Глава 14
— Ну так что, вы мне поможете? — пристально посмотрев на подростков, Боэль встала из-за стола, потянулась, разминаясь. — Я в любом случае пойду за Аэлем либо с вами, либо одна, мне больше нечего терять. — А что будет, когда ты с ним расправишься? — Какая разница, Сирин, — пожала она плечами. — Я ждала этого момент больше тысячи лет… все что мне сейчас нужно это убить его, а там «пусть весь мир — судит». Рассмеявшись, Сирин допила коктейль, резко поставила стакан. Покосившись на замершего по стойке смирно Мотохаму, еще раз рассмеялась, уже над парнем, обратилась к Ангелу: — Ты обещала заплатить за мою помощь. — И я сдержу свое слово, — замолчав, она перевела внимание на Мотохаму, некоторое время размышляя, снова обратилась к Сирин. — Что ты хочешь? — Придет время, узнаешь, — подняв руку останавливая Боэль, она дополнила. — Мне нужно время, чтобы подумать. Кивнув, девушка подошла к Мотохаме, тот все это время стоял около стены, облокотившись об нее. Опустив голову, парень смотрел в пол, что-то бубня. Руки Мотохамы подрагивали, пот тек жирными каплями со лба, волосы стали сальными, от парня начинала слегка пованивать. Оглядев невольного соучастника, девушка чуть сжала губы, обратилась к нему: — С тобой все в порядке? — Нет, — его голос был глухим и надрывным. — То, что я съел… Мой организм пытается это переработать. — Сдерживайся, сейчас ты нужен нам в человеческом облике. — Я знаю…, но это… сложно, — ударив по стене, отчего на ней пошли трещины, Мотохама едва слышно зарычал. — Это как надкусить кусочек с яблока и оставить его во рту в таком состоянии… Я справлюсь, просто дай сигнал, и я изменюсь. Кивнув, Ангел отошла от подростков на несколько шагов. Взмахнув руками создала портал, осмотрела зал, в котором она устроила суд. Сигилы Сирин пропали и свежесть сошла на нет. Из дымящихся кальянов продолжал чадить дым. Над потолком сгустились наркотические пары от десятков кальянов. В воздухе ощущался металлический привкус меди и железа, оседающий на языке. Кровь, моча и фекалии в вперемешку с дымом создавали тошнотворный аромат подступающего разложения. Трупы усеивали всю площадку. Клубные фонари продолжали работать, вертясь над площадкой, переливаясь всеми цветами радуги. Колонки, которые еще недавно играли оглушающую музыку, были разбиты и из них шли искры. Над одной из них нашел свой конец диджей. Он лежал прямо на ней. Его живот был разорван когтями Мотохамы: кишки повисли над аппаратурой, а кровь стекала по ней, образую на полу лужицу. Передернув плечами от всей этой картины, Боэль загнала все сомнения в глубины разума. Сжала губы в узкую полоску, пригласила следовать подростков за собой. Первой вошла Сирин, за ней последовал Мотохама, завершала процессию Боэль. Еще раз бегло осмотрев весь зал, девушка исчезла в белом свете портала.***
После того как портал погас в зале установилась тишина. Прерываемая лишь искрящейся аппаратурой сломанной в пылу сражения, да исходящих газами, мертвых тел, в предсмертных конвульсиях. Сколько длилась подобная гармония, сложно было сказать. Часов здесь не было и сверять не было возможности. Но вот тишину разрушил едва слышный всхлип, он был тихим и незаметным в обычной ситуации. Но здесь, был словно гром среди ясного неба. Всхлипы усиливались, становясь громче, можно было расслышать молитву вперемешку со стонами. Это произошло, когда кальян — стоящий на вычурном круглом столе сделанном в стиле барокко — перестал чадить дым. Дверца тумбочки за барной стойкой, чуть приоткрылась и из щели выглянули тонкие пальчики с маникюром. Дрожа как осиновой лист на ветру, рука приоткрыла дверцу. Вывалившись из своего убежища, девушка бармен с изумительными рыжими волосами со слезами на глазах, повалилась на пол. Ее сотрясали конвульсии, истерика полностью подчинила своей воли, испуганный разум. Размазывая тушь и губную помаду по лицу, девушка, боясь за свою жизнь