Сталкер

      — Выглядишь бледной. Всё ещё плохо себя чувствуешь? — Наён касается ладонью лба подруги.       — Всё хорошо, я просто устала, — Квон улыбается и убирает руку Пак от своего лица. — На эти выходные мои родители уезжают в Сувон к родственникам. А я наказана, — грустно прошептала Ри и отвернулась к окну. — Я давно не видела бабушку с дедушкой.       Наён на это раздражённо выдохнула и взглянула на подругу с таким сочувствием в глазах, что можно было сразу понять по одному её взгляду, как сильно она любила и переживала за Ри. Говорить что-то было определённо бесполезно, потому что Квон не слушала, она ни разу не прислушалась к совету Пак — Ри продолжала жить в своём мире, где всё хорошо.       Квон с каким-то безумным спокойствием рассказала подруге о своём недуге — она пропустила всего два дня школы, потому что попала в больницу с лихорадкой, и только сегодня смогла вернуться, при этом всё ещё с болезненной бледностью и слабостью в теле. В ту ночь у неё резко поднялась температура и ломило все мышцы, потому её отвезли в больницу, а сегодня утром, когда Ри собиралась в школу, мать сопроводила её строгим взглядом с явным намёком, что это полностью её вина — ей нельзя болеть.       Причиной такого самочувствия девушка ни с кем не поделилась, иначе её посчитают, как ей сказал Сухёк, грязной и недостойной быть частью семьи Квон. Девушка молчала ещё потому, что было стыдно — чувства, как в свои четырнадцать лет. Отвратительно, мерзко, виновато — Ри не могла совладать с собой, и её коробило каждый раз, когда она вспоминала об этом. Боль оставалась фантомной по всему телу, а руки дрожали при любой возможности.       Когда Ри чувствовала, что тревога накрывает её, а слёзы наворачивались на глаза — бормотала про себя цифры, понять которые могла только Наён, но подруга на уроках сидела довольно-таки далеко. Девушка неосознанно вспоминала об этом номере, потому что слова, которые Чон тогда ей сказал, никак не выходили у неё из головы. «Звони, когда хочешь» — а Ри теперь казалось, что он думал — «Звони, когда будет плохо». Возможно, это говорила её душа — униженная и растоптанная. Ведь Джехён тогда имел ввиду только своё приглашение в кафе или согласие на помощь с Доёном. Чон был бы только рад, отвлекись его друг хоть на что-то помимо учёбы.       Во время обеда Наён с Ри обсуждали предстоящие промежуточные экзамены, к которым обе решили основательно готовиться к ним. Для Наён это отличное времяпровождение вместе с подругой, а для Ри — возможность побыть вне стен дома и не получить за это. Она могла сказать матери, что занимается с одноклассниками и придёт поздно, поэтому иногда родители даже отключали браслет и старались не отвлекать дочь звонками или сообщениями. Девушки собирались уже уходить, как к ним подсели Доён с Джехёном, что вызвало у Наён удивлённый крик, а у Ри растерянную улыбку.       — Уже уходите? Посидите с нами, — Ким приземлился напротив Пак и поприветствовал девушек обворожительной улыбкой. — Как раз договоримся по поводу английского. Думаю, учитель Хван будет использовать тот же материал, что и в прошлом году.       Девушки сели обратно, и Ри вновь оказалась напротив Джехёна, который кивнул ей и сразу принялся за еду.       — Так что, решили? Согласны? Поторопитесь уж с ответом, уговорить Джехёна помочь вам было так тяжело, — Доён драматично закрыл глаза и приложил ладонь к груди, сделав вид, словно сейчас заплачет.       — Можно хоть сегодня начать! Когда вы свободны? — проявила инициативу, конечно же, Квон. Доён довольно улыбнулся и открыл глаза.       — В шесть часов вечера, — после ответа Ким девушка кивнула, и они с Наён всё же покинули столовую, возвращаясь в свой класс. — Забавная она девчонка, не так ли?       — Ты меня не уговаривал, — тихо произнёс Чон, сопровождая свои слова ухмылкой.       — Ты же у нас «холодный принц», — шуточно произнёс Ким, за что получил от друга затрещину по затылку. — Разве они поверили мне, если бы я сказал, что ты первый предложил им помочь? Я, конечно, не против, но это всё же странно, — Доён повернулся к другу. — Одна из них понравилась? Не Наён ли случаем? Говорят, она популярна среди парней.       