Как приручить Альфу?

15 лет спустя. * — говорят на французском, вы же помните, автор его не знает? =)       — Даниил Вадимович, bonsoir!       Молодой человек лет двадцати повернулся к пожилому управляющему отеля, услужливо улыбающемуся ему, и выдавил вежливое приветствие, стараясь говорить без акцента. В языках он не был так силён, как его отчим, скорее, тут он унаследовал талант своего папы-альфы к точным наукам. Однако у него были прекрасные учителя, и практика творит чудеса.       Во Франции и непосредственно в Каннах альфа был уже несколько дней, занимаясь делами отеля. После сдачи сессии у него освободилось время, чтобы хоть немного поработать по профилю, и сейчас он активно этим занимался. В любом случае, этот отель когда-нибудь будет принадлежать ему, так что лучше пораньше принимать бразды правления в свои руки.       Даниил Новаковский окинул взглядом помещение. В данный момент в одном из лучших залов отеля проходил благотворительный вечер, посвящённый дню защиты детей. Этот международный праздник сейчас отмечали и в России, и Даня немного сожалел, что не может провести его с родителями и многочисленными сводными братьями. Как-никак у него была огромная семья с запутанными родственными связями. К примеру, несколько дней назад он гостил у своего дяди и его мужа, когда-то давно разведённого с его отчимом-альфой. Сам бракоразводный процесс проходил три года и наделал много шума во всём мире, однако в конце концов Пётр Новаковский официально добился свободы и тут же выскочил замуж за дядю Дани. Чисто по-альфовски Стас потом жаловался за кружкой пива племяннику, что все три года омега жил в отдельной комнате и не позволял ему заходить дальше поцелуев вплоть до окончательного решения суда. И судя по тому, что буквально через девять месяцев после того, как Петя стал официально носить фамилию Алеев, он родил сына, то альфа времени не терял.       Сам Стас те же несколько лет провёл с оппозицией в виде Бориса Бачурина, отца своего мужа. Большой Босс воспринял побег своего любимого сына очень болезненно, и его гнев пал, понятное дело, на Алеева. Однако ещё до того контракт с ним уже был подписан, так что в какой-то мере Стас был защищён, к тому же в защиту выбора Пети встал Тимур и неожиданно сам Новаковский. Последнего жалели в прессе, некоторые, наоборот, его упрекали в излишнем количестве мужей, из-за чего и случился побег. В частности, Вадим взял вину и всеобщее осуждение на себя, сумев очистить пятно на репутации своего бывшего мужа. Побег Пети с другим альфой был воспринят как призыв к протесту против запрета разводов, а то, что они были признаны истинной парой, лишь подогрело одобрение и поддержку среди всех слоёв населения, особенно бет и омег. До сих пор лишь единицы были в курсе, что истинной парой были как раз Вадим и его последний муж Тимур, которые не особо жаждали посвящать в свои личные дела посторонних.       Даня всегда восхищался своим отчимом с самого первого дня, как увидел. Альфа казался маленькому мальчику идеальным: сильным, высоким, уверенным, обладающим удивительно властным запахом, который ребёнок ещё не должен был ощущать, но Даня рос слишком быстро: уже в десять лет он с гордостью услышал от врачей заключение, что он альфа. С тех пор он во всём старался подражать отчиму, лишь одно его не устраивало — количество мужей в доме его Новаковских. Нет, Даниил ладил со всеми, даже с капризно-эгоистичным Анри, вечно ссорившимся за спиной Вадима с Кириллом и Тимуром, но он видел, что истинная пара — это больше, чем просто штамп в паспорте. И Новаковский, когда его пасынок подрос, так и сказал ему, что тот должен тщательно подходить к выбору мужа, чтобы не испортить судьбу другим, как он сам сделал это по глупости в молодости.       