The Hang of It

      Дауд внимательно уставился на книжку, лежащую перед ним. Даже не так — слово «уставился» обычно значит «долго и неотрывно смотрел». Но здесь он сверлил холодными зелеными глазами яркую обложку, словно сделанную специально для дешевой уличной лавки, и хмурил брови так сильно, что те сошлись на переносице. Он привык к слухам за собственной спиной, и страх народа в глубине души был даже лестен — в его профессии есть ли лучший способ показать свою значимость? Но в этом куске макулатуры не было ни трепета перед ним самим, ни ошибочных суждений о грязной связи с черноглазым богом. Дауд удивлялся, как такую чертовщину позволило напечатать Аббатство. Обычно, если уж не вменяемые редакторы, так эти точно следили, чтобы никто не возводил преступников и язычников в культ. Здесь Дауда не особо культивировали, но делали из него личность живую и человечную, и ему это было неясно и непривычно. А загадки он терпеть не мог. Дауд закрыл глаза и приложил пальцы правой руки к высокому лбу. Что ж, когда-то это должно было случиться. Он стал героем девичьего романа. — Сэр, вы уверены, что вам нужна эта книга? — услышал он голос и, нехотя открыв веки, увидел перед собой подчиненного. Серое облачение — новичок, значит. В ответ на него смотрели два стеклышка, встроенные в китобойную маску. — Есть разница? — беспристрастно спросил Дауд, а его низкий голос звучал устало. — Этот бред и без меня прочло достаточно людей. — Но… Наверное вам неприятно видеть? Книгу, я имею в виду, — запинаясь, сказал новичок. Дауд сощурил глаза и перевел взгляд на красную обложку, скандирующую «Слабости и Удача Клинка Дануолла», затем — на китобоя. Тот убрал руки за спину и немного сгорбился. — Забери и брось в огонь, — настоятельно и чутко произнес Дауд. Китобой кивнул. — Десмонд, — тише обратился Дауд. — В огонь. Оставшись наедине с собой, он еще долго сидел с погрубевшей от рубцов и мозолей ладонью, прижатой ко лбу.