Ты - это то, что ты ешь

      Как и у большинства Затерянных колоний, история колонии Кипишуле началась с аварийной ситуации…       Курортно-пассажирский космический люйваз «Каа-дзай» по форме напоминал собой вытянутые песочные часы. В верхней «чашке» часов располагались приблизительно три тысячи курортников — богатых, способных оплатить, не побоюсь этого слова, охренительно дорогой билет. Роскошнейшие интерьеры, бассейны, салоны, идеальное обслуживание и развлекательная программа — это все, конечно, стоило подобных денег. Курортники летели в конечную точку путешествия — на райскую планету Сайен.       «Перемычка» часов вмещала чуть больше трех сотен научников-генетиков со всем их научным барахлом, которое они планировали продемонстрировать вместе со своими наработками на евгеническом форуме на Калепто и чуть меньше четырех сотен выпускников Академии Дипломатии и Этикета в сопровождении наставников — эти летели на практику в Колонии Вольных Баронств.       Ну, а в нижней «чашке» ютились четыре тысячи узкоглазых фермеров-кули с Нового Китая и две с половиной тысячи бомжей-переселенцев, жалких остатков некогда процветающей колонии с Брала, где проснувшаяся вулканическая активность буквально за пару дней стерла с лица планеты почти всех жителей. И те, и другие подписали убийственно-грабительский договор с «Каано-дзайбатсу», которым, собственно и принадлежал люйваз, на фермерские работы на новооткрытой аграрной планете Баосюй, также принадлежащей дзайбатсу.       Еще на корабле было примерно две тысячи человек команды, обслуги, прислуги и военизированной охраны, основной задачей которых было сдерживать чересчур уж убийственные порывы будущих фермеров, набитых в свои каморки, как сельди в банки с пайком.       Итого, чуть больше двенадцати тысяч человек.       Что уж там случилось — случайность или диверсия — теперь уже сказать невозможно, но то, что люйваз вывалился из режима прогулки в подпространстве вовсе не в запланированной точке, а мало того, что неизвестно где, но еще и в солнечной короне какого-то светила, мгновенно опалившего всю внешнюю обшивку вместе со всеми выступающими деталями, такими, как внешние антенны связи, в шлак — это факт.       Первым чудом было то, что ИскИн корабля успел среагировать до того как с треском вспыхнуть от перегрузки и вовремя сориентировать люйваз на выход из опасной зоны до окончательного прожаривания. Вторым чудом стал резервный ИскИн, перехвативший управление и успевший отсканировать пространство окружающего космического сектора до того как внешние сканеры превратились в оплавленные бесполезные холмики, определить наиболее пригодную для проживания человека планету, которая, кстати, оказалась одной-единственной на много парсеков во все стороны.       Жаль, что не было наблюдателей, которые бы увидели эпичную картину посадки на планету космического корабля для этого не предназначенного, но одно только воображение этих картин ввергает в дрожь. Повезло в том, что люйваз припланетился на бок, а то сложился бы под собственным весом, как древний музыкальный инструмент гармошка, а так только стесался «бочок», в котором удачно располагались технические и вспомогательные помещения. Помогли вовремя включенные противометеоритные щиты, смягчившие удар о поверхность. Так что из двенадцати с лишним тысяч человек во время приземления на тот свет отправилось приблизительно тысячи три, что на фоне всеобщей трагедии казалось сущей мелочью, причем немалое количество погибших банально скончалось от испуга, кое-кто расшибся когда стена вдруг поменялась местом с полом, а в больших помещениях это чревато (фермеры в своих каморках два-на-два-и-два-в-высоту даже не пискнули) и пострадал от ударов плохо закрепленных предметов. В общем, кое-как сели, пропахав внушительную полосу в сплошном покрове окружающей не слишком густой растительности.       Первые пару суток народ бился в истерике от понимания того, что корабль больше не взлетит, связи нет и они одни из тех неудачников, которые отныне и на неопределенный период времени будут жить в Затерянной колонии (если не сдохнут), о которых весело смотреть по головизору, но совсем не весело самим оказаться на их месте, потом волевым решением капитан Хидеки дал команду прекратить панику и начать, наконец, думать что же делать дальше.       Быстро провели инвентаризацию наличествующих ресурсов, продуктов и воды. Проблема была в том, что те подсобные помещения, на которые так удачно приземлился люйваз, включали в себя еще кладовые и промышленные холодильники, так что основные запасы пищи теперь были размазаны тонким слоем по трехкилометровому тормозному пути. Нет, кое-какие запасы еды хранились и на камбузах всех трех уровней, но их надолго не хватило бы. Положение немного мог подправить тот факт, что большая часть выживших были фермерами, а у них чуть ли не каждый третий прихватил с собой кое-какой запасец семян или другого посевного материала, в надежде, что именно его инициатива поможет выбиться «в люди» по прибытии в пункт назначения. Так что теперь требовалось как-то распахать целину, засеять ее, обеспечить полив и дождаться получения урожая.       