Эпоха Тёмной Омелы

      Звуки и краски утратили свою силу. Нет, они разом угасли после того, как моя голова повстречалась с пулей. Чернота, пустота и тишина должны были идти рука об руку со страхом, но я ничего не ощущаю. Почему так всё получилось?       Только эта мысль возникла у меня в голове, как разом появилась какая-то острая боль, проникающая прямиком в сердце. Перед глазами предстал размытый образ, а если быть точнее, то он вовсе расходился по пикселям. Именно в такие моменты я понимаю, что тело киборга – это весьма плохая вещь, но если бы не оно, то всякие видения мне точно не казались. Моя душа давно покинула наш бренный мир, но нет.       Я увидел, нет, я оказался на берегу реки Ханган на западном побережье Южной Кореи. Ощущение дикого страха пленяло меня из-за того, что к нам (да, рядом со мной были еще какие-то люди) приближался японский флот. На носу одного из кораблей стоял мужчина лет тридцати, среднего роста, с широкой грудью, с чёрными, как смоль, волосами, слегка смугловатой кожей. Его тёмно-карие глаза смотрели на меня и мой народ с ненавистью и даже неким отвращением. Он казался мне таким знакомым…       Не успел я толком понять, что происходит, почему японский флот стремится высадиться на наш берег, как услышал выстрел. Первая пуля попала прямиком в сердце мужчине, которого буквально несколько минут назад невольно рассматривал. И знаете, оттого, что в него попали, тот даже не шелохнулся. Тогда я собственной кожей почувствовал панику, ужас всех тех, кто стоял со мной на одном берегу. Крик страха вырвался из моей груди.       Вдруг всё вокруг замерло, словно кто-то «оттуда» нажал на паузу.       - Тише, Сану, тише, мой малыш, не бойся, - мягкий голос матери раздался прямо у меня за спиной.       - Что вообще здесь происходит? – я не хотел повиноваться её очередным лживым словам, поэтому закричал ещё громче. Капризничаю, как дитя.       - Спокойно, из-за разрыва левого полушария нашего мозга, произошли некоторые… сбои в системе. Почему-то организм решил перебрать «генетическую память» и смоделировать более-менее подходящую ситуацию, чтобы сохранить нам жизнь. Вся загвоздка лишь в том, что вон тот мужчина, что стоит на лодке, фигурирует во многих воспоминаниях наших предков. Это меня насторожило, - она хихикнула и моментально переместилась к тому, у кого уже очевидно не было сердца, раз он с такой раной мог спокойно управлять армией, - 1875 год. Япония решается заставить Корею открыться внешнему миру. Но корейцы оказались против и дали вооруженный отпор. Тогда наш предок умер, ему оторвал голову Ян, тот самый военачальник, на которого так упорно смотрел наш прапрадед в последние минуты жизни. Так, погодите, до меня немножко кое-что не доходит. Если мать знает имя того мужчины, а значит, и я тоже его знаю, но откуда? Генетическая память не сможет сотворить такие чудеса. Ведь моему ДНК важно то, удастся мне выжить или нет, но не имя случайного человека. - А почему ты подумал, что он случайный? Как раз всё далеко не так, - она хлопнула в ладоши. Мы оказались в совершенно другом месте, впрочем, оно опять-таки было покрыто рябью и расходилось по пикселям, но в этом виноват уже мой мозг. Искусственные кости начал перебирать жутчайший холод. Я стоял и трясся, не решаясь войти в здание, что стояло напротив меня.       - 11 февраля 1896 года, мы сейчас находимся возле российского посольства в Корее. Твой предок стоит в карауле, охраняя покой двадцать шестого короля династии Чосон и всех тех людей, что находятся в здании. Поверни чуть голову вправо. Видишь, да? Ян идёт через дорогу, мило беседуя с какой-то дамой. О, я ощущаю боль в сердце, значит, мы можем сделать вывод, что это возлюбленная нашего предка. Бросили нас, обидно, - она состроила наигранную печаль, - Так, подойди сюда, а теперь стой, не двигайся, иначе пропустишь настоящее представление, - мама показала мне на выступающую часть крыши, на которой свисала довольно крупная сосулька.       Снова слышен хлопок в ладоши - изображение начинает двигаться в замедленном действии. Кусок льда постепенно трескается, причем бесшумно, а потом и вовсе падает мне на голову, точнее моему предку. Что за глупая смерть?       - Согласна. Из-за гнева его разум был затуманен, поэтому он не шевелился, наблюдал за сосулькой и спокойно принял свою участь. Но, сын, мы собрались здесь, чтобы не кино посмотреть, а понять, как нам выжить с половиной мозга, пусть даже и не настоящей. Кровь всё равно же теряем, - моё уже «второе я» село в позе лотоса, а окружающий фон начал постепенно блёкнуть и сменяться на чёрный.       - Если так подумать, то в первом случае мой предок умер из-за страха. Он встал, как вкопанный, ожидая того, когда ему оторвут голову. Другой родственник умер от обиды, ревности, возможно даже гнева. Значит, мне нужно перебороть все эти чувства в себе?       - Возможно, так ты хотя бы очнешься, а там дальше разберёмся. Но прежде, чем это случится, мне всё же хочется показать тебе историю, связанную с тем мальцом, которого мы встретили в переулке.       - Ты же наверняка знаешь его имя, так почему скрываешь? Он есть в нашей генетической памяти, мы сможем вспомнить, если постараемся.       Почему? Почему мне хотелось этого? Может, потому, что это было одно из самых жесточайших убийств человека вампиром, сподвигшее начало войны? Стоил ли тот малец стольких жизней? Как много вопросов и так мало ответов.       Мать, услышав мои мысли, широко улыбнулась. Ей почему-то нравились страдания любых людей, даже родного сына. После того, как её сознание стало единым целым с моим, от той доброй женщины, что когда-то защищала меня от насилия отца, ничего не осталось. Это пугало лишь поначалу.       - Хотя нет, как-нибудь в другой раз. Сейчас, милый Сану, тебе пора открыть глаза и принять новую жизнь, вместе с кровью того юноши.