***
Виток за витком ложились полосы бинтов. Сбивая дыхание из-за собственных неосторожных движений, Сай обрабатывал наиболее беспокойные раны. Да уж, пожалуй, Сакура теперь не узнала бы в нем того парня с горящими нежностью глазами, которому подарила недолгое прикосновение своих губ. Слишком мощная волна чувств пронеслась через непривычного к эмоциям шиноби. Слишком неподъемным вышел краткий путь: от первого шага, вызванного всплеском влечения, до финального вала штормового отчаяния. Поддаться эмоциям! И прозевать атаку! Провал, недостойный шиноби! Однако боль, что затопляла Сая, уже стихала и сменялась холодной невозмутимостью настоящего воспитанника «Корня». Вспышки недавних чувств сейчас воспринимались как ошибочное наваждение и уже не вызывали трепетного резонанса в его душе. Единственно, что дозволено истинному шиноби, это его долг. Художник осмотрелся: на горы стремительно наплывали ночные сумерки и всё больше скрадывали его фигуру, что маячила одиноким чернильным пятном на серо-белом фоне. Бульдога он, поблагодарив, отпустил. Пёс, конечно, отличный напарник, но спасение Сая отразилось на нём довольно-таки серьезными ранениями, и толку от спасителя более не предвиделось. Наконец Сай поднялся, потоптался на месте, размялся. Его движения вернули утраченные было уверенность и просчитанную скупость. Что ж, вот и хорошо. Сделать предстоит еще немало: нужно найти среди снежно-каменной россыпи хотя бы часть арсенала, который при падении растерялся наполовину, если не более того. Без оружия особого смысла куда-либо бросаться нет... Бросаться сломя голову, добавил про себя шиноби.***
Ино шевельнулась, с трудом разлепила веки. И тут же дернулась, увидев над собой лицо Уруми. Однако женщина тут же захлопнула ей рот и, приложив палец к губам, прошипела: — Тише! Это я, Шикамару! Ты как? Память, хоть и возвращалась к Ино неспешно, однако ж подсказала, почему Шикамару принял такой облик. Выходит, ему удалось разработать план спасения! Спасения?!.. Ино вскочила, обожженная воспоминанием. Ведь она должна была погибнуть! Яманака ощупала себя, оглядела свою одежду, залитый кровью пол... и судорожно сглотнула: — Чоджи?.. Шикамару-Уруми виновато опустил взгляд и кивнул на лабораторную камеру. Ино немедля вскочила и ткнулась носом в стеклянную поверхность капсулы... Жив!.. Она переводила взгляд с одного экрана на другой. Чоджи жив! Слава Небесам! Успокоившись, Ино отлипла от стекла и окинула глазами лабораторию: — Значит, можно управлять здесь всем в обличье главы клана Тайори? — Можно, — подтвердил Шикамару. — Но, если система достаточно тупа и не в состоянии отличить меня от настоящей Уруми, по крайней мере, пока не в состоянии, то у самой Уруми ума хватает, и она быстро найдет способ вернуть свое полновластие. — Шикамару нахмурился. — Так что ты пока останешься здесь, а я попробую отыскать нашу коварную Тайори, пока она еще чего не затеяла! Заодно выясню, что с Джирайей-сама. — С Джирайей?.. — Ино схватилась за голову. Воспоминания возвращались к ней вместе с пульсирующей головной болью. Еще бы! Не каждый представитель клана Яманака может стать медиумом, способным обнаружить душу нужного человека. А что уж говорить о технике возвращения души — запретной в клане не только по причине опасности, угрожающей целостности матрицы тела самого искателя, но и вследствие невысокой предсказуемости конечного результата!.. — Шикамару... — Она перевела дух и затравленно глянула на товарища, — я не знаю, кого вернула в тело Джирайи-сама... Ханзо! Вот же проклятье!.. Шипя и морщась от боли, Уруми обматывала распухшую синюшную руку обрывком ткани — тем самым, что недавно играл роль ее кляпа. Саламандра, выказав нечеловеческое чутье, о котором она была когда-то наслышана, а теперь