***
Очередное набегание друг на друга снова, казалось бы, закончилось лишь шорохом ног по неровному полу да смазанными штрихами фигур. «Нет, на этот раз всё не так», — Какаши скосил глаза на рукав своей рубашки: длинный тонкий порез неспешно намокал и лепил ткань к коже. Джонин вновь перевел взгляд на Ритеру — у того ни единой царапины. Ловкий, черт!.. Какаши вернулся мыслями к той ночи в Конохе, когда Кьюби, подстегнутый извне, едва не поглотил Наруто, и когда лишь вмешательство Арики спасло джинчурики. Да уж, тогда Ритеру тоже немало удивил его своей ловкостью и быстротой. Но сейчас, без ограничивающей обзор маски, парень гораздо точнее наносил удары и легче уклонялся от атак. Что ж, пора переходить к тяжелой артиллерии. — "КАТОН! ОГНЕННЫЙ ШАР!" Ритеру лишь хмыкнул: предсказуемое дзюцу выбрал против него Какаши. И пока по пещере с гулом победного марша катилось пламя, полукровка успел сложить ответные печати. Воздух перед ним в мгновенье ока сгустился и выставил навстречу огню стену воды. Вжищщь! — заявил о себе дуэт столкнувшихся стихий. По пещере распустилось облако густого пара и повисло в холодном воздухе молочной пеленой. И так невысокая видимость свелась практически к нулю... Какаши прислушался… Кап! Кап! — в затихшей утробе пещеры проклюнулись последствия схватки: пар, оседающий на холодном камне, вызвал обильную капель, и та белым шумом накрыла прочие звуки. Значит, на один только слух полагаться нельзя! Однако ж и немаловажное обоняние сейчас оказалось, считай, не у дел: влажный воздух вперемежку с окаленной пылью настырно пробирался в глотку даже сквозь маску и перебивал все прочие запахи. Вот и догадайся теперь, на какие ощущения опираться! Впрочем, и кроме ощущений было о чем задуматься. С первых минут в этой пещере Какаши не покидало чувство, что он попался в заранее расставленную ловушку. Уж очень явно проявлялись признаки спектакля, в котором ему отводилась роль даже не участника — настолько серьезно Ритеру его, похоже, не воспринимал — а зрителя, от которого ожидается определенная реакция на зрелищное представление. А это означало одно: Окомо ждал его прихода. Доложить же ему о вероятном вторжении могло лишь то существо, что преследовало Сакуру, — белый барс, больше некому. Из чего Какаши делал вывод совсем уж неутешительный: Сай и Сакура проиграли схватку... Все эти рассуждения уложились в несколько секунд дозволенного времени и сразу же отправились на второстепенный план, уступая место актуальному «здесь и сейчас». Интересно, и как Ритеру собирается хоть что-нибудь выискать в этом тумане?.. Не успел Какаши додумать эту мысль, как пол в том месте, где он только что стоял, выпустил каменные щупальца и попытался схватить джонина за ноги. Какаши стрелой взвился вверх. Но только лишь он приземлился, как стало понятно, что отступление спасло его ненадолго: вся утроба пещеры словно ожила и откликалась на каждое его прикосновение голодно разевающими пасть прогалинами. Значит, Ритеру владеет Стихией Земли. Учитывая, что вокруг сплошные скалы, скакать придется еще много! В несколько прыжков Какаши удалился от оживших камней, умостился на небольшом и пока спокойном пятачке и внимательно вгляделся себе под ноги. Шаринган раскрыл перед взором сеть токов чакры. Тонкие светящиеся волокна протянулись на небольшой глубине, и рисунок их то и дело менялся, скользил, словно шустрая гончая за добычей. Какаши поднял взгляд вверх: из-за тумана всего и не разглядишь, но, похоже, по переплетению каменных мостов тоже тянутся нити чакры. Как всё непросто! Получается, у Ритеру есть возможность отследить любого в этой пещере, а сам он останется незамеченным. Значит, приблизиться к Арике, не обнаружив при этом себя, не удастся. Сбросить контроль Ритеру над скалами, конечно, можно — достаточно преодолеть дзюцу Стихии Земли. Да вот только мосты при этом рухнут. И неизвестно, успеет ли Арика до их обрушения выбраться в безопасное место... Эта вынужденная темнота. Будто висишь в ней, беззащитно открывшись всякому воздействию извне, и отдаешь себя в руки чужой воли. Арика откашлялась: тяжелый туман то и дело вызывал першение в горле, не давая сосредоточиться. Вот теперь можно и прислушаться. Тайори придержала дыхание и вся превратилась слух... Ни стонов, ни голосов нового столкновения... Лишь