В списке критически больных

      А потом наступила тишина. Прошёл день, за ним второй и третий, и Антон ждал. Чего? Объяснить это ему было сложно даже самому себе.        Парень курил, продолжил читать давно заброшенную книгу, ходил гулять по заснеженным улицам, не имея ни цели, ни конечной точки. От запаха ментоловых сигарет ему понемногу становилось противно, Элизабет Беннет начинала его раздражать, а на улице становилось достаточно морозно, чтобы не чувствовать кончиков пальцев. А ещё он многое обдумывал, нравилось это ему или нет. К примеру, как он здесь оказался? Нет, не на перекрёстке между «Пятёрочкой» и круглосуточной аптекой, а в такой глубокой яме, что, казалось, ещё немного, и света не будет видно вовсе? И, что ещё важнее, в какой момент это его начало устраивать?        У Антона была ремиссия. Недолгая, но всё же была. От этого парень ощущал ещё большую горечь: факт того, что свобода у него была, и он её потерял, заставлял сокрушаться, что он вообще знает, что же такое свобода. Казалось, лучше никогда не быть счастливым, чем знать, какого это, но больше не иметь такой возможности. Сколько бы он не пытался избавиться от мысли о прошлом, он не мог смириться с тем, что был его частью.        Во время ремиссии он начал снова набирать вес, и парень убеждал и себя, и окружающих, что он этому даже рад. А потом в гостях у своего друга он увидел весы и не сдержался, взвесился. И всё медленно полетело к чёрту. Антон решил, что он будет выше всего этого. Теперь-то то всё по-другому. Парень начал подсчёт калорий, скачал приложение для домашних тренировок и для бега, купил себе новые кроссовки и кухонные весы. И первое время всё и правда шло хорошо, но с каждым днём мысль о том, что он может по-другому не давала ему покоя. Он может худеть быстрее, эффективнее. Он мог бы сбросить на несколько килограмм больше, если бы… И какое-то время у Антона хватало сил не поддаваться. Никаких «если бы». Теперь-то всё по-другому? И вот в приложениях программа «новичок» сменяется на «продвинутый». Вместо одной тренировки «на все тело» добавляются «пресс», «ноги» и «руки». Беговые дистанции становятся дольше. Если раньше Антон не ел вовсе, то теперь любая еда должна быть заслужена тренировкой, а после отработана. И в один из дождливых дней, прибегая очередной из личных марафонов, парень вернулся домой с сильной головной болью, насморком и кашлем. Следующую пару недель он провёл в кровати с высокой температурой и такой болью в костях, которую ранее никогда не испытывал. А как только он пришёл в норму, то снова встал на немного запылившиеся весы. Минус четыре килограмма за две недели. Больше, чем за прошлые полтора месяца изучающих тренировок. Щелчок. Снят предохранитель.       Как мало ему было нужно, чтобы всё стало по-старому.        И Антон смирился, что, похоже, теперь так будет всегда. До тех пор, пока один человек методично не начал выбивать почву из-под ног. Более того, Шастун начал замечать, что до этого стоял вовсе не на протоптанной им же дорожке, а по пояс увяз в вязком болоте. И всё благодаря Арсению Сергеевичу.        И Антон понял, чего же ждал эти дни. Он ждал Арсения Сергеевича. Ждал его помощи. И он готов был её принять.        Он же пообещал, что они со всем справятся, так?        Парень закрыл глаза, воспоминания яркими картинками заполонили его сознание. Он помнит тёплые объятия, помнит успокаивающий шёпот, и, готов поклясться, помнит короткие поцелуи в лоб. Почему-то именно последнее вызывает у него улыбку, несмотря на всю омрачающую волну того момента. Антон хочет, чтобы ему снова подарили это тепло. И не кто-то, а именно он, Арсений Сергеевич. И студент снова хмурится, потому что вот уже три дня он прячется среди заснеженных улиц Санкт-Петербурга, а от преподавателя ничего не слышно.

