Как приручить Альфу?

      *Кстати, если кому интересно, пока что большая часть глав написана под песню:       Dark Princess – Жестокая Игра.       Автор — маньяк, у него иногда просто песня прилипает к фанфику и идее, и он получает вдохновение только под неё.*       — Где ты был?       Анри потупил глазки, рассматривая блестящий паркет под ногами.       Они с Петей находились в одном из торговых центров, где занимались шопингом. Точнее, это было утром, до того, как один из них испарился в неизвестном направлении. Причём, не в первый раз. За последние несколько дней это был уже третий раз, когда юноша пропадал невесть где. В первый раз в парке, Петя не стал ничего говорить, хотя роза, подаренная кем-то, и насторожила его, да и случая во время праздника не предоставилось. Во второй раз Анри исчез прямо из дома, отговорившись всем, что идёт гулять. Когда вечером от омежки не было ни слуху ни духу, а мобильный отказывался отвечать, объясняя тем, что "абонент не доступен", Петя решил сам наведаться в парк. Нашёлся Анри только два часа спустя, когда уже стемнело, а Вадим давным-давно вернулся в дом и, как оказалось, искал первого мужа. Тогда пришлось отложить взбучку до следующего дня, потому что Новаковскому он был нужнее. Петя не представлял себе, что могло случиться, да и муж не торопился рассказывать, просто ему было нужно общество и тепло чьего-то тела, согревающего холодную постель. Андрей потом обижался, что эту ночь с их альфой должен был проводить он, но потом успокоился, зная, что таким образом забирает очередь Пети. В крайнем случае, Вадим почти никогда не был против компании двоих, а то и троих мужей в своей кровати.       И вот сегодня Анри сбежал в третий раз, исчезнув во время шопинга. Петя с большим удовольствием поднял бы переполох, но не хотел привлекать внимание к пропаже омежки. Вряд ли Вадим обрадуется, если узнает, что за младшим мужем завёлся грешок исчезать непонятно куда. Вопрос теперь состоял в другом: с кем?       От Анри исходил запах альфы. Петя терялся, вроде бы и знакомый аромат, но кому он принадлежал — хоть убейте, он вспомнить не мог. А Анри стоит перед ним, потупив глазки, пытаясь скрыть едва уловимую улыбку и румянец на щеках. Юноша прикусил губу, хотя и без того можно было понять, что его кто-то целовал. И явно не Вадим Новаковский.       — Анри, я повторяю вопрос: где ты был? — устало поинтересовался Петя. Если тот ему не скажет, то придётся доводить все до сведения мужа, чего хотелось избежать. Но у Вадима были свои способы узнавать тайны и секреты, так что прятки и игры в "кошки-мышки" тут не пройдут. Новаковский не потерпит измен в своём доме. — Либо ты говоришь мне, либо я отвожу тебя к Вадиму. Полагаю, с ним ты будешь более сговорчивым...       Договорить все свои угрозы не получилось. Анри поднял свои пронзительные глаза, в которых застыли слёзы. Ну вот, знает же, что Петя просто не может устоять, если его милый мальчик начинает плакать.       — Петя, я... я... - всхлипнул Анри, шмыгая носом. Даже в слезах и с красным носом он производил впечатление маленького ангелочка. — Я просто...       — Ну, ну, тише, малыш, — Петя обнял юношу, прижимая голову к плечу. Рукой он погладил шелковистые волосы мальчика, а сам возвёл глаза к потолку. — Тише, я не буду ничего говорить Вадиму, все хорошо. Но ты мне сказать должен, я ведь на твоей стороне, понимаешь? Анри, солнышко...       Юноша продолжал плакать, и Петя, оглядевшись по сторонам, заметил кафе. Махнув головой водителю, который сопровождал их и носил покупки, чтобы отправлялся к машине, он повёл юношу к столикам, выбрав уголок подальше, где они не будут привлекать лишнее внимание. Многие и так уже оборачивались на них, ведь Анри был просто красавцем, а метки не стояло. Лишь слабое мерцание рубина в брачной серьге отваживало альф от попыток предложить своё крепкое плечо помощи.       Петя усадил юношу и заказал стакан воды, который Анри стал медленными глотками отпивать, потихоньку успокаиваясь. От недавних рыданий остались лишь воспалённые глаза, красный шмыгающий нос да икота, периодически одолевавшая омегу.       — Анри, малыш, ну как ты? — ласково поинтересовался Петя. Мальчик достал белоснежный платочек, в который не сильно изящно высморкался.       — Петя, я... — юноша прикусил губу, не зная, как ему рассказывать свой секрет.       — Ты был с каким-то альфой, — решил помочь ему Петя. Анри поднял недоумевающие глаза на него, и тот пояснил. — От тебя исходит его запах. Не такой как от Вадима, более слабый. Но ты явно с ним... — он запнулся.       — Мы целовались, — жалобно протянул Анри. — Петя, он меня всего лишь поцеловаль. Я понималь, что это просто возмутительно, но я... я... Я очень люблю Вадима, это просто...       — Тебе просто понравилось внимание чужого альфы, и ты не смог себя сдержать, — закончил за него Петя. Понятное дело, быть седьмым мужем — не самое приятное дело, особенно для такого юного создания, которое ещё не пережило детство. Только вряд ли такое оправдание сработает перед Новаковским. — Анри, малыш, я понимаю тебя. Не волнуйся, я не расскажу никому...       — Петя, я зналь, что могу на тебя рассчитывать! — обрадовался юноша, бросаясь на шею омеге. Тот его ласково погладил по голове, но закончил твёрдо свою мысль.       — ...но ты должен с ним расстаться, ясно тебе?       — Но, Петя, я же... — Анри хотел было возразить, но тот не дал.       — Пойми же, ты замужний омега. Если кто-то узнает, что ты связался с кем-то на стороне, то это вызовет скандал. Ты же не хочешь, чтобы Вадим отказался от тебя и вернул с позором отцу во Францию?..       — Что?! — Анри был поражён. В его родной стране такой варварский обычай уже давно был запрещён законом. — Это ужасно, я не могу! Я не выдержу этого! — слезы вновь полились в три ручья у юноши. Петя терпеливо пережидал, когда он успокоится. Кажется, Анри всё-таки внял доводам рассудка, хотя лгать ребёнку с его стороны было не сильно красиво. Вадим вряд ли вернёт сына своего партнёра обратно на родину со скандалом. К тому же, все пока что было более-менее благопристойно, ограничившись поцелуями. А значит, Петя успел вовремя.       — Ну всё, солнце, успокоился? — наконец слезы подсохли, выжатый, как лимон, юноша кивнул, шмыгая носом. Анри был подавлен и явно огорчён, но Петя не сомневался, что сердце мальчика сможет растопить новый браслет с рубинами, который он приобрёл в одном из ювелирных магазинов. — А теперь поехали домой...       — Петя, а можно я... — тихо прошептал мальчик, пока они спускались на парковку. — Мне нужно сказать ему...       — Что вы больше не встретитесь? — догадался Петя. Получив едва заметный кивок, он предложил: — У вас назначено свидание? — Очередной микроскопический кивок. — Я могу сам сходить вместо тебя. Не стоит вам снова встречаться.       Юноша лишь качнул головой, соглашаясь во всём со старшим.       — Что это?       — Не знаю, — глухо прошептал Тимур, отстранено смотря на него и придерживая рукой покрасневшую от пощёчины щеку.       Вадим поднял фотографии и стал рассматривать все кусочки послания. Смахивало на какой-то шантаж из дешёвого ужастика или на глупый розыгрыш. Хотя фотография копающегося непонятно где Левшина смотрелась, откровенно говоря, не самым лучшим образом. А сам секретарь был настолько испуган и ошеломлён, что говорить внятно пока что не мог. Заметив, что появившиеся сотрудники с интересом посматривают в их сторону, Вадим подхватил Тимура под локоть и затолкнул в кабинет. Несколько минут у него заняло сходить за стаканом воды, чтобы подать его Левшину. Тот благодарно кивнул, хотя глаза все ещё смотрели немного расфокусировано, словно мыслями он был далеко. Новаковскому это не особо нравилось, как и то, что почти каждый рабочий день начинался непонятно чем.       — Кто мог вам прислать это письмо? — поинтересовался Вадим, присев на край стола рядом с креслом, на котором сидел Тимур. Тот неопределённо пожал плечами. К испугу и шоку присоединился лёгкий оттенок подозрительности — Левшин явно не желал, чтобы его начальник вмешивался в это дело. — Хорошо. Тогда что за "дело", в которое вы влезли?       Судя по упрямому выражению лица, тот не хотел ничего ему выдавать.       — Думаю, вам не стоит в это...       — Я уже влез в это дело, Тимур, — ласково произнёс Вадим, помахивая демонстративно фотографиями и письмом. — К тому же, я почему-то уверен, что всё это связано с вашей работой, а Бачурин мне далеко не чужой человек. Да и к вам я испытываю далеко... не дружеские чувства.       Как и следовало ожидать, Тимур слегка нахохлился на последних словах, готовый защищать свою честь от посягательств начальника. Так что он более-менее пришёл в себя.       — Куда вы влезли? — уже серьёзнее спросил Вадим. Резко, властно, так что Тимур, обречённо закрыв глаза, начал ему все рассказывать. Про первое совещание, когда бегал исправлял и перепроверял цифры, как потом заметил, что документы на столе нового секретаря были подправлены, и самый последний раз, когда рылся в кабинете начальника фин.отдела, едва не попавшись при этом.       С каждым новым словом, Вадим чувствовал, что злость просто накрывает с головой. Этот принципиальный идиот — настоящий омега! Только дурак может так глупо попадаться, забыв про камеры наблюдения и вообще факт того, что его действия не вызовут ответной реакции. Вообще замечательно, что ему не устроили какой-нибудь несчастный случай, чтобы убрать со своего пути. А Новаковский в последнее время предоставил Тимура самому себе, чем могли бы и воспользоваться его враги. При мысли, что кто-то смеет угрожать его омеге, Новаковский готов был перерыть весь город, ступая по трупам, чтобы придушить ту сволочь и закопать на кладбище живьём. Потому что Тимур уже принадлежал ему, с того момента, как он поспорил на этого недоомегу.       Левшин закончил рассказ и с неким испугом взглянул на начальника.       — Вы — идиот, — констатировал Новаковский, вставая с края стола.       Тимур что-то недовольно буркнул, но спорить не стал.       — И что мне делать? — честно говоря, Левшин придумать ничего дельного не мог. Кроме как сбежать, избавившись ото всех проблем, — угрозы врагов, Новаковского и опасности быть разоблачённым, — одним махом. Но Тимур бы не посмел рисковать жизнью ни Стаса, ни, в особенности, Данилки.       — Вам? — Вадим чуть приподнял бровь. — Сидеть и не рыпаться! — Тимур недовольно вскинул глаза, но Вадим со зловещей улыбкой покачал головой. — И не возражайте, вам ясно сказали: никуда не влезать. Те копии лучше уничтожить, как и файлы... В СКБ пока не суйтесь, чтобы не привлекать внимание. И ещё, — тут Новаковский широко улыбнулся с дьявольским блеском в глазах. — Без меня никуда не уходите. Ни на перерыв, ни в другой отдел, никуда, ясно? Домой я сам вас буду отвозить и за вами заезжать...       — Что?! — такой вариант развития событий Левшин явно не предполагал. И сейчас был искренне возмущён и не желал во всём потакать начальнику. — Я не собираюсь...       — Собираетесь, Тимур, собираетесь, — усмехнулся Вадим, почти незаметно оказавшись рядом с Левшиным. Секретарь поёжился, когда тот навис над ним, упираясь руками в подлокотники. — Я сам разберусь со всеми проблемами, всё-таки я не желаю банкротства моего любимого тестя и главного инвестора, — Вадим не стал добавлять, что считает СКБ уже своей собственностью, которой будет владеть, как только кое-кто окажется в его доме восьмым мужем. — Да и ваша безопасность превыше всего... Вы же не думаете, что тот, кто за всем этим стоит, оставит просто так живого свидетеля? Особенно, такого принципиального идиота, как вы!       — Знаете ли, это уже просто хамство! — вставил свои "пять копеек" Левшин, пылая от того, как его принижает Новаковский.       — Вы это вполне заслужили, подставляя свою весьма соблазнительную задницу под неприятности, — любезно ответил Вадим. Тимур отвернулся, надувшись. Сейчас он как никогда напоминал именно омегу, а не альфу, и Вадим с удовольствием разглядывал такого милого и обиженного им же секретаря.       — Зачем же... избавляться от документов? — тихо спросил Тимур. Тому явно не хотелось лишаться улик, чтобы предъявить их потом преступникам.       — Просто это компромат, который будет затягивать петлю на вашей шее. Не стоит провоцировать врагов, чтобы они привели свои угрозы в действие. Да и копии вам ничего не дадут, а оригиналы находятся в банке у Борис Николаевича и совета директоров. К тому же, пока вы не знаете, кто за всем стоит, вы не опасны. А если затаитесь и последуете требованиям, то все вас обойдёт стороной. Уж я постараюсь, — пообещал Новаковский.       — То есть я должен сидеть ниже травы и доверить все дело вам? — подытожил с иронией Тимур. Вадим улыбнулся, схватив секретаря за подбородок и притягивая к себе.       — Совершенно верно, — выдохнул он, прежде чем накрыть губы поцелуем. Левшин упёрся руками в грудь, безуспешно пытаясь оттолкнуть. Он стиснул зубы, но Вадим не углублял поцелуй, просто покусывал губы, иногда оттягивая и посасывая. Потом оторвался, рассматривая пылающее лицо Левшина. — Думаю, вам пора заняться вашими прямыми обязанностями.       — Кофе?       — Совершенно верно.       Едва Тимур вышел, что-то недовольно бурча под нос про неисправимых кофеманов, как улыбка Вадима исчезла. Взгляд похолодел, а рука тут же потянулась к мобильному, набирая по памяти номер Вилевского. Не прошло и секунды, как Костя поднял трубку, интересуясь, зачем он понадобился с утра пораньше шефу. Казалось, звонок в три часа ночи его не так волновал, как в треклятые восемь тридцать утра, когда сова по жизни в нём жаждала спать.       Ответ Новаковского детективу весьма не понравился. Он только приехал в деревеньку и успел сделать первые шаги в знакомстве с пожилой четой Левшиных, а тут нужно срочно руки в ноги и возвращаться обратно, так как шеф нашёл ему очередное дело.       — Костя, не волнуйся, тебе это понравится, — успокоил его Вадим.       — Чем же? — с изрядным скепсисом поинтересовался Константин.       — Тебе предстоит утопить Службу Безопасности СКБ в полном непрофессионализме.       — Буду в офисе завтра утром, — пообещал Вилевский и отключился.       Вадим усмехнулся. На этот ответ он и рассчитывал. С делом Левшина нужно закончить побыстрее, тем более, что кто-то может разрыть скелет в шкафу Тимура о его настоящем поле, а это в планы Новаковского не входило. Зато секретарь будет теперь более податливым и милым, беспокоясь за свою безопасность и своих близких. А это реальный шанс завоевать доверие омеги, чтобы затащить его в постель.       Между бровей пролегла морщинка. Новаковский знал, что новый секретарь Бачурина лишь пешка в игре, а нужно найти стоящего за ним главаря. Ниточки вели в финансовый отдел, а также под подозрение попадал председатель совета директоров. Уже неплохо.       Новаковский едва не усмехнулся, когда представил себе лицо Бачурина, если выявит в его команде предателя. Это будет весьма забавно.       — Что вы так веселитесь? — буркнул Тимур, входя с дымящейся кружкой кофе. Вадим лишь шире улыбнулся.       — Просто рад, что вы начинаете мне доверять.       — Не обольщайтесь! — фыркнул секретарь. — Я бы мог и сам справиться...       — Ой ли? — скептически приподнял бровь Вадим. Левшин промолчал, с шумом опуская тяжеленные папки на стол начальника и выразительно оглядывая рабочее место. — Тимур, перестаньте хмуриться, морщинки появятся. Вам стоит улыбнуться и расслабиться.       — Чёрта с два! — отрезал секретарь, выходя из кабинета и громко хлопая дверью.       Несмотря на то, что Левшин продолжал злиться и огрызаться из-за "бессмысленно выдуманных мер" безопасности Новаковского, он послушно снова коротал перерыв в компании начальника, правда, очень часто названивал Стасу, выясняя, как у них дела и ничего ли не случилось. В конце концов, Вадим пообещал выделить человека, который будет следить за близкими Тимура, чтобы тот так не переживал. Казалось бы, заботливость и бесконечное понимание Новаковского должно было усмирить неприязнь секретаря, но тот изо всех сил сопротивлялся, не в силах поверить, что этот альфонс, имеющий семь мужей, испытывает серьёзные чувства по отношению к непримечательному, давно вышедшему из брачного возраста омеге...       