Как приручить Альфу?

             Тимур растерянно замер, не в силах подобрать нужный ответ.       Он серьёзно пожалел, что у него начальник не бета, хотя тогда, возможно, и не было бы никаких проблем.       Вадим отключил вызов и кинул мобильный на покрывало, изящно поднимаясь, словно хищник. Тимур с трудом не сбежал обратно в ванную комнату, съёжившись под взглядом Новаковского, в котором переплетались холодная ярость, недоверие и — что больше всего испугало Левшина — огонь желания.       Отступив назад, Тимур прижался спиной к двери. Вадим остановился буквально в нескольких сантиметрах от него, обдав волной исходящих от себя силы и опасности.       — Я... не.. — почему-то голос куда-то исчез.       — Ты чёртов омега! — прорычал Вадим, руками упираясь в дверь и блокируя возможность сбежать. Сейчас Новаковский ни капельки не был похож на обычного альфонса со своими извечными улыбками и комплиментами. Сейчас это был разъярённый мужчина, и Левшин даже не представлял, на что способен тот в таком состоянии. С таким альфой Тимур ещё не встречался, а все оправдания, заготовленные на все случаи жизни им со Стасом, исчезли в той буре чувств, которые его охватили от осознания, что человек, которого он больше всех опасался, теперь знает его секрет. И при этом он может только испуганно глядеть на Новаковского как какой-нибудь слабый и боязливый омега.       — Вадим... — в такой момент Тимур даже забыл о том, что не допускал фамильярности между ними. Но он чувствовал, что если назовёт того по имени-отчеству, то подольёт ярости Новаковскому. — Это не то, что вы...       — Подумал? — Вадим не орал, он говорил предельно холодным, спокойным голосом, даже с какими-то издевательски-ласкательными интонациями — и это было страшнее всего. — Может, я ещё и не почуял? И этот запах готового к случке омеги — не твой?       Тимур чувствовал, что пылает до корней волос. Его и самого немало злила реакция тела на близость зрелого и сильного альфы, пытавшегося заставить разум спасовать перед животным инстинктом. Только Левшин не был бы собой, если бы не мог за прошедшие годы контролировать себя. По крайней мере, раньше мог.       — Я не... — Тимур запнулся под все тем же холодным взглядом, но всё-таки договорил, — я не готовый... к случке... то есть...       Вадим молча смотрел на сжавшегося секретаря. Вечно непоколебимая броня Левшина дала ощутимую трещину. Сейчас он был таким смущённым, таким напуганным, что появилось неожиданное желание его просто утешить и защитить. Но в то же время невозможно было забыть, что тот всё это время всех обманывал. Теперь было ясно, почему Вадим не испытывал отвращения с ним. А уж этот сладкий аромат, сводящий с ума, с изрядной долей страха... Ни один запах прежде не сносил крышу так, как этот. Такой манящий, возбуждающий и бесконечно знакомый...       Впору верить в романтический бред про "истинную пару". Но Вадиму было не семнадцать, он уже давно понял, что поиски одного-единственного бессмысленны и тщетны сами по себе.       Новаковский провёл рукой по щеке Тимура, ресницы дрогнули, и тот взглянул на него. Все так же испуганно, беспомощно, словно надеялся на что-то в Вадиме, способное сжалиться и забыть обо всём случившемся. Но альфа лишь криво усмехнулся, приближаясь к нервно закушенным губам Тимура. Левшин вцепился в него, не сопротивляясь и покорно открывая рот, впуская язык. Воспользовавшись податливостью Тимура, Вадим углубил поцелуй, вцепившись в мягкие влажные волосы. Непередаваемо. Это сладкий манящий запах, который возбуждал все нервные рецепторы и требовал прямо сейчас завалить омегу, покорить раз и навсегда, чтобы тот не смел без его указания и шага ступить...       Именно эта мысль отрезвила Вадима. Только что он мечтал о том, чтобы поставить метку на шее Левшина, чтобы подчинить и продемонстрировать, что тот теперь его? А ведь ни один муж Новаковского не удостоился чести быть помеченным им, не говоря о бывших любовниках и фаворитах.       Почувствовав резкую перемену в мужчине, Левшин вдруг осознал, что сейчас его целует его начальник. И не просто. Его целует Вадим Новаковский, прожжённый альфонс, привыкший играть с сердцами омежек. Альфа, у которого семь мужей, младшему из которых всего шестнадцать лет. Тимур в таком возрасте не то, что о детях, он даже о свадьбе не помышлял, предпочитая компанию учебников и шальных друзей-альф. И это привело к тому, что он остался один с сыном в позоре и без денег, брошенный тем, кому беззаветно доверял много лет.       