесёлой усмешкой.       Рени распирало от любопытства, но она чувствовала себя не вправе задавать вопросы. Каллен не распространялся о своём прошлом, а знакомство с Фенрисом длилось чуть меньше четверти часа.       Несколько преждевременный срок для того, чтобы лезть в чужую душу.       К счастью, коридоры утреннего Скайхолда были пусты, не считая молчаливых патрульных, и, избежав неловких новых встреч, Рени успешно добралась до библиотеки. Выбрав тихий уголок с двумя креслами, она жестом пригласила Фенриса присоединиться к ней.       — Спрашивайте.       Она подхватила книгу из ближайшей стопки, чтобы занять руки. Нервничая, Рени принималась мять пальцы, а выдавать своё смятение не хотелось. Жаль, «Ода скромному нагу» вряд ли могла стать ей моральной поддержкой…       Фенрис не спешил говорить.       Сняв меч, он устроился в кресле так, чтобы оружие осталось неподалёку, и откинулся на спинку, сцепив руки в железных перчатках в замок.       На руки его Рени и уставилась. Вернее сказать, на перчатки. Они походили на драконью лапу и выглядели довольно агрессивно. Внушительно. Вот только себя она в подобных доспехах представить не могла — задумаешься, забудешь о них и глаз нечаянно выколешь, когда тот зачешется. И у Быка запасную повязку не попросить: рогов-то у неё нет…       — Я слышал много историй, — низкий голос Фенриса вернул в реальность, и Рени спешно отвела взгляд, осознав, что направление его можно было истолковать весьма превратно. Сэра — та не упустила бы возможности над ней посмеяться. Какое счастье, что библиотеку разбойница находила скучной! — Но большинство из них — о том, что уже случилось. Меня интересуют ваши планы. Нечто более определённое, чем «Корифей должен умереть». Эта часть планов меня совершенно устраивает, — с мрачной усмешкой добавил он.       «Корифей должен умереть, и было бы неплохо самим не умереть при этом», — вряд ли от неё это хотели услышать.       — Он не единственная наша проблема, — Рени качнула головой и заговорила неспешно, как бусины в нить разговора подбирая названия обсуждаемым в ставке командования вещам. — В Орлее готовится переворот, Ферелден заполонили грабители и мародеры… Отношения Неварры и Тевинтера в последнее время снова обострились. Пока Солнечный трон пуст, надеяться на решение конфликта между магами и храмовниками попросту глупо — без официального вмешательства Церкви эта война не сдвинется с места. Но в ожидании рождения новой Верховной Жрицы паства сократится вдвое, если не больше…       Она печально улыбнулась и развела руками.       — К тому же пропали и Серые Стражи, и Искатели Истины, чьи знания нам пригодились бы, так что Инквизиция нуждается в любой свободной паре рук. Дело у нас найдётся для каждого.       — Довольно амбициозно! — Фенрис приподнял брови и рассмеялся, но быстро замолчал и прикрыл рот перчаткой, посматривая на Рени поверх своей руки. Взгляд у него был насмешливый, но не обидный. — Значит, спасти весь Тедас — ни больше, ни меньше? Тяжёлая ноша для бывшего мага Круга, как мне представляется.       «И вы даже не представляете, насколько…»       — Для бывшего мага Круга в одиночестве не тяжёлая, а неподъёмная, — сказала она вместо этого. — К счастью, я не одна. Просто так выходит, что я всё время на виду. Ну, знаете, сияющая зелёная рука и тому подобное.       С улыбкой пожав плечами, Рени покрутила ладонью с меткой.       — Могу я посмотреть? — спросил Фенрис, наклоняясь к ней.       Кивнув, Рени стянула с себя перчатку, которую привыкла носить за пределами комнаты.       Не в первый раз люди выражали желание увидеть метку вблизи. Дагна, помнится, даже облизала её… «Сугубо в научных целях», — как гномка потом объяснила.       — Значит, это — метка Андрасте? — спросил Фенрис, не поднимая головы. Его ладонь, не скрытая доспехом, на ощупь казалась тёплой, даже горячей — в отличие от холодного металла острых когтей.       Если бы он сжал их сейчас, смогли бы эти когти пробить её руку насквозь?..       Рени постаралась отогнать от себя эти мысли.       Рука ей ещё пригодилась бы.       — У меня не осталось воспоминаний о случившемся, — уклончиво ответила она по привычке, но вспомнила, кто перед ней находился. Если Фенрис сопровождал тогда Хоук и Варрика, наверное, он имел право знать. — Корифей сказал, мою метку оставила вещь, которая принадлежала ему, — добавила она тихо и осторожно.       На короткий момент Фенрис замер и, медленно разжав пальцы, отодвинулся.       — Значит, это магия?       — Солас считает, это могла быть сфера, принадлежавшая древним эльфам, — отозвалась Рени сдержанно.       Она почувствовала себя хозяйкой экзотической гадюки, к которой при первом знакомстве из любопытства тянули руки, а потом, выяснив, что это не безобидный уж, стремительно ретировались на безопасное расстояние — и от гадюки, и от её хозяйки. Конечно, когда дело касалось Корифея, не существовало понятия излишней осторожности… Но ведь Рени, даже если хотела, от ядовитой змеи, обвившей её левую руку, уйти никуда не могла.       — Не удивлён. Любовь выдавать чужие дела за собственные у имперцев в крови, — ядовито и горько усмехнулся Фенрис.       — Это не общеизвестный факт. Насчет сферы, — негромко сказала Рени. — Но вы знаете, кто такой Корифей, поэтому…       — Я не из любителей вести душевные беседы.       — Я так и думала.       Они снова замолчали, и эта давящая беззвучная пустота была Рени невыносима, хотя обычно она любила посидеть в тишине.       Видимо, из Фенриса был не лучший компаньон в этом деле.       — Вы хотели бы узнать что-то ещё? — уточнила она, надеясь закончить разговор, чтобы побыть в одиночестве и привести в порядок мысли перед визитом к Лелиане.       — А вы? Или Инквизиция принимает всех желающих? — иронично поинтересовался Фенрис, заставив Рени растеряться. Нет, у неё в голове вертелись вопросы разного толка, только всё они казались сейчас неуместными. К тому же уж очень её задела реакция эльфа на метку. Можно подумать, она была заразной!       — Рекомендаций монны Хоук для этого более чем достаточно. Варрик, я думаю, тоже не откажется замолвить о вас словечко. Мне лишь хотелось бы узнать, чем вы намерены здесь заниматься. В зависимости от этого я пойму, кому из советников вас лучше представить.       — Я убивал работорговцев, магов, храмовников, гномов из Хартии, Порождения Тьмы, демонов, одержимых, драконов, — перечислил Фенрис неспешно, загибая пальцы, и, сделав паузу, встретился взглядом с Рени, — Корифея. Когда-то был телохранителем. Подумайте сами, какие мои умения найдут лучшее применение у вас.       — Э-э, телохранитель у меня уже, наверное, есть, — неуверенно ответила она. — Но Бык обычно прикрывает меня только за стенами Скайхолда. Внутри мне ничего не угрожает. Не угрожало до этого момента, по крайней мере, — добавила она задумчиво, потому что в близости с тем, кому едва хватило пальцев, чтоб перечислить своих жертв — и это только по видам, а не именам! — Рени быстро засомневалась, по-настоящему ли она в безопасности…       — Звучит довольно оптимистично для организации, в которую принимают всех желающих, — хмыкнул Фенрис. — У вас есть время обдумать моё предложение, Инквизитор.       Кивнув на прощанье, он легко закинул за спину свой огромный меч, будто тот ничего не весил, и ушёл так тихо, что Рени, как ни прислушивалась, не услышала его шагов. Пришлось подниматься и осторожно выглядывать на галерею, чтобы убедиться в собственном одиночестве.       Создатель, помоги! Такой телохранитель сведëт её с ума быстрее Корифея.