Еще на борту люйваза отыскались пять котов и две кошки, а также две суки собак. Сук быстро пустили на суп, даже не утруждаясь объяснениями для народа, что именно они едят, а кошек было решено разводить «на мясо», так что часть драгоценной еды сразу отложили для них.       Местная флора была приятного изумрудно-зеленого цвета, так что была надежда на то, что эволюция на планете шла сходными путями, а растения и немногочисленный обнаруженные животные пригодны в пищу, хотя бы частично. Взяли образцы для исследования и третий день пребывания на планете, которую уже окрестили Кипишуле, ознаменовался двумя событиями: первое, научники радостно подтвердили, что флора и фауна для человека не ядовита и вполне съедобна, а второе, несколько кули, которые не стали дожидаться результата исследований и нажрались найденных фруктов, скончались пуская пену изо рта, содрогаясь в конвульсиях и покрываясь непонятного вида вздутиями и лишаями. Паника захлестнула народ с новой силой — еды не хватило бы на всех.       И дошло бы дело до смертоубийства, но тут очнулся от сотрясения мозга, полученного при посадке, профессор Бахтияри — мастер-генетик первого ранга. Он принял таблетки от головной боли и взялся повторить проведенные анализы.       К своему удивлению, результаты полученные коллегами он подтвердил — флора и фауна была действительно не ядовита… Вот только было одно «но»!       По мере «расползания» людей по галактике основывалось все большее количество новых колоний. В каждой колонии были свои специфические условия жизни, иногда больше подходящие людям, иногда меньше, но, в любом случае, отрицать влияние окружающей среды на геном было нельзя. Не сразу, конечно, эволюция — дело не быстрое. Научники всерьез полагали, что когда-нибудь, через пару-тройку миллионов лет, людей, проживающих в разных планетных системах, всерьез можно будет считать разными расами. Если, конечно, такие любители повоевать с ближним своим, как люди, просуществуют столь долго.       Со времен основания первых колоний прошло меньше двух тысяч лет, но в старейших из них уже стали слегка проявляться кое-какие черты, характерные именно для местных жителей. Например, радужка, занимающая почти весь белок глаза, у стирутианцев или вплотную подбирающийся к трехметровой отметке рост жителей Великой Ромы.       Как обнаружил мастер Бахтияри, что-то во флоре и фауне Кипишуле во много тысяч раз ускоряло процесс эволюции человеческого тела, в буквальном смысле взрывая изнутри геном. Пережить такую стремительную ломку чуть ли не за несколько часов невозможно… впрочем, за несколько поколений ее тоже было не пережить. Новоиспеченные колонисты новостям не обрадовались и перспектива солидного кровавого конфликта «за еду» проявилась с новой силой.       Но мастер не зря считался самым перспективным и именитым специалистом-генетиком. Оборудования, которое он со своей командой взял на борт для демонстрации на форуме было совершенно недостаточно для проведения хоть сколько-то серьезных исследований, но в противостоянии: «Гениальность против Ограниченного количества возможностей» победила «Гениальность». Бахтияри использовал свои персональные профессиональные наработки и умудрился навертеть на миниатюрной генетической центрифуге некий ингибитор (п/а ингибитор — общее название веществ, подавляющих или задерживающих течение физиологических и физико-химических процессов) замедляющий изменения генома и растягивающий его лет на пятьсот-семьсот.       Всех проблем это, конечно, не решило, скорее, просто дало возможность выжить, но были и некоторые условия. Нельзя было есть местные продукты в неограниченных количествах. Для того, чтобы ингибитор действовал как следует, требовалось соблюдать определенную диету — треть белка животного происхождения, треть растительной пищи и треть любой пищи местного происхождения. С третьим пунктом диеты проблем не было, второй также был решаем, а вот первый — проблема. Запасов мяса не было. Да, у них было несколько кошек, которых они планировали выращивать, но на это требовалось немало времени и тщательная селекция, чтобы животные не выродились. Кошки, конечно, родятся быстро, но, прежде чем их с уверенностью можно станет начинать есть, без ущерба для поголовья, должно было пройти не меньше, чем пару лет.       И тогда было принято решение нарушить одно из основных табу человеческой расы — каннибализм. Тела погибших должны были пойти в ход в первую очередь, но их точно не хватило бы на всю колонию. Наступил тот редчайший момент жизни, когда быть зачуханым кули, разбирающимся в сельском хозяйстве, было выгоднее, чем банковским аналитиком, ни разу не державшим в руках ничего тяжелее папки с отчетами, но отделять «зерна» от «плевел» и решать кому жить, а кому умереть не пришлось — все решилось само собой.       