Прежде чем кто-либо мог из них что-то сообразить, Вадим отодвинулся от омеги, а потом в тишине комнаты раздался звонкий звук пощёчины, нанесённой Тимуром своему начальнику. Порция злости придала сил Левшину, и он смог бороться со своим искушением. А пощёчина оказалась веским аргументом для Вадима в пользу логики, хотя судя по яростному взгляду — Новаковский просто так это не оставит.       — Отпустите меня, — рассерженно прошипел Тимур. — Я вам не какой-то левый омежка, которого стоит поцеловать, и он прыгнет к вам в кровать, подставляя задницу!       — Ну да, я это заметил! — криво усмехнулся Вадим, поглаживая горящую от удара щеку. Левшин чуть покраснел, чувствуя как в паху болезненно ноет, а проход смазывается, словно готовясь принять альфу. — Хорошо хоть признаетесь, что омега, а не альфа!       Резко отшатнувшись, Вадим отошёл подальше от этого средоточия соблазна. Присев на край кровати, он постарался скрыть каменный стояк под полотенцем, что было трудновато. Ведь всю силу желания Тимур уже успел почувствовать, пока его прижимали к двери и целовали.       — Я жду, — холодно произнёс Вадим, пристально наблюдая за секретарём. Тот остался стоять у двери, взлохмачивая влажные волосы.       — Чего? — Тимур тщетно пытался оттянуть время перед казнью, пытаясь вспомнить хотя бы одно оправдание, после которого Новаковский его не сдаст в полицию. Или не изнасилует, чтобы преподать урок послушания. Хотя как ни странно угроза последнего уже не нависала над Левшином, раз уж Новаковский отошёл от него. Правда, вместе с тем Тимур чувствовал глубокое разочарование.       — Ваших оправданий, Тимур, — промурлыкал Вадим. Губы его тронула насмешливая улыбка, напоминающая кота, поймавшего мышку. — Или мне вызывать полицию?..       Последнее заставило Тимура побледнеть.       — Чего же вы тогда ждёте? — поинтересовался Левшин, устало опираясь о дверь спиной. Ноги отказывались его держать. — Тогда я буду говорить лишь в присутствии адвоката.       — Вы, кажется, просто напрашиваетесь, — угрожающе протянул Вадим, сузив глаза. В сочетании со зловещей улыбкой на его губах и самой ситуацией производило неизгладимое впечатление. — Разве вы не понимаете, что ваши поддельные документы вызовут интерес нужных инстанций? Или что наш общий знакомый Борис Николаевич Бачурин будет в восторге от того, кто попал в его компанию таким наглым образом? Я вообще поражён, как вы смогли скрывать свой пол всё это время... — Новаковский сделал паузу, наблюдая за Тимуром. А потом резко задал вопрос, словно приказ. — Как вы могли скрыть свой пол?       — Не ваше дело! — Левшин не мог сдать своего единственного друга. Если уж попадать в тюрьму, так одному. Ведь есть ещё и Даня... При мысли о сыне в груди у Тимура похолодело. Если Левшин сядет, кроме Стаса у Дани никого не останется. — Лучше скажите, что вы собираетесь со мной делать?       Вадим задумчиво оглядел Тимура. Провокационный вопрос. Кроме того, чтобы отыметь этого неукротимого секретаря, пришло напоминание о пари. Вряд ли можно считать, что Вадим проиграл, ведь альфа оказался неожиданно омегой с целой кучей скелетов в своём шкафу, таких как шестилетний сын. Впрочем, Бачурин бы только посмеялся над тем, что предмет их спора лишил их обоих забавной игры и таких высоких ставок. Вряд ли у Новаковского появится когда-либо ещё такой шанс получить акции Большого Босса практически даром. А ещё тесть точно посмеётся над тем, что Вадим так и не завалил секретаря, хотя у него была такая возможность...       Но появление в дверях запыхавшегося Стаса не дало ему решить этот вопрос. Окинув взглядом комнату и обоих мужчин, уловив запах своего друга, спасатель бросился к Левшину, заслоняя его от взгляда Новаковского. Вадим почувствовал укол злости. Кто этот альфа, который смеет прикасаться к Левшину?!       — Тимур, я пришёл, как только узнал, что вам выделили один номер! — объяснил своё появление Стас, вытаскивая из кармана флакончик с медовой жидкостью. — Держи.       И Левшина тут же затолкали в ванную. Тимур не успел даже возмутиться, но испытал огромное облегчение, оказавшись по ту сторону от Вадима.       