Откуп мира: Часть II

Конечно же подобное состояние отшельницы волновало и вводило в тупик, так как она сама и ее Зампакто являются причиной подобного провала памяти. Разумеется все понимали, что ничего из разряда медицины или психологии не помогут Канэко. Поэтому когда в палату к пациентки пришел офицер 4-го отряда Саити и Гин оставили Бенихиме на ее дочь и этого медика, а сами отправились к единственному кто может знать как эту ситуацию исправить. К Макиваэлли. Капитан и лейтенант 10-го отряда, с которыми они встретились по дороге, увидев выражение лица Шиффер младшей, сразу поняли что что-то произошло. И когда Гин ответил на вопрос своего начальника простым «Бени очнулась без памяти», оба шинигами незадумываясь разошлись — Тоширо направился вместе с сожителями Канэко к тюремным камерам 1-го отряда, а Рангику на выручку подруге которая наверняка нуждалась в помощи и моральной поддержке. Вскоре прибыв в нужное место, шинигами остолбенели в коридоре который вел к камере, так как все здание вдруг разразилось оглушительным мужским криком, но так же быстро крик прекратился. Застывшие духи снова смогли двигаться и все же подошли к нужной двери, за которыми все еще были слышны уже негромкий вой и слова. Вроде бы они видели и слышали первый приступ Макиваэлли, который был хуже этого, но Саити все же не смогла открыть дверь пока в помещении все не стихло. Лейтенант 6-го отряда тяжело сглотнула ком в горле и в сопровождении друзей зашла таки в комнату. Увидела она совершенно не то что ожидала. Мужчина, которого Шиффер готова была допрашивать в лучших традициях плохого копа предстал перед ней сломанной и обшарпанной за века в один миг куклой. Офицер 4-го отряда, которого приставили к заключенному сейчас силилась сама поднять своего подопечного с пола и пыталась усадить на единственный стул, что находился в камере. Девушка глянула на вошедших и поприветствовала их кивком головы все-таки усаживая мужчину на кресло. Дополнительно проверив устойчиво ли он сидит, шинигами вышла из камеры, взяла аптечку, что была за оградой, и снова зашла. Неспешно, в полной тишине девушка вытерла кровь с лица Макиваэлли, промыла царапины, которые располосовали все лицо мужчины, после чего закрыла их пластырями, хоть и знала, что это мало чем поможет. При следующем приступе он снова сорвет все повязки и пластыри, что она накладет на раны, которые лейтенант отряда кидо Готея 4 сам же себе и сделал. Потом была шея и руки, такие же расцарапанные. За все время что офицер 4-го отряда залечивала его раны сам заключенный не двинулся и на сантиметр. Он просто сидел где его посадили и смотрел в пустоту перед собой, редко и медленно опуская и поднимая веки. Закончив с Макиваэлли шинигами прошлась по камере, собирая предыдущие повязки, что были расбросаны то тут то там с каплями крови, забрала апчечку и, поклонившись. без слов вышла, давая возможность пришедшим остаться на едине с заключенным. Саити в благодарность кивнула девушке головой когда та проходила мимо нее. Посмотрев на мужчину за деревянной оградой, брюнетка задумалась как начать. Шинигами с 10-го отряда же не спешили ввязываться в этот разговор. По крайней мере сначала, давая первое слово попаданке. Шиффер младшая вздохнула. — Макиваэлли Эцио, — позвала она заключенного. — Как вернуть Бенихиме ее воспоминания? — напрямую спросила девушка. Точно не уверена, что она ожидала от него, но мужчина не повел ни единой мышцей. — Ой! — прикрикнула Саити. — Отвечай! Тебе же легче станет если ты избавишься от ее воспоминаний! — не сдерживая голоса, пыталась привлечь внимание заключенного золотоглазка, что хоть и ожидаемо, но все еще раздражающе не получилось. Утонченные руки шинигами сжались в кулаки подражая сжатым челюстям. Попаданка не любила злиться. Злость заставляла ее молчать, или в худшем случае злые слезы наворачивались на глаза, все так же от того, что она не могла выразить свои чувства словами. Медленно вдыхая и выдыхая через ноздри, девушка подошла к ограде. — Ты же тоже не хочешь эти воспоминания! Вдруг все так же не двигая ни единой мышцей тела взгляд когда-то сиреневых, а теперь практически полностью, серых глаз перевелся на брюнетку от чего она передернулась, а кислород в легких застыл на пару секунд. Капитан 10-го отряда на пару со своим подчиненным тоже напряглись. Но тяжелый взгляд духа вдруг смягчился и медленно вернулся в свое предыдущее положение. Его лицо исказила ироничная, грустная… жуткая ухмылка. — Хе… — вырвался звук из его рта, тихий, но такой слышный в тишине этого помещения. — Хе… хе-хе… — продолжал задыхаясь смеяться Макиваэлли, что вызывало мурашки у шинигами. Потом он замолчал и камеру в очередной раз заполнила тишина. Лейтенант 6-го отряда собиралась снова заговорить, подумав что это все что он решил им «сказать». — А вот и оне-сан… — тихий шепот заставил попаданку запнуться. Не смотря на девушку дух затаил дыхание и прижмурился как будто от боли. -… Саити… верно? То что лейтенант отряда кидо знал ее имя нисколечко не удивило ни саму брюнетку ни ее спутников. Ведь с воспоминаниями Канэко старшей он мог знать и не такое. Они ждали что мужчина еще мог сказать, но вместо этого шинигами из другого Готея только еще