приподнялась, выглянула из-за барной стойки. Увиденное повергло ее в священный ужас. Не выдержав увиденного, девушку вырвало на пол. Истерика усилилась, вводя несчастную в неконтролируемое состояние. Разум отчаянно пытался сохранить нити контроля: но гнетущее состояние, шок от пережитого и увиденной ей ранее бойни, а также, во что в итоге все вылилось. Не давало шанса на нормальное психологическое здоровье, единственного оставшегося в живых — человека. В таком состоянии, девушка пробыла несколько минут. Найдя в себе силы, она поднялась, взяла бутылку водки, сделала несколько больших глотков из горла. Обжигающий напиток разлился раскаленным металлом по венам, прыснули слезы. Отбросив бутылку, девушка зажала кулаком рот, зажмурилась. Переведя дыхание, девушка достала мобильный из кармашка, дрожащими пальцами нашла в нем нужный ей номер. Тяжело дыша ртом, она старалась не смотреть на тела, раскиданные по залу. Потянулось томительное ожидание, казалось гудки сейчас были длиннее обычного. Сердце бешено стучало, в голове рождалась боль, а уши горели от выпитого алкоголя. Но вот ее ожидание подошло к концу, и он взял трубку: — Эттто я… — сглотнув, девушка облизнула пересохшие губы. — Я позвонннила ттттебе… ты доллжен знннать о том, что здддесь случиллось.***
Они оставили Мотохаму в резерве. Боэль решила, что он будет их козырем, если что-то пойдет не так. От перспективы отсиживаться в стороне, пока девушки сражается, парень начал возмущаться, убеждая что нет смысла выжидать. Но глядя как весь дрожащий и потеющий парень, переминается с ноги на ногу, словно наркоман страдающий от ломки, Ангел решила перестраховаться. Положа руку на сердце, Боэль не доверяла парню. Она сомневалась в его полезности — и не прогнала его лишь по одной причине — Боэль видела, как тот в виде монстра раскидывал метисов-ангелов. Но это в виде монстра, а сейчас мальчик был балластом. Ему нужно время на трансформацию. Не позволительная роскошь во время боя. Еще одна причина из-за которой, Ангел решила оставить его в стороне заключалось в том, что Мотохама не знал, как на него будет воздействовать поглощенная им плоть. Парень уже сообщил что этот «строительный материал» вызывает в нем странные ощущения. Словно он проглотил работающий радиатор: «как будто внутри меня электростанция» пояснил он. — Готовы? — хлопнув в ладоши, Боэль посмотрела на подростков. — Все знаю, что делать? Они не стройно кивнули. — Хорошо, Мотохама, как только мы войдем внутрь, засекай время и жди нашего сигнала. Если его не будет долгое время, трансформируйся в самую жуткую и сильную тварь, вламывайся внутрь и круши. — Я-я-ясно, — поправив очки парень еще что-то хотел сказать, но передумал. Кивнув Боэль, Сирин перевела взгляд на огромный особняк мрачной тенью возвышающегося над ними. Логово Армина располагалось за городом. На огороженном земельном участке в несколько десятков гектаров. Укрытое среди деревьев, место было уединённым и тихим. Когда-то тут был пансионат для пожилых людей. Но семь лет назад, его выкупил Армин для своих мерзких целей. Вокруг было темно, фонарей не было. Охрана бродила прогулочным шагом не особо следя за территорией. Переговаривались друг с другом. Быстро подбежав к зданию, Сирин очаровала мужчин своим пением, приказала им не замечать их. Проникнув внутрь, девушки некоторое время привыкали к освещению. Они оказались в трофейной комнате. На стенах висели головы кабанов, оленей и лосей. Чучела различных хищников, начиная от медведей и заканчивая аллигаторами стояли в полный рост. Словно мертвые стражи. Прислушавшись к звукам девушки покинули комнату. Оказавшись в длинном коридоре они шли в поисках своей цели. С самого начала Сирин знала, что ей не нужно было соглашаться помогать Боэль. Желание мести никогда до добра не доводит, уж она то знает. Но вместо этого Архонт Песни в очередной раз влезла в авантюру, к которой лично не