Оставшись вдвоём, альфы смерили друг друга зловещими взглядами. В глазах одного были решимость защитить своего друга и неприязнь. А второй готов был убить явившегося не вовремя парня, который, как считал Вадим, лез явно не в своё дело, если только не хотел получить направление на госпитализацию в ближайшую больницу.       — Мы с ним не договорили, — процедил Вадим.       — И не надо. — Стас быстро подошёл к кровати, схватил набор одежды. После чего передал её за дверь Левшину и снова привалился, охраняя вход. — Тимур — замечательный человек и ответственный секретарь. Не ломайте ему жизнь. Я понимаю, что это незаконно, но это не приносит никому вреда.       Кроме Новаковского, который не получит своего приза из-за этого мошенничества.       — Тимур исчезнет из вашей жизни. Дайте нам только пару дней, — продолжил Стас. Вадим ощутимо напрягся. Он не позволит тому исчезнуть просто так, оставив Новаковского с носом и ущемлённой гордостью. Тимур заплатит за этот обман. Не тюрьмой, но заплатит дорого. Чтобы знал своё место.       — Нет, — отрезал Вадим, легко поднимаясь с кровати. Он поднялся и подошёл ближе к Стасу. И новая улыбка, не сулящая ничего хорошего. — Если вы посмеете сбежать, я вас из-под земли достану. И никакие поддельные документы вас не спасут. И если вы хоть немного подумаете о милом невинном ребёнке, то не будете делать никаких лишних телодвижений, пока я не решу дальше, что мне с вами делать, — заметив, как альфа сжал кулаки, Вадим приподнял насмешливо бровь. — И вряд ли у тебя получится меня избить, так что не стоит рисковать судьбой.       — Ублюдок! — прорычал Стас. Желание убить Новаковского было почти ощутимым.       В дверь негромко постучали. Оба мужчины оглянулись на всунувшееся личико Анри.       — А я вас искаль! — с заметным акцентом начал юноша. Вадим уже вовсю улыбался мужу, от недавней злости и опасности не осталось и следа. — Доктор осмотрель Даниила. А Петя вызваль для вас такси.       Стас тоже натянул улыбку молодому омежке и пропустил момент, когда в его спину ударила открывающаяся дверь. Тимур застыл, растерянно заметив новое пополнение их компании. Стас выругался, изогнувшись и потирая получившие всю прелесть удара лопатки.       Вадим моментально втянул воздух. Опять этот, теперь уже какой-то искусственный, запах альфы. Лишь память услужливо напоминала о том аромате омеги, что недавно шёл от Левшина.       — Тимур? — Анри удивлённо уставился на секретаря, не понимая, что происходит. Потом посмотрел на мужа, словно ожидая, что ему объяснят. — Я... не вовремя?       — Нет, солнышко, всё в порядке, — Вадим притянул к себе омежку, поцеловав того в затылок. Анри хихикнул, ведь Новаковский всё ещё был в одном полотенце. — Думаю, Стас с Тимуром торопятся. Не будем их задерживать, да?       Левшин прикусил губу, а Стас, подхватив друга под локоть, утащил из номера, оставив супругов наедине.       Анри озадаченно взглянул на Новаковского, совершенно растерявшись в этой ситуации.       — Как-то невежливо получилось... — протянул он, но тут же засмеялся, когда муж притянул его к себе, целуя в основание шеи. — Вадим, какой ты игривый!       — Анри, у меня возникли кое-какие пошлые мысли, — обольстительно улыбнулся Новаковский, утаскивая хихикающего омежку на кровать. — Поможешь мне их исполнить?       — Конечно же, — Анри с удовольствием ответил на поцелуй Новаковского, не задавая лишних вопросов, которые могли бы появиться у кого-нибудь другого. Например, у Пети, несколько минут спустя заставшего обоих на кровати, но не посмевшего мешать их уединению.       Грустно вздохнув, омега прикрыл дверь и отправился в вестибюль к Кириллу, чтобы поговорить о милом мальчике, с которым они сегодня познакомились, и тайком помечтать родить такого же.       Уже много позже, практически под утро Новаковский размышлял о таком невероятном стечении обстоятельств в элитном клубе. Компанию ему составляли бутылка французского коньяка и одиночество. Едва Вадим оказался на пороге заведения, как ему предложили услуги несколько хостов, но сегодня альфа предпочитал уединиться.       Ведь ему было о чём подумать. Точнее, о ком. Тимур все так же не выходил из головы, и даже нежный Анри не смог заставить забыть запах Левшина. Отослав мужей домой и предупредив, чтобы его не ждали, Вадим уехал в клуб, чтобы напиться. Проблем это не решало, однако всё же было лучше, чем вспоминать произошедшее в отеле. Сейчас, на пьяную голову Вадим сожалел, что позволил Тимуру так просто уйти под защитой Стаса. Нужно было просто его взять, прямо там в номере, чтобы развеять наваждение.       