Ты - это то, что ты ешь

Год шестьсот четырнадцатый с момента основания колонии Кипишуле       Меня зовут Мицуко фон Каннингсон (с годами в именах колонистов сильно прибавилось интернациональности). Мне пятнадцать и я самый младший среди семнадцати ребят, стоящих возле здания нашего маленького космопорта. Пришло, наконец, время потратить сохраненные выделенные несколько лет назад Галактической Империей средства и вложить их в будущее колонии, то есть в нас.       Как бы не старались наши предки, но за столько лет изоляции мы все же растеряли немало знаний. Да, у нас приличные библиотеки, но по-настоящему научная литература только по двум направлениям — генетика и дипломатия. Да, и техники, и научники старательно передавали свои знания потомкам, но учителями они не были, да и всего не передашь — что-то забыли, что-то не успели, что-то так долго не пригождалось, что было успешно выкинуто за ненадобностью. А техника-то и приборы все больше выходит из строя. Так что теперь мы, по сути, только стараемся поддерживать в рабочем состоянии то оборудование, которое еще работает, а уж о разработке нового никто и не говорит.       Многих специалистов просто не хватает, им неоткуда было взяться. Например, геологов. Может мы сидим на залежах каких-нибудь редких руд, которые озолотят колонию в момент, и ничего о них не знаем. Так что, едва для Кипишуле были выделены деньги, как было решено вложить их в образование молодежи. Выбрали несколько самых необходимых научных направлений, которые точно пригодятся в будущем, провели тестирования, выбрали самых способных детей и начали нас готовить к «великой миссии» добычи для колонии новых знаний и умений.       Но наша «миссия» включает в себя не только получение образования… Еще не плохо бы провести небольшую пропаганду нашей колонии для привлечения сюда колонистов, у которых, для разнообразия, нет психопатологических расстройств или твердокаменной веры в какую-нибудь религию, а заодно, патологической потребности эту религию проповедовать. Жалко и несправедливо, но наша маленькая традиция каннибализма основательно отпугивает от нас народ, а эти придурки-психологи только подбрасывают дровишки в костер всеобщего неприятия и негодования, игнорируя тот факт, что у нас есть довольно веские основания поступать так, как мы поступаем.       Я лечу поступать в Академию на планету Балкертопт. Эта учебка считается заведением не самой высокой категории, тут обучают всего трем специальностям — пилот микро- и минитоннажников, оружейник и кок-стюард. Пилоты, понятное дело, считаются элитой местного масштаба и все стремятся поступить именно на эту специальность, так что еще с незапамятных времен администрацией проводится общий для всех экзамен, а потом, на личном собеседовании с экзаменационной комиссией, уже решалось на какую именно специализацию будет осваивать претендент. Понятное дело, в пилоты стремятся все кому не лень, но поступают только избранные — детки потомственных военных, богачи или совершенные фанатики летного дела, которым даже пристрастные экзаменаторы стыдятся «обламывать крылья». Любопытно немного, каким образом члены комиссии обосновывают свои решения?       Я в пилоты не стремлюсь, предпочитаю специальность оружейника — она куда полезнее для нашей колонии. К тому же, если кораблестроение за шестьсот лет изменилось, в основном, в «скинах» и прочем интерфейсе, то производство оружия довольно резко шагнуло вперед и неплохо было бы, чтобы в колонии был хоть кто-то, кто бы в нем разбирался и, при необходимости, мог починить это новое вооружение, если оно вдруг появится. Да и поступить на оружейника гораздо легче.       А мне нужно поступить, потому что, как мы выяснили, в Академии стратегию преподает, невесть каким солнечным ветром туда занесенный, Небесный Маршал в отставке Лавинтет Кьюри, но у коков немного другая программа обучения и курс стратегии они не слушают, так что мне, если я хочу подобраться к маршалу, а я этого хочу, надо всеми силами постараться попасть в оружейники.       Дело в том, что маршал нам подходит по всем статьям, вписывается в наш план по привлечению колонистов и было просто чудесным постараться заманить его на Кипишуле — он стар, умен и совершенно одинок. Я пока смутно представляю себе, как именно я буду убеждать его переселиться к нам, но кое-какие намеки для себя я уже придумал. Лучше, конечно, эти намеки реализовывать побыстрее, потому что курс обучения длится всего тринадцать месяцев, а потом мне придется вернуться и было неплохо прихватить с собой, кроме багажа знаний, еще и багаж в виде Небесного Маршала и еще каких-нибудь перспективных будущих колонистов с хорошим геномом.       