больше скривился и нагнулся к коленям. Поднеся правую руку к своей голове он зарился перемотанными пальцами в собственные волосы и начал тяжело дышать, сражаясь с невыносимой головной болью. — Нет! — выпалил Макиваэлли, мотнув головой раз. — Нет… Нет-нет-нет… — продолжал он. Глубокий вдох. — Не верно… — тихо, шепотом. — Не верно. Не Саити… Вот это задело попаданку, как и привлекло внимание парней за ее спиной, а дух все продолжал. — Не то… не верно, — он полностью закрыл глаза, завыв тихо от боли. — Не Саити! И вдруг все закончилось. Лицо мужчины расслабилось, его рука медленно опустилась и упала ниже стула, сам дух немного выпрямился и его дыхание выравнялось. — Шинко… По телу как молния прокатилась. Шок который отразился на лице попаданки остался незамечен для ее друзей так как те стояли сзади нее. А в голове пусто и только шипение, как от прерванной связи на канале, еще немного и казалось из ушей потечет кровь от этого звука. Она хотела спросить и потребовать ответа. Откуда?! Откуда он знает это имя? Почему он его знает? Знает ли Бенихиме? Бенихиме?.. Бенихиме знает это имя?.. Нет… Хе-хе. Н-нет, не может быть. — Саити, что он имеет в виду? — на то месть спросил Хитсугая. Макиваэлли резко поднял голову и шокированными глаза посмотрел на Капитана 10-го отряда, как будто он не знал, что тот находился там все время. А может и не знал. Дрожа, его руки поднялись к голове и сжали ее что есть силы, вздохи стали рваные и непостоянные, безумный взгляд с силой опустился на пол. — Н… нет… — тихо запинаясь, дальше были только крики. — Почему?! Нет! Тебя там НЕТ! Откуда? Почему? Уходи! Дрожь стала такой сильной, что заключенный свалился со стула. Ичимару не медля вышел в коридор и без слов позвал офицера из 4-го отряда. Быстро зайдя в камеру девушка только выдохнула тяжело. — Вам лучше уйти, — тихо сказала она трем шинигами. — Это может затянуться. Поднявшись на колени, как слепой он пытался найти за что схватиться чтобы подняться на ноги, как мантру продолжая говорить: «уходи-уходи-уходи-уходи-уходи…». — В прошлый раз это закончилось быстро, — решил напомнить Гин, говоря о приступе что был просто перед тем как они зашли. — Это не тот случай, — печально сказала его коллега по Готею. — Поверьте. Я уже научилась различать подобное. Бывшему Капитану 3-го отряда не оставалось ничего кроме как кивнуть в согласии. Беззвучно попрощавшись, медик привычно прошла к одной из стен камеры и села на пол, закрыв глаза, так она пережидает его приступы. Подопечные Канэко посмотрели на заключенного в последний раз и направились к выходу. Только Тоширо почему-то не мог шевельнуться, продолжая смотреть как Макиваэлли, все же найдя руками кресло, поднялся на трясущееся ноги и вдруг кинулся на деревянные балки служившие решеткой. Духи резко обернулись, только Капитан смотрел в посеревшие от горя глаза не дернувшись. — ТЫ НИКТО! — проорал заключенный. — Ты никто! Ты ничего не значишь! — продолжал кричать он впившись остатками ногтей в дерево и раз за разом лупя головой между ними, из-за чего на его лбу же виднелись две красные полоски от углов балок. — Ты НЕ ИМЕЕШЬ НИКАКОГО ЗНАЧЕНИЯ! За каждым словом следовал очередной удар головой. После последнего синяки уже стали ранами и из них начали медленно течь красные капли вниз на бровь, а потом и по щекам. Он так и остановился прижавшись лбом к дереву, и начал глубоко и шумно дышать. Дрожь вернулась, и в следующую минуту Макиваэлли сполз на пол его ноги не в силе держать собственный вес. — Ты никто… но как… почему… ты… — сорванным голосом прошептал мужчина, опустив голову. — Тогда КАКОГО ЧЕРТА?! — закричал он в пол где капли его крови уже начали образовывать небольшую лужу. — Какого черта так больно?! ПОЧЕМУ? Ты никто! Ты! Ты!.. КТО ТЫ?! Сжав зубы он все продолжал повторять одно и тоже: «Кто ты?», левой рукой все еще царапая деревянную балку, тем самым отрывая ногти от живого. Правой же он вцепился в собственную ногу. Вдруг он резко затих и приступ пошел по очередному кругу. Шинигами снова услышали этот истерический крик, который в этот раз чуть не оглушил их. Он кричал пока дыхания хватало, потом он схватился за голову и согнувшись к собственным коленям завыл, давясь слезами. Тоширо дернулся всем телом, почувствовав у себя на плече чьюто руку. Глянув назад, он встретился взглядом с красными глазами шинигами, которого когда-то давно совершенно серьезно намеревался убить. На этот раз Капитан 10-го отряда ушел из помещения не поворачиваясь даже когда двери закрылись. Они трое вышли на улицу и только тогда остановились. Точнее остановилась Саити, а ее спутники заметив это обернулись чтобы посмотреть в чем дело. А дело было в том что иномирянка все еще не могла прийти в себя. — Кто такая «Шинко»? — просто спросил Хитсугая. Золотоглазая вздрогнула услышав его вопрос. Медленно подняв голову и посмотрев в ожидающие глаза молодого гения, который, как она думала и сам уже догадался и спрашивал только потому что ей самой нужен был ответ на этот вопрос. Девушка перевела взгляд на духа, которого она совершенно спокойно уже могла называть лучшим другом и с иронией поняла, что Тоширо здесь не единственный гений. Она ухмыльнулась как-то тяжело. — Я. Шинко это я.