имела никакого отношения. Бродя по мрачному особняку, девушка не могла отделаться от мысли что загоняет себя в ловушку. Армин уже давно все знает. Ей чудилось, что она мышь, которая бродит по лабиринту, созданным ученным. Чьих целей не понимает. Напряжение нарастало, оно давило на плечи и шею, как удавка палача, медленно стягивающего свое орудие лишая кислорода. Все больше Сирин оглядывалась назад, раздумывая повернуть назад и уйти. Но Боэль… как Ангел отреагирует на уход Архонта. Честно, Сирин опасалась поворачиваться спиной к этому ангелу. Зацикленная на своей цели: фанатично верящая в правоту своего дела, она неуловимо напоминала ей, фанатиков Опальных. Такие же непреклонные, идущие к своей цели не взираю на цену. Проливающие реки крови и уничтожающие деревни и города, не знающие жалости и милосердия, бессердечные солдаты. Вот кого Боэль напомнила Сирин. Так можно ли доверять ей? Что если она решит, что Сирин грешная и ее нужно покарать, остановит ли ангела то, что они знакомы и Архонт помогала ей в свершении мести? Навряд ли, таким без разницы что ты для них сделал. Им достаточно одной твоей ошибки, чтобы превратиться в их глазах в преступника которого нужно покарать. Обычно, во что бы то ни стало. Остановившись, Боэль подняла руку, предупреждая Сирин. Та напряглась в уме перетасовывая сигилы и превращая их в новые конструкты. Они находились в небольшом зале. Было темно, вокруг в едва заметном очертании была заметна мебель. Осторожно обходя их Сирин старалась не споткнуться. Напрягшись, Боэль словно готовилась прыгнуть на что-то или на кого-то, когда раздался мужской голос: — Кого я вижу, — голос был глубоким и приятным, но шел со статическими помехами. — Вот уж не думал, что ко мне пожалуют гости, а я как раз начал кино смотреть. На этих словах, включился огромный плазменный телевизор. Он показывал запись где были засняты танцующие люди, звука не было. Так продолжалось несколько минут, пока потолок не взорвался и из проделанной дыры не спикировала крылатая Боэль, в ее руках было по два копья света, а крылья светились ослепляющим белым светом. Одновременно с этим взорвалась дверь и внутрь вошла маленькая фигурка. Оглядевшись, Сирин взмахом руки создала несколько иероглифов, принялась уничтожать все подряд без разбору. Под конец появился монстр. Чем все закончилось девушки итак знали. — Когда я предлагал тебе сменить «белый на черный» любовь моя, — насмешливо сказал Армин. — Я не думал, что ты решишь это сделать, настолько… радикальными способами. И все же, до чего приятно наблюдать как дама моего сердца, вершит столь прекрасные дела… — Заткнись! — перебила его Боэль. — Я не такая как ты. — Почему ты меня так ненавидишь Боэль? — Ты зло, — выплюнула она. — Ты нарушил все свои клятвы Аэль, поднял оружие на своих братьев и сестер, а после предался пороку. — Да, я пал, — согласился Аэль. — Но кто в этом виноват?.. О, не бойся, милая, в этом виновата не ты, а Отец. Да-да ты не ослышалась, во всем что произошло, виноват тот, кто нас создал, — замолчав на мгновение, он продолжил. — Скажи ты правда думаешь, что он не знал о сомнениях завладевших разум Люцифера? Думаешь, Отец не знал к чему все идет. Или ты считаешь, что мы пали потому что предали его? Нет, любовь моя, он хотел чтобы все это произошло. Он эгоистичный ребенок, создавшийся нас, своих игрушек, бросил в песочницу под названием мир… — Думаешь я поверю твоим слова, подонок, — насмешливо ответила Боэль. — Ты всего лишь падший, а слова падших ничего не значат. Ваши слова — это яд которым вы желаете отравить мир. Но ничего, придет время мы вырежем заразу, которой вы стали. — Какие громкие слова для той, кто вломился в мой дом, — после некоторого молчания, произнес Армин. — Ты нарушила перемирие, Боэль. Напала на мой клуб, убила людей и падших. Да, ты действовала по собственной инициативе, но это лишь развязывает мне руки… Он появился