Ты - это то, что ты ешь

      С моими одногруппниками явно провели беседу, потому что среди других кадетов ходили слухи только о том, что я успел вывести бот со станции до взрыва, без душераздирающих подробностей. Героем себя чувствовать, без сомнения, приятно, но меня больше волновало, когда же меня вызовут на собеседование с руководством Академии. Тот факт, что меня все не вызывали и не вызывали, начинал немного беспокоить. Неужели я ошибся в своих предположениях и мои необычные умения никого не заинтересовали?       Время показало, что мои опасения были напрасными — приглашение все же поступило.       Кабинет ректора был маленьким и уютным. Я огляделся. Кроме самого ректора, в комнате присутствовала оружейник Эвкрайеша, куратор нашего отделения, мой драгоценный Небесный Маршал и сидящий на парящем невысоко над землей устройстве тренер Хорнер — куратор пилотов. Вероятнее всего, они так долго тянули с разговором потому, что ожидали, пока Хорнер хоть чуть придет в норму и сможет присутствовать на разговоре.       Я отметил, что состав «переговорщиков» довольно любопытный, но вполне обоснованный — ректор Блэтчли вообще отвечал за любые происшествия на территории Академии, Эвкрайеша — мой непосредственный руководитель, Хорнер — мой руководитель на момент происшествия и один из свидетелей, хотя он не мог по сути ничего толкового рассказать, потому что впал в шоковое состояние сразу после получения травмы. Ну, а Кьюри… ему, во-первых, запретить придти никто не мог из-за его бешеного авторитета, а во-вторых, только слепой мог не заметить, что раздаю ему повышенные авансы. Понятное дело, старик заинтересовался — с чего бы это такое внимание к нему со стороны неизвестного пацана из Затерянной колонии.       Я глубоко вздохнул и медленно выдохнул, подавляя волнение. Сегодня выяснится — насколько успешно я справился со своей миссией. Взгляд со стороны       Кьюри внимательно всмотрелся в лицо мальчишки, вошедшего в комнату. При всем том, что тот старался выглядеть совершенно невозмутимо, но в глубине непроницаемых глаз то и дело проскакивали искорки ликования. Похоже, что Каннингсон рассчитывал на то, что этот разговор состоится. Но для чего?       — Проходите, кадет фон Каннингсон, присаживайтесь, — ректор указал на свободное кресло.       — Благодарю, ректор Блэтчли.       — Что ж, молодой человек, у нас к вам возникло несколько вопросов…       — Довольно, Блэт, — голос Хорнера звучал немного хрипло, — что ты с ним церемонишься! Я хочу знать, как ты это провернул, Каннингсон? Ты заорал раньше, чем рванула эта проклятая труба. Откуда ты знал? И твои полетные навыки, откуда они? Я тщательно изучил твою работу на симуляторе, чтобы понять, что твои рефлексы, хоть и позволяют тебе успешно справляться с клавишами маневрирования, но вот только проделать все те кульбиты, что ты продемонстрировал улетая со станции, они при всем желании не позволят, — он замолчал, тяжело дыша.       — Сэр, на какой вопрос отвечать в первую очередь? — мальчишка теперь был предельно сосредоточен. — Впрочем, это не важно, потому что на ответ на оба вопроса — Подарок, — он секунду помолчал. — Я понимаю, что без пояснений это определение для вас ничего не означает. Поэтому с удовольствием пояснения вам предоставлю. Но для этого мне придется несколько углубиться в историю моей колонии, — жестом руки он прервал открывшего было рот для возражений тренера. — Я понимаю, что вы все изучили мое личное дело и отчеты имперских миссий, но некоторые подробности видны только при взгляде изнутри. Поверьте, сэр, без такого экскурса при пояснениях не обойтись.       Каннингсон скрестил руки на груди и Кьюри увидел, что его ногти хоть и коротко подпилены в соответствии с требованиями Академии, но все равно окрашены. Мальчишка никогда и не думал отказываться от традиций, принятых в его колонии.       — Я думаю, вы в курсе общеизвестной информации о том как именно нам пришлось противостоять не совсем дружелюбной природе Кипишуле и нехватке еды, — все кивнули подтверждающе. — Это мы никогда не скрывали и имперские научники отразили эти сведения в своих докладах, как и тот факт, что за шестьсот лет мы прошли эволюционный путь длинной не менее пяти тысяч лет. Последние поколения колонистов уже почти адаптировались к условиям окружающей среды и уже не погибнут — даже, если будут питаться не нашей трехкомпонентной диетой, а какой-то одной. Но речь сейчас не об этом, — мальчишка откинулся на спинку кресла, — а о том, что принесла нам эволюция последних поколений колонистов… а принесла она нам Подарки.       Кьюри нахмурился, глядя на кадета. Все-таки у него был немалый жизненный опыт и он стал догадываться, к чему выворачивает разговор.       — Этот эволюционный выверт для нас нов, — Мицуко продолжал, сосредоточенно поглядывая на сидящих напротив людей, — несмотря на все наши знания о генетике, мы пока не разобрались до конца в его механизме. Но ясно уже сейчас: после съедения тел некоторых наших людей их способности… скажем так, наиболее выдающиеся, те в которых эти люди были, можно сказать, гениальными, на несколько дней передаются другим. Потом это проходит, но не у всех, у некоторых такие способности остаются в качестве так называемого «Подарка». Это происходит, опять-таки, далеко не всегда, не всем и по каким-то непонятным принципам. Пока непонятным, мы над этим работаем. Есть теория, что Подарок «ложится» на геном человека, у которого есть подобные же таланты, о которых могут даже и не подозревать.       Небесный Маршал мысленно похвалил себя — его догадки подтвердились, а значит, его интеллект и аналитические способности рано еще списывать.       Голос подала Эвкрайеша:       — И какой у вас, молодой человек… Подарок?       — На самом деле у меня их три. В нашей среде это считается более чем приличным результатом. Самое большое зафиксированное количество — шесть, но я еще очень молод и у меня есть надежда пополнить мою «коллекцию», — мальчик продолжил не став дожидаться уточняющих вопросов. — Первый подарок мне достался от господина Сальтеки. Он работал у нас… что-то среднее между главным следователем, профайлером и начальником внешней разведки. — Каннингсон хмыкнул и постарался сдержать усмешку. — Вы бы видели, какой припадок паранойи охватил всю колонию после Церемонии Прощания на несколько дней. Вскрылось столько всяческих мелких грешков, раскрылось несколько супружеских измен и вычислили одного ублюдочного отравителя из состава имперских представителей. Знаете, я даже не удивился, когда понял, что господин Сальтеки оставил мне Подарок — паранойя всегда была одной из черт моего характера, уж не знаю почему, никаких чрезмерных трудностей, которые поспособствовали ее появлению, в моей жизни не было. Этим Подарком я пользуюсь довольно редко — личных способностей вполне хватает, — он секунду помолчал. — Поэтому я довольно капитально удивился, когда посреди коридора на станции способность сама по себе активировалась, заставила насторожиться и показала, что что-то не в порядке, отреагировав на изменения в окружающей обстановке.       Второй Подарок мне достался от господина Лу. Он у нас трудился на техобслуживании космопорта, но всегда был известен тем, что просто отлично различал запахи. Он умер молодым из-за несчастного случая и после Церемонии заставил всю колонию ненадолго влюбиться в ароматизаторы. Я всегда был чуть более чувствительным к запахам, чем обычный человек, но находил, что от этого больше неудобств, чем пользы. Подарку я обрадовался, но… по факту, как его использовать представлял довольно смутно. По крайней мере, до происшествия на станции. Запах подтекающего хладагента я почувствовал и сам по себе, но не распознал его потому, что раньше никогда с ним не пересекался, а активировавшийся Подарок просто-напросто позволил соорудить в моем сознании цепочку реагирования: запах — опасность — бежать подальше. Понимаете? Я так и не понял, что это за запах, но ассоциировал его с опасностью и необходимостью убраться как можно дальше.       Ну, а третий Подарок — это невероятные способности к пилотированию госпожи Бошани. Она у нас была что-то вроде тренера-пилота. Это она научила меня, как и добрые две трети населения колонии, управляться с ботами. И пока я не получил способность, то даже и не подозревал, что у меня к этому вообще есть какой-то талант. По правде говоря, я не сильно люблю летать.       — Надо думать, обо всем этом научная миссия на Кипишуле не знает? — голос ректора звучал с иронией. В рассказе кадета был смысл, но звучал он все же довольно невероятно.       — Знает, конечно. Мы и не подумали скрывать такую информацию. И даже даем образцы своего генома для исследований, пусть изучают себе спокойно. Все равно шансов повторить подобную мутацию практически нет даже при современном развитии науки. Или вы думаете, что Империя будет держать такой приличный научный штат в заштатной колонии просто так? Или что они не искоренили бы нашу маленькую традицию Церемонии Прощания без всякой жалости, если бы не надеялись изучить возможность получать умения без обучения, а, так сказать, напрямую, введением непосредственно в геном?       — И эти способности передаются по наследству? — перед глазами Хорнера уже шагали шеренги суперпилотов, умения которых только усиливаются от поколения к поколению.       — Пока не совсем понятно, — парень понимающе усмехнулся. — Мы ведь пока только в самом начале нашего эволюционного пути. Пока что по факту не понятно, маловато статистической информации — иногда вроде и передается, но это могут быть и личные способности нового поколения.       — А смешение вашего генома и генома представителей Империи влияет на возможность получения… Подарков? — полюбопытствовала оружейник.       — Влияет. Мы считаем, что такое смешение просто «откатывает» нашу эволюцию на несколько поколений назад и, если подобных смешений в ближайшее время больше не будет, то в одном из потомков способность восстановится. Но пока рано об этом говорить с уверенностью, детям-полукровкам пока слишком мало лет.       