Внутри

Поход к директору обернулся для Царина тесным общением с социальным педагогом, которую носило от поступка парня с добрый час, и отстранением от учебы на две недели с последующим обязательным посещением психолога. Родители Панкратова и Раткевича грозили пойти по высшим инстанциям, чтобы добиться полного исключения Никиты из школы, да так бы оно и было, не вмешайся тетка Царина и не уладь она конфликт с использованием некоторой суммы денег, которые племянник, естественно, должен был ей вернуть. Самих Артема и Паши несколько дней не было в школе. И если последний выглядел еще куда ни шло, разве что фиолетовыми «очками» на пол-лица обзавелся, то первый, скорее всего, забудет о привлекательной внешности милого мальчика. Для Кристины времена тоже не лучшие наступили. Если сперва над ней смеялись из-за слухов о ее распущенности, то после инцидента с дракой, на нее обозлились и фразы типа: «держи свою бешенную собаку на привязи» заменили ей вообще все общение с одноклассниками. Не со всеми, конечно. Некоторым вообще все происходящее было глубоко параллельно. Некоторые были на стороне Царина и молча поддерживали его, но основная часть отрывалась на Кристине как могла. Тем более пока Никиты не было в школе, и защитить девушку было некому. Не трогали ее только на уроках Когтева, опасаясь, что он окажется таким же больным защитником своей собственности. Кристина, дико переживая за друга и из-за гнетущей атмосферы в школе, совсем замкнулась в себе, и даже учеба не помогала. Оценки становились все хуже, но это совсем ее не волновало. Все, о чем она могла думать, это Царин, сидевший дома от части по ее вине. Если бы она не дала почву для слухов, если бы смогла сама разобраться с Артемом, если бы пересилила себя и открыто выступила против нападок, Никите не пришлось бы все брать в свои глупые руки. А он, как оказалось, изменился намного сильнее за период проведенный в Америке, чем она думала. Он действительно стал злее. И усугублялось это тем, что физическими данными парень не был обделен. У него будто мозг отключился тогда, и он просто выпускал всю накопившуюся ярость на подвернувшегося Артема. Что такого могло произойти в этой чертовой Америке, что друг стал таким? Как ни парадоксально, но Кирилл будто был ни слухом, ни духом о произошедшем. Да и вообще за эти дни они с Кристиной пересекались исключительно на уроках. Да и выглядел мужчина каким-то измотанным. Когда Нифритова поинтересовалась, что с ним, он коротко ответил, что проблемы на основной работе и больше ничего не стал объяснять. А Кристина и не настаивала, не до того ей было. Все в одночасье стало каким-то безрадостным, хмурым и печальным. Только она обрадовалась тому, что все у нее может быть хорошо, как эти радужные замки рухнули, даже не успев толком возвестись. И Никита, которого она так ждала, радуясь его появлению в ее жизни, и Кирилл, который обещал ей столько всего интересного в новом формате отношений – все застопорилось. Перемены пришли, но оказались просто отвратительными. И как с ними разбираться, опять ни единой мысли. - Ну что, униженный и оскорбленный, как дела? – рядом с Артемом, с откровенно неважным видом сидевшим за партой на перемене, опустила Ира. - Да пошла ты, - ощерился парень и болезненно покривился. Лицо болело все. А вместе с ним и голова. Без таблеток и вовсе жить было невозможно. - Не рычи, - снисходительно фыркнула Литвинова. – Что собираешься делать-то? - Лечиться, блять, - продолжил раздраженно огрызаться парень. – Что я еще могу делать, а?! - Я про Нифритову, - пояснила та, цыкнув. Артем посмотрел на девушку, как на идиотку. - Я что, на самоубийцу похож? Я даже смотреть в ее сторону не хочу. Царин в городе, а мне моя жизнь дорога. Этот псих меня чуть на тот свет не отправил, - было видно, что парню неприятно признавать этот факт, но видно инстинкт самосохранения работал все же хорошо. - Но пока что его в школе нет. Это хороший шанс отомстить, не находишь? – Ира принялась рассматривать свой маникюр. - Его нет. Когтев на месте. Хочешь вляпаться в неприятности – давай без меня. - Да что ты ноешь, как баба? – скривилась девушка. - А ты посмотри на меня и поработай головой по назначению хоть раз в жизни! – вспылил Панкратов, круто повернувшись лицом к однокласснице. – Я к Нифритовой близко не