***
Через некоторое время первокурсники уже рассаживались по лодкам. Гарри сидел в одной лодке с Драко, Невиллом и Ханной. Громада замка возвышалась над ними, огни отражались в воде, а Поттер не мог поверить своим глазам. Хогвартс был цел, и его вековые башни тянулись шпилями к звёздному небу. Увидев МакГонагалл, Гарри поразился, какой молодой она ему показалась. Да, строгая, да с высоким пучком, да есть морщинки, но в основном у глаз — мимические. Сколько ей, лет шестьдесят? Почему она казалась ему такой старой? Наверно, дети так воспринимают мир: все кто старше двадцати для них старики. Разбившись на пары, они прошли через весь Большой зал, сгрудились у стола педагогов. Поттер пропустил мимо ушей песню Распределяющей шляпы и начало распределения. Он весь растворился в радостных переживаниях, ведь он начинал свою жизнь в этих стенах сначала. Как же она сложится? — Поттер, Гарри! — прозвучал голос замдиректора, как гром среди ясного неба, выдернув из грёз. — Так, так! — зазвучал голос в его голове, — Очень интересно, редко попадаются столь взрослые и гармоничные развитые первокурсники. Куда же тебя распределить? — На Пуффендуй! — уверенно ответил Гарри. — Пуффендуй, скажешь тоже! С такими амбициями тебе самое место на Слизерине. С такой уверенностью в собственных силах — на Гриффиндоре. — Нет, только Пуффендуй! Только не Слизерин! И не Гриффиндор! Пожалуйста! — Не могу на Пуффендуй! ГРИФФИНДОР! — закричала шляпа на весь зал, и тот взорвался аплодисментами. А Поттер разозлился не на шутку и, почувствовав приближение магического выброса, не стал его сдерживать. Распределяющая Шляпа вспыхнула, и только серый пепел медленно осел на табуретку, предназначенную для студентов. Гарри же, даже не обернувшись, пошёл к своему столу, а на Большой зал опустилась тишина. Поттер же, устроившись по удобнее, стал наблюдать за дальнейшим распределением. Посовещавшись с Альбусом, Маккошка продолжила распределять учеников, банально спрашивая, куда они хотят попасть. Когда все ученики были распределены, а директор встал со своего места, чтобы сказать приветственную речь, Гарри поднял руку. — Да, мой мальчик, ты что-то хотел спросить? — Директор Дамблдор, большая часть студентов-первокурсников распределилась туда, куда они сами хотят пойти. А я бы очень хотел учиться на Пуффендуе. Все студенты замерли. Ещё бы — такая наглость! Первокурсник, спалил артефакт, которому тысяча лет недавно исполнилась, а теперь стоит и заискивающе улыбается. Альбус меж тем мучительно думал. По большому счёту, ему всё равно, где будет учиться парень. Контролировать и воспитывать его всё равно придётся, а для того чтобы заявить такое, да ещё и в первый же день, определенно нужна храбрость. — Мда, Гарри, мы все имели удовольствие наблюдать твоё недовольство решением Шляпы. Так и быть, будешь учиться на Пуффендуе. Пуффендуйцы захихикали, грифы приуныли, а Поттер, довольный как слон, перебрался за свой новый стол. А директор меж тем начал свою приветственную речь: — Итак, дорогие студенты, прежде, чем начнётся пир по случаю начала нового учебного года, я должен сделать важное объявление. Альбус сделал торжественную паузу и медленно обвёл зал взглядом. Гарри же впервые посмотрел на преподавательский стол. Прежде всего его интересовал Северус Снейп. Тот сидел напряженный, как струна, губы сжаты в одну тонкую линию линию, чёрные глаза смотрели прямо перед собой и в никуда. — Мы все должны сплотиться перед лицом опасности и неминуемых бед, — продолжил меж тем директор, — так как случилось страшное: в наш мир вернулся тот, о ком мы успели забыть. Тот-Кого-Нельзя-Называть. К сожалению, факты, свидетельствующие об этом, неоспоримы. Мы должны готовиться к новым битвам и быть заодно. МакГонагалл в ужасе всплеснула руками, и прикрыла ими рот, Флитвик хмурился, но самым комичным было выражение лица профессора Квиррелла — это был полнейший шок. И не мудрено: он тут возится, рискует, тело свое Повелителю предоставил, а тут такое — кто-то его опередил. Так что профессор вытаращил глаза, открыл рот, да так и остался ловить ртом воздух, словно рыба, вытащенная на берег. Зал взорвался гневными и испуганными криками, на директора уставились несколько сотен учеников — некоторые с недоверием, другие — с надеждой. Тот же огладил свою длинную бороду и успокаивающе поднял руки: — Я прошу тишины. Соблюдайте спокойствие. Нам нужно сохранять хладнокровие и сплотиться перед лицом грядущих трудностей. Но вернёмся к нашим насущным делам. Я ставлю вас в известность, что правый коридор третьего этажа закрыт на ремонт, и вход туда запрещён. Также напоминаю, что Запретный лес всё ещё запретный. Кроме того, мистер Филч просил напомнить: применение волшебства в школьных коридорах строго запрещено. И прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо! Гарри с улыбкой огляделся: все столы были заставлены вкуснейшими блюдами. Он ужасно соскучился по стряпне хогвартских домовиков и приналёг на еду. У него ещё будет время подумать обо всём.Глава 7
11 июня 2017 г. в 09:56
Хогвартс-экспресс, блистая гриффиндорскими расцветками, стоял на перроне. На часах было десять утра, Поттер прибыл на место за час до отправления, так как убедил Вернона, что поездка на вокзал строго к указанному времени не стоит того, чтобы опаздывать на работу. Дядя в принципе не возражал.