Что ж, Кьюри даже и не знал, хорошо это или плохо. С одной стороны, жители Кипишуле получали солидное преимущество перед другими, но с другой, они действительно пока еще в самом начале довольно увлекательного пути, их слишком мало, чтобы кто-то посчитал их существование угрозой, их способность слишком нестабильна и колонистам придется побороться чтобы сохранить ее. Но какие же открываются перспективы! Надо же, действительно прямая передача наработанного опыта! Если удастся распространить эволюционный выверт, дающий умение получать Подарки, среди человечества, то цивилизация поистине выйдет на новый уровень развития.       И, стало быть, все те авансы, что мальчишка раздавал в его сторону, означают что? Что его хотят пригласить на Кипишуле и там сожрать в надежде на то, что его способности передадутся кому-нибудь в качестве этого их Подарка? Хотя, судя по тому как Каннингсон поглядывает на остальных, он был бы рад пригласить не только самого Небесного Маршала.       — Почему этой информации нет в официальных научных отчетах? — голос ректора вырвал Кьюри из размышлений.       — Вы это у меня спрашиваете? — Каннингсон казалось искренне удивился. — Спрашивайте у имперских научников. Причем, желательно, у некоторой их группы, потому что другие группы явно не в курсе и порой пишут такие отчеты и доклады, что просто плакать хочется. Скорее всего, научники тоже заняты пока сбором статистической информации и только потом будут работать над подтверждением или опровержением теорий, — он кривовато улыбнулся. — У них-то нет возможности персонального получения Подарков и о такой возможности они знают только с наших слов.       — Стало быть, эти данные засекречены? — нахмурилась Эвкрайеша.       — Вряд ли. По крайней мере ни я, ни наши ребята, которые тоже разлетелись по галактике получать образование, не подписывали никаких документов о неразглашении и даже устно нас никто молчать не предупреждал. Тут дело скорее в том, что нам самим не выгодно слишком сильно трепать языком — не все люди достаточно адекватно реагируют на саму идею каннибализма.        Хорнер вдруг разразился хохотом, трясясь в своем инвалидном кресле и стуча от избытка чувств кулаком по подлокотнику.       — Так стало быть, — выдавил тренер сквозь смех и поглядывая на мальчишку, — все эти взгляды на Кьюри, что ты бросал, все эти загадочные поступки, многомудрые речи… все это только потому, что ты надеялся заинтриговать его настолько, чтобы он сунулся посмотреть на вашу колонию поближе? А там бы вы его сожрали и получили от него эти ваши Подарки? — он озвучил подозрения маршала почти дословно.       — Сэр, — голос кадета прозвучал довольно холодно, — я ни в коей мере не отрицаю право каждого человека забрать с собой в могилу все свои таланты, но вам не кажется, что мои Подарки недавно спасли жизнь мне, вам и еще целой куче моих сокурсников? Лично мне как-то без разницы, что будет с моим телом после смерти и я был бы только рад, если моя душа не уйдет в забвение, а оставит свой след в других людях, моих друзьях, — он повернулся всем корпусом в сторону Кьюри. — Сэр, я действительно старался привлечь ваше внимание, но только для того, чтобы вы хотя бы выслушали меня, а не отмели сразу мои доводы. Я действительно хотел бы, чтобы вы полетели со мной на Кипишуле и нет, никто бы вас там не прикончил по тихому, ускорив вашу смерть и мы даже не проверяли бы каждое утро не отправились ли вы уже на тот свет и можно ли уже вас начинать есть… Пожили бы у нас, почитали лекции, сэр. Вас считают одним из самых выдающихся стратегов нашего времени и мы были бы очень счастливы прикоснуться к вашему таланту — хотя бы прослушав курс стратегии наподобие того, что вы сейчас даете в Академии. Ну, а если бы позволили потом провести Церемонию Прощания, то было бы совсем чудесно, может, хоть кто-то получит такой дар, как у вас.       Кьюри молчал, раздумывая, а потом тихо проговорил:       — Мой контракт с Академией истекает в этом году, — он потер грудь в районе сердца. — Стар я стал и продлевать его не буду. Пора уже мне и на пенсию. Пожалуй, я не против сменить место жительства на более спокойное… и пожалуй, я действительно буду счастлив, если после меня останется что-то посущественее, чем несколько сухих строк в исторической хронике…       Каннингсон на секунду просиял, а потом принял невозмутимый вид:       — Сэр, очень приятно слышать, вы не пожалеете.       — Что ж… если рассматривать дело с этой стороны… Эй, парень, — голос тренера Хорнера прозвучал несколько неуверенно, — меня списывают на пенсию по инвалидности… Скажи, твое приглашение распространяется только на Кьюри?       Кадет тихо выдохнул, явно сдерживаясь от ликования и сказал:       — Ну разумеется нет, сэр! — он пристально посмотрел на ректора Блэтчли и оружейника Эвкрайешу. — Даже более того, мы будем очень рады принять гостя когда угодно! Конец.