подойду. Хочешь до нее доебываться – вперед. От меня отвали с этой темой. - Да пошел ты! – Ира, шумно отодвинув стул, поднялась на ноги. – Слабак! - Пошла нахер, - цыкнул Артем и отвернулся, заканчивая разговор. На самом деле он хотел бы отомстить за то, что Царин с ним сделал. Но исключительно с этим рыжим психом. Кристину трогать больше не хотелось. Он и так к ней цеплялся только ради развлечения, считал девушку легкой добычей. Таких ошибок в его жизни еще не было. И все его нутро орало о том, чтобы он держался от этих граблей подальше. С Когтевым, если хоть толика всех этих слухов о них с Нифритовой правда, ему хотелось пересекаться еще меньше, чем с Цариным. Что-то подсказывало, что такие разборки обернутся чем-то более нехорошим нежели разбитая физиономия. Где-то на периферии сознания жалко было Литвинову, которая в упор этого не понимала. Или не хотела понимать. Но это уже не его проблемы. Если девка дура – пусть сама разгребает последствия. А он в эти дебри больше ни ногой. Не стоит того просто. Кирилл сидел на большой перемене в учительской с чашкой кофе в руках и просто тупил в одну точку, ни о чем не думая и практически спя бодрствуя. Эта неделя его убивала. Он практически не спал, разбираясь с какой-то мистической ерундой, творившейся с его клиентами. Бесконечные атаки, да не из самых простых, рушащиеся сервера, исчезающие тонны информации, восстановление систем чуть ли не с нуля. Все больше казалось, что кто-то специально бьет только его клиентуру. Целенаправленно пытаясь уничтожить именно его, а не компании, которые он курирует. И с каждым днем эта мысль приобретала очертания не обычного домысла, а реального факта. Кто-то нацелился на него. Только кто – выяснить не удавалось. Шкода и Лука, на которых приходилась большая часть нудной, но необходимой работы, выглядели и чувствовали себя еще хуже, чем Кирилл. Парни уже даже домой не ездили, а буквально жили в офисе. Когтев за этими всеми проблемами практически на сто процентов выпал из школьной реальности. Автоматически ходил на уроки, так же автоматически подавал материал и искренне радовался самостоятельным, на которых можно было, притворяясь занятым, покимарить. Даже мысли о Кристине из головы выветрились. Он только чувствовал, как немного поднимается настроение, когда видел ее на занятиях. О том, чтобы провести с ней время, пока что и речи не шло. Этого самого времени просто не было. Да и вообще все сердечные дела отошли на задний план из-за всего этого хаоса. Правда, сейчас он начал ловить себя на том, что скучает по ней. По разговорам, смеху и подколам, на которые она так мило реагировала. Все-таки нужно как-то выкроить хотя бы час, чтобы побыть с ней. В конце концов, вроде как начали встречаться, а на деле – пшик, и не более. Не порядок. Дверь в учительскую открылась и в кабинет вошла социальный педагог, немолодая уже женщина с короткими каштановыми волосами. Выглядела она едва ли лучше самого Кирилла, такая же уставшая и вымотанная. Если Когтеву не изменяла память, то звали ее, кажется, Любовь Михайловна. Женщина щелкнула электрический чайник и грузно опустилась на стул, принявшись массировать виски. - Господи, как меня все достало, - проговорила она, скорее не желая завязать разговор, а от рвавшихся наружу чувств. - Старшеклассники упорно подтверждают наличие недоброго максимализма? – с легкой улыбкой хмыкнул Кирилл. - Ох, да если бы только это, - Любовь Михайловна бросила короткий взгляд на Когтева. – Раньше дети добрее были. Проказы, хулиганские, по сути, безвредные выходки. Самое жуткое, с чем мы сталкивались, это пьянство ребят из неблагополучных семей. Но этот Царин… Господи, ну зачем директор его принял? Знали же, что проблемный гиперактивный парень не пройдет нам даром. Кирилл, который вдруг понял, что в последнее время психанутый дружок Кристины не выносит ему мозг просто потому, что не бывает на его уроках, и поэтому заинтересовано посмотрел на женщину. - А что с ним? Не вижу его уже неделю на уроках. Любовь Михайловна изумленно уставилась на него: - А Вы что не в курсе? - Видимо, нет, - Когтев качнул головой. - Кирилл Владимирович, об этом же вся школа судачит. Как Вы умудрились не услышать ничего? – женщина даже улыбнулась, но ненадолго, вновь нахмурившись. – Царин же избил своих одноклассников, Панкратова