Как приручить Альфу?

             Мобильный резко завибрировал, оглашая кабинет заунывной мелодией шансона.       Тимур дёрнулся и поспешно потянулся отключать будильник, который он заранее поставил, чтобы не пропустить обед. Справившись со своей задачей, он отодвинулся на своём кресле и устало потёр глаза, раздражённые от последних часов, которые были посвящены разгребанию документов и отчётов, оставленных после Печорина. Увы и ах, работы было непочатый край, и заканчиваться она никак не желала, потому Тимур и решил, чтобы не увлекаться и не пропускать положенный перерыв, поставить будильник. И зазвучал он так неожиданно, что Левшин растерялся. С одной стороны, хотелось продолжить работать, с другой — пора бы и передохнуть, ведь он обещал и Вадиму, и Стасу, и даже Пете, что не будет перегружать себя.       Впрочем, сегодня была пятница, а завтра должно было произойти событие, которое буквально нервировало Тимура, — встреча с Новаковскими.       Это даже не то, что знакомиться с родителями, нет, по мнению Левшина, оказаться лицом к лицу с семью мужьями Вадима было чем-то более страшным. К тому же он собирался ещё и сына привести, так что это только подливало масла в огонь. Тимур не знал, как его встретят, а уже за Даню готов всем перегрызть горло, хотя Вадим и уверял, что никто не причинит вреда ребёнку.       Так что работа для Левшина сейчас была лучшим способом абстрагироваться от собственных злополучных мыслей и фантазий о предстоящих выходных. Не говоря уже о пари, которое не вылезало из его головы. После недавнего вечера с Вадимом, на Кургане Славы, когда они просто молча гуляли среди сосен и елей, даже не встречаясь взглядом, просто дыша свежим воздухом и наслаждаясь странным единением, все доводы рассудка испарились. Тимур понимал, что нельзя доверять альфе, поспорившему на него с его же начальником, но не мог спрятаться от собственных чувств. Более того, ему, как и Вадиму, было мало времени до и после работы, когда они могли побыть вдвоём и насладиться слишком короткими поцелуями. Его снова преследовало во сне и наяву навязчивое желание переспать с Вадимом, и он не представлял, как ему сопротивляться этому влечению. Он даже пробовал справиться своими руками, но большого удовлетворения не получал, скорее наоборот, все чувства обострились.       Это выводило его из себя. За последние годы Тимур отвык терять контроль над собой, и сейчас ему было трудно справиться с многочисленными эмоциями. Особенно когда и без Новаковского на работе было полно дел. Пусть махинации Шорохова и были разоблачены, но финансовая система буквально трещала по швам, проверялись все отчёты в соответствии с переводами и начислениями. Тимур понимал, что от его работы и распоряжений зависит слишком многое, но пока что не видел света между стопами бумаг и сводных таблиц в своём компьютере.       Мобильный снова завибрировал, оглушая тишину кабинета своей мелодией. Разница в пять минут истекла, Тимур снова выключил сигнал, но уже полностью, поднимаясь с кресла. Всё-таки стоит пообедать, и в этот раз он решил, что будет есть не в собственном кабинете противный фаст-фуд, а сходит куда-нибудь в кафе, где можно заказать более здоровую пищу. Оставалось лишь и правда отвлечься от компьютера, быстро накинуть пиджак и найти уютное местечко.       — Я на обед, — проинформировал своего секретаря Тимур. Тот коротко кивнул, даже не взглянув на начальника. Тимур поджал губы: уже не первый раз он задумался сменить себе помощника, но не хотелось, чтобы сотрудники начали ещё больше досадовать на нового финансового директора, который меняет все старые порядки. Правда, правила и законы Печорина следовало искоренить на корню, чтобы никто и не помышлял о воровстве и других афёрах.       