Когда всё закончится

      Грифель карандаша плавно скользит по поверхности слегка пожелтевшего листа, оставляя за собой угловатые буквы.       …Прошло уже семь месяцев и четыре дня с того момента, как я пришел на Рижскую. Из них полгода я неустанно тешил себя надеждой на то, что и вправду нужен Артёму. Но я устал ждать, не хочу более думать о том, что в нашу последнюю встречу он обманул меня, чтобы не марать руки моей кровью.       Все эти месяцы я жил как на иголках. Днём работал на станции сторожем оружейного склада. Начальник станции увидел во мне достаточно грамотного и образованного человека, поэтому, иногда я помогал ему с бумажной волокитой… Даже в метро без этой чёртовой бюрократии никуда. Так же, довольно часто я ходил с торговыми караванами в тоннели, отправлялся в рейды на поверхность с группой бывалых сталкеров, что подобрали меня полгода назад. Кстати сказать, мы стали неплохими друзьями.       В общем, я делал всё, лишь бы отвлечься от мыслей о нём, которые постоянно лезли в голову… Бывало, редким вечером, когда я оставался на станции и был свободен, я приходил в местный бар и пил… Пил, чтобы хоть немного спокойно поспать, а не смотреть всю ночь в потолок, прокручивая в голове раз за разом нашу последнюю встречу, его слова… Мне часто снилось его лицо, я слышал во сне его голос… Мягкий, немного с хрипотцой…       Я правда устал от мыслей о нём.       Павел тяжело вздохнул и уткнулся лицом в сложенные перед собой ладони. Красные от недосыпа и усталости глаза ужасно слезились, а старые шрамы на теле невыносимо ныли… И душа ныла. Чувство одиночества день за днём, час за часом уничтожало тот крошечный островок тепла и надежды, что ещё теплился где-то на самом дне его сердца.       В вязкой тишине, в которой Павел сидел всё это время, послышался невыносимо звонкий стук в дверь. Он открыл глаза, затем, с тетрадью в руке, слегка развернулся на скрипучей кровати в сторону фанерной двери. — Кто там? — Это Фёдор. Ты один? — человек ответил грубым басом и, не дожидаясь ответа, вошёл в каморку.       Павел захлопнул тетрадь и быстро спрятал её под матрац. Фёдор посмотрел на то место, где ещё недавно лежала пожелтевшая тетрадь и огрызок обычного грифельного карандаша. — У тебя какие-то секреты от меня?  — Мужчина выдвинул из-под стола неаккуратно сколоченный деревянный стул и сел на него, вальяжно расставив ноги. Под глазами пролегали тёмно-фиолетовые круги, из-за чего его взгляд казался тяжёлым. — Ты с ночного? — Павел сделал вид, что не услышал вопроса и постарался перевести тему в более безопасное для него и его мыслей русло.       Фёдор громко и раздражёно цокнул языком. Его всегда неимоверно бесил тот факт, что близкий друг вечно чего-то не договаривает и моментально уходит от темы.       Павел же, за долгое время проведённое на станции, благодаря блестящим способностям «краснопузого» шпиона, успел досконально изучить характер, привычки мужчины, и, хоть и заурядный, но всё-таки интересный в некоторых аспектах взгляд на мир. Фёдор был капитаном того отряда сталкеров, что нашёл Павла больше полугода назад. С того момента мужчина достаточно часто заходил к Морозову. Они обсуждали в основном рутину, насущные проблемы станции, иногда думали над планом очередного рейда на поверхность. Всё это, как бы того не хотел сам Павел, сближало. Часто мужчины после изнурительного ночного дежурства, прихватив с собой пару бутылок браги и немного закуски, шли к Павлу. В такие моменты изрядно пьяный Федя всегда пытался узнать о настоящем прошлом Морозова, но тот, даже под натиском алкоголя и задушевных мужских разговоров, всегда держал язык за зубами.       Фёдор напрежено молчал, его тяжёлый взгляд прожигал Павла насквозь. Спустя несколько невыносимо долгих секунд мужчина заговорил. — Слушай, я что зашёл то… В общем, не знаю во что ты опять вляпался, но… — Фёдор задумчиво оглядел товарища с головы до ног, затем глубоко вздохнул. Казалось, будто он специально тянет время или просто подбирает нужные слова.       Морозов напрягся. — Говори уже, от того, что ты тянешь упыря за причинное место ничего не изменится.       Сталкер набрал в грудь побольше воздуха и на выдохе выпалил: — Тебя ищет какой-то человек.       У Павла перехватило дыхание. «Неужели… он?», — подумал Морозов, — «Хотя вряд-ли, это может быть кто угодно…» — Этот человек просил передать тебе пакет. Я уж было хотел сам его вскрыть, но подумал, что это как минимум некрасиво, а как максимум ты мог бы прописать мне люлей, если это что-то важное.       Фёдор протянул мужчине герметично запечатанный пакет из плотного, хоть и пожелтевшего, но достаточно качественного картона. Павел взял нервно подрагивающими руками протянутый конверт, а затем несколько секунд непонимающе смотрел на него. На пакете не было надписей, а опередить на ощупь, что лежало внутри — невозможно. — Не знаешь, кто это мог быть? — Фёдор встал со стула и присел рядом с Павлом на кровати. — Понятия не имею, — соврал Морозов. — Может откроешь? Мне же интересно кто это был и в чём вообще дело, я же беспокоюсь о… — Не стоит. Я могу сам о себе позаботиться, — недослушав, Морозов резко прервал товарища.       Фёдор, почувствовав неловкость ситуации, обиженно замолчал. — Видно это и правда не моё дело… Но если что, ты всегда можешь положиться на меня, — мужчина положил свою большую ладонь на плечо Морозова. Павел вздрогнул, но руку товарища со своего плеча стряхивать не спешил. Так было спокойнее. Он не один. — Спасибо, Федь.