Артема и Раткевича Павла. Их даже в больницу отправляли. Никита сейчас отстранен от занятий на две недели. Исключить его надо было, я считаю, за такое. Он же убить тех мальчишек мог. - Погодите, - обалдевший от таких новостей Кирилл выставил вперед руку. Он, конечно, предполагал, что парень с комплексом Кристины не мог остаться в стороне с учетом того, что компания Артема и Иры постоянно чем-то незначительным цепляла девушку, но чтобы избивать кого-то до больницы… - А что у них случилось? - Те двое задирали девочку, Кристину Нифритову, одноклассница их, тихая, хорошая девочка, такие часто становятся объектами насмешек, а Никита принялся ее защищать, - пояснила женщина. – Но я никогда не видела, чтобы защищали… так. Такого у нас раньше не было. Ну потолкаются, покричат, но то, что устроил Царин – ни в какие ворота. Кирилл напрягся, а усталость как рукой сняло. Судя по всему, он за своей работой что-то серьезное пропустил. Почему только Кристина ему ничего не говорила об этом? - Задирали Нифритову? Каким образом? – поинтересовался он, чуть сдвинув брови. - Как я поняла, обзывали, слухи распускали, да неважно, - отмахнулась Любовь Михайловна. – Не в ней дело. Старшеклассники во всех классах нет-нет да обзываются и говорят друг про друга гадости. Это нормальная социальная жизнь. Но рукоприкладство Царина – это серьезная проблема. Репутация школы страдает. И столько работы появляется – Вы не представляете. У меня голова уже второй день раскалывается. Что там у женщины раскалывалось, Кириллу было уже не интересно. То, что в школах обычно хер кладут на атмосферу в классах, Когтев знал и по тем временам, когда сам учился. Учителям было глубоко фиолетово, кто кого и как гнобит, главное, чтобы не поубивались. Ничего с тех времен не поменялось. И круто разозлило его сейчас не отношение женщины к произошедшему, а молчание Кристины. Какого черта она ничего не сказала ему? Что там еще за обзывательства и слухи? Что могли о ней наговорить, что Царин настолько слетел с катушек? Со стуком отставив кружку в сторону, Кирилл резко поднялся и двинулся к выходу из кабинета под удивленный взгляд женщины, осекшейся на слове в своем нытье о тяжелой судьбе социального педагога. Оказавшись на коридоре, Кирилл набрал Кристину. Та ответила спустя пару гудков: - Слушаю, - несколько озадачено отозвалась она. Раньше мужчина ей в школе не звонил. - Ты сейчас где? Поговорить надо, - довольно сурово вышло у Когтева. Он и вправду был прилично зол. Почему-то крайне раздражало то, что девушка оставила его в стороне от своей жизни. - Но сейчас урок начнется, - неуверенно возразила Нифритова. - Я спросил, где ты? – еще более сердито повторил Кирилл, стараясь держать себя в руках и не повышать тон, хотя знал, что глухой голос зачастую звучит заметно страшнее. - Физика, - как-то испуганно пролепетала Кристина, видно, совсем не ожидавшая подобных интонаций. - Сейчас подойду, - коротко бросил Когтев и сбросил звонок, двинувшись по коридору. Кристина с некоторой опаской посмотрела на телефон и вернула его в карман. На душе стало неспокойно. Тон Кирилла ей не понравился. Сердитый и резкий. И девушка голову на отсечение отдать готова – сердился он на нее. Только из-за чего? Что она такого сделала, чтобы Когтева-то разозлить? Мужчина возник в дверях кабинета ровно в тот момент, когда зазвонил звонок. Но это его не остановило. Извинившись, он отпросил Кристину на коридор. Впрочем, это было даже хорошо. Не придется прятаться от любопытных глаз. Нифритова закрыла за собой дверь кабинета и повернулась к мужчине. Тот стоял перед ней, сложив руки на груди, и недовольно хмурился. - Что такое? – нервничая поинтересовалась Кристина, невольно скопировав позу Кирилла. - Что произошло между тобой, Цариным и Панкратовым с Раткевичем? – сиганул с места в карьер Когтев, сверкнув взглядом. Откровенно недовольным. Кристина скуксилась, потупив глаза в пол. Говорить об этом не хотелось. Было слишком тошно. Столько людей из-за нее пострадало, и совсем не хотелось, чтобы еще и Кирилл в это все влез. - Кристина? – требовательно проговорил Кирилл, не собираясь давать возможность отмолчаться. - Никита заступился за меня, - дрогнувшим и крайне печальным голосом отозвалась девушка. - Конкретнее, - нетерпеливо бросил Когтев. - Сильно заступился, - девушка