Джехён отрицательно мотнул головой и продолжил есть, как ни в чём не бывало, отворачиваясь от друга. Чон мельком взглянул на место, где сидела Ри, и нахмурился — он заметил, что её не было в школе несколько дней, но написать не мог.       — Никто из них. Но, помогая им, будет веселее, чем всегда быть вдвоём, не думаешь? Иначе ты скоро срастёшься со своими книгами, как сорняк с цветами, — на этот раз оплеуху получил Джехён, на что оба тихо рассмеялись и продолжили есть, обсуждая предстоящий урок математики.       Хоть официально они и не договаривались, но возле главного входа всё же парни дождались девушек — учитель задержал их на несколько минут для разговора, которая затянулся почти на все двадцать. Вчетвером они встретились у ворот и совместно решили принять предложение Джехёна. Он пригласил их в кафе, в котором работал. Он сможет присоединиться к ним во время перерыва, а Доён поможет им, пока Чон будет занят работой.       Это было маленькое кафе — уютное, но, как показалось Ри, немного тесное. Смирившись с этим, они втроём уселись в угол, чтобы никто им не мешал. Доён достал свой планшет, на котором искал прошлогодние файлы — он помнил, что сохранял экземпляры тестов, выпрашивая их у учителей после того, как сдавал их. Говорил, что хочет обсудить их с репетитором. Пока Ким был занят поиском нужных материалов, Наён ёрзала на сидении и не могла сосредоточиться хоть на чём-то, кроме своего волнения. Она предусмотрительно выпила перед последним уроком успокоительное, но её руки всё равно дрожали.       Сначала Ри сидела и спокойно ждала, пока Доён начнёт свой своеобразный урок, пока, заметив покрасневшую подругу, ей в голову не пришла гениальная мысль — оставить их вдвоём. Наён настолько взволнована, что не станет бежать за ней следом — вдруг Доён догадается, что она его стесняется (да, Пак до сих пор думала, что её поведение ни разу ещё не выдало), а парень не станет утруждаться, чтобы искать Квон. Для Ри это была идеальная возможность продвинуть свой план дальше, поэтому, когда Джехён лично принёс им напитки, она схватилась за его руку и встала рядом.       — Какие у вас там десерты есть? — необдуманно выпалила Ри и, проигнорировав злобный взгляд Наён, обняла Джехёна за руку. — Можно глянуть?       У Джехёна не было подходящих слов, поэтому он только заторможенно кивнул, и они с Ри ушли, скрываясь за тонкой стеной, отделяющий эту часть зала от кассы. Доён улыбнулся и сел ближе к Наён, поставив перед ними свой планшет и открывая нужный файл, чтобы Пак ознакомилась с вопросами. Девушка почти не дышала рядом с ним, и даже в ушах звенел стук её сердца, а тело чувствовало, как близко Ким сидел. Он делал вид, что совершенно не понял намерения Квон, и делал своё домашнее задание по корейскому языку, иногда поглядывая на то, как Наён дрожащими руками писала решение.       — Если что-то будет непонятно, то можешь смело спрашивать, — Доён наклонился к девушке и внимательно взглянул на её записи. Он взял карандаш и аккуратно отметил несколько моментов. — Смотри, здесь у тебя неправильно. Это довольно распространённая ошибка в этом вопросе, — пока Ким объяснял ей принцип решения и писал всё на её тетради, у Наён словно остановилось сердце. У неё вспотели руки, а лицо предательски покраснело — потому она и молчала, так как боялась выдать своё волнение дрожащим голосом.       — Это было слишком очевидно, — проворчал Джехён, возвращаясь за стойку. Ри осталась стоять возле витрины с десертами.       — Знаю, но у меня не было другого выбора, — девушка пожала плечами и улыбнулась. Взглянуть на Джехёна показалось Ри необходимым в этот момент, и она подняла голову, наблюдая за тем, как парень готовит кофе для подошедших клиентов.       