Не вовремя

      Самолёт приземлился на открытой местности, едва ли не посреди какого-то выгоревшего на солнце поля (что странно, учитывая, что на территории страны шли непрекращающиеся войны). Молодой человек с затаённым ужасом смотрел в иллюминатор, пока железная птица совершала тормозные маневры и, в конце концов, окончательно не остановилась. Он продолжал наблюдать за тем, как к боку самолета медленно подгоняют отдаленное подобие трапа, ступени которого больше напоминали деревянные леса.       — Сэр, прошу вас, — послышался приятный женский голос из той части самолета, где располагался выход. Голос оказался незнакомым, поскольку на борту девушек не было. Его сопровождало двое военных и двое пилотов (последние, естественно, не сопровождали, но вели эту чертову посудину).       Голова Лэнса повернулась на звук, и он, вставая со своего места, взглядом выхватил тонкую фигуру в проёме. Девушка, одетая в военную форму с покрытой чёрной тканью головой, придерживала у груди автомат. Тёмные глаза смотрели с интересом на выряженного в официальный костюм офисного работника молодого мужчину. Губы её были изогнуты в лёгкой, немного насмешливой улыбке.       — Э… — растерялся психолог. — Вы…       Видимо, девушка была привычна к такого рода реакциям от прибывших сюда с большой земли людей и лишь едва заметно дернула плечом, отворачиваясь.       — Сэр, прошу проследовать за мной, — сказала она и скрылась в проходе. Свитс моргнул несколько раз, отгоняя наваждение, созданное гостьей и, схватив свою сумку, направился за ней.       Сухой горячий воздух мгновенно растрепал его прическу, стоило ему только высунуться за пределы самолета и ступить на трап. Ему в эту же секунду захотелось снова окунуться в кондиционированный прохладный воздух салона, и он был почти уверен, что его бы поняли правильно.       — И какого черта я из своего прохладного уютного офиса прилетел в эту адову пустыню… — прошептал он себе под нос и обреченно вздохнул, делая шаг вниз по лестнице, одновременно с этим поспешно ослабляя узел своего галстука.       Девушка, ожидающая его внизу, слегка кивнула в сторону находящейся неподалеку машины и двинулась по направлению к транспорту, вынуждая гостя следовать за ней.       — Простите, — окликнул он её, едва поспевая и прикрывая ладонью лицо от песка и сухого ветра. Она повернулась к нему, замедляя шаг, впрочем, так и не остановившись.       Лэнс поравнялся со своей провожатой и постарался лучезарно ей улыбнуться, но очередной порыв ветра осыпал его лицо пылью, и парень мгновенно закрыл рот и прикрыл глаза ладонью, ощущая на зубах песок. Выругавшись про себя, он решил молчать оставшийся путь до машины, благоразумно заключив, что говорить (и вообще рот открывать) тут стоит только в закрытых помещениях… если таковые тут имеются.       Очутившись, наконец, в душном салоне машины, психолог тут же спросил:       — А кондиционера тут не предусмотрено? — и невинно поднял брови, когда девушка, севшая рядом с ним, странно посмотрела на него.       — Тут много чего не предусмотрено, доктор Свитс, — спокойно ответила она, а затем что-то бросила на своём языке водителю, который тут же тронул транспорт с места.       — Вы знаете моё имя, могу я узнать ваше? — Лэнс был рад перевести тему.       — Вам оно не пригодится, — ответила она, держа руку на автомате и осматривая в окна окрестности. — Я могу сегодня умереть, могу завтра. Я, в отличие от таких, как вы, не отсиживаюсь в безопасных местах, которых, впрочем, тут не много.       Лэнс хотел немного обидеться на неё за эти слова, но, вглядевшись в её лицо и проанализировав интонации в голосе, пришёл к выводу, что в них не было иронии или издёвки, только констатация факта. Психолог оставшуюся часть дороги предпочёл просто наблюдать пейзаж, который надоел ему уже минуты через три. Так как кроме иссушенной пустыни, да нескольких разрушенных маленьких домиков, им ничего не попадалось.       