поежилась, будто от налетевшего ветра и шагнула к рядом стоявшей скамейке. Опустившись на нее, Кристина кивком головы пригласила Кирилла сесть рядом, после чего с тяжелым вздохом начала свой рассказ. Пусть ей не хотелось впутывать Кирилла, но что-то подсказывало, что с таким настроением он сам впутается, даже если она будет молчать. Поэтому уж лучше она лично ему все расскажет. Может и самой полегчает, как в ночь их знакомства. Все же разговоры с Кириллом действовали поразительным образом, все делая проще. - Никита в итоге отстранен, и все относительно спокойно. Если не считать нападок от приятелей Артема и Паши, - как-то совсем безрадостно закончила Кристина повествование, теребя в пальцах край рукава. Она ошиблась, легче не стало. Наоборот тяжелее стало. Озвучивание неприятностей лишь подчеркнуло ее уверенность в собственной никчемности, тяжелым грузом навалившейся на плечи грязным мешком. Хотелось разреветься от злости на саму себя. За свою слабость, безвольность, нерешительность и беспомощность. - Почему ты ничего мне не сказала? Почему я такие вещи должен узнавать от чужих людей спустя столько времени? – Кирилл действительно сердился на нее. Нифритова подняла на него взгляд, долго посмотрев на мужчину, рассматривая выражение его лица. Он злился, ему было неприятно и возможно он даже был обижен из-за произошедшего. А девушка думала, почему же она на самом деле ничего ему не рассказала. Не хотела беспокоить? Боялась, что он тоже бросится ее защищать и наломает дров как Царин? Или не посчитала нужным, вываливать на него свои проблемы? Или она чувствовала себя настолько виноватой, что ей было просто стыдно жаловаться Кириллу о своих злоключениях, произошедших исключительно из-за нее? Разве кто-то должен выслушивать ее беспомощное жалкое нытье? Разве кто-то должен что-то делать вместо нее просто из-за того, что она, черт возьми, вся такая стеснительная и робкая?! - Лучше бы ты вообще об этом не знал, - наконец, ответила девушка вмиг севшим голосом. К горлу подкатили слезы. Той самой злости на саму себя. Кристину просто накрыло этими эмоциями и начало уносить. – Лучше бы ты не знал, Кирилл. Нифритова начала всхлипывать, роняя на руки крупные кляксы соленой влаги, и Кирилл, который совсем не ожидал подобной реакции, несколько растерялся. Плачущие девушки его не пугали только тогда, когда он имел хотя бы примерное представление о том, почему они плачут. Почему же Кристина вдруг начала ныть, он понятия не имел. Не из-за него же? - Почему мне лучше было этого не знать? – осторожно поинтересовался Когтев, прикоснувшись к плечу девушки. – Крис, в чем дело? - Господи, Кирилл, как же меня это все достало! – вдруг воскликнула девушка и, спрятав лицо в ладонях, уткнулась носом в колени, согнувшись на скамейке пополам. – Как надоело! Я сама себе отвратительна! Ну что это такое, а?! Что со мной не так?! Слабая, жалкая, этого чертового рта вечно открыть не могу! Да если бы я только сама поставила на место всех, никто бы не пострадал, понимаешь?! Ни Никита, ни Панкратов с Раткевичем! Никому бы не пришлось подставляться из-за меня! Почему я не сказала тебе?! Да потому что не хочу, чтобы кто-то за меня что-то еще делал! Я… я лучше сама буду страдать, чем позволю кому-то меня защищать! Хватит… - Крис, - выслушав девушку, Кирилл силой выпрямил ее и прижал к себе, заключая в крепкие, утешающие объятия, поглаживая по спине и волосам. – Ты ни в чем не виновата, ясно? - Ох, да не спорь со мной! – взвилась Кристина, попытавшись вырваться из рук мужчины, но тот удержал ее на месте. – Все заключается во мне! Если бы я была другая, как Ира, например, ничего этого не произошло бы! Мой друг… блин, ты бы видел, с каким лицом он колотил их… Кирилл… это страшно. Я думала, он убьет их там. Ник… Мой друг. Я не хочу, чтобы из-за меня люди совершали подобные поступки. - Послушай меня, - мужчина обхватил лицо девушки ладонями и заставил посмотреть ему в глаза. – Это нормально, что ты винишь себя в такой ситуации, но, поверь мне, ты ошибаешься. По крайней мере, в том, что касается Царина. Защищать тебя – его выбор. То, как он это делает, тоже его выбор. Да будь ты хоть воинственной валькирией с копьем наперевес, он бы все равно кинулся тебя защищать, потому что ты его друг. Все мы защищаем свои друзей, близких