Тимур резко отвернулся и почти уткнулся в чью-то рубашку, больно ударившую по его нюху своим неприятным ароматом. Запахом чужого альфы. Тимур восстановил равновесие и отшатнулся, нахмурившись и смотря на двух сотрудников, возвышавшихся над ним и преграждавших ему путь.       — Добрый день, Тимур Владимирович, — тон, которым это было сказано, отличался от гримас на лицах альф. Левшин коротко бросил приветствие и попытался обойти парочку, но не тут-то было: сотрудники явно нарочно двинулись в ту же сторону. Взгляд Тимура помрачнел, в нём появились искры злости, однако он не желал устраивать скандал. — Просим прощения, что встали у вас... на дороге.       — Тогда, пожалуй, вам стоит уйти с моей дороги? — вскинув голову, заметил Тимур. Альфы не сдвинулись с места, разглядывая его с лёгким превосходством из-за силы и роста. — Ведь есть и другие способы, чтобы вы... не мешались под ногами.       — Вы на что-то намекаете? — резко поинтересовался один из них, с короткой аккуратной бородкой на подбородке.       — Конечно, нет! — Тимур бросил попытки обойти очередные преграды на пути к своему обеду. — Вполне возможно, что я вас предупреждаю. Всё-таки работа в банке довольно сложная, не каждый может справиться с ней. Хотя калькулятор и компьютер вполне может заменить многих. Позвольте пройти?       — Конечно, Тимур Владимирович, — любезно ответил второй альфа, с тёмными кучерявыми волосами. Кажется, его звали Николаем. Фамилию Тимур не помнил. Однако ни тот, ни второй не посторонились, заставляя начальника терять терпение и драгоценные минуты обеденного перерыва. — А вам не нужна компания, Тимур Владимирович? Мы ведь могли наладить более тесный контакт...       Тимур недоуменно посмотрел на них. Если бы не метка, он бы подумал, что у альф не самые приличные планы в его отношении. Но вид их ему всё равно не нравился, кто знает, что взбредёт в голову этим двоим. Кажется, именно их голоса он слышал тогда, в туалете. Хотя он мог и ошибаться.       — Благодарю... — едва Тимур начал говорить, как голова у него немного закружилась от приятной истомы. Нетрудно было догадаться, кого принесло в офис СКБ. — Но налаживать контакты я бы предпочёл с вами в процессе работы, а не своего перерыва. К тому же..       — К тому же, его жених очень против всех контактов вне рабочего времени, — холодно закончил за него Вадим, стоя за спинами альф. Оба сотрудника развернулись и поспешили ретироваться под зловещим взглядом Новаковского. Так же тихо мимо них пробежал секретарь, словно даже дышать побоялся в присутствии альфы начальника. — Вот почему мне не нравится, что ты работаешь не со мной.       — На мне метка, так что смысла волноваться не вижу, — Тимур боялся пошевелиться, не отрывая глаз от Вадима. — Что ты здесь делаешь?       — Приезжал к Борис Николаевичу по поводу отеля и Алеева, — пожал плечами альфа. Кажется, он даже усмехнулся, ибо знал, что этот вопрос задаст ему омега, и давно подготовил ответ. — Потом решил зайти к тебе. Кстати, в понедельник назначена пресс-конференция по поводу духов, у тебя будут брать интервью. Борис Николаевич сказал, что пришлёт к тебе организатора, тебе все объяснят, разберут все возможные вопросы, которые будут задавать репортёры. Ещё проведут фотосессию, несколько журналов хотят статью о тебе и работе.       — Великолепно, — Тимуру хотелось провалиться сквозь землю. — Ещё не хватало мне этих газетчиков и прочее.       — Не волнуйся, все репортёры будут чётко проинформированы, что можно писать, а что нет; мы с Борис Николаевичем проследим за этим, — Тимур моргнул. Пока он занимался самобичеванием, Вадим оказался слишком близко, окутывая своим запахом и силой. Руки Новаковского словно сами собой обвились вокруг омеги. — Кажется, до ресторана я с тобой не дойду...       Вадим наклонил голову, и Тимур не смог устоять, сам потянувшись к губам альфы. Они с упоением целовались, стараясь прижаться крепче, где-то внизу каждый хорошо чувствовал возбуждённую плоть другого. Наконец, с большим трудом, только ради нескольких глотков воздуха, Тимур разорвал поцелуй, пылая от желания продолжить начатое.       — У нас всего 40 минут... Ты уже реши: обедать или всё-таки... — пробормотал Левшин, слова звучали как приглашение и согласие. Вадим, несколько секунд помедлив, чтобы Тимур мог передумать, потянул омегу к двери кабинета. Та была заперта, и Левшин, проклиная свою щепетильность, достал ключ: в своё отсутствие он непременно запирал кабинет. Вадим быстро открыл дверь и тут же утянул туда Тимура. — Только не на столе! — тут же добавил омега, и Вадим, едва не рассмеявшись, прижал нового финансового директора к стене. — И одежду лучше снять, чтобы не помять и не испачкать! — хрипло, но решительно добавил Тимур в перерывах между поцелуями.       — Может, всё-таки пойдём обедать?.. — усмехнулся Вадим, стягивая с того пиджак и расстёгивая рубашку.       — Ну уж нет... — Тимур пытался справиться с галстуком альфы, покрывая поцелуями и лёгкими укусами открывающуюся кожу шеи. — Я сомневаюсь, что я или ты...       Он не смог договорить, потому что Вадим просто закрыл ему рот поцелуем. Впрочем, мысли тут же вылетели из его головы, и он забыл, что хотел сказать, поспешно стараясь стянуть одежду и более-менее аккуратно её сложить. Всё-таки он не жаждал, чтобы все подчинённые были в курсе того, чем он занимается в своём кабинете с женихом во время перерыва.       Правда, сознание резко прояснилось, когда он оказался полностью обнажённым. Пока Вадим стягивал с себя рубашку, он проверил, что кабинет заперт, дёрнув пару раз за ручку. Будет слишком позорно, если кто-нибудь их застанет в таком виде. Тимур и без того знал, что потом будет краснеть за своё поведение, но не сейчас.       Вадим развернул его к себе лицом и снова впился в губы, прижимая к стене и, подхватив за бёдра, закинул ноги омеги на спину. Тимур скрестил лодыжки и потёрся о стояк альфы, ощущая, как меняется его дыхание от движений. В спину неприятно упиралась стена, а под ягодицами пальцы Вадима растягивали сфинктер, приятно лаская и стараясь найти точку наслаждения. Тимур пытался не стонать, впившись зубами в плечо альфы, когда тот, наконец не выдержав, стал медленно насаживать его на свой член.       Казалось, с последнего их раза в отеле прошло не несколько дней, а месяцев.       Вадим, дав Тимуру немного привыкнуть, стал с силой вбиваться, словно пытался наверстать упущенное время. Левшин лишь пытался сдержать стоны, одной рукой обхватив плечи альфы, второй надрачивая свой член. Было до жути приятно, пусть и чуть больно, ощущать в себе пульсирующую плоть Вадима, его мощные толчки, все ускоряющийся ритм движений. Ноги соскальзывали, пальцы больно впивались в кожу, воздух с хрипами вырывался из груди, а в глазах, пусть и закрытых, стояли разноцветные пятна, вплоть до ослепительной вспышки, когда Тимур, не выдержав, излился, тесно обхватывая член альфы. Вадим тут же предусмотрительно вышел из него и опустил левую ногу омеги, соскользнувшую на пол. Освободившейся рукой он обхватил ствол и в несколько движений довёл себя до оргазма.       