Впрочем, у Вадима вообще были особые способы воспитания. Он не собирался потакать всем капризам ребёнка, если тот в чём-то провинился, он находил действенные методы, чтобы мальчик почувствовал весь стыд и вину за содеянное. Он его не бил, не ставил в угол, однако строгость отчима на фоне заботы окружающих настолько выделялась, что вскоре только Вадим мог заставить мальчика быть послушным и вести себя хорошо. Даже Тимур не мог настолько повлиять на сына, разве что на его братьев-близнецов.       — Что-то идёт не так?* — спросил Даня управляющего, взяв у проходившего мимо официанта бокал шампанского, когда наконец вернулся в освещённый парадный зал отеля.       — Охрана говорит, что в зале есть некоторые личности, которых не приглашали,* — заметил управляющий, оглядывая помещение: он искал неприглашённых. На приёме собрались сливки общества, никто не хотел, чтобы какие-то мелочи испортили великолепный вечер.       — Предупредите персонал, чтобы все были настороже, но ничего не делайте, — произнёс Даня. — Это всё-таки благотворительный вечер и праздник. Думаю, не стоит устраивать беспорядок.*       Он отвернулся от управляющего и направился к пожилой семье Ларье, почтивших сегодняшний приём. Даня улыбнулся: архитектора он знал давно — тот не раз приезжал в Россию, а также работал ещё над несколькими проектами для "ХайСтроя". И хотя эта фирма никогда не достанется ему, он в своё время провёл немало времени в его офисах: как он уже говорил, методы воспитания у его отчима были строгие. Лет в пятнадцать Вадим ограничил его в средствах и предложил на карманные расходы зарабатывать самому. Так что Дане пришлось учиться работать со сканером-копиром и разносить документы. Начал он с курьера и постепенно поднимался выше, сочетая подработку и учёбу. В восемнадцать лет его папа, Тимур, отдал ему ключи от своего старого дома, и парень обзавёлся собственной жилплощадью.       Даня практически не жаловался — ведь альфы должны быть сильными и уметь защищать своих омег. А ему придётся самому всего добиваться, ведь наследником компании отчима был его двоюродный брат Степан, названный в честь дедушки по альфовой линии. И хотя пару лет назад его пол определили как омежий, никто не отменял давнего договора Новаковского и Бачурина, переписавших на его имя большую часть своего состояния.       Правда, недавно, когда Дане исполнился двадцать один год, ему был преподнесён сюрприз, которого он никогда не ожидал. Он стал наследником любимого и самого крупного отеля своего отчима — французской "Жемчужины". И вот теперь он здесь, учится управлять своей будущей собственностью, а вместе с ним составляют компанию его папа Анри со своим маленьким десятилетним сыном Марселем, которые приехали навестить своих отцов и дедушек во Франции.       Рядом с семьёй Ларье находилась пара средних лет. Они о чём-то общались, а пухленький седовласый архитектор что-то активно объяснял, жестикулируя руками.       — Bonsoir, мсье Ларье, — вежливо поздоровался Даня, искренне улыбаясь давнему знакомому. Он с той же улыбкой повернулся к незнакомой ему паре альфы и омеги, представляясь. — Даниил Новаковский, очень приятно видеть у нас на вечере!*       — Ксавьер Дюкасс, а это мой муж Людвиг,* — произнёс альфа, а Даниил резко почувствовал, как у него замерло, а потом с силой заколотилось сердце. Перед ним был его родной отец, известный также как Кузьма Алеев.       Альфа напряжённо смотрел на него, и Даня понял, что тот в курсе, что он представился только что собственному сыну, которого ни разу в жизни не видел: Тимур не собирался их знакомить, а Кузьма не настаивал. И хотя Даня знал, что его биологический отец живёт где-то здесь, он не рассчитывал на подобную встречу ни сейчас, ни после.       