К счастью, до места было недалеко, и машина вскоре остановилась, как и дыхание Свитса. В аэропорту, в полете, на посадке и высадке, даже сейчас, двигаясь в машине к месту назначения, Лэнс усиленно отодвигал все свои мысли и эмоции о докторе Эдди подальше, в самые потаённые уголки разума, души, сердца. Но… когда транспорт остановился, и психолог взглянул в окно, все его усилия просто… растворились в воздухе. Он почувствовал, будто прорвало плотину. Совсем недалеко от него, на пороге небольшого строения, подпирая спиной простую деревянную перекошенную дверь, с обмотанной тряпьём головой, с повязкой на лице, оставляющей на виду только глаза, в какой-то невозможной хламиде, стоял Зак. Собственной персоной.       Рот Свитса непроизвольно приоткрылся, и он вдохнул горячий воздух, наполняя лёгкие. Тело, несмотря на температуру, прошиб озноб, и парень, прикрыв глаза, отвёл взгляд. Рука непроизвольно потянулась к ручке, но дверь тут же перед ним распахнулась.       — Мы на месте, — услышал он голос своей провожатой, и, стараясь максимально невозмутимо выбраться из машины, всё же запнулся о порог и неминуемо бы растянулся на пыльной дороге, если бы пара сильных рук, затянутых в ткань, не поддержали его. Лэнса будто пронзило электрическим током, когда он встретился взглядом с карими глазами.       — Доктор Свитс, — официально поздоровался Зак и кивнул. — Я ждал вас. Пройдёмте за мной.       Лэнс удивлённо уставился на него. Доктор Эдди выглядел и звучал… авторитетно. В его голосе не было привычных наивных ноток, перед ним был будто бы полностью другой человек, отчего, как профессионалу, ему стало интересно и сразу захотелось изучить данный случай, с другой стороны — стороны совсем не профессиональной — его горло сжал какой-то необъяснимый страх, что больше нет того человека, к которому он так опрометчиво рванул в это проклятое место.       Тем не менее, он всё же последовал за учёным к дому. Зак остановился у двери, открыв её перед новоприбывшим и посторонился, пропуская внутрь. Психолог вошёл в слабо освещённую комнату. Температура в помещении была ощутимо ниже, чем на улице, и парень благодарно отринул на мгновение свои сомнения, сделал ещё несколько шагов вперёд, чувствуя облегчение после духоты улицы. Дверь за ним захлопнулась. Лэнс обернулся и застыл.       Карие глаза хозяина жилища внимательно смотрели на него. Рука в перчатке поднялась к лицу и стянула прикрывающую нос и рот ткань, под которой оказалась многодневная щетина, придававшая лицу Зака мужественности. По спине Свитса пробежали мурашки, а вслед за ними где-то в груди родилось странное чувство.       — Привет, доктор Свитс, — немного хрипло произнёс Зак, так и не двинувшись с места.       Психолог сглотнул.       — Привет, — выдавил он из себя, пытаясь улыбнуться, но его вдруг начала бить мелкая дрожь.       — Воды?       Лэнс моргнул несколько раз, пытаясь понять, нужно ли ему то, что предлагают и понял, что выпил бы наверно кубометр воды.       — Хорошо, — кивнул учёный. — Тебе нужно сменить одежду, иначе ты не сможешь здесь находиться. Там, в комнате позади тебя, есть вещи — переоденься. Я сейчас принесу воды.       Лэнс неопределённо повел плечами и оглянулся. За его спиной действительно была дверь, которую, он, чуть помедлив, толкнул от себя. В большом помещении оказалось светло и прохладно — явное присутствие кондиционера, — а потолок украшали современные галогенные лампы. Вдоль стен и по центру расположились всевозможные агрегаты. Свитс присвистнул, он совершенно не ожидал увидеть в этой халупе такие новшества современной техники. Он бегло осмотрел помещение в поисках одежды, о которой говорил Зак, и обнаружил её аккуратно свернутой на стуле возле двери. Конечно же одежда оказалась местного пошива и дизайна. Свитс отложил свою сумку в сторону и поднял одеяние перед собой на вытянутых руках. Это было нечто длинное мешкоподобное и серого цвета. Психолог поморщил нос и повертел «платье», чтобы лучше осмотреть, когда дверь позади него тихо скрипнула. Лэнс повернулся и улыбнулся вошедшему.       — Это нынче модно? — и указал на одежду в своих руках.       — Так одеваются местные жители, — спокойно ответил Зак, приближаясь и протягивая стакан с жидкостью. — Поверь мне, такая одежда весьма удобна и функциональна при здешнем климате. Тебе стоит попробовать.       