***

А потом приходит сообщение. Шастун, услышав звук уведомления о смс, не спешил брать в руки телефон. «Рассылка» — решает он, продолжая заниматься своими обыденным делами. Но, после решив проверить ленту Instagram, он видит сообщение от незнакомого номера и сердце пропускает удар. +7824356… 13:43 Привет, это Арсений. Теперь у тебя есть мой номер на случай, если снова решишь позвать потусоваться ;)        Антон, ранее сидений сгорбившись на кровати, резко выпрямился. Что ему ответить? И будет ли грубо, если он не ответит вовсе? Немного поразмыслив, парень решил быть кратким. Антон 14:14 Ок Спустя минуту телефон издал короткую вибрацию. Арсений Сергеевич 14:15 Уже подумал, что ты не ответишь, так что пусть будет хотя бы «ок» Арсений Сергеевич 14:19 Я соврал тебе       Антон нахмурился. Парень почувствовал, как страх медленно растекается от его грудной клетки по всему телу. Антон 14:20 По поводу?        Шастун судорожно сглотнул вязкую слюну. Минуты в ожидании ответа казались слишком длинными, и парень сдерживал порыв вскочить с кровати и начать выхаживать круги по комнате. В последние дни он и так был чернее тучи, последнее, чему хотелось, это какого-нибудь неприятного сюрприза. Арсений Сергеевич 14:22 Я написал тебе не на случай, если ты вновь решишь предложить мне встретиться. Я сам хочу сделать это. Не хочешь увидеться сегодня?        Студент несколько раз перечитал сообщение, боясь даже моргнуть, словно оно может исчезнуть или потерять тот самый смысл. Арсений. Сергеевич. Хочет. Встретиться. Антон 14:24 Я свободен сегодня, так что почему бы и нет? Где, во сколько? Арсений Сергеевич 14:26 Давай я заеду за тобой в 5. Удобно будет? Антон 14:28 Хорошо        Оставшееся время до встречи Антон собирался. Два с половиной часа? Ага. Парень сходил в душ, уложил непослушные, начавшие немного подвиваться волосы, выбрал лучшие свои кольца и браслеты, сменил несколько луков, в итоге остановившись на своих любимых джинсах и розовом худи. Несколько раз Шастун успел выйти покурить, нервно поглядывая на время. А ещё студент несколько раз зашёл на кухню, сам не понимая, зачем, ведь в итоге он так ничего и не съел.        Антон лежал на кровати рассматривая трещины на потолке, когда услышал звук подъезжающей машины. Подскочив с места, парень взглянул в окно. Во двор общежития плавно въезжала черная ауди. На часах было 16:47.        Обувшись и натянув на себя тёмно-зеленую куртку, Шастун вышел на улицу. Свет ударил парню в глаза, от чего он ненадолго зажмурился. На улице оказалось всё также морозно, что заставило немного поёжился. Арсений Сергеевич, недавно вышедший из машины, наблюдал за студентом, улыбаясь. Он успел немного соскучиться по этому чуду.       — Привет, Антон, — поздоровался первым мужчина, протягивая руку.       — Здравствуйте, — ответил студент, смотря себе под ноги, то ли боясь подскользнуться, то ли просто посмотреть на брюнета, но протянул руку в ответ, как ему казалось, для рукопожатия.        Но преподаватель сокращает расстояние между ними и заводит руку парню за спину, и Антон оказывается в крепких объятиях. Парень, до этого набравший в грудь воздух, собираясь что-то сказать, от неожиданности задерживает дыхание, не в состоянии выдохнуть. Он ждал этого несколько дней и сейчас, стоя на заснеженной улице в объятиях мужчины, ему сложно было поверить в реальность происходящего. Так что даже когда его выпускают из круга сильных рук, парень растерянно смотрит куда-то в сторону плеча брюнета.       — Ты чего? — Спросил Арсений Сергеевич, замечая растерянность парня.       — А? Нет, всё хорошо, — ответил Антон, встряхнув головой.        Мужчина мягко улыбнулся, жестом приглашая в салон автомобиля.        