Она слегка отодвинулась к краю, чтобы не мешать другим посетителям, и терпеливо ждала, чтобы Чон вновь освободился. Хотелось вновь поговорить с ним о какой-то мелочи, потому что Джехён был для неё уютным — рядом с ним всегда становилось спокойно, и Ри совсем этого чувства не понимала. Когда девушка вернулась из уборной, то возле кассы никого не было, и она быстро вернулась на своё место. Тогда парень протянул ей латте, приготовленный минуты две назад.       — Мой начальник не будет против, если ты посидишь рядом со мной. Он всё прощает, так как доверяет мне, — Джехён открывает дверцу и приглашает Ри зайти внутрь, чтобы она села в углу спокойно и могла расслабиться. Возвращаться к Доёну и Наён было глупо — так она их отвлечёт, а стоять тяжело, поэтому Чон решил помочь ей хотя бы в этом. — Да не волнуйся, проходи.       Ри пожала плечами и зашла внутрь, после чего Джехён указал ей на её стул. Она послушно села и хотела уже заговорить о чём-нибудь, как парень ставит рядом с ней тарелку с тирамису.       — Ты какой-то слишком щедрый… — пробурчала Ри, принимая из рук парня ложку.       Он смог только неловко усмехнуться и отвернуться от девушки, чтобы скрыть своё смущение.       — Ты просто напоминаешь мне кое-кого, а он любил сладости. Тоже часто сидел со мной на работе после школы, и мы вместе возвращались домой, — начал неуверенно Чон. Он чувствовал себя не в своей тарелке, когда заговорил о Хэчане, но поделиться этим с Ри посчитал правильным. Парень догадывался, что Квон не из тех, которые станут говорить об этом всем подряд. — Поэтому, смотря на тебя, возникает такое же чувство, — Джехён повернулся к ней лицом, когда протирал полотенцем молочник, и взглянул ей в глаза. — Ты похожа на потерянного котёнка, — произносит Чон и усмехается.       — Почему это потерянного? У меня есть дом, — возмущённо ответила Квон, на что Чон даже разозлиться не мог. Несмотря на то, что парень ей молча улыбнулся, оставив её вопрос без ответа, в голове у него пронеслись мысли настолько грустные, что Джехён готов был расплакаться, как ребёнок — однако, позволить себе этого он не мог.       Пока Наён и Доён были заняты учёбой (к слову, Пак уже успела немного привыкнуть к тому, как Ким близко к ней сидел), Ри сидела в углу, объевшись сладким, и иногда отвлекалась от своей книги по английскому, чтобы понаблюдать за тем, как работает Чон.       По его поведению было совсем не заметно, что он устал, и у Ри даже мысли не появлялись, что это был его стул, который он вежливо ей уступил. Квон думала, что это только ради помощи её плану с Наён, а Джехён молчал о том, что ему нравилось вновь чувствовать кого-то рядом на этом стуле. Раньше ему приходилось только вспоминать о том времени с Хэчаном и фантазировать, что брат вновь сидит там и занимается своими уроками. А сейчас там и вправду живой человек — это грело его сердце.       Когда он уставал, то опирался о стойку и скрещивал руки на груди, смотря на девушку — рукава скрывали синяки, глаза ни разу не выражали страх, губы были растянуты в лёгкой улыбке для любого, кого она встречала. Такой была Ри, и это не могло не восхитить Джехёна — ведь он старался быть таким же. Разбитым, но способным улыбаться каждому прохожему, неся в этом только радость и юношескую лёгкость. Квон не стремилась быстрее взрослеть, оставаясь в душе ребёнком, и парня это забавляло. Даже он сам хотел быстрее отпустить это ребячество и стать серьёзнее, испытывая стыд каждый раз, когда глупил или поступал, словно капризное дитя. А девушка принимала себя.       Чон хотел поправить выбившиеся локоны на голове девушки, но стоило ему коснуться её макушки, как она вся сжалась и зажмурила глаза — в страхе она сжала руками учебник так, что страницы смялись. Джехён тут же отошёл, а когда девушка почувствовала это, то медленно раскрыла веки и, минуту погодя, взглянула на парня с уставшей улыбкой на устах. Тогда-то Чон и разглядел на дне её глаз — тревогу. Больше Джехён не предпринимал попыток коснуться её, если она сама не проявляла инициативу, а Ри любила брать людей за руки — ей казалось, что так они становились ближе.       