Свитс отложил балахон на стул и с благодарностью принял воду. Стакан был осушен несколькими большими глотками, и, издав вздох облегчения, он вернул ёмкость ученому.       — У тебя тут неплохая лаборатория, — подметил Лэнс и бросил взгляд на дорогущие аппараты, а когда обернулся, чтобы спросить или сказать что-то ещё, то буквально столкнулся с собеседником, который тихо успел подойти очень близко.       Свитс так и замер, раскрыв рот и боясь вздохнуть. Глаза напротив же были сконцентрированы исключительно на нижней части его лица, и психолог непроизвольно сомкнул губы, слегка прикусывая нижнюю.       — Да, лаборатория превосходная, и я рад, что она в полном моём распоряжении, — наконец отозвался Зак, медленно поднимая взгляд к его глазам, отчего Лэнс почувствовал, как рубашка стала липнуть к спине, а лицо предательски заливается краской.       Свитс боялся пошевелиться.       — Тебе жарко, — заключил антрополог. — Переодевайся.       На этих словах он обошёл Свитса сбоку и направился к своим аппаратам, Лэнс почувствовал, что над ним исключительно тонко издеваются.       — Здесь? — неуверенно развёл руками психолог.       — Можешь выйти, но хочу заметить, что эта комната, наверно единственная в поселении, куда без предварительного разрешения или хотя бы стука — никто не войдёт. Всё же у меня есть тут некоторые привилегии.       — Э, ладно, — сказал Свитс и снял уже порядком болтавшийся на шее галстук. Вслед за ним на стул аккуратно сложенным последовал пиджак. Прежде чем приступить к пуговицам на рубашке, Лэнс бросил взгляд на занятого своим делом учёного. Тот будто бы совершенно не обращал на него внимания. «Черт побери, будто не он писал мне о том, что хочет видеть меня тут», — раздосадовано подумал он и остервенело принялся за пуговицы.       Вскоре и рубашка оказалась на стуле, но, вследствие изменчивого настроения психолога, уже не так аккуратно свёрнутая, как предыдущий предмет одежды. Оказавшись раздетым по пояс, психотерапевт почувствовал облегчение от того, что его разгоряченной кожи коснулся прохладный воздух, и он застыл так на несколько мгновений, закрыв глаза, а когда открыл их и посмотрел на Зака, тот резко отвёл взгляд. Лицо Лэнса снова стало красным, и он поспешил нацепить на себя предоставленную ему хламиду, чтобы не искушать судьбу раньше времени.       На первый взгляд одежда показалась вполне простой и незамысловатой, потому Свитс, наивно полагая, что одним уверенным жестом, сможет нарядиться в неё, конечно же, ошибся. Ткани было слишком много, и парень, попав головой вместо горловины, в рукав, сначала не понял, что вообще происходит.       — Да она же не выглядела такой сложной… — бубнил себе психолог в многочисленные складки, пытаясь освободиться, но, казалось, запутывался ещё больше.       В какой-то момент он замер, желая отдышаться, как почувствовал прикосновение где-то в области плеча.       — Я помогу… — услышал пленник голос доктора Эдди.       — Э… да, было бы неплохо, — сказал психолог с облегчением.       Казалось бы, что может быть такого в том, что один человек помогает другому в таком простом деле, как выпутаться из складок незнакомой одежды. Но…       Свитс замер, чувствуя, как Зак тянет за края ткани, пытаясь освободить его голову из рукава, что вскоре, с легкостью ему удалось, но учёный не спешил снимать хламиду полностью, так и оставляя верхнюю половину Лэнса под складками одеяния. Психолог уж было подумал, что остальную часть по спасению его Зак предоставил ему самому, как почувствовал, что на его обнаженную кожу где-то в области талии легла сначала одна рука, затем другая, медленно поднимаясь вверх и собирая за собой ткань. Свитс в очередной раз замер, хотя, казалось, бы, куда уж больше?! Сильнее быть похожим на каменное изваяние у него бы уже не получилось.       