разноголосое «Кап!» поет нестройным хором. Кап!.. Кап-кап! Кап!.. Арику вдруг осенило. Она отрешилась от всего постороннего и вслушалась в звуковой узор падающих капель: справа... слева... внизу... близко... совсем рядом... В темноте, стоящей перед ее глазами, осторожными мазками начала вырисовываться карта каменных путей. Каждая нота капели вносила свой штрих в мозаику этого необычного рисунка, и он заполнялся, углублялся, обрастал подробностями... Наконец Арика села, решительно спустила обе ноги вниз, сползла чуть вперед... Есть! — ее стопы нащупали опору... — "РАЙТОН!" — в ладони Какаши заискрилась молния и с хрустом врезалась в каменный пол. Сеть трещин аккордом разбежалась во все стороны. Джонин огляделся: его дзюцу заставило умолкнуть сенсорные волны на большей части пещеры. Жаль, что столь мощную технику пришлось потратить не на самого Ритеру, а всего лишь на частичный паралич его ловушки. Зато теперь есть возможность действовать незаметно. Налюбовавшись картиной, в которой теперь отсутствовал калейдоскоп подземных потоков, Какаши закрыл левый глаз... — Оп-па! — Ритеру, словно обжегшись, отнял ладони от пола. Нити чакры, которые он протянул внутри скал, как пилой откромсало. Не повсюду, конечно, они оборвались, но Какаши ими теперь точно не нащупаешь. Ладно, сменим тактику! Ритеру тихо скинул с плеч плащ, запятнанный кровью джинчурики, и громко позвал: — Скажите, Какаши-сан! Арика вам всё про себя рассказывает?.. Арика, стоило ей услышать эти слова, едва не соскользнула с каменной поверхности. Нет! Не говори ему, Ритеру! Не говори!.. Какаши насторожился. Так глупо выдать свое нахождение — на Ритеру это не похоже. Джонин потянул носом воздух: с той стороны, откуда донесся голос, проникал сквозь гарь знакомый запах крови — крови Наруто. Однако!.. Что ж, все, случается, совершают глупые ошибки, и не воспользоваться шансом может оказаться еще более глупой ошибкой. Какаши всмотрелся открытым глазом в смутный силуэт, который маячил в тумане... Но и вероятности очередной ловушки исключать нельзя!.. — Или рассказывает да не вам? — продолжал допытываться Ритеру. «Давай же, Копирующий, откройся! — мысленно воззвал он. — Кто ты для нее? Ведь Арика права, ты истинный шиноби Конохи. Так зачем же ты пришел? Да еще в одиночку? Хочешь убить ее, чтобы Наруто или кто там еще не помешали тебе, не вступились за нее? Или наоборот, ты хочешь ее спасти, пока прочие твои товарищи не догадались, в какие планы она вписана, и не прикончили ее сами? От твоего ответа будет зависеть, уничтожу ли я тебя на месте или же мы поиграем дальше, но уже в другую игру! Ведь от Арики я жду так много!»***
Где же предел напору этой чакры?.. Саске отбросил со лба влажные пряди волос и перехватил удобнее катану; руки медленно, но верно наливались тяжестью, сообщая, что идея заставить Дзюго потратить как можно больше чакры, раз уж не удалось установить над ней полный контроль, пока не принесла успеха. Зато сам Тенпин действовал всё более успешно. Он будто нутром чуял, как Саске овладевает усталость и как превращается он из умелого противника в добычу. Хрипя и подвывая, словно раззадоренный охотой зверь, Дзюго-монстр ловко уворачивался от ударов, проворно нападал сам и то и дело отращивал новые, еще более опасные конечности взамен тех, что отсекал Саске. Хваткие когтистые лапы, тяжелые бивни, клацающие зубы появлялись настолько часто и разили настолько стремительно и точно, что с какого-то момента Учиха потерял счет своим ранам. — Дзюго! Не вынуждай убивать тебя! — Саске сам не смог бы ответить, приказывает он или уже молит...***
— А может, столь удачным подарком попользовалась половина шиноби Коно... Хлясь!.. Брошенный кунай воткнулся в горло Ритеру и превратил поток его слов в хриплое бульканье. Пфф! — тут же раздался хлопок. Бульканье пропало, а на пол осел опустевший плащ. Параллельно этой цепочке событий развернулось и другое представление: краткий шорох за спиной Какаши, метнувшего кунай, сменился свистом клинка, и в тот же миг лезвие катаны обрушилось на джонина... — Мне хватило одной схватки с вашим клоном, — Ритеру смотрел, как Какаши судорожно хватается за свое правое плечо, к которому только что примыкала рука, а теперь бьет фонтан крови, — чтобы прочувствовать все преимущества дзюцу клонирования!.. Хатаке со