Пару минут они приходили в себя, ощущая прохладу на разгорячённой коже и восстанавливая дыхание. Тимур, уткнувшись в шею Вадима, пытался привести мысли в порядок.       Ему не хотелось ни работать, ни думать, лишь ощущать учащённый пульс своего альфы и приятную истому в теле. Однако от реальности сбегать было бессмысленно; Вадим опустил вторую его ногу на пол, пальцами зарываясь в густые чёрные волосы Тимура, несколько секунд подержал в своих объятьях и отпустил, шепнув, что они ещё могут успеть пообедать. Левшин хотел возразить, что не хочет, но живот успел раньше него возопить о несправедливости этого мира.       Покраснев, омега отодвинулся, прошёл к столу и нашёл пачку салфеток в ящике стола. Пока они приводили себя в порядок, одеваясь и убирая следы преступления, Тимур смотрел на открывающий вид аппетитных ягодиц Вадима, красивую спину и широкие плечи. Картина слишком возбуждала его воображение, так и хотелось подойти сзади и обхватить упругие половинки, прижаться пахом и потереться. Только это было слишком для него. Он всё ещё не мог решиться вести себя настолько раскованно и наслаждаться близостью с Новаковским — пари подрывало его доверие.       Пообедали они в кафе недалеко от офиса. Тимур хотел быстро перекусить, настаивая, что ему нужно вернуться вовремя к работе да и вообще подавать пример служащим. Но переспорить альфу было делом бесполезным, к тому же у него и правда проснулся зверский аппетит.       Увы, побыть вдвоём долго никто из них не мог.       Тимур попросил не провожать его, Вадим молча, с пониманием кивнул, поцеловал его и сел в свою машину. Левшин проследил за удаляющимся автомобилем, вздохнул и пошёл к зданию СКБ, бессмысленно поводя взглядом по толпам прохожих. Однако глаза всё-таки успели зацепить знакомое лицо за поворотом.       Резко замерев на месте, Тимур уставился на Михаила Дергачева, бывшего секретаря Большого Босса, из-за которого и началась вся эта неразбериха. Люди позади него врезались в спину, кто-то толкнул в бок и огрызнулся, так что омега поспешил извиниться и уйти с дороги поближе к витринам. Бывший секретарь смотрел на него и не пытался скрыться, поджидая в переулке, так что не возникало никаких сомнений, что это всё неслучайно. Поборовшись с опасениями натворить очередных дел, Тимур всё-таки нырнул за поворот.       — Здравствуйте, — поприветствовал его Дергачев, боязливо посмотрев по сторонам и поёжившись в тени переулка. Некоторые люди проходили мимо, но по крайней мере не сбивали с ног. Они отошли в сторону.       — Здравствуйте, — буркнул Тимур, подозрительно оглядываясь. Он ещё не забыл угроз в письме. Пусть Вилевский и утверждал, что писал Печорин, доказательств не было. — Что вы здесь забыли? Вас же ищут.       — Да, но я просто не знаю, к кому ещё обратиться, — уныло произнёс Дергачев. Тимур пристальнее вгляделся в альфу: вид был у него измученный и явно не осчастливленный свалившей манной небесной в виде денежных счетов в Швейцарии или где-нибудь ещё. — Это из-за вас меня втянули в эту кашу, потому, едва я узнал, что вас назначали новым финансовым директором, я тут же решил попробовать с вами поговорить.       — Почему это я вас втянул? — удивился Тимур, приподняв брови. Он не понимал, почему вдруг оказался виноватым.       — Это вы предложили мне место секретаря вместо вас, — протянул альфа, словно разъясняя маленькому ребёнку. В глазах альфы вперемешку с раздражением плескался страх и усталость. — Я в жизни бы не решился кому-либо помогать, но едва вы ушли, как мне полетели угрозы и предложения. Пришлось согласиться, хотя я и жутко боялся, но вряд ли у меня был выбор.       — Почему к вам?       — Потому что с вами дела никто не решался иметь, — нетерпеливо пояснил Дергачев, оглядываясь через плечо. — Пока вы были секретарём, все документы проходили через вас. Подкупить вас было невозможно. А я оказался не таким твёрдым орешком. Хотя никогда бы не подумал, что вы омега...       — Оставим мой пол в покое, — отрезал Тимур. Ему не понравился тон, которым были сказаны эти слова. — Вы поэтому хотите со мной поговорить? Объяснить, что вы невиновны и вас подставили? Вы все равно соучастник преступления. Не легче ли пойти в полицию и сдаться с поличным?       — Чтобы закончить как Печорин? — передёрнулся Дергачев. Заметив непонимающий взгляд Тимура, он добавил. — Вы разве не в курсе? Его зарезали в собственной квартире.       — Что?.. — Левшин отшатнулся, стараясь сдержаться. Недавно съеденный обед просился наружу, уж слишком воображение у Тимура хорошо работало. Неужели, Новаковский снова его обманул?! — Он... мёртв?..       — Вы правда не знали? — в глазах Дергачева появилось сомнение. — Тогда я, наверное, зря к вам пришёл. Если вы не в курсе...       — Стойте! — Тимур не собирался так быстро отказываться от возможности разобраться в этом деле. Он схватил за плечо Дергачева, чтобы помешать ему уйти, но в следующий момент произошло несколько событий. Бывший секретарь дёрнулся и, не рассчитав силу, отбросил Тимура к стене. Левшин стукнулся головой о бетон, охнул и огляделся. Дергачев не смог далеко уйти, он лежал на асфальте, придавленный кем-то в старом сером пальто. Присмотревшись, Тимур узнал Константина Вилевского.       — Пустите! — ругался бывший секретарь, руки его были заломлены за спину, а Костя с довольным видом шарил в его карманах.       — Что происходит?! — возмутился Тимур.       — С вами всё в порядке? — поинтересовался Костя, неторопливо выворачивая карманы Дергачева. Он быстро оглядел омегу, оценивая его состояние.       — Конечно, всё в порядке! Откуда вы взялись?! — Тимур огляделся. Несколько человек подозрительно смотрели на их компанию, но не решались подойти, кто-то пытался найти мобильный. Непонятно было для чего: чтобы заснять или позвонить в полицию. - Пустите его, он не собирался ничего...       — Я сдам его в полицию, он в розыске, — серьёзно заметил Костя, поднимаясь и заставляя встать на ноги Дергачева. Он все так же выкручивал руки бывшему секретарю. — Он оттолкнул вас и....       — Какого чёрта вы вообще тут делаете?! — Тимур начинал что-то подозревать. Костя отвёл глаза, невнятно выругавшись. — Только не говорите, что прогуливались!       — Я тут по работе, — Костя улыбался, потому что совершенно не кривил душой. Он и правда работал. — А сейчас я собираюсь сдать этого...       — Не раньше, чем я с ним переговорю! — отрезал Левшин. Во взгляде омеги плескалась такая злость и решительность, что Костя, недолго подумав, решил согласиться. — Но не тут. Пойдёмте... куда-нибудь.       — Я знаю замечательное место, где нас никто не найдёт, — усмехнулся Костя.       Как ни готовился Тимур к встрече, он нервничал. Даже задорное "ни пуха, ни пера" Стаса, посланное им "к чёрту" не смогло надолго его взбодрить. Даня не особо мучился, он был просто в восторге, когда за ними приехал Вадим, и старался не отходить от него ни на шаг. Новаковский ничем не показывал, что мальчик ему мешает, хотя указания его изрядно достали Тимура, пока он проверял, что ничего не забыл. Ночевать в чужом доме было непривычно, к тому же он до сих пор злился на Вадима.       