Одни просто сдались — перспектива остаток жизни провести в Затерянной колонии многих приводила в ужас, куда проще было добровольно уснуть под действием снотворного укола и больше никогда не проснуться, другим просто не повезло — сработанный впопыхах ингибитор иногда оказывал на организм нетипичное воздействие, убивая не хуже яда, а иногда и вовсе никакого воздействия не оказывал, позволяя умирать от «генетического взрыва» из-за местных продуктов. Подправить лекарство возможности не было — Бахтияри умер от отравления одним из первых, не передав никому своих наработок — не повезло.       Нет, расчленять тела и жарить мясо на вертеле никто не стал. Использовали корабельный органический конвертер, который распускал «источник белков животного происхождения» в невзрачную биомассу и формировал из нее безликие брусочки пищевого концентрата. Так что можно было не опасаться, что кому-то за завтраком попадется чье-то волосатое татуированное запястье.       В то время колония уже насчитывала чуть больше четырех тысяч человек.       Корчевать растительность, распахивать целину и засевать огороды взялись очень дружно, невзирая на должности, образование и прежние заслуги. Первые работы пришлось проводить вручную, но после корабельные механики перенастроили обслуживающие корабельные кибы и это существенно ускорило процесс и помогло выжить, победив в гонке с подступающим голодом и смертью из-за дисбаланса пропорций «диеты».       Через несколько лет перспектива смерти отдалилась на неопределенный срок — разбитые огороды начали стабильно поставлять свою продукцию, благо, что люйваз сел в хорошем климате, коты плодились вполне уверенно и признаков вырождения породы пока не проявляли, их наконец потихоньку можно стало пускать «на мясо», но тела умерших или погибших по прежнему шли в ход.       Первый контакт с «внешним миром» приключился спустя двести четырнадцать лет с момента катастрофы.       На другом краю человеческого домена войска одного из старых миров проводили спецоперацию по зачистке вконец охамевшего гнезда пиратов, которые повадились уничтожать малые колонии, грабить космические станции и снующие между ними челноки снабжения.       У слабоорганизованных пиратов не было шанса устоять перед кадровыми военными. Да они и не пытались, порскнув во все стороны, едва в зоне действия их радаров появились отметки о приближении флота. Правда, военные тоже были не пальцем деланные и заранее окружили место пиратской дислокации перед атакой, так что выскочить из ловушки сумело всего несколько кораблей, как раз те, что не стали утруждаться введением координат выходной точки и скакнули в режим прогулки наугад. Среди них был и блинкот-роуг или, как его еще называют «ботан» — корабль-перевозчик пятнадцати десантных ботов.       «Ботан» нес в себе десять грузо-пассажирских ботов, три медицинских, два эвакуационно-пассажирских и сто восемнадцать человек команды. И все это великолепие спонтанно выскочило в секторе, где разместилась новообразованная колония, и, как это уже было сказано, поскольку Кипишуле была единственной пригодной для человека планетой на много парсеков вокруг, то пиратам волей-неволей пришлось лететь именно туда, из-за того, что, чуть ли не в последний момент перед прыжком, в бочину блинкот-роуга военные влепили кумулятивный заряд, который почему-то не разорвался, но обшивку продырявил основательно.       «Гости» место былой катастрофы, понятное дело, обнаружили сразу, да и трудно было не засечь гигантский круизник, лежащий на боку, настроенные вокруг домики и распаханные огороды. История не сохранила подробностей отчего пираты решили, что их будет встречать одичавшее местное население с луками и копьями, но они заранее повели себя безобразно, решив сыграть для «туземцев» роль богов-завоевателей.       С богами-завоевателями вышло как-то не так. Во-первых, двести лет — это не тот срок, за который можно растерять все знания, особенно, если изначально за организацию жизнедеятельности колонии взялась бывшая элита — курортники, элита-научники и элита-дипломаты, которые прикладывали свои способности к безропотным фермерам-кули, у которых чуть ли не в подсознании было вбито подчинение. Причем, элита-элитой, но изначально впахивали все одинаково, поэтому они так и остались элитой интеллектуальной, так и не став подобием эксплуататоров-аристократов, а со временем эта градация и вовсе сгладилась. Во-вторых, с ресурсами в колонии тоже особых трудностей не возникало — у них под носом был целый гигантский люйваз. И пусть энергии в нем, даже в режиме жесткой экономии, хватило только на сто тридцать лет, но разборке и тасканию из него материалов и запчастей это никак не мешало. В-третьих, корабль-то был курортно-пассажирским и изначально в нем была запланирована перевозка толпы фермеров, которые друг к другу особого пиетета не испытывали, а будучи запертыми в крошечных комнатушках, часто конфликтовали. Так что запасы оружия для «подавления» возможных стычек были довольно солидными и растыканными по всему периметру люйваза. А если учесть, что особо агрессивной родной флоры и фауны на Кипишуле почти не было, то оружием колонисты практически не пользовались, разве что только для тренировок, как раз для случая подобного этому, и за двести лет ничего ему не сделалось. Так что встретили пиратов с распростертыми объятиями.       