Но не принять так вовремя поданную руку помощи было бессмысленно, так что Тимур просто смирился, вечером удаляя файлы с флешки и выкидывая копии документов в мусорное ведро. И долго злился утром, когда глупо простоял у зеркала, пытаясь хоть немного поправить волосы, чтобы они легли по последней моде. Заметив усердие папы, Даня невинно поинтересовался, идёт ли тот на свидание, на что Стас нагло расхохотался и подтвердил предположение, едва не получив расчёской в глаз.       Так что вышел Тимур слегка растрёпанный и взъерошенный, чем не преминул подколоть Вадим. Левшин рассердился и прямым текстом послал его далеко и надолго, как и всех альф, которые его окружают. Новаковский лишь расхохотался.       В салоне было уютно и тепло по сравнению с обычной давкой в автобусах, да и Тимур нервничал, так что почти не выспался. И, соответственно, его моментально сморил сон. Вадим краем глаза посматривал на секретаря, стараясь вести машину так, чтобы не разбудить Левшина. Устроившись на парковке, он тихо выскользнул из автомобиля и обошёл, приоткрывая дверь. Пользуясь тем, что тот спит, Вадим стал рассматривать омегу.       Странно, почему все так безоговорочно воспринимали его как альфу? Если бы не аромат, то никто и не подумал бы. Весьма миловидный омега, с мягкими чертами лица, лишь упрямый подбородок портил немного гармоничность. Хотя Вадиму нравилась отчасти эта черта в Тимуре. Чем труднее бороться, тем слаще будет победа, когда Левшин станет полностью его. Вадим присел на корточки, потом провёл пальцами по мягкому овалу лица, откинув со лба чёрные волосы. Тимур едва заметно вздохнул, потом приоткрыл глаза, пытаясь сообразить, где находится. Возникло большое искушение взять и поцеловать в приоткрытые губы, но Новаковский лишь усмехнулся.       — Мы уже приехали.       Левшин моментально проснулся, стряхивая дремоту. Он едва заметно покраснел и вышел из машины, ступая за начальником.       На работе их ждал сюрприз в виде вернувшегося раньше времени Димы, с его слов "соскучившегося по своим любимым начальникам и офису". Вадим лишь закатил глаза к небу, а Тимуру пришлось принимать объятья любвеобильного омежки, который умудрился ещё и новую причёску сделать. Теперь он был медно-рыжим и жаждал выслушать тысячу комплиментов в свой адрес.       Почту Вадим забрал сам, а Тимура спас от омежки, потребовав неизменный кофе. Дима, которому сегодня и по жизни упрямства было не занимать, остался на рабочем месте секретаря, ожидая возвращения Левшина. Новаковский лишь пожал плечами, поймав полный ужаса взгляд Тимура. Так и подмывало укоризненно заметить, что тот сам виноват, раз притворяется альфой.       Так что первым, кого встретил Вилевский в офисе, был тот самый Дима, осматривающий свой идеальный маникюр в поисках изъянов. Костя тут же поинтересовался, может ли его принять Новаковский, на что получил придирчивый взгляд в свою сторону, который явно его поразил глубиной презрения. Выглядел только что прилетевший в город Константин не лучшим образом, с потёртым пальто, дыркой на джинсах и кипишем на голове, да ещё и неприглядной щетиной, так что у Димы вызывал лишь искреннее отвращение. А потому омега снова перевёл взгляд на свои идеальные ноготки и брезгливо ответил:       — Без понятия. Приходите попозже. А лучше — записывайтесь на приём.       Воистину правду говорят, что рыжие — стервы. Вилевский жутко хотел спать и явно не намерен был ждать, когда тот найдёт наконец недостатки маникюра, так что довольно хамски ухмыльнулся, подойдя вплотную к сидевшему на краю стола парню.       — Детка, я пришёл по договорённости, так что скинь свою прекрасную попку со стола, — Вилевский стащил изумлённого омегу с насиженного места, чуть ухватившись за приятную округлость обтянутых брюками ягодиц. — И доложи своему начальнику, что к нему пришёл Вилевский Константин и жаждет его внимания.       Без каких-либо колебаний Дима отвесил внушительную пощёчину альфе:       — Хам! Я тут секретарём не работаю! — и чуть подумав, Дима добавил ещё пару оплеух, после чего развернулся на пятках и гордой походкой удалился в неизвестность.       На шум вышел Новаковский и удивлённо уставился на офигевшего детектива.       — Костя, ты как раз вовремя! — заметив следы коготков Димы, он приподнял бровь. — А что случилось?       — Рыжие — стервы!