Пусть он так и не смог добиться от Кости признания, он не сомневался, что тот следил за ним, а не за Дергачевым. Доказывало это то, что он был так же удивлён разговором, состоявшимся в небольшом домике странного рыжеволосого беты. Реакция последнего была неоднозначной. Он тут же убежал, посмотрев злобно на Тимура. Константин лишь пожал плечами, ни словом не объяснив странную реакцию беты.       Хотя Никита просто был давно в курсе, что его любимый Новаковский снова берет мужа, так как сам помогал в оформлении документов и взломе кое-каких баз данных.       В результате оказалось, что Печорина убили за то, что тот запаниковал. Дергачев уверял, что именно Шорохов убил бывшего фин. директора, но не мог это доказать и боялся, что будет следующим, тем более, что своей доли он так и не получил.       Но тем не менее было интересно другое: он утверждал, что Шорохов ещё имеет какие-то дела в СКБ и все ещё в стране. Дергачев не знал, где тот скрывается, он получал только короткие звонки и смски с незнакомых номеров, но был в курсе, какие махинации тот проворачивает. Дергачев не мог точно сказать, кто стоит за Шороховым, но имелись какие-то ниточки, и благодаря им можно было поймать главного преступника. А Тимур, став новым финансовым директором, мог вывести всех на чистую воду.       — Я всегда говорил, что СБ не оправдывают свою зарплату, — бросил тогда Вилевский, внимательно выслушав с диктофоном Дергачева. Он пообещал, что тот будет под его надёжной защитой. Тимур не совсем понимал, почему Дергачев решил обратится к нему, вероятно, просто не знал к кому ещё. Не к Большому Боссу же являться с повинной.       Больше всего Тимура злило, что Новаковский знал об убийстве Печорина, но не сказал об этом. Более того, Костя тайком следил за ним. Это уже переходило все границы.       — Тимур, мы приехали, — от раздумий его отвлёк голос Вадима. Тимур огляделся: они находились у больших кованых, видимо, автоматических ворот, которые послушно расходились в стороны, пропуская автомобиль. Новаковский вырулил по короткой аллее и остановился у крыльца. Тимур сглотнул, оценив размеры дома.       Он понимал, что семерых мужей не в двухкомнатной квартире можно содержать, но всё-таки вид такого дома несколько его напугал. Не хватало ещё заблудиться там. А вот Даня с восторгом прижимался носом к стеклу, разглядывая особняк и описывая свои впечатления многочисленными "вау!" и "классно!".       Тимур вышел из машины. На крыльце их уже ждали Петя и Кирилл. Остальных пока не было видно, и он обрадовался, что как минимум поддержка первого мужа Новаковского ему обеспечена. По-видимому, Кирилл не знал, кто будет восьмым мужем, потому жутко удивился, узнав в нём бывшего секретаря Вадима. Однако он пока придержал все вопросы, хотя в глазах так и плескалось любопытство.       Андрей и Никита были на кухне, остальные собрались в столовой, накрывая на стол. Вадим попросил всех собраться в гостиной, и Тимур замер посреди комнаты, ощущая себя омегой на выданье. Так и казалось, что сейчас зайдут сваты и будут осматривать его, перебирая косточки или удостоверяясь в наличии всех зубов.       То ли благодаря Вадиму, то ли Пете, но всё прошло более-менее спокойно. Ребята удивились, в особенности Анри, никак не ожидавший, что новый муж Новаковского будет старше него почти на двенадцать лет. Правда, от изумления он не нашёл слов, лишь натянуто улыбнулся и кивнул. Петя пристально следил за его поведением, словно так и ждал какой-нибудь вспышки обиды или ещё чего-нибудь.       Однако Тимур недолго радовался. Ровно до тех пор, пока Вадим не скрылся в неизвестном направлении, оставив его на растерзание мужьям. Паника тут же нахлынула на Левшина, он бы предпочёл шестичасовое мучение в составе совета директоров, сверяя годовой баланс, чем это. Он не представлял о чём и как говорить с омегами. Он общался только с Люсьеном, и то — там был особый случай.       