Всю дорогу Антон не находил себе места: парень то и дело ёрзал по сиденью, поправлял ремень безопасности и раздирал бедные заусенцы на пальцах. Преподаватель, украдкой наблюдавший за студентом, в какой-то момент не выдержал и нарушил тишину:       — Шастун, ты чего такой дёрганный? — Антон, словно в подтверждение только что сказанному, вздрогнул.       — Нет, всё нормально, я просто… А куда мы едем, Арсений Сергеевич?       — Мы вроде договаривались, чтобы ты мне не «Сергеевичал», по крайней мере вне стен консерватории.       — А вы на вопрос не ответили, — попытался парировать парень.        Мужчина наигранно тяжело вздохнул.       — Имей терпение, Шастун, почти на месте. Антон обречённо сполз ниже по сиденью и накинул на голову капюшон скрываясь от окружающего мира, в частности и от Арсения Сергеевича. Мужчину это лишь позабавило.       — Ребенок, — констатировал брюнет.       — Сам такой, — буркнул еле слышно студент, но всё же был услышан старшим. Арсений лишь покачал головой и улыбнулся.        Спустя пару минут машина остановилась и Антона потрясли за плечо, мол, приехали. Парень медленно выглянул из капюшона, чтобы рассмотреть местность. Когда он начал осознавать, что окружение кажется ему больно знакомым, парень замечает стоящее левее от них здание.       — Да лааадно? Почему сюда? — спрашивает Шастун у преподавателя, но тот лишь хитро улыбается.       Когда они заходят внутрь, Антон подмечает, что ничего не изменилось с того самого раза, как он вместе с Димой пришёл сюда в самом начале учебного года. Тот же лофт, та же негромкая музыка, казалось, даже те же люди. Словно он придумал себе все эти месяцы и на самом деле всё это время находился со своими новыми знакомыми за дальним столом, пытаясь съесть кусок злосчастной пиццы. Мужчины заняли столик, официант принёс меню и попросил дать знать, когда они определяться с заказом. Антон неохотно раскрыл журнал, даже не пытаясь проявить интерес к содержимому. Ещё вчера ему казалось, что признание проблемы это 50% успеха, а с поддержкой Арсения Сергеевича ему будет всё нипочём, но вот он сидит напротив своего преподавателя, а магической мотивации к исцелению нет даже на горизонте.       — Антон, взгляни на меня, пожалуйста, — парень послушно поднял голову. Арсений Сергеевич одарил парнишку взглядом полным теплоты. — Эти дни я много обдумывал, но по большой части я просто дал тебе время переварить всё. И я хочу, чтобы ты понял, что я на твоей стороне, и я правда хочу тебе помочь тем, что в моих силах. Ты же мне веришь? — Антон медленно кивнул, будто до конца не осознавая только что сказанное. — Это хорошо. Тогда доверься мне, ладно?       И Арсений ждёт. Ждёт, что Шастун оттолкнёт, психанёт, накричит, покроет его трехэтажным матом и сбежит. Ждёт, что ему рассмеются в лицо, скажут, что ни в какой помощи не нуждаются, особенно в его помощи. Ждёт чего угодно, но только не следующей фразы:       — Помогите мне, Арсений Сергеевич, потому что мне кажется, что без вас я уже не справлюсь.        И у мужчины что-то внутри обрывается. Даже больше, чем тогда, когда Шастун плакал и вырывался. Потому что Арсений понимал, что тогда это был несвойственный для студента порыв слабости, который парень в силу обстоятельств не сумел подавить. Но здесь другое. Шастун, амбассадор фразы «я в порядке», скрытый, не подпускающий никого в свой внутренний хаос, осознанно просит о помощи. Он готов открываться. И Арсений понял, у него нет права облажаться.        Мужчина заказывает им еду, себе паэлью, а Антону салат. И Шастун ест, дробя овощи на привычные ему мелкие кусочки, с долгими паузами, попытками отвлечься на разговор, но всё же ест. И это его маленькая первая победа.        От десерта Антон отказывается, и Арсений не настаивает.       — Нет, правда, почему мы именно здесь? — Решил ещё раз спросить парень.       — Потому что мне хотелось попробовать начать всё с начала, Антон. Я не был уверен, не оттолкнёшь ли ты меня, но мне хотелось попытаться.        Антону эта идея понравилась. Попробовать всё с начала.