Ларье и другие в недоумении переводили взгляды с одного на другого, не понимая, чем вызвано пробежавшее напряжение между двумя мужчинами. Неловкая пауза затягивалась, и архитектор, негромко кашлянув, чтобы прочистить горло, натянуто поинтересовался, не хотят ли омеги и беты посмотреть сад. Все быстро согласились, и Даня с Ксавьером остались наедине.       Что можно сказать отцу, которого впервые видишь за все двадцать один год всей своей жизни? Даня не знал. Он попытался представить, что бы сделал на его месте папа, но не мог. Тимур Новаковский последние девять лет успешно совмещал работу финансовым директором в СКБ с отцовством. И это в такой огромной, как у них, семье. Даня даже не знал, что мог бы предпринять его отец, встретив своего бывшего, бросившего его во время беременности. Вариант, который он представлял, — заехать по наглой физиономии, — Даня сразу отметал. Тимур был слишком сдержан, чтобы позволить себе так выражать чувства. А вот отчим...       — Может, выйдем поговорим?* — поинтересовался Кузьма, чуть устало и в то же время пытливо осматривая сына. Даня неопределённо пожал плечами: ему нужно ещё проследить за работой персонала, потому надолго он не мог исчезнуть с приёма. Но, вероятно, ему стоит дать шанс отцу?       — Как пожелаете,* — Даня поставил опустевший бокал на поднос и взял другой, посчитав, что лишняя порция алкоголя ему не помешает, хотя предпочёл бы что-нибудь покрепче.       Он последовал за Ксавьером на веранду, открывающую великолепный вид на море и город, где небольшими компаниями стояли курящие. Даня поздоровался с несколькими гостями, пожелав приятного вечера, а потом, отойдя в угол, остановился, рассматривая пейзаж. Ксавьер достал портсигар, из него дорогие сигары и предложил сыну. Даня, поколебавшись, всё-таки взял и прикурил, оценив добротное качество.       — Мне всегда было интересно узнать, каким же ты вырос,* — произнёс Дюкасс после некоторого молчания, когда альфы мирно курили.       — Что ж тогда не приехали посмотреть?* — поинтересовался Даниил, стараясь сдержать старую детскую обиду, когда у всех вокруг были отцы-альфы, а у него не было. — Только не говорите, что не нашлось времени за двадцать один год!* — добавил с презрением Даня. Он не мог говорить на "ты" с этим человеком, который генетически был ближе, но при этом духовно дальше от него, чем кто бы то ни был.       Ксавьер молчал, все так же печально смотря на своего первенца. Даня почувствовал, что раздражение в нём поднимается и переливается через край его терпения.       — Я ведь твой отец,* — заметил Дюкасс.       — Вообще-то мой отец-альфа сейчас в России, вместе с моим папой,* — резко заявил Даня, откинув сигару и даже не задумавшись, что он сам мусорит в своём отеле. — А вы просто человек, который помог зачать меня. Полагаю, на этом ваше участие в моей жизни кончилось. Желаю приятного вечера!* — с этими словами Даня резко развернулся и ушёл.       Возвращаясь в зал, Даня столкнулся с молодым человеком и едва успел его подхватить, когда тот с лёгким ойканьем чуть не свалился ему под ноги.       — С вами всё в порядке?* — обеспокоенно произнёс Даня и тут же едва не забыл свой вопрос. Парень перед ним был просто необычайно мил: удивительно светлые волосы, явно натурального цвета, почти прозрачные серые глаза и лёгкий румянец на щеках. Омеге было не больше семнадцати, пахло от него просто божественно и без всяких духов дяди Стаса. Даня нахмурился, потом, спохватившись, поставил на ноги парня и убрал подальше руки.       — Да, спасибо. Извините, я тороплюсь,* — на щеках омеги появились милые ямочки. Альфа улыбнулся парню, ему хотелось продолжить знакомство, но тут он заметил Анри. Стоило ему только отвести взгляд, как омега испарился в неизвестном направлении. Даня огляделся, но не мог найти след беглеца.       — Где ты пропадал?* — поинтересовался грозно Анри, едва оказался рядом.       — Говорил со своим биологическим отцом,* — чётко процедил Даня.       — С кем?* — переспросил Анри, захлопав ресницами. — С каким отцом?*       — Ну тем, который участвовал в процессе... — Даня не успел договорить, как получил по затылку. Обиженно уставившись на омегу, он поинтересовался. — Это за что, папа Анри?*       — Если он твой отец, то нечего так о нём говорить,* — поучительно заметил тот, осматриваясь по сторонам. За последние пятнадцать лет омега повзрослел и давно перестал быть невинным ребёнком, хотя он всё ещё казался воздушным и нежным, словно цветок. Впрочем, французы умели за собой следить, и Анри не был исключением из этих правил. — Ты Марселя не видел? Он сбежал от меня!*       Даня пожал плечами. Ему некогда было следить за сводным братом, который, как и все его братья, обожал приключения. С близнецами — так можно было и вовсе забыть о спокойствии.       — Может, он на кухню пробрался?* — Даня вспомнил, что его братик обожает сладкое. Если там пахло ванилью — тот моментально пойдёт на запах.       — Может,* — согласился Анри. — Пойду там посмотрю.*       Даня проследил, как омега исчезает в толпе. Почему-то он вспомнил, что между Анри и Кириллом, ещё одним мужем Вадима, несколько близкие отношения, на которые все закрывали глаза. Сам альфа ни слова не говорил им, хотя определённо был в курсе происходящего. В любом случае, бете и омеге было достаточно удобно в подобном браке, хотя сор из избы никто не выносил — все секреты держались в семье, которую Вадим всегда тщательно оберегал.       В этот момент Даня заметил того самого омежку, с которым столкнулся недавно в дверях. Парень был в компании альфы лет тридцати-сорока и настолько мило флиртовал, что Даня почувствовал ревность. Этот омежка ему с самого начала понравился, и он не собирался просто так уступать его кому-то другому.       Решительно настроенный Даниил прошёл к паре и вежливо поздоровался. Омежка кинул на него отчего-то возмущённый взгляд, но не успел возразить, как был приглашён на танец и уведён от кавалера. Ошеломлённый столь быстрым развитием событий, омежка прищурился, а потом оглянулся: альфа, с которым он общался, уже куда-то уходил, к нему тут же присоединились бизнесмены и политики.       — Извините, что так неожиданно помешал вашему общению,* — лучезарно улыбнулся Даня. — Но мы так и не познакомились.*       — О, мы и не собирались знакомиться, — увильнул от ответа омежка, его глаза внимательно шарили по сторонам, словно кого-то отыскивая. — Мне уже пора.*       — Меня зовут Даниил Новаковский,* — проигнорировав слова омеги, представился альфа. Парень в его объятиях перестал осматриваться по сторонам и наконец уделил внимание ему.       — О! Так вы хозяин этого вечера! — в светло-серых глазах омеги загорелся огонёк интереса. — Меня зовут Адриан Россет. Очень приятно.*       — Мне тоже!* — лучезарно улыбнулся Даня, крепко прижимая к себе стройное тело парня.       Он ещё не знал, что следующим утром проснётся в одной постели с омежкой, но совершенно ничего не будет помнить о прошедшей ночи. Он не знал, что Адриан будет кричать и возмущаться, что он был невинен и не так представлял себе свой первый раз, а потом исчезнет, хлопнув дверью. И не знал, что после месяца безуспешных поисков омеги, тот сам явится к нему и потребует денег на аборт, утверждая, что беременный его ребёнком...       Но это уже другая история...       *идея нагло стырена с заявки http://ficbook.net/requests/49494*       Всем большое спасибо, что были со мной и держались до победного конца. Знаю, что с окончанием фиков у меня несколько тяжко, никогда не хочется и в то же время надо, но я это сделала. Обожемой.