Эпоха Тёмной Омелы

      За чувство, что человечество зовет условно «счастьем», всегда нужно платить, причем самую высокую цену. Но подумайте, нужно ли это нам? Отдать все, чтобы получить несколько минут выброса эндорфина в кровь. Жалкое зрелище.       Только подумайте, что за любовь, за чье-то нелепое внимание мы жертвуем временем, которое могли бы потратить на благие вещи, чем потакание прихотям какой-то женщины или мужчины. Чтобы получить уютный дом и семейный очаг в придачу, мы жертвуем собой, своей личностью. Для чего? Почему природа не избавила ни людей, ни нас, вампиров, от этого бесполезного поиска вымышленного счастья? Никто не может дать ответ.       Всю свою жизнь я искал то, чего никогда и не было. Искал смысл, ради чего можно было жить.       Я поменял множество имен, но всегда возвращался к одному и тому же— к исходной, напоминающей счастливую жизнь. Ян – так назвал меня самый дорогой человек за всю мою долгую историю. Он был примером для всех: вечно учил нас тому, что главное – это семья. А у самого жена сбежала, все дети, кроме меня, умерли на войне.       Но я верил до конца в его проповеди, даже когда убивал собственными руками их первоисточник.       Верил и шел дальше, искать псевдолюбовь, псевдодрузей, псевдосемью. Как бы смешно ни звучало, но каждый раз я натыкался на предков того паренька-киборга, Сану, кажется, его зовут. И они стали у меня ассоциироваться именно с этой приставкой «псевдо». Поэтому тут, скорее, из-за некой обиды пришлось прострелить ему голову, а не из-за дел государственной важности. Правда, добить парня мне не дал Юнбум. Думаю, тут чувство вины взяло над ним верх. Как же, правнук возлюбленного с тяжелым характером, который сформировался у него в результате ужасного детства. Система воспитания передается из поколения в поколения, поэтому Юн наверняка посчитал, что каким-то образом вмешался в эту систему и по цепочке портил каждое звено. Но если так подумать, то вся семейка Сану была испорчена давным-давно, и не моим глупым сынишкой Юном. Ведь кто убил того маньяка, прадеда этого киборга? Конечно же я. Кто портил всех женщин в роду Сану? Снова я. Кто не дал дожить до тридцати большинству мужчин из их семейства? Я, я, и еще раз я.       Зачем мне это было делать?       Все просто. Помните женщину моего отца-сира, господина Байрона, которая забеременела от неизвестного мужчины и родила девочку в 1815 году? Так вот, тот мужчина оказался предком Сану, беженцем, подрабатывающим когда-то трубочистом в нашем доме. Даже стыдно думать о том, что благородная леди опустилась на уровень оборванца, спала с ним не раз.       Узнал я эту информацию от того человека, с которого начались все беды моего сира, - от его так называемой «дочери». Моим упущением стало лишь то, что она дожила до тридцати шести, в то время как мой отец всегда корил себя за ее существование, за измену ее матери. И я убил леди Лайвлейс в 1852 году, полностью выпотрошив. Но потом записали «умерла от кровоиспускания», дабы не думать о том, какой зверь вытащил все ее внутренности.       Тогда я поклялся себе, что больше счастливой жизни у всех потомков того гадкого трубочиста, а их оказалось не мало, не будет. С тех пор началась моя охота.       И вот, спустя столько веков, в моих руках оказался последний представитель рода – Сану, которого оставалось всего лишь добить. Но нет, чертов сынишка Юнбум просил отчаянно перезагрузить его мозг, стереть всю память, а потом отпустить на волю. А я что? Пришлось согласиться. Ведь ни один родитель не сможет устоять перед умоляющим взглядом собственного чада, которого не видел столько лет.       Потом, сдав позиции ледяного сердца, оставил их даже наедине друг с другом. Наивный, старый идиот! Юн поделился с Сану своей кровью, тем самым превратив биологического киборга в настоящее бессмертное чудовище.       Нет, сын, такого простить точно не смогу.       Без зазрения совести, без упреков разума, я вскрыл Буму череп, а второго расчленил на маленькие кусочки. С таким существом ведь никак же нельзя по-другому бороться. Черт, обидно то, что Юн, в свое время, плохо слушал мои уроки. Ведь он не усвоил одного: мозг – центр инфекции, нужно беречь его всеми правдами и неправдами.       А теперь у меня нет больше ни сына, ни внука.       Осталась лишь боль где-то в глубине души и мое бессмертие.