позади них. Соткавшись из теней, спикировал на Боэль. Ангел была готова к этому, Материализовав свои крылья, девушка создала ослепительную вспышку света, освещая всю комнату. Заклятие наложенное падшими разрушилось, и Сирин увидела, что их окружили. Это были люди, одетые в кожаные ремешки женщины и вооруженные плетками, и мужчины, прислуживающие им как рабы. Сама комната была гигантским залом, наполненным десятками людей. Тут была оргия. Женщины с мужчинами, женщины с женщинами и мужчины с мужчинами. Стоны, шлепки звуки плеток. Сшибающий запах масел и взгляды, жадные похотливые взгляды, направленные на Сирин. Передернув плечами от отвращения, Архонт создала волну воды желая смыть всю грязь. Волна чистой воды устремилась на участников оргии чтобы врезаться в поле. Завязалось противостояние стихии и магической преграды. Бесполезно, поле не дало воде добраться до людей. Оно невидимой пленкой стояло перед водной стихией надежно защищая тех, кто был за ним. Цыкнув, Архонт перевела взгляд, чтобы увидеть, как Боэль падает без сознания. А на Сирин уже летели три падших ангела во главе с Армином. Приготовившись снять корону, Сирин начала напевать песню, как ее ноги подкосились, а в голове запульсировала тупая боль. Упав на колени, девушка еще некоторое время пыталась держаться, но еще один удар выбил из нее дух, погружая сознание во тьму беспамятства.***
Ощутив на своей коже: обжигающую холодную воду, Сирин закашлялась. Ее голова была неестественно тяжелой, а ноги и руки онемели, отдавая стреляющей болью в запястьях. В голове пульсировала боль, от чего глаза слезились. Во рту был привкус крови, вызывающий рвоту. С трудом разлепив глаза, Архонт зажмурилась от яркого света, бьющего ей в глаза. И снова ее облили ледяной водой, застонав, Сирин приподнялась, заставила веки подняться чтобы рассмотреть что происходит. Вторая попытка далась ей легче, и она могла различать смутные очертания людей, окружающих ее. В этот раз ее никто не торопил, дав время на то чтобы прийти в себя. Постепенно разум пробуждался, возвращая ясность мышления, а вместе с этим и горечь поражения вместе со страхом перед грядущим. Армин победил! Только сейчас, лежа на холодном кафельном полу, Сирин поняла насколько безумной была идея — что они смогут одолеть этого падшего. Вторгнуться на территорию противника, после столько крупной акции в притоне, надеясь, что их враг ничего не узнает и не будет готов к их приходу. Как же можно было быть такими самонадеянными. В очередной раз Сирин переоценила свои силы и недооценила возможности противника, что привело ее в лапы мерзких извращенцев. Что с ней будет… эта мысль сияла в ее разуме как солнце. Паника начала сковывать ее тело, сжимая желудок в стальных клешнях. Учащенно дыша, Сирин старалась успокоиться, убеждая себя, что она Архонт и не пристало ей показывать слабость перед врагами. Чтобы сказал Рэб, увидев в каком она состоянии? Рэб! От мысли, что она больше не увидит своего Ткача, у нее заслезились глаза. Сирин так и не призналась ему в своих чувствах, не открыла сердце, оставив между ними недосказанность. Теперь же… на этом ее фантазия буксовала, и Архонт с ужасом понимала, что шанса на признания у нее больше нет. Окончательно очнувшись, девушка осмотрелась. Она была все в том же зале. Только в этот раз ее окружало множество людей. Полуголых и полностью голых людей. Они смотрели на нее похотливыми глазами, гладили тело Архонта ладонями, целовали руки и ноги, облизывая кожу. От этого девушку передергивало от отвращения. Похоже, с нее сняли одежду, оставив лишь нижнее белье. Замычав от отвращения, девушка постаралась отстраниться, но этим лишь раззадорила их. Ее груди начала сжимать и тискать девушка с короткими волосами, отчего Сирин вскрикнула от боли, когда ногти девушки впились в кожу. Несколько мужских рук гладили ее живот постепенно спускаясь ниже. Бедра облизывали шершавые языки