стоном качнулся и... Пфф! — тоже растворился белым облаком... Ритеру раскрыл было рот, чтоб выдать проклятье, но не успел. Картина перед его взором вдруг стремительно пронеслась вверх. Ощущения сдавленного камнями тела еще не засигналили болью, а он уже обнаружил себя засаженным в каменный пол по самую шею... Смотреть даже в один глаз нависшего над ним Копирующего было жутко. А уж на плясавшую в его ладони молнию и подавно!.. Рука Какаши на мгновенье дрогнула: показалось, будто он впечатывает своё Чидори в лицо Саске. Но лишь на мгновенье... Удар, как и ожидалось, прошел насквозь и слил в один звук треск разряда, хруст проломленного черепа и тошнотворное хлюпанье... Арика сделала шаг и неожиданно для самой себя уперлась в стену. Добралась! Даже не верится! Она облегченно выдохнула: наконец-то хрупкие мосты остались за спиной. — Умница! — прошептал кто-то рядом и захлопнул ей рот ладонью. От испуга она чуть было не сорвалась. «Ритеру! — определила она по ладони. — Вернее, его клон!.. Да что же происходит там, внизу?..» Воздух перед Какаши вдруг взметнулся, подняв пыль, и захлопнулся вокруг джонина гудящим смерчем. Разогнавшиеся воздушные потоки враз смели разряды Чидори, а голова, которую пробил Какаши, в тот же миг застыла вокруг его руки каменным хватом. — Я же сказал, — фигура Ритеру вновь выплыла из тумана, — одной схватки с вашим клоном мне было достаточно!.. Проклятье! Обыграл-таки!.. Какаши поднял взгляд на Окомо… и вдруг — вспышка! Ее яркий свет взорвался, ослепил! А потом всё сменилось тьмой… Тишина. Темнота неспешно отступает… М-м? Что это было?.. Какаши оглядывается по сторонам: знакомая улица Конохи умиротворенно стелится перед ним, и лучи заходящего солнца, уже не слепящие, как днем, окрашивают ее в янтарные цвета. Ничего, бывает, устало вздыхает Какаши, и легкий ветерок касается его волос, словно подтверждая эти слова. Что и говорить, владение шаринганом — штука, наряду с тем, что, несомненно, полезная, но еще и весьма сложная. Местами опасная. Не будь Какаши действительно гением, вряд ли он управился бы со столь непростым подарком и добился бы от него результатов не меньших, нежели в свое время достигало большинство полноправных владельцев шарингана Учиха. Вот только использование этого достояния, этой дорогой его сердцу памяти, не раз приводило к неожиданным и серьезным последствиям. Сколько ему пришлось проваляться после встречи с Итачи? Сколько он тогда проблуждал в беспамятстве по миру собственной боли?.. Надо просто пойти домой и отдохнуть — рационально мыслящая часть сознания выдвигает вполне трезвое предложение. Но какая-то иная часть того же сознания судорожно вздрагивает, страшась открыть, кто ждет его дома. — Странно… Какаши привычно тянется за книгой, раскрывает ее — текст расплывается серым пятном. Ничего, и такое бывает. Чтиво не всегда потребляется по прямому назначению, иной раз оно является лишь прикрытием, дабы никто из тех, кто вдруг наткнется на еле бредущего, уткнувшегося в страницы книги одного из лучших джонинов Конохи, не заподозрил, насколько этому самому джонину сейчас хреново, и списал бы его неспешность и вялость на рассеянность фаната, увлеченного сюжетом. — Какаши-сенсей!.. Хатаке поднимает взгляд и пытается в мутном силуэте распознать кого-то очень знакомого. Шикамару?.. — Опять опаздываете! — Нара приглашающе распахивает перед ним дверь вечернего ресторанчика, откуда доносятся веселые голоса и смех. Какаши вздыхает — опять что-то упустил! — и смиренно шагает внутрь. — О-о-о! Какаши! — улыбаясь во весь рот и не выпуская зажатой зубами сигареты, тянет… Асума? — Я уж начал думать, что ты не появишься на нашем скромном празднике! Асума?! Что происходит? Он же погиб!.. Или у меня помутнение рассудка?.. — Что с тобой, Какаши? Ты в порядке? — хмурится Сарутоби. Изящные руки Куренай мягко ложатся на плечи Асумы, а ее глаза так же озабоченно, как глаза Сарутоби, оглядывают гостя с ног до головы. — Простите, я немного устал, — Какаши смущенно чешет затылок. — Какаши-сенсей! — перебивает его смятение радостный возглас. Он оборачивается: Наруто, встав из-за стола, приветственно машет ему рукой. Ноги сами приносят Какаши к ученику — ведь за столом рядом с Наруто сидит улыбающаяся… Арика. — Арика, с тобой всё в порядке?.. Откуда эта тревога? Ощущение, будто