А руки поднимались вверх, через мгновение они медленно оторвались от кожи, сминая пальцами ткань и освобождая лицо психолога, закинув часть одежды ему за шею. Свитс хотел отшатнуться назад, но понял, что руки Зака удерживают его, а глаза, как ещё несколько минут назад, смотрят на полуоткрытые губы Лэнса. Жар волнами распространялся внутри, во рту пересохло, и Свитс так неосторожно провел языком по губам… Глаза доктора Эдди от этого короткого жеста расширились, и обнаженная грудь парня оказалась прижата к груди Зака крепкими руками, затянутыми в перчатки. Психолог ощущал биение сердца напротив, такое сильное и гулкое, оно, казалось, стучится в его собственную грудную клетку. Лэнс хотел оттолкнуться, но понял, что его руки находились всё ещё в плену одежды. Его взгляд недоуменно скользнул к глазам Эдди, который едва улыбнулся уголками губ, отчего выражение его лица приобрело загадочное и хитрое выражение. Ученый никогда не демонстрировал такого открытого… интереса?       Зак медленно приблизил лицо, неотрывно теперь смотря в глаза «жертве» своей хитрости. Горячее дыхание коснулось губ Свитса, отчего тот прерывисто вздохнул, почти всхлипнул, и уже, казалось бы, отпустил коней в поле, как… Эдди сделал короткое движение вперед, касаясь влажным тёплым языком губ Лэнса, обводя их по контуру… В этот момент психолог в буквальном смысле задохнулся, пытаясь втянуть в себя хоть крупицу кислорода. Но мгновение так сильно изменилось, когда Свитс почувствовал, что Зак крутанул его, высвобождая руки из ткани и отступил на шаг, оставив психолога снова по пояс обнажённым. Лэнс готов был поклясться, что услышал тихий смешок.       — Мне не хватало этих реакций, — спокойно сказал он, и его губы дрогнули, сдерживая улыбку.       Несколько секунд Свитс стоял, ошарашенно глядя на собеседника, потом, всё же взяв себя в руки, произнес:       — Что это сейчас было?       — Мне повторить? — спросил спокойно Зак, склонив голову. — Я могу, если это даст тебе больше понимания.       Свитс поднял руку, будто пытаясь отгородиться.       — Ты изменился.       Бровь Зака поползла вверх, выражая вопрос.       — Твоя манера общения… стала более…       Зак немного улыбнулся. УЛЫБНУЛСЯ.       — Да. Мне пришлось немного пересмотреть манеру моего общения, исходя из…       Свитс рассмеялся, узнавая доктора Эдди.       — …восприятия меня местными жителями. Что смешного я сказал?       Свитс скорчил довольное лицо и отмахнулся от вопроса, взглянув на всё ещё находящуюся в руках собеседника хламиду. Зак опустил взгляд.       — Я могу помочь, — сказал он и сделал шаг к своему гостю, отчего Лэнс вздрогнул и задержал дыхание. У доктора Эдди был замечательный талант вести себя так, будто вокруг ничего неправильного или необычного не происходило.       — Эм… — замялся психолог и протянул руки, чтобы взять одежду, которая тут же перекочевала к нему. — Я мог бы спокойно переодеться в… спальне?       — Да, конечно, у нас с тобой одна комната на двоих в этом же доме, дверь, противоположная этой, — как ни в чём не бывало ответил Зак. — Найдёшь сам?       — Да, конечно, — и психолог поспешил покинуть лабораторию.

***

      Нейтральное выражение мгновенно испарилось с лица Зака, стоило только двери за психологом закрыться. Антрополог тяжело выдохнул и, подойдя к ближайшей стене, оперся в неё лбом и ладонями.       — Как, оказывается, это сложно, — сказал он сам себе, пытаясь восстановить дыхание.       Постояв так ещё какое-то время, он отстранился от стены и осмотрел приборы, которые сейчас были в его полном распоряжении. Он всегда мечтал и хотел быть единоличным хозяином лаборатории. Чтобы подчинялся не он, а ему. И это, наконец, свершилось. Но почему же это сейчас его не радовало?       Вернуться к работе не получалось, мысли всё время ускользали от него и стремились пробраться в соседнее помещение, где сейчас находился…       — Хорошо, — сдался учёный и стянул с рук резиновые перчатки, бросая в урну под столом.       Намеренно контролируя скорость шага, чтобы не сорваться на очень быстрый, он вышел из лаборатории и приблизился к соседней двери, за которой он услышал звуки, так похожие на печатание на клавиатуре.       