нескольких девушек и одного мужчины. Все больше возбуждаясь, некоторые начали совокупляться друг с другом. Один мужчина достал свой прибор, раздвинул Сирин ноги планируя изнасиловать Архонта. Завыв, девушка в панике заметалась, но крепкие руки не давали ей вырваться из плена. Только сейчас она заметила цепь, пристегнутую к ее шее и закрепленную к стене. Эта деталь дала ей то в чем она нуждалась. Небольшую концентрацию. Превозмогая боль в голове, девушка сформировала над собой сигил импульса. На мгновение, люди оторвались от своего занятия, заворожено смотрели как сигил сияющий белым светом парит в воздух. Раздавшийся хлопок, и крики боли были для Архонта как бальзам на душу. Люди отлетали прочь от силовой волны, падали на пол врезались об стены и друг об друга. Кто-то ломал кости, другие получали ушибы. И вот уже стоны боли наполнили этот зал. Не желая останавливаться, Сирин попыталась подняться, но упала. Ноги еще плохо держали девушку. Легкий магический посыл, и цепь рассыпается невесомым прахом. Ощущая себя грязной, словно ее вымазали в дерьме Сирин создала над собой сигил воды, окатила водой, очищая свое тело. Дернувшись от того, что кто-то схватил ее за ногу, она посмотрела вниз. Это был тот самый мужчина, который планировал ее изнасиловать. Ненависть наполнило ее разум черным огнем, а лицо исказилось в злобном оскале, а мужчина тем временем заговорил: — Еще, еще, я хочу еще! — Еще значит, — хриплый голос Сирин, потонул в стонах и вскриках боли, поэтому кроме самой себя и мужчины ее никто не слышал. — Да будет так. Отдернув ногу, девушка осмотрела весь зал. Сам зал, похоже, был общей баней. Небольшие бассейны с водой, обделанный дорогим кафелем пол и стены, деревянные скамейки, сейчас занятые людьми. И стоны, бесконечные стоны полные похоти и боли. Решившись, Архонт сжала кулаки. Эти извращенцы не заслуживают жизни, но и просто умереть Сирин им тоже не даст. Опустив голову, Сирин тихо запела. Поначалу это было больше похоже на мычание, постепенно переходящее в приятные звуки. Повышая свой голос с едва тихого до громкого пения, Сирин подняла взгляд. Все люди завороженно смотрели на нее пустыми глазами. Они плакали, протягивая к ней руки, молились своей богине. Безумная, всепоглощающая и лишающая свободы воли любовь, рождалась в их сердцах, направленная на Сирин. Вот песня Певчей Птички полностью завладела всеми, кто здесь был звучала в их разумах. Не моргая, люди стояли на коленях полностью лишенные свободы воли. И лишь приказ Сирин, мог заставить их двигаться. И когда Архонт была уверенна что все готово, она отдала его без тени милосердия: — Залюбите друг друга до смерти. Не желая смотреть на развернувшуюся вакханалию, Сирин выбежала из бани, закрыла за собой дверь, заперла ее хоть в этом и не было нужды. Некоторое время Архонт собиралась с мыслями, переводила дыхание. Старательно отгоняла от себя мысли что с ней только что произошло и к чему все шло, если бы она не вырвалась из лап тех извращенцев. Сосчитав до ста, девушка открыла глаза. Ее еще била дрожь, но она уже могла нормально соображать и действовать. Шок от произошедшего прошел. Нужно развивать успех, а не впадать в истерику. Оглядевшись, Сирин поняла, что находится в раздевалке. Прямо перед ней стояло большое зеркало, и Сирин видела, что находится в одних трусиках. На груди виднелись красные следы ногтей, руки покрывали новые царапины, а на шеи кроме следа ошейника был виден… засос. Передернувшись от картины, которую она представила, если бы не выбралась оттуда, Сирин подошла к шкафчикам, ища одежду. Остановившись на джинсах, футболки и кроссовках. Девушка быстро оделась. Чуть приоткрыв дверь выглянула в коридор. Убедившись, что никого нет, Архонт вышла, тихо прикрыв за собой дверь. На напольных часах, стоящих в коридоре, Архонт поняла, что была без сознания не больше часа. Нужно было выбираться из этого места. Кивнув своим