В пятницу, когда они вчетвером вновь проводили время в кафе, где работал Чон, Ри, оставшись наедине с подругой, пока Доён решил взять им всем по десерту, повернулась к Пак с вопросом, который заставлял её нервно крутить ручку меж пальцами.       — Придёшь ко мне на ночёвку в выходные? — Ри взглянула на подругу с надеждой и страхом, так как вечер отъезда её родителей неумолимо приближался, а перспектива оставаться наедине с братом — отвращала и пугала.       — Конечно! Тогда заедем ко мне домой, я захвачу вещи, хорошо? — весело проговорила Наён и потрепала Квон по голове, после чего вновь уткнулась в учебник по английскому. Ри коснулась своих волос и облегченно выдохнула, понимая, что эти дни в отсутствие родителей пройдут спокойно.       — О чём болтали? Надеюсь, об этих ужасных идиомах, — Доён вернулся через несколько минут, а за ним и Джехён, у которого перерыв.       Парни поставили тарелки на стол, с которого девушки, услышав парня, убрали учебники на диванчик, на котором сидел Доён и лежали их рюкзаки. Ри посмеялась, а Наён утвердительно кивнула — хоть неловкость в их общении с Доёном полностью спадала, временами она продолжала стесняться его.       — Осталось всего ничего до государственного экзамена, как себя чувствуете? — поинтересовалась Квон, отпивая своё кофе.       — Отвратительно, — честно ответил Ким с тихим смехом.       — Да, есть такое… Я буквально валюсь с ног, одна только мысль об экзамене приводит меня в тихий ужас, — Джехён не спеша ел, и пододвинулся немного ближе к Ри — так, что их колени соприкасались. Квон на это изумлённо подпрыгнула на месте, а на непонятные взгляды остальных только неловко улыбнулась.       — Тебе жарко? Ты вся покраснела, — воскликнула Наён, когда обернулась к своей подруге.       — Нет! Нет, всё хорошо! — Ри спохватилась и прижала свои ладони к лицу в попытке скрыть румянец на щеках. Наён хитро прищурилась, но решила промолчать, поджимая губы. Пак перевела взгляд на Джехёна и заметила, как тот усмехнулся, после чего сразу же вернул своё безразличное выражение лица.       — Вот же… Шустрые, — шепнула себе под нос Пак и вновь коснулась волос подруги, слегка растрепав их.       Для парней эти два месяца были последними в школе, и, несмотря на весь страх перед экзаменом, они оба были безмерно рады тому, что больше в это учебное заведение возвращаться не придётся. Хоть и были они примерными учениками, школа для них полнейшее страдание. Они стараются не думать о том, что в университете учиться будет ещё тяжелее, а забивают себе голову только предстоящим экзаменом и ещё, наверное, университетскими вечеринками, которые ждут их.       Девушки же переживали о том, что в следующем году не будет больше красивого старшеклассника, за которым они вдвоём бегали, лишь бы заполучить хоть каплю его внимания — они сами станут выпускниками, на которых будут смотреть и которых учителя будут в ставить в пример младшим. Им больше не будет дозволено наивно улыбаться одноклассникам и творить полнейший беспредел в классе, ведь прощать им это больше никто не будет. Они должны вести себя серьёзно и спокойно, как подобает выпускникам — и Ри это пугает. Она не хочет нарушать это настроение, когда ты уже достаточно взрослый после средней школы, но и недостаточно для того, чтобы тебя воспринимали всерьёз.       Они разошлись, когда наступил девятый час вечера. Девушки поспешили к автобусу, а Доён остался сидеть за тем столиком, дожидаясь окончания смены друга.       Ри и Наён довольно быстро добрались до дома второй, так как к этому часу пробок уже не было. Её родителей не было дома — видимо, они ушли на ночную смену, а старший брат Наён предупредил, что также ушёл к своим друзьям. В их семье всегда царил покой — такому можно даже завидовать. Родители Пак никогда не ругали её за плохие оценки и свято верили, что их дочь найдёт способ выбраться из любой сложной ситуации, если только верить в неё. Наён этим не пренебрегала и старалась изо всех сил, однако не дотягивала до лучших, оставаясь висеть в середине рейтинга. Родителям этого было более, чем достаточно.       — Кстати, тебя Ли Тэён спрашивал сегодня во время перерыва. Перед математикой, помнишь? Когда ты убежала в уборную, — говорила Пак, пока собирала в небольшую сумку нужные вещи: косметичка, пижама, зубная щётка и ещё несколько мелочей. — С чего это он вдруг стал тобой интересоваться?       — Я сама без понятия… — врать подруге было плохо, и Ри было из-за этого совестно, но ничего поделать она с этим не могла. Теперь Тэён мог считаться не официальным членом их семьи, а Квон считала верным то, что это нужно скрывать до самого конца.       Ближе к десяти вечера они приехали домой к Квон. Родители были так заняты своими вещами, что у них не осталось времени на свою дочь, поэтому они сухо поприветствовали девушек и забыли о них через несколько минут. Ри была этому несметно рада, и они с Пак быстро поднялись в её комнату и закрылись там, надеясь, что никто не станет их беспокоить. Ванная комната была личная у Ри, под кроватью она хранила несколько снэков — этого хватит до того, как родители уедут. Вот как только родителей дома уже не будет, можно будет выйти из комнаты на кухню. Сухёка дома не оказалось — Квон облегченно выдохнула, с её груди будто упал камень, весивший не меньше тонны.       — Так что ты думаешь насчёт Джехёна? Ты прям упорно умалчиваешь о нём, — хитро прищурив глаза, проговорила Наён и легла на кровать рядом с подругой. Они заранее сделали всё домашнее задание, чтобы на выходных быть свободными от уроков. — Со стороны кажется, будто вы давно дружите, хотя знакомы не больше месяца!       Ри смущённо отвела взгляд и поджала губы, словно стесняясь своего выражения лица — она заметила, что всегда улыбалась, когда вспоминала о Джехёне.       — Он во многом помогает мне.       Наён подумала о Доёне и стукнула подругу в плечо за то, что та ни разу не поделилась своим планом с Пак, а Ри вспомнила о том моменте, когда только его номер приводил её в чувства.       — Если бы не Доён, то точно влюбилась бы в Джехёна! Он такой красивый… Но мой Доён, конечно же, лучше, — Пак мечтательно закрыла глаза и улыбнулась, прижимая ладони к груди. Любое воспоминание о Киме вызывало у Наён неисчислимое количество эмоций — она тонула в них.       — Красивый, говоришь… — повторила шёпотом Ри. И пока подруга ушла в свои мечтания, Квон отвернулась и устремила свой взгляд на потолок.       Её колено внезапно задрожало от воспоминаний того касания — любое взаимодействие со старшим братом вызывало в ней дикий страх и отвращение, а касание Джехёна казалось непроизвольным, случайным и наполненным юношеской нежности. В нём не было пошлости или грязи — одна только школьная невинность. И у Ри вновь покраснели щёки, как в том кафе.       — Он напоминает мне медвежонка, — поделилась мыслью вслух Ри, на что Пак по-доброму усмехнулась. — На вид такой грозный, а на деле — такой очаровательный. Он продолжает садить меня за стойку рядом с ним, предлагает пирожные и рассказывает что-то из его жизни — обычно это что-то весёлое или милое.       Наён внимательно слушала подругу и повернулась на бок, стараясь лечь так поудобнее, чтобы лишний раз не отвлекаться от рассказа Ри. Она воспринимала каждое слово Квон всерьёз, и наблюдать за ней смущающейся — настоящая редкость.       — Джехён кажется грубым и мрачным, но если пытаться узнать его… Он очень добрый, как мне кажется.       — Интересно, что, несмотря на эту ауру «плохого парня», он остаётся таким приятным. Обычно парни любят строить из себя, непонятно кого, и оправдываться тяжелым характером. На это жалко смотреть, — Наён презрительно сморщила нос и повернулась на спину, кладя ладони на живот и устремляя свой взгляд также на пустой потолок. — Но… Думаю, его боль так и останется нераскрытой для других.       Они ещё несколько часов болтали о школьных буднях и Доёне (Наён была в таком восторге, что говорила без умолку), и только ближе к трём часам утра им удалось заснуть вместе на одной кровати.