и родных, потому что это правильно. - Я никого не защищаю, Кирилл, - продолжала всхлипывать Кристина, еще острее ощутив свою бесполезность. – Я только доставляю всем проблемы, надеясь на помощь. Как паразит какой-то. Присосалась к сильным и радуюсь, что обо мне есть кому позаботиться. А сама что? Сама ноль без палочки! Я никому ничего не могу дать, кроме своих проблем! Я тоже хочу защищать близких! Быть опорой хочу. Чтобы и на меня могли положиться. Но как на меня рассчитывать, если я такая… бестолковая? Как? - Хочешь быть сильной? Так будь ей, - Когтев тихонько встряхнул девушку. – Только не взваливай на себя то, что не твое. Поняла? Не смотри на мир так одномерно. Защищать это не значит кидаться в драку или словесные перепалки за кого-то. Защищать значит беспкоится не только о физическом состоянии, это еще и поддержка, забота, вдохновение и любовь. Наорать на обидчика или съездить ему по роже любой недалекий дурак может, а ты попробуй удержать друга от ошибки, найти слова, чтобы вытащить его из депрессии, искренне порадоваться за успехи или сохранить его разум и душу, когда сам он не справляется. Крис, прекрати думать о себе, как о бесполезной слабой девочке-паразите. Поверь в себя и свою значимость в жизни своих друзей и близких. Ведь мы все нашли что-то свое в тебе, что-то, что нам нравится, что нас радует, что мы любим. - Да что во мне можно найти, - неуверенно прошептала Кристина, опустив взгляд, чтобы сморгнуть очередную волну слез. - Со своей стороны могу сказать, что мне нравится в тебе, - мягко улыбнулся Кирилл, стирая мокрые дорожки с кожи девушки большими пальцами. – Сказать? - Угу, - шмыгнула носом Нифритова, с любопытством посмотрев на него. - Первое, что зацепило, твоя неиспорченность. Наивная, глупая, порой опасная для тебя же неиспорченность, - принялся перечислять мужчина, по-прежнему мягко улыбаясь. - Затем честность и искренность, которыми ты меня не раз в ступор загоняла. Приятный ступор, скажу я тебе, после которого хочется улыбаться. Третье – твоя ответственность и тяга к знаниям. Не знаю, как другим, но для меня это важно в человеке. Ты совестливая, рассудительная и… невероятно милая. Твоя улыбка, смех и просто космические волосы – это нечто. Это мне нравится в твоей внешности, но зацепила ты меня именно своими качествами. Зацепила так, что я наплевал на правила и закон, предложив встречаться семнадцатилетней девушке. Крис, ты не бесполезная, ты удивительная. Кристина уже и думать перестала о том, что ее расстроило. Она была до крайности смущена словами Кирилла. И бесконечно благодарна ему. Ей стало тепло и хорошо в душе. Поднявшаяся буря успокоилась, и на горизонте появилось ласковое, согревающее солнце. Девушка шмыгнула носом последний раз и мягко улыбнулась Кириллу, ласково глядя на него. - Ты действительно мой ангел-хранитель, - все тем же шепотом произнесла она. – Спасибо тебе, Кирилл. Спасибо, что появился в моей жизни. Вместо ответа мужчина чуть подался вперед, нежно прижавшись губами к губам Кристины. Девушка тут же прикрыла глаза, полностью отдаваясь в его власть. С безграничным доверием, которое так ему нравилось, и с искренним удовольствием. Ей было хорошо сейчас, спокойно. В его руках, ощущая его умиротворяющий запах, чувствуя его присутствие собственными ладонями, опустившимися на мужские предплечья. Их первый поцелуй, как пары, оказался невероятно сладким, несмотря на все выплаканные девушкой слезы. Кирилл оторвался от ее рта и прижался лбом к ее лбу. - Я хочу заботиться о тебе, - негромко проговорил он, чтобы не нарушать сложившуюся атмосферу, опустив руки на плечи Кристины. – Ты только позволь мне. Не скрывай того, что с тобой происходит, как получилось сейчас. Договорились? - Хорошо, - кивнула девушка. На выходных у большинства учеников класса «11В» произошли локальные катастрофы в виртуальной жизни. По какой-то причине их странички оказались полностью удалены без возможности восстановления, а некоторые особо везучие еще и умудрились пройти по ссылке с неким интригующим видео, после чего их компьютеры полетели к чертовой бабушке, унеся с собой и всю информацию, что у них имелась. Группа класса в соцсети также была ликвидирована. Столько несчастных, траурных физиономий утром в понедельник «11В» еще ни разу за всю свою историю не видел.