Кстати говоря, составление генетических карт — это увлечение колонистов номер один. Вероятно сказывается наличие в первоначальном составе приличного количества генетиков всех мастей с большой склонностью к чтению лекций о своих идеях (а другие на форумы не летали). Так что свою первую карту я, как и большинство детишек, составил еще лет в шесть, и теперь знаю о геноме в общем и своем в частности куда больше среднестатистического имперца, а может и среднестатистического имперского научника-генетика. В свое время, это маленькое увлечение позволило колонистам не выродиться самим и сохранить поголовье мясных котиков.       Провожали нас чуть ли не всей колонией — ну, еще бы, практически первый десант в большую галактику. Жаль только, мои родители этого не увидели — я сирота, они погибли пять лет назад на охоте, а когда их тела обнаружили, то в конвертер класть было уже нечего, так что они для меня ушли безвозвратно. На Кипишуле не так много опасной для людей фауны, но она все же есть.       Перевозчик «Коробан» должен доставить нас на ближайшую перевалочную космостанцию, а там уже каждый отправится в свою сторону обучаться своей профессии. Жди меня, Балкертоптская Академия — Мицуко едет покорять Галактику, у меня на это есть тринадцать месяцев.       После пересадки мне пришлось лететь еще две недели — Балкертопт по отношению к Кипишуле находится чуть ли не на другом конце Галактики. Может так оно и лучше — маловероятно, что там кто-то знает о нашей колонии, у меня будет время со всеми перезнакомиться и начать проталкивать свои идеи в массы. Надеюсь, что когда подробности станут известны, мнение обо мне и моем месте жительства будет уже сформировано и я не буду выглядеть, как полоумный дикарь, пожирающий трупы.       Лететь было скучно до невозможности. Я уже и со всем экипажем перезнакомился и с пассажирами, но заняться на таком маленьком дешевом транспортнике было абсолютно нечем, разве что читать натыканные по всем углам рекламные проспекты и ногти перекрашивать.       Перекрашивание ногтей и маникюр — это увлечение колонистов номер два, оно пошло от Донны Розитты из обслуги курортников. Уже сколько сотен лет прошло, но у нас своим маникюром занимается каждый, кто хоть мало-мальски следит за внешностью. Даже у брутальных лесорубов, зачастую, под защитными рукавицами скрываются короткие, аккуратно подпиленные окрашенные ногти. Лично я не вижу в этом ничего особенного, кимрийцы, вон, себе гигантские рога из волос наматывают и ничего страшного.       Наконец две недели бессмысленной трепотни и скучного ничегонеделанья закончились и меня вместе с жидковатым багажом выгрузили в космопорту Балкертопта. Маленький транспортный глейдер быстро домчал меня до Академгородка, где и выяснилось, что никто не удосужился меня уведомить, что чертов транспортник задержался в пути, и по этому поводу экзамен начнется через два часа.       В принципе, меня это не сильно смутило — все знания все равно находятся в моей голове и готовиться или повторять мне ничего не надо. Так что до начала экзамена я просто отирался в толпе других абитуриентов, рассматривал их и слушал разговоры. Все волновались, мандражировали и хотели стать пилотами, даже те, кто делал вид, что не хочет. Потомственных военных видно было сразу по самодовольным рожам и твердокаменной уверенности в своем величии.       Четыре часа мы отвечали на сотню экзаменационных вопросов, а потом дружно выкатились в зал ожидания, откуда нас стали выдергивать по одному для личного собеседования. Входили все в комнату через один вход, а выходили через боковой, быстро скрываясь в коридоре. Я притулился в ожидании с краю на подоконнике, поэтому мне как раз было видно выходящих и я мог легко оценить кто не смог поступить на вожделенную пилотскую специальность по кислым рожам и убитому виду.       Я так засмотрелся, что чуть не пропустил глашатая, прокричавшего мое имя, так что входить к экзаменаторам мне пришлось под общим осуждающим взглядом — как же, тут такое событие, можно сказать, решается будущее, а какой-то мелкий засранец посмел задуматься о чем-то постороннем.       Семеро членов комиссии расположились напротив входа за длинным столом, захламленным документами, стеклопластиковыми бутылками с минеральной водой и разной степени наполненности стаканчиками. Кое-что мне сразу бросилось в глаза: перед тем местом, где за столом расположился сурового вида мужик с петлицами украшенными крошечными спиралями галактики, что символизировало пилотскую профессию, пол блестел чуть сильнее, чем в остальной комнате. Я чуть скосил глаза и увидел у стены маленького робота-уборщика, на графической панели которого поблескивал синий огонек включенного режима влажной уборки. Я мысленно ухмыльнулся — похоже, я только что догадался, как комиссия обосновывает свои решения о том, кого брать в пилоты, а кого не брать.       