Доктор Эдди коснулся ручки двери и потянул на себя. Она, на удивление, открылась без обычного своего предательского скрипа. В помещении, освещенном одной лишь лампой, за столом, подогнув под себя одну ногу, в простых брюках и светлой рубашке, сидел Свитс, спиной к двери. Сейчас он был похож на подростка. Такого милого, со взъерошенными волосами. Зак ощутил себя строгим родителем, следящим за не подозревающим о его присутствии за своей спиной сыном. Что он хотел сделать? Почему настоял, вынудил приехать сюда, в такое опасное место. Обычно человек пытается защитить от опасности того, кто ему небезразличен. Защитить и оградить. Но не Зак. Он слишком амбициозен и желает, чтобы объект его симпатии был рядом, давая ему вдохновение и… Доктор Эдди глубоко вздохнул и прикрыл веки.       — Зак, — услышал он и тут же открыл глаза.       — Ты не стал одеваться…       — Да, тут вроде не слишком жарко ближе к вечеру, — улыбнулся Свитс, заводя руки за голову и ероша волосы.       — Не слишком, — кивнул учёный и шагнул внутрь.       — Хорошо. Когда мне приступать к работе, будет ли у меня свой кабинет. Где местное начальство? — затараторил Свитс, пытаясь за одно мгновение выведать всё, что только возможно, лишь бы не создавать неловкую тишину, постоянно возникающую между ними.       — Завтра Наира тебя отвезёт к местному главе, — просто ответил Зак и закрыл за собой дверь.       Свитс кивнул, догадавшись, что под именем Наира скрывается та самая девушка-провожатая, а Зак так и замер на своём месте в нескольких шагах от психолога, не зная, что ещё можно сказать, а тишина всё затягивалась и становилась напряжённой, как струна. И начинала звенеть и раздражать обоих мужчин. Казалось, что в комнате вновь, как ещё некоторое время назад, становится жарко, несмотря на то, что день клонился к концу и должно было быть наоборот.       — Ну что… — протянул, наконец, Свитс, лишь для того, чтобы что-нибудь сказать. — Какая из кроватей — моя?       Зак моргнул пару раз и пробежал взглядом по двум предметам мебели, располагавшимся у противоположных стен друг от друга. Заправлены они были идентично, поэтому Свитс не мог знать, какую из них уже занимал доктор Эдди, и, соответственно, вопрос был вполне уместным.       — Ты можешь спать со мной, — сказал Зак прежде, чем сам понял, что именно он сейчас озвучил.       Глаза Свитса в мгновение расширились до своего нелогичного предела, рот слегка приоткрылся, он бы, вероятно, если бы что-либо пил или ел в данный момент, непременно бы подавился насмерть, но всё же он смог выдавить из себя:       — Что, прости?..       — Я имел в виду, мы можем сдвинуть кровати, чтобы не замерзнуть, — решил реабилитироваться Эдди, начав нести подходящую случаю ересь. — Знаешь, часто люди, чтобы согреться, спали в обнимку друг с другом…       — Я полагаю, что при данных условиях, — Свитс дергано и неопределенно обвёл рукой пространство, — нам необходимо что-то менее согревающее… Если только ты не имел ввиду тепло иного рода…       Произнеся это, он заткнулся, чувствуя неловкость и приливающую к лицу краску.       — Свитс, вашу Машу, — послышался за спиной психолога голос Бута и Лэнс мгновенно повернулся к экрану ноутбука. — Я отлучился на пару минут! Ты бы хоть звук отключил.       Негодование федерала зашкаливало.       — Привет, агент Бут, — тут же среагировал Зак.       Свитс неловко сдвинулся, чтобы доктор Эдди мог видеть изображение на экране.       — Привет и пока, — с нажимом произнес Бут и, прежде чем отключиться, неразборчиво выругался в стиле «неловкие идиоты».       Покрасневший парень истерично хихикнул и прикрыл глаза ладонью, не зная, как себя вести дальше.       Ученый же продолжал находиться на своём месте, думая над тем, что сейчас произошло. Он стоял так до тех пор, пока Свитс не убрал ладонь от лица и смущённо взглянул на него. Тогда он всё же решился.       — Я, действительно, вероятнее всего, имел в виду именно то, что ты предположил.       Казалось, что глазам Лэнса расширяться уже некуда. Его губы вновь соблазнительно приоткрылись в немом удивлении. И пока он пытался переварить услышанное, Зак стремительно сократил расстояние между ними и рывком поднял психолога со стула, притягивая в свои объятия.       — Так долго я ждал… — выдохнул он в приоткрытые губы и впился в них горячим поцелуем, будто закрепляя за собой обладание этим очаровательным человеком.       В ответ Свитс лишь счастливо улыбнулся.