мыслям, Архонт быстрым шагом направилась в поисках выхода. Было довольно светло. Лампы работали в полную силу, хорошо освещая коридор. Пока Сирин шла, она видела, что весь коридор был забит картинами, словно они вырастали из стен. Не было свободного места чтобы их не занимали произведения искусства. Мраморные статуи женщин и мужчин в определенных позах, старые доспехи, и чучела животных, чередовались друг с другом, как будто это был музей. Но Сирин не обращала на них внимания, она отчаянно искала выход. Боясь, что ее заметят она с мрачной решимостью, была готова сражаться до последнего. Чтобы под конец убить себя, но не попасть в плен к этим тварям. Спустившись на нижний этаж, Сирин подошла к окну. Луна уже полностью взошла на небосклон, черные тучи скрывали звезды оставляя лишь небольшие зазоры для них. Где-то там прятался Мотохама, ожидая сигнала. Открыв окно, Архонт уже почти перелезла, когда вспомнила про Боэль. Ангел до сих пор здесь, скорее всего рядом с Армином. Что падший собирается делать с девушкой, Сирин не могла даже представить. Но разве она должна рисковать своей жизнью ради той, из-за кого здесь и оказалась? Если бы эта безумная женщина, больше бы уделяла времени планированию, все не закончилось бы вот так. Но если Сирин бросит ее здесь то, то что ожидает Боэль может быть страшнее смерти. Уж она то убедилась, что убийство не самое страшное что здесь тебя ожидает. — Что тут у нас? — веселый голос Армина, был для нее словно кто-то ножом проводил по стеклу. — Похоже, кое-кто решил покинуть нашу вечеринку. Медленно обернувшись, Сирин следила, как к ней шел Армин. В его руке была цепь, заканчиваясь ошейником, который был закреплен на шеи Боэль. Сейчас девушка была без сознания. Раздетая в одном нижнем белье, она волочилась сломанной куклой по полу, когда Армин двигался. Не дожидаясь, когда подонок приблизится к ней, Сирин создала сигила, направила его на улицу. Там он сформировавшись, взорвался ярким снопом искр, превращаясь в фейерверк. — И что это значит? — подняв одну бровь, спросил Армин. Только сейчас Архонт смогла нормально рассмотреть падшего. Высокий, на вид ему было тридцать-тридцать пять лет. Лысый, с квадратной челюстью он имел телосложение атлета. Да, Армин был красивым мужчиной, мужественным покорителем женских сердец. — Я спросил тебя девочка, что ты только что сделала? — раздраженно переспросил он. На его вопрос ответил Мотохама. Проломив стену, он ворвался внутрь вихрем когтей и клыков. Снеся выбежавшую охрану, замер около Архонта. Теперь Мотохама был ростом под три метра, мускулы бугрились, грозя порвать кожу. Голова была усыпана глазами, они обручем окружали его голову. Из лба торчал рог, искрящийся молниями. Во рту было несколько рядов клыков, два особо больших расположенных в верхней челюсти выпирали из губ и с них капала коричневая жидкость. Когда та соприкасалась с полом, ковер шипел и плавился. Само тело было гладким и словно, покрытое бархатом. Толстые мускулистые ноги — больше напоминающие бревна — держали широкое тело. Грудь защищали, выпирающие толстые кости закрывая парня в костяной панцирь. Руки покрывали шипы, также искрящиеся молниями. Пальцы заканчивались длинными в десять сантиметров когтями. — Что ты такое? — пораженно спросил Армин. Обратив внимание на мужчину, Мотохама присмотрелся к нему, после перевел взгляд на приходящую в себя Боэль и то в каком она была виде. Оскалившись, Мотохама издав оглушающий рык, прыгнул на Армина. Но ему преградили путь два падших ангела. Пробив одному из них грудь и разорвав бедолагу на две части, Мотохама кинулся на второго. Завязалась драка, Падший отчаянно уворачивался от длинных когтей Мотохамы, метал в него копья. От соприкосновения плоти монстра с магией ангела, Мотохама еще громче рычал. Его тело плавилось под атаками ангела, раны дымились, но парень продолжал нападать. В его замутнённом разуме пульсировала