Эпичного сражения с вторженцами, как в постановочных сериалах на головидео, не случилось. «Гости» довольно быстро «слились» превосходящим силам противника, правда, напоследок мстительно вывели из строя прогулочные двигатели и дальнюю связь. Что делать с телами пиратов, колонисты решали не долго и быстро применили к ним местную традицию пополнения продуктовых запасов — в то время хрупкую стабильность «диетического баланса» могло нарушить что угодно.       В конечном итоге, в прибыли остался почти не поврежденный «ботан» с полной комплектацией ботов, пусть и неспособный к дальним космическим перелетам, и два корабельных кота, которые улучшили генофонд местных мясных котиков.       А вот второй контакт произошел спустя шестьсот четыре года с момента катастрофы. На сей раз все вышло куда более мирно, потому что визитерами оказалась исследовательская миссия Галактической Империи.       Особого ажиотажа известие об обнаружении Затерянной колонии среди общественности не вызвало. А уж пикантные подробности о местной «диете» и вовсе привлекли внимание только научников-психологов, религиозных фанатиков и всяких психов-извращенцев, которые повалили на Кипишуле тонким, но не иссякающим ручейком. Пришлось даже организовать в колонии, что-то вроде таможенно-пограничной службы для отсеивания тех, кто прилетал, считая, что можно будет охотиться по подворотням на зазевавшихся прохожих или откровенных психов, призывающих покаяться и массово спастись «в очищающем огне».       К тому времени, как и обещал в свое время генетик Бахтияри, у девяноста процентов аборигенов всплеск эволюционных изменений уже подходил к концу, теперь диеты можно было уже не придерживаться и смело потреблять как местную пищу, так и привнесенную. Кроме того, произошли еще и некоторые изменения, в том числе и в расовом облике — колонисты приобрели некую характерную для их планеты внешность, по которой можно при необходимости опознать именно уроженца Кипишуле, как и у нескольких наиболее старых колоний. Во-первых, рост существенно уменьшился, теперь мало кто из аборигенов превышал сто шестьдесят сантиметров, во-вторых, они не только уменьшились, но еще и «истончились» — кости по какой-то невероятной эволюционной прихоти утончились, не теряя, впрочем, прочности, а скорее, наоборот, укрепляясь, а это было странно потому, что сила тяжести тут была процентов на шестнадцать выше стандарта, в-третьих, почти у всех были узковатые, непроницаемо темные монголоидные глаза (наследство кули) и абсолютно белоснежные волосы. В целом, получилась довольно красивая раса.       Как и всем новооткрытым потерянным колониям, Галактическая Империя презентовала некоторую помощь, как материальную, так и финансовую, присвоила регистрационный номер звездной системе и зафиксировала место ее расположения на картах.       Материальная помощь пригодилась — привезенный скот, семена и рыба существенно разнообразили местный рацион, а вот по поводу расходования финансовой помощи пришлось собирать большой колониальный совет, на который чужаки, конечно же, не допускались. Деньги было решено придержать, потратить разумно и вложиться в будущее развитие колонии — никто из местного населения эмигрировать в какое-нибудь другое место не пожелал.       Потом поток милостей от правительства несколько иссяк, потому что колонисты не изъявили желания отказаться от традиции поедания мертвых тел своих соплеменников, красиво названной Церемонией Прощания, а это противоречило общественным галактическим устоям. Определяя будущее колонии, можно, конечно, было бы пойти проторенным путем и заключить договор с какой-нибудь корпорацией, которая мгновенно наводнит планету своими спецами и выжмет из нее все соки в кратчайшие сроки, но лучше бы этого избежать. Повезло еще, что «Каано-дзайбатсу» не могла предъявить свои претензии к колонистам из-за истечения шестисотлетнего срока исковой давности, а то мог бы приключиться любопытный юридический казус — иски корпорации о незаконном использовании ресурсов люйваза и неисполнении контрактниками своих обязанностей против исков о ненадежности перелета и неисполнении обещаний страховки.       Надо сказать, что от каннибализма на Кипишуле не стали отказываться вовсе не из-за тех причин, которые один из научников привел в своей монографии «Каннибализм, как модуль психологической деградации и пассивной фиксации в изолированных сообществах», причина была вовсе в другом…