А ещё Новаковского злило неопределённое положение Стаса около омеги. Неужели тот — отец Дани? Ведь родство между ними ощущалось. Тогда зачем весь этот фарс? Зачем скрывать Тимуру свой пол, притворяться альфой и идти в большой бизнес, норовя то и дело сделать фатальную ошибку, чтобы повлечь за собой такую опасность?       Мысли вернулись к пари. Вадим не был уверен, что будет с Тимуром, когда Бачурин прознает, что спор разорван. Вряд ли обрадуется, как-никак они оба хотели выиграть. Но также это означало, что Левшин обречён, ведь Большой Босс не привык прощать обманы, особенно своим верным помощникам. А у Вадима были свои планы насчёт этого маленького афериста. Ещё следовало узнать, что же за планы зрели в голове секретаря. Вряд ли Тимур просто так устраивался на работу в банк. Левшин не производил впечатления глупого простофили, скорее, хитроумного исполнителя, если умудрился прятать под личиной трудолюбивого работника свою омежью сущность так долго.       Выбор оставался за Вадимом — он может миловать или казнить.       Новаковский усмехнулся, отпивая из бокала. Приятно знать, что в его руках находится жизнь и будущее Тимура Левшина. И что сейчас все мысли омеги заняты им. Он не позволит скрыться Тимуру, он отыграется на нём вовсю.       Достав из кармана свой измученный мобильный, Вадим послал вызов Вилевскому, даже не обратив внимание, что время для звонка было явно неподходящим — три часа утра.       — Да, — сонно пробормотал Костя, через секунду взяв трубку. — Слушаю, Вадим Степаныч.       — Я хочу в понедельник видеть твой подробный отчёт, что ты недавно узнал, — произнёс Вадим, наблюдая за бликами на дне бокала.       — Да, шеф, как скажешь, — согласился Костя.       — И продолжай дальше расследование. Я хочу знать всё о Левшине. Начиная от того, где находится сейчас отец его ребёнка до того, в какой детский садик он ходил.       — Да, конечно, — надежда Вилевского вернуться побыстрее в свой офис и квартиру растаяла, как дым. Теперь его ждала унылая деревенька и дальнейшие поиски кусочков биографии неугомонного омеги-мошенника. — Можно вопрос?       — Давай, — разрешил Вадим, удивлённый тем, что Костя о чём-то хочет узнать.       — Ты ещё не... не сдал полиции Левшина? — поинтересовался Костя, пытаясь подавить зевок.       — Нет, — быстро ответил Вадим. — А что?       — Просто хотел уточнить, — Костя всё-таки не сдержался и зевнул. — Если я буду общаться с его родителями. Жалко их будет распытывать, зная, что их сын за решёткой. Ещё какие-то указания будут?       — Нет, спасибо.       Вадим с каким-то непонятным чувством сбросил вызов и вернулся к бутылке коньяка. К несчастью, та уже давно опустела. Тяжело вздохнув, Новаковский поднялся с кожаного дивана, на котором расположился, и пошёл к выходу. Но в последний момент развернулся и обратился к менеджеру, чтобы перечитать условия пари в одной из закрытых клубных книг, где были записаны все детали споров.       Вадим бегло скользнул по строкам, быстро отметив, что срок был скошен на два месяца с полугода до четырёх из-за того, что он переманил Левшина к себе в офис. А потом между бровей скользнула морщинка. Вадим ещё раз перечитал условия пари, отказываясь верить своим глазам. Кажется, они с Бачуриным упустили одну деталь, когда составляли договор. Ведь первоначально они спорили, что Новаковский должен соблазнить и заставить прийти в свой дом альфу, но потом, когда они подписывались под пари, было решено, что жертвой их игры станет Тимур Левшин.       И условия гласили, что Новаковский должен соблазнить Тимура Левшина, а не какого-либо альфу, и заставить того отречься от своих прав и сущности альфы, перейдя в дом Вадима восьмым мужем. А это означало, что пока Бачурин не знает о том, что секретарь омега, то у Новаковского есть шанс выиграть пари. Ведь если Вадим добьётся, чтобы Тимур откинул свой обман, то всё будет юридически соответствовать условиям. Он заставит прийти в дом Левшина, который отречётся от амплуа альфы, став послушным омегой в его руках .       Новаковский усмехнулся.       Ну а то, что Бачурин явно ошибся в выборе — не его проблемы.