лишь одна установка, защищать двух девушек чьи лица были вырезаны им же в своем сознании. Поэтому монстр сражался, несмотря ни на что и не обращая внимания на раны. Как только они выбрались наружу, Падший взмыл вверх, а Мотохама нацелил на него рог. В ослепительной вспышке молния пронзила небосклон, пробивая насквозь летающую фигурку. К этому моменту подключились другие обитатели особняка. Падшие вылетали из окон, пикировали на монстра, разили его с безопасного расстояния. Тот рычал и выл, отчего дрожали стекла, отстреливался молниями. Одновременно с этим, Боэль полностью очнувшись ранила Армина копьем, разрезала цепь. Приказала Сирин не вмешиваться, повернулась к спокойно стоящему и ждущему ее Армину: — Ты этого хотела, — с улыбкой указал он на окровавленные и дымящиеся трупы. — И ты после этого считаешь себя чистым Ангелом, — сплюнув, Армин выпрямился, за его спиной появились три пары черных крыльев, в одной руке покоились ножны с мечом, а во второй ослепительно сияло копье света. — Ты не справишься со мной Боэль. Я знаю тебя как облупленную, в тебе всегда был мрак. Ты можешь сколько угодно хорохориться, говорить красивые слова, но это не изменит того насколько ты сильно пала. Да, Боэль, ты падшая, хоть и носишь белый, ты одна из нас… — Нет, Аэль, за мной правда я несу правосудие, — также выпрямившись за ее спиной появилось три белоснежные пары крыльев. — Готовься к божьему суду! — Меня зовут Армин! Копья света сомкнулись в яростной битве. Повиснув над потолком, Боэль с трудом отбивала атаки Аэля. Тот смеялся и что-то говорил, но девушка его не слышала. Призвав огненной клинок, созданный Михаилом для своих воинов, она разрушила копье Аэля. Отлетев на небольшое расстояние, он задумчиво посмотрел на новое оружие Боэль. Пожевав губу, метнул в нее новое копье. Достал меч, горящим темно-красными рунами. Клинки соприкоснулись друг с другом. Небесная сила противостояла черным заклинаниям: воздух трещал и шипел от магических сил: лопались стены, крыша трескалась, окна плавились. Не желая принимать в этом участие, Сирин отошла как можно дальше, замерла в ожидании. Кружа вокруг друг друга, Боэль и Аэль разменивались ударами. Мечи мелькали вокруг них. Соприкасаясь, темное лезвие стонало под давлением клинка, созданного из чистого огня. Но все же, несмотря на всю мощь, заложенную в огненный меч, Боэль отступала. Ей все труднее удавалось отбивать атаки Аэля, а тот все увеличивал напор. Пока Ангел не ушла в глухую оборону. Напор со стороны Аэля усиливался. Почуяв слабину, он рассмеялся, метнул в девушку заклинание. Отбив атаку мечом, Боэль застонала, едва не выронив оружие из рук. Перед глазами все поплыло, а голова потяжелела. Их появление заметила только Сирин, как единственная, кто не участвовала в сражении. Они спустились с небес на своих черных крыльях. Их было семеро, но мощь, исходившая от каждой фигуры, заставляла землю дрожать. Вслед за ними спустился Он. У него было шесть черных пар крыльев из которых шел дым. Одетый в черный вечерний костюм, он медленно и величественно спускался на грешную землю, как император выходящий к черни. Лениво оглядываясь он взмахнул рукой и все, кто сражался в воздухе упали на землю. Битва прекратилась, также внезапно как и началась. Выжившие удивленно осматривались по сторонам ища то, что сбилось их на землю. Стоя на коленях и тяжело дыша, Боэль подняла голову, следила за спускающимся архангелом. — Азазель, — произнесла она одними губами.***