что-то случилось? Сознание вновь двоится… — Конечно, Какаши-сан, — она вскидывает на него удивленный взгляд. — Почему вы спрашиваете?.. Он невольно задерживает дыхание, услышав, что она обращается к нему холодно и на «вы». Так, словно и не было ничего между ними… Не было чего?.. Он пытается вспомнить, что происходило после знакомства с Арикой, и не может! Какая-то часть его самого, пугая своей настойчивостью, запрещает эти воспоминания… — Можно я скажу слово, как один из счастливых будущих отцов? — теперь голос Асумы выбивает Какаши из раздирающих душу раздумий. Всё еще ничего не понимая, он оборачивается в сторону Сарутоби. — Я рад, что вы пришли разделить с нами наше маленькое счастье, — улыбается Асума. — По себе знаю: оно не так уж часто посещает нас, шиноби, которым простые человеческие радости редко доступны. Поэтому я хочу поднять тост за то, чтобы таких, как мы, — он одаривает любящим взглядом сидящую рядом с ним Куренай, — нашедших свою вторую половину, стало больше! Наруто, добавишь?.. Узумаки встает, не выпуская из своей ладони руку Арики. — Я… я даже не представлял, что буду так счастлив рядом со своей любимой девушкой, — на его лице загорается светлая и несколько мечтательная улыбка. — И я вдвойне счастлив от того прекрасного подарка, что она мне преподнесла… Какаши переводит взгляд туда, куда с нежностью смотрит Наруто — на живот Арики, заметно округлившийся… И горячая волна накатывает на него, пронзает грудь острой болью. Он смотрит на раскрасневшееся, сияющее радостью лицо Арики, и не может понять, откуда в нем это чувство, что ее взгляд, направленный на Узумаки, такой влюбленный и счастливый взгляд, ее солнечная улыбка — должны предназначаться ему, а не Наруто? И подарок, о котором идет речь, для него!.. И почему сквозь запертые двери воспоминаний просачивается уверенность, что Арика была с ним? И отдала всю себя ему? Именно ему!.. И он… он принял ее, целиком, без остатка… Это всё — выдумки твоего поврежденного разума!.. Неясная часть сознания Какаши, уже паникующая от его запретных воспоминаний, вздыхает с облегчением. Вот только боль и не думает покидать его: она запирает ему дыхание и, кажется, сейчас утопит его в своем тяжком омуте... На воздух, быстрее!.. Пошатываясь, он быстро шагает к выходу и почти вываливается на улицу. Ближайший поворот. Какаши опирается спиной о забор и, схватившись руками за голову, медленно сползает вниз. Надо успокоиться... Однако желанного покоя и одиночества ему не суждено получить. — Она сильно изменилась после той миссии в горах, — голос из темноты, — так, Какаши-сан? Миссия в горах! Почему он не может ее вспомнить? — Конечно, Арика и раньше хорошо относилась к Наруто, — рассуждает тот же голос, — но серьезно, как своего парня, не воспринимала. Мне даже кажется, что ее ребенок вовсе не от него. Вот как? Что же это происходит? Очередные штучки Тайори?.. Сразу вспомнилось то грешное и скверное, что известно об этом клане. Почему ты так поступаешь, Арика? Чего ты добиваешься?.. — Вы куда? Прозвучавший в спину вопрос Какаши оставляет без внимания… — Арика, выйдем на пару минут. — Он замечает в своем голосе неожиданно приказные ноты, но смягчать тон ему совсем не хочется… Какаши выдает свой вопрос сразу же, как только Арика остается с ним наедине, в том самом месте, где он сидел всего минуту назад: — Что за игры? — Вы о чем, Какаши-сан? Настороженно-сердитое выражение ее лица вновь сбивает его с толку. Сознание опять разваливается на куски, каждый из которых показывает и приказывает своё. — Ты что, тоже ничего не помнишь? — Он не замечает, как берет ее руку в свои ладони. — Чего не помню? Или всё-таки это его больное воображение?.. «Да! Именно так!» — утвердительно кивает часть сознания, умоляя Какаши не совершать ошибок… Он выпускает ее руку. — Ничего, Арика, — голос его звучит привычно холодно. — Извини меня. Сунув руки в карманы, он поворачивается, намереваясь уйти. — Не помню, что отцом моего ребенка являешься ты? Хатаке Какаши? — голос Арики дрожит, полный слез. Он замирает. А потом, резко развернувшись, хватает ее за плечи, чувствуя, как внутри поднимается смесь боли и гнева. — Зачем ты это сделала, Арика?.. … — Всего лишь затем, чтобы выяснить, кто отец ребенка, — довольный тон Ритеру возвращает сознание в реальность…