Потом мое внимание привлек лысый старик, сидящий с краю — уж мою-то главную цель я узнать способен — драгоценный Небесный Маршал в отставке Лавинтет Кьюри. Ох, боюсь, что не удержал выражения глаз, потому что седые брови Кьюри поползли вверх в немом удивлении… Ладно, сделаем вид, что так и было запланировано — сойдет для начала привлечения внимания. Взгляд со стороны       Едва мелкий тощий белобрысый пацан с невозмутимым лицом выходца из азиатского сектора вошел в комнату, как на загривке Кьюри сами собой напряглись мышцы. Такое не раз уже бывало, все-таки у бывшего Маршала более, чем семидесятилетний боевой опыт, поэтому это уже чуть подзабытое ощущение он сразу распознал — не «Опасность!», скорее, «Внимание!». Кьюри чуть подобрался и всмотрелся пристальнее, а потому заметил, как взгляд мальчишки скользнул по полу, а потом по уборщику. Выражение лица у него не изменилось, а вот во взгляде на секунду промелькнула легкая усмешка. Что ж, в принципе, их маленький «тест» рассчитан на среднестатистического подростка, так что — старик на секунду скосил глаза в свои бумаги и прочитал имя — Мицуко фон Каннингсон был не первым, кто догадался о его сути и было любопытно все ли члены комиссии уловили этот факт. Теперь нужно было понаблюдать, как он себя поведет и это тоже было частью испытания, как и собеседование.       Но тут пацан перевел взгляд на самого Лавинтета и вот теперь его невозмутимое выражение лица дрогнуло, а во взгляде промелькнул такой взрыв эмоций, что Кьюри на секунду растерялся, уловив из всей какофонии только что-то типа… жадности?       Главный экзаменатор ректор Блэтчли, сидящий в центре, начал:       — Итак, молодой человек, Мицуко фон Каннингсон, верно?       — Совершенно верно, сэр, — мальчишка, наконец, оторвал взгляд от Маршала и теперь опять был невозмутим, как каменная стена.       И тут Хорнер, тренер по пилотированию, небрежным жестом двинул рукой по стакану с водой, стоящему перед ним на столе. Стакан, расплескивая жидкость, полетел лишь немногим в сторону от Каннингсона, но пацан не сделал попытки поймать или увернуться, более того, он даже не шелохнулся и не моргнул инстинктивно, как это сделал бы любой человек в которого летит посторонний предмет.       Хорнер довольно ухмыльнулся, по негласной договоренности его слово было решающим при отборе поступивших на его специальность, неизвестный пацан в воображаемые стройные пилотские ряды никак не вписывался и то, что он «завалил» простейший тест на скорость реакции не поймав стакан, позволяло сразу передать его кандидатуру на рассмотрение другим экзаменаторам.       — Что ж, молодой человек, должен сказать, — Блэтчли верно оценил усмешку Хорнера, — что вы набрали высшее среди абитуриентов количество баллов на экзаменационном тесте, но вот последний тест на скорость реакции вы абсолютно провалили, а ведь для пилота быстрое реагирование, пожалуй, одно из важнейших качеств и, поэтому, несмотря на столь высокие знания, мы просто не можем позволить вам занимать это место обучения, вытеснив с него кого-то более внимательного и быстрого. Так что вам стоит задуматься над поступлением на другую специальность… или можете попытать счастья с поступлением в будущем году, но, предупреждаю заранее, тестирование и собеседование будет проходить иначе.       Каннингсон уголками губ обозначил намек на улыбку:       — Сэр, в моих документах при поступлении я отметил, что хотел бы поступить на специальность оружейника… так что на место кого-то более внимательного и быстрого не претендую.       Несколько членов комиссии зашуршали документами проверяя: раньше в бумаги никто особо не всматривался, все равно все претенденты в графе «Специальность» писали «Пилот».       Слово взяла оружейник Эвкрайеша:       — Хм-м-м… молодой человек не амбициозен? Считаете, что тангайзер в руках лучше, чем летучка (п/а — общее название малых космических кораблей, способных садиться на планету) в облаках?       Парень развернул тонкие руки, ранее чинно сложенные на коленях, ладонями вверх, сверкнув аккуратно окрашенными длинными ногтями:       — Не совсем так, мэм. Летучка в руках у нас уже есть, просто теперь было бы неплохо получить еще и тангайзер.       Хорнер скептически хмыкнул, но ничего не сказал, но сам Кьюри из последних слов мальчишки получил совсем другую информацию — чуть выделенное интонацией «нас» в его словах немного царапнуло слух — Каннингсон подразумевал, что собирается вернуться в свою родную колонию, а это странно, потому что обычно выходцы из всяких захолустных планеток всеми правдами и неправдами стараются закрепиться в более населенных «цивилизованных» мирах. Впрочем, это было бывшему Маршалу не особо интересно, в конце концов, пацан — всего лишь один из многих и такие, как он, тысячами проходили перед глазами, постепенно сливаясь в однородную массу. Вот только…       — В таком случае, юноша, добро пожаловать на обучение по специальности оружейник, — Эвкрайеша дежурно улыбнулась.       Парень встал, вежливо кивнул, еще раз обласкал Кьюри взглядом и вышел через боковую дверь, члены комиссии проводили его задумчивыми взглядами. Да, самый обычный мальчишка, да, таких — тысячи уже побывали перед ними и, даст космос, тысячи еще побывают, но можно считать это хоть интуицией, хоть проблеском накопленного с годами опыта, хоть предчувствием, но каждый из них поставил себе мысленную галочку понаблюдать за пацаном попристальнее.