убедилась воочию, позволил ей освободить рот лишь после того, как они выбрались из зоны действия автоматизированной системы под кодовым названием «Ниниги». А ведь до сих пор из владений этой системы никому не удавалось уйти без позволения Уруми! Она покосилась на Ханзо: тот разложил на столе узел с прихваченным из лабораторного склада добром и теперь внимательно перебирал его, изучал надписи на ампулах. Попутно он отправлял в рот очередную и далеко не первую порцию особой восстановительной смеси, раздобытой там же. Знал бы он, сколько стоит такая смесь! На данный момент они находились в кабинете Уруми. Весь путь наверх они минули, не встретив ни души. Уруми, было, пожалела об этом, но быстро поменяла мнение: нечего ее подчиненным лицезреть свое высокое начальство полностью беспомощной. Да еще в довольно неприглядном виде. Уруми оглядела себя: порванная одежда, встрепанные волосы. И в столь ошеломляющей компании! Она снова взглянула на Ханзо: одеянием того до сих пор служил единственно покров из белых рассыпанных волос, и их непросохшие прядки остро топорщились во все стороны, словно диковинная броня. А может, это и была броня, вызванная каким-нибудь дзюцу, точно определить Уруми не могла. Зато она уже не раз замечала, как Ханзо с деловым вниманием осматривает и ощупывает свое тело. Проверяет свои возможности, поняла Уруми и поежилась. Ясно, как день, что передышка ей дана ох как ненадолго! Ее неожиданный мучитель просто набирается сил, спокойно, не спеша и чувствуя себя в относительной безопасности... А вот дальше! Дальше, Уруми не сомневалась, ее ждет допрос... Проклятье! А наболтала она ему так много!.. Уруми снова поморщилась, закрепляя повязку. Надо срочно придумать, что ему говорить! Как заинтересовать его настолько, чтобы и мысли у него не возникло калечить ее и тем паче убивать! Она нервно облизнула губы. Сведений о Ханзо в арсенале ее памяти было маловато, а те, что имелись, указывали одно: придется выложить немало правды, пусть даже Уруми еще подумала бы, какой именно правды. По слухам, Саламандра, кроме чутья и прямо-таки неслыханной даже для опытного шиноби силы, обладал еще расчетливым умом, изощренным коварством и холодной жестокостью. Впрочем, все эти качества нисколько не удивительны для лидера Амегакуре, главы столь небольшой и небогатой страны, попавшей, будто зерно, меж огромных жерновов сильных и достаточно агрессивных соседей. Да уж, война возводит нужных героев на свой трон!.. Не будь Ино обессилена и поглощена вниманием к себе самой, она наверняка поразилась бы выражению лица Шикамару — настолько очумевшим гения из клана Нара еще никто не видел! Пусть даже в чужом облике! Первые секунды своего столбняка Шикамару заполнил лихорадочной мысленной работой по поиску возможных объяснений тому, что он услышал от Ино. Не исключалась также вероятность того, что девушка всё-таки несколько пострадала головой в результате применения своего последнего дзюцу. — Ты опасаешься, что притянула душу другого человека? — спросил, наконец, Шикамару. — Тоже недо... умершего? — Сама не знаю, — замотала головой Ино. — Может быть, к этому, другому человеку, применили какое-то дзюцу, не калечащее тело, а отбирающее из него душу? — Она пожала плечами. — А еще мне показалось, что при жизни Джирайя-сама и тот человек были связаны какими-то значительными событиями, потому как души их практически одновременно откликнулись на посланный мною сигнал и вызвали там такой резонанс, что всполошили... — голос ее просел от воспоминаний, — ...