Чтоб этого Новаковского! Не мог обойтись хотя бы тремя мужьями?!       Пока Тимур паниковал, Даня разрядил обстановку, вспомнив всех "красивых дядь" из парка, которые подарили ему призы за конкурсы. Ребята поделились: кто-то пошёл развлекать ребёнка, кто-то, не скрывая любопытства, стал закидывать вопросами Тимура. Последними оказались Саша и Марк, тоже сыновья Бачурина. Позже вернулся Вадим, шёпотом объяснивший на разъярённый взгляд Тимура, что просто относил вещи в гостевую спальню.       С поддержкой Вадима и Пети, но в целом благодаря собственному сыну, Тимур понемногу успокаивался. Да, вопросов было много, эмоции зашкаливали, но все старались вести себя прилично. Даня был в центре внимания, он его хотел и его получал, хотя больше старался липнуть к своему новому отчиму. Казалось, куда идёт Вадим, туда и он.       Сначала Тимуру трудно было всех запомнить.       Потом он стал запоминать, так как у каждого были свои привычки и характер.       Анри поначалу обижался, даже держался поодаль, но и его ребёнок смог утихомирить, и понемногу он влился в компанию. Он долго без внимания не мог и всё время норовил влезть в беседу, впрочем, когда он хотел, то мог быть поистине весёлым и очаровательным. Как заметил Тимур, Кирилл недолюбливал Анри, да и вообще старался держаться в одиночестве, о чём-то долго думая.       Марка и Сашу он путал, они были сильно похожи и причёсками и фигурой, да и держались в основном вместе. Узнав, что недавно Левшин был во Франции, Марк сразу потащил его смотреть свою коллекцию сувениров, рассказывая подробности и истории, связанные с ними. Одного из них, пузатенького и при этом тяжеленного Будду, он тут же подарил ему на память, хотя Тимур даже и не знал, что делать со статуэткой. Разве что поддать ей Вадиму за всё хорошее.       Андрей и Никита были лучшими друзьями, но постоянно ссорились и при этом ещё и других привлекали к разборкам. Мирил всех Петя, но Андрей ещё долго мог ворчать, если не мог доказать свою правоту.       Оказывается, по дому у них были свои собственные правила: кто убирает, готовит, у кого какие дела. Повара не было, только водитель, чтобы в периоды шопинга носить тяжёлые сумки и покупки. Как заметил Петя, смысла в прислуге нет, если в доме семь бет и омег, которым надо чем-то заниматься. Ребята только поддержали. Тимур натянуто улыбнулся, не представляя, как он сам будет готовить, если этого не умеет. Может, он будет, как Вадим: просто деньги в дом приносить и чинить проводку, если что?       После ужина каждый разошёлся по своим делам, Вадим потребовал не трогать уставшего Тимура, и без того не знавшего куда деть себя в огромном доме.       К тому же его волновали очередные недомолвки Новаковского, и он утащил Петю подальше ото всех, чтобы поговорить.       — Я не представляю, как я смогу жить в этом доме... — с ужасом выдохнул Тимур, оказавшись на террасе. Свежий ночной воздух его немного взбодрил после удушающей атмосферы в гостиной, где собрались остальные.       — Привыкнешь, — улыбнулся Петя, наблюдая через дверь, как Даня лезет к Вадиму на руки и тот, скрепя сердце, позволяет ему устроиться рядом. — Они все кажутся страшными... Но на самом деле ещё страшнее. Шутка, — поспешно добавил Петя, заметив выражение лица друга.       — Не шути так, — попросил Левшин. — Я бы предпочёл, чтобы у Вадима никого не было...       — Ну извини, мы есть, — Петя рассердился на эгоизм Тимура. — И никуда не денемся. Каждый из нас предпочёл бы быть единственным у Вадима, но это невозможно. Я вижу, что между вами происходит. Но разводы отменены уже больше тридцати лет, а отказаться он просто не сможет, и наши родители не позволят. Вадиму тоже нелегко, но у него есть долг перед нами. Он будет спать не только с тобой, — Тимур передёрнулся, на лице у него появилось жёсткое выражение, но Петя неумолимо продолжал. — Да, так и будет. Ты не будешь единственным, но можешь радоваться хотя бы тому, что ты для него особенный.       — Прости, — тихо произнёс Тимур, когда тот замолчал. Петя отвернулся.       — Послушай, я тебе уже говорил: попробуй поговорить с Вадимом насчёт пари. Или с моим отцом. Если ты выйдешь замуж без доверия, каждую минуту ожидая подвоха, то ты не будешь счастлив.       — Я не собираюсь рассказывать о пари, — упрямо заявил Тимур. — До свадьбы точно.       — А про наше пари ты помнишь? — Петя повернулся к нему. — Кажется, ты даже и не думал о нём. Зачем только согласился?       — Не знаю, мне показалось, что пока я не соглашусь, ты не успокоишься, — пожал плечами Тимур. — Ты хотел, чтобы я хоть немного поборолся за Вадима. А пари было лишь приманкой.       — Ну да, спорить я не умею, — уныло заметил Петя.       — Но попытка была хорошей, — рассмеялся Тимур. Их разговор прервал голос Вадима, и оба омеги развернулись к дверям:       — О чём речь? Какое пари? — подозрительно поинтересовался Новаковский, наблюдая, как парни переглядываются. Он с трудом мог справиться с тем чувством, которое всколыхнулось, едва он краем уха услышал о пари. На секунду ему показалось, что Тимур обо всём узнал. Это было настолько ошеломляюще, что он испытал страх. Страх потерять своего омегу, несмотря на все усилия и все тщательно оборванные им пути к отступлению для Левшина. Если Тимур будет знать... Он просто не мог себе представить, как сможет вернуть его.       Он пропустил несколько фраз, но последние заставили его успокоиться. Шла речь, вроде бы, о чём-то другом.       — Да так, мелочи, — Петя слегка покраснел. — Мы с Тимуром поспорили о кое-чем, но это так, наше, омежье...       — В общем, это наше дело, — отрезал Левшин. Петя пожал плечами и поспешно ушёл в дом, оставив их наедине, не желая связываться ни с тем, ни с другим. Тимур отвернулся к саду. Вадим подошёл к балюстраде, опираясь на неё руками.       — Что-то произошло? — альфа хорошо чувствовал, что весь прошедший день Тимур чем-то был подавлен.       Так и было. Он всё ещё не мог решиться, говорить ли Вадиму о Дергачеве. Вилевский чётко объяснил, что работает только на Новаковского и рано или поздно доложит ему о происходящем. Как бы Тимур ни хотел справиться сам с Бачуриным, все равно влезет Новаковский. Причём сам омега понимал, что все его несогласие лишь из-за недоверия, что он просто не желает положиться на своего будущего мужа.       — Да, произошло, — наконец произнёс Тимур и обернулся, тут же оказавшись в объятьях Вадима. Пусть он и злился, но все равно почувствовал накатывающее умиротворение, впитывая уже такой родной, привычный из-за метки запах своего альфы. Может, именно благодаря этому, он решился? — Я сегодня узнал, что за мной следит Вилевский.       — Это ради твоей безопасности, — тут же нашёлся Вадим, но его спина напряглась.       — А ещё я встретился с Дергачевым. И мы собираемся поймать Шорохова, — на одном дыхании выпалил Тимур. Вадим тут же отстранился, вглядываясь в лицо, и Левшин постарался не моргнуть и твёрдо выдержать жёсткий взгляд карих глаз.       — Я не хочу, чтобы ты в этом участвовал.       — Не получится, — качнул головой Тимур. — Я просто хотел, чтобы ты знал. Потому что приманкой буду я.