Неотвратимость

Отец всегда говорил мне, что короли не имеют права на любовь. Я имел смелость (и глупость) не соглашаться с ним, хотя в глубине души понимал, что в его словах - истина. И дело не столько в могуществе благородных Архонтов, чьи советы и наставления нередко звучат едва ли не в ультимативной форме, сколько в требуемой правом носить корону готовности жертвовать всем ради блага собственного народа. Короли Севера издревле славились мудростью и самоотверженностью. В понимании северян, из поколения в поколение вынужденных бороться с многочисленными тяготами жизни в ледяном краю, уважения заслуживает лишь тот правитель, который в самые суровые времена способен принимать судьбоносные решения и вести за собой людей, ибо их преданность, причина которой - стабильное процветание - величайшая из когда-либо существовавших ценностей. Отец был именно таким. Король Гидеон, прозванный Несокрушимым, еще много лет назад стал легендой, наводившей первобытный ужас на врагов и вдохновлявшей союзников, считавших великой честью встать под его знамена. Во времена его уверенного и жесткого правления весь Север - от Клыков Сехаррет до Эденийского залива - стал райской обителью для крупнейших торговцев и именитых ремесленников со всего света. Оборотни - безумные твари, когда-то уничтожавшие все живое на своем пути и ставшие причиной Великого голода, длившегося целых пять лет - опасались приближаться к нашим границам, и только их пронзительный вой, преисполненный бессильной злобы, иногда отдавался эхом в пустынных горных ущельях. Да, мой отец был хорошим стратегом. Разумеется, того же он требовал и от меня. Единственный сын, наследник великого государства, находящегося всего в нескольких политических па от того, чтобы стать сильнейшей империей мира. Мой брак с наследной принцессой Запада стал бы завершающим штрихом, последней деталью его совершенной, взлелеянной десятилетиями неустанного труда системы. И я бы подчинился. Клянусь священным копьем Сехаррет, я был готов исполнить волю моего Повелителя. Я бы относился к своей супруге с уважением, которого она, несомненно, заслуживала, и жил бы с ней долгие годы, повторяя себе снова и снова, что короли никогда не знали - и не должны знать - любви, и, может, однажды я смирился бы с этой мыслью и понял бы, что никакая сила на свете не заставит меня позабыть о долге перед народом и славным Королем Гидеоном. Ведь больше всего на свете я боялся оказаться недостойным отцовского наследия. И сейчас, только сейчас я начал понимать, почему же меня охватило предчувствие неминуемой катастрофы, когда я впервые увидел Его.