всполошили там слишком многое... Особого рвения по выяснению природы награбленных препаратов Ханзо не проявил. Он демонстративно вскрыл подряд три ампулы — будто бы первыми попавшие под руки — и наполнил шприц их содержимым. Сам же краем глаза наблюдал, как на его пленницу накатывает дрожащая слабость. Со своего места Уруми не могла определить, какую смесь он изобрел. Однако ж она прекрасно помнила о том, что среди ее лабораторных сокровищ имелось немало средств для спецдопросов — подобные препараты вытягивали из человека любые сведения и в итоге превращали его, по сути, в растение. Поэтому когда Саламандра поднялся и зашагал прямо к ней, Уруми едва не впала в истерику. И лишь одна мысль, бившаяся где-то на задворках ее ошалевшего рассудка, дарила ей надежду на спасение, а заодно подсказывала тему ее предстоящих «признаний»... Резкое, почти незаметное взгляду движение, и вывернутой за спину руки коротким холодом коснулась игла. Уруми приглушенно вскрикнула. «Пугает ведь!» — попыталась она подбодрить саму себя, однако волна обжигающе ледяного страха всё равно валом поднялась внутри нее. — Не терплю долгих разговоров, — Ханзо, глядя на ее перепуганное лицо, снизошел до некоего объяснения своих манипуляций. — Меня интересует, что ты там рассказывала о джинчурики Девятихвостого, которому, по твоему мнению, не достает изрядной доли чакры. И еще мне нужны сведения об Учиха — всё, что знаешь. — И джинчурики, и Учиха, которого я знаю, — Уруми с трудом узнала свой собственный дрожащий голос, — оба связаны одной и той же историей с моей бывшей напарницей... «Арика! — мысленно воззвала она. — Только ты сумеешь нейтрализовать всё, что вкачает мне этот ненормальный!..» Шикамару осмотрелся: в комнате красовались следы если не погрома, то уж точно небрежного и спешного обыска. И это, наряду с чередой распахнутых всюду дверей, подтверждало опасения Ино: события явно приняли оборот неожиданный, особенно для Уруми! Зато теперь снимались опасения Шикамару насчет угрозы нового нападения. Ни нападать, ни отдавать приказы об атаке было некому: присутствия как Джирайи-сама или Кого-там-вместо-него, так и коварной Тайори нигде не наблюдалось. Внимание Шикамару вдруг привлек брошенный на пол комок. Кажется, это одноразовая медицинская простынь. Присев, парень аккуратно приподнял ее за уголок... Раскрывать природу пятен, обляпавших простынь, не требовалось, и так всё понятно! — Не Джирайю? — огорошенно вопросил Нара у окружающего его беспорядка...***
Солнце в Конохе закатывается за горизонт с той же скоростью, что и в любом другом месте данной широты. Но лучи его на заходе так быстро скрываются грядой леса и стеной скал, что темнота, кажется, наплывает мгновенно. Как будто в горах, подумала Цунаде и сама удивилась неожиданному сравнению. Взгляд ее карих глаз растратил золотой отблеск закатных лучей, неспешно перетек с каменных лиц Хокаге в сумрачный кабинет и остановился на раскрытых страницах календаря: эта ночь предвещала полнолуние. Связь с двумя командами, отряженными на поиски Сакуры и Арики, состоялась двое суток назад, прошла успешно и в ближайшие дни более не предвиделась — далековато для связи. Но сейчас Цунаде почему-то казалась, что эта ночь станет для них решающей, и от этой мысли становилось неспокойно. В очередной раз Хокаге перебрала в памяти посланных на данное задание шиноби: одни из лучших в Конохе, что ни говори! Так почему же так неуютно на душе?.. Она осмотрела ворохи бумаг, которые оккупировали ее рабочий стол: день уже окончился, а дел еще непочатый край! Взгляд Пятой привлек один из докладов исследовательской лаборатории: приписка почерком Шизуне гласила, что это важно. Как, впрочем, и ее приписки на десятках других листов. Цунаде бегло просмотрела попавший ей на глаза доклад: что-то о результатах исследования техники Проклятой Печати. Да, это действительно может оказаться не только важно, но и актуально: ведь чем ни шутит провидение, вдруг Наруто на этот раз удастся-таки вернуть Саске!..