Он уставшим взглядом оглядывал всех присутствующих. Трупы уже убрали, но запах палённой плоти остался. Юноша, который еще несколько минут назад был монстром, вернув себе нормальный вид, одевался под плотоядным взглядом Миэле, пришедшей вместе с ним. Что поделать, но его старая знакомая всегда была падкой на молодых мальчиков. Боэль все говорила, пытаясь оспорить его слово. Словно это что-то могло изменить, а Аэль стоял рядом с ним и улыбался. Азазель перевел взгляд на хмурую девочку, стоящую в стороне от них. Она исподлобья взирала на присутствующих, готовая к худшему. Улыбнувшись Сирин, отчего ее передернуло, Азазель еще больше развеселился. Ему нравился этот ребенок. Ее вкус и стиль в использовании своих способностей вызывали у него одобрение. А сила манила загадкой. Сила, дающая власть над другими через пение. Самое прекрасное пение — что когда-либо слышал Азазель. Перед его глазами снова представала та картина, где она вырвалась из потной переплетенной кучи тел, чтобы встать в полный рост. Как она пела людям, а те смотрели на нее как на богиню, а потом начинали заниматься любовью. Не совокуплялись, а именно занимались любовью, самой горячей и искренней любовью на которую способен только человек. Он видел, как они в порыве страсти откусывали друг у друга куски мяса, ломали ребра в объятиях, а ногти разрывали кожу и губы рвались от жарких поцелуев. И все это по приказу этой девушки. То, что видел Азазель было… прекрасно. «Триумф страсти», так это назвал предводитель допотопных гигантов. А теперь после виденной им столь чудной картины, он вынужден слушать вопли обиженной женщины, вместо того чтобы наводить мосты с Сирин Кайрос. — Довольно, — приказал Азазель. — Вы вторглись на нашу территорию, убили моих слуг и еще смеете требовать выдать одного из наших. — Аэль и его банда, погубила много невинных… — Они сами пришли к нему, — перебил он девушку. — Даже если так, у вас нет никаких доказательств этого. Когда как у нас… Снова улыбнувшись, он поманил рукой и из группы падших вышла дрожащая рыжеволосая девушка: — Кто устроил ту бойню, милая? — ласково спросил Азазель. — Не бойся тебе ничто не угрожает. Показав дрожащей рукой на Сирин, Боэль и Мотохаму, девушка заплакала. Ее увела падшая утешая по дороге. — У вас большие проблемы, — растягивая слова, говорил Азазель. — Я должен вас предупредить, что буду вынужден связаться с вашим начальством и сообщить обо всем что вы сегодня совершили… — сказав это, он подошёл к Сирин. — Я не знаю откуда Вы, прелестное дитя, — поцеловал он ей руку. — Но считай, что у тебя появился поклонник твоего творчества. Надеюсь на следующую встречу. Развернувшись, он исчез во вспышке портала. Вслед за ним, исчезли остальные падшие, пока не остались только Сирин, Боэль, Аэль и выходящий уже одетый, Мотохама. Улыбнувшись им Аэль поклонился Боэль: — Не стоит так хмуриться, любовь моя, — шутливо сказал он. — У тебя был шанс меня убить. Признаюсь, мне было очень весело. Я так рад, что мы снова встретились, Боэль. И что-то мне подсказывает мы теперь часто будем видеться… До встречи, любовь моя! Послав ей воздушный поцелуй, последний падший исчез во вспышке света, оставив ее наедине с мыслями. Стоя на открытом воздухе, Боэль сжала кулаки и зажмурилась. Перед ее внутреннем взором снова предстала картина, где она прогоняет Аэля и закрывает перед ним дверь, как он кричит ей через дверь что она еще пожалеет о своем выборе. Чувствуя, как что-то влажное течет по ее щекам, она кусает губы, зная, что он был во всем прав. Впервые за все эти века, она действительно, по-настоящему жалела о своем выборе. Они спустились в луче света, бесшумно и плавно. Их белые крылья делали воздух чище, сдувая всю грязь что здесь скопилась. Мягко опустившись, мужчина и молодая девушка, одетые в белые одежды, подошли к застывшей как истукан Боэль. Подойдя к Ангелу, девушка обратилась к ней: — Боэль, ты должна проследовать с нами, — ее голос был таким же чистым, как и ее одежда и… крылья. — Пожалуйста, не сопротивляйся. Открыв глаза, Боэль печально улыбнулась. Ее глаза были сухими и безжизненными. Посмотрев на Сирин и Мотохаму, она беззвучно извинилась перед ними, исчезла вместе с девушкой, во вспышке света. — Я отправлю вас по домам, — впервые заговорил мужчина. — Пожалуйста, не покидайте город, мы вскоре вызовем вас.