Гарри впервые попал сюда так рано, и все вагоны были в его полном распоряжении. Он решил занять одно из купе в первом вагоне, ведь там традиционно ехали первокурсники: ведь обычно именно они первыми прибывали на перрон. Чем старше становились дети, тем менее ответственно они подходили к такому важному событию, как отправка поезда в волшебную школу. Поэтому пятикурсники обычно занимали места где-то в середине состава, ну, а будущие выпускники, соответственно, всегда ехали в самом конце Хогвартс-экспресса.
Одной из причин нежелания Поттера приходить вовремя было, конечно, стремление избежать встречи с семейством Уизли. Он прекрасно помнил, как они сторожили его перед входом на платформу «9 и ¾» и кричали что-то про маглов. На платформе было два рабочих камина, но рыжая семья почему-то решила прийти к поезду с магловской стороны. Тогда, в прошлой жизни, его это несколько не насторожило. И, видимо, зря. Он надеялся, что Уизли вплоть до отправки поезда будут ошиваться с той стороны барьера, опоздают и будут вынуждены ехать в конце состава.
Поттер втащил свой сундук в вагон, выбрал купе, и оставив дверцу открытой, стал ждать попутчиков. Он решил переодеться сразу и, облачившись в идеально отглаженную школьную мантию, удобно устроился у окошка. В руках у него была «История Хогвартса» — он уже знал её, но ничего другого у него всё равно не было. Рядом с ним стояла небольшая симпатичная корзинка с обедом и ужином. Корзинку он нашёл на чердаке и отмыл, а еду позаимствовал у Дурслей в холодильнике. Его сундук удобно устроился на багажной полке, а совёнок полетел в школу своим ходом.
Через полчаса на перроне показались Лонгботтомы, и Невилл, попрощавшись с бабушкой, шмыгнул в вагон. Но к нему не сунулся, очевидно, постеснявшись, в отличие от Тревора. Гарри поймал жабу и, трансфигурировав из закладки большую банку с травкой, посадил туда жабу. Вскоре пришли Малфои, и Драко, конечно, первым делом пошёл искать себе компанию.
Вскоре будущий слизеринец заглянул в купе к Поттеру, и сердце парня сжалось. Последний раз он видел его мертвым. А теперь этот мальчишка стоял перед ним, живой, веселый и очень довольный собой.
— Привет. Ты первокурсник? — спросил он с некоторым сомнением.
Не удивительно, ведь после того курса зелий Поттер вырос как на дрожжах, и теперь на полголовы был выше Драко.
— Да, присаживайся, давай знакомиться. Я — Гарри Поттер.
— Драко Малфой, очень приятно, — сказал блондин и оценивающе оглядел попутчика. — А где же шрам-молния?
— Ну знаешь, маглы, конечно, придурки, но царапину за десять лет они вылечить смогли. Ты же не думаешь, что я отбил Аваду лбом?
— Ну… вообще-то, именно так я и думал. Ведь именно это рассказывают о событиях той ночи.
— Кто рассказывает, хотел бы я знать? Я ничего не помню, а свидетелей не осталось. Впрочем, давай не будем об этом. Не люблю эту тему.
— Я могу тебя понять. На какой факультет ты хочешь попасть? Я — на Слизерин, хотя и Когтевран был бы не плох. Но если попаду в Пуффендуй, то наверное, сразу переведусь в Дурмстранг.
— Я рассматриваю как раз Пуффендуй. Учиться не люблю, и мне хочется уйти с линии огня и избежать участия в межфакультетской вражде, если ты понимаешь, о чем я.
— Я понимаю. Ты играешь в квиддич?
— Меня растили маглы, так что, увы. Научишь меня летать?
Глаза у Малфоя блеснули, и в это время на пороге появилась Гермиона Грейнджер. Не успела она и рта открыть, как Поттер сунул ей в руки банку с Тревором. Она возмущенно открыла рот, потом закрыла и ушла.
— Что это было?
— Мальчик по имени Невилл потерял жабу, а я нашёл, — улыбнулся Гарри.
Мальчишки болтали о том, о сём, а поезд меж тем набирал ход. За окном начал моросить дождь, размывая красно-оранжевые краски осеннего пейзажа.
Дверь снова купе открылась, и на этот раз в купе заглянул Рон Уизли.
— Вы не видели Гарри Поттера? У него ещё шрам на лбу?
— Шрам? На лбу? Нет, никого со шрамом на лбу мы не видели, — сказал Малфой, усмехаясь.
— А ты наверное, Малфой? Мой отец рассказывал мне про тебя и твою семью, мерзкие Пожиратели Смерти!
— Не смей говорить о моей семье в таком тоне. Впрочем, я тоже знаю кто ты. Рыжий, в обносках, следовательно ты — Уизли.
Рон сильно хлопнул дверью и пошёл дальше.
— Никакого воспитания, — сказал Поттер. — Ты ещё не проголодался, может перекусим?
Малфой расслабился, и вскоре мальчишки приступили к еде.
— Поттер, ты должен знать, что не все семьи в магическом мире одинаковы. У некоторых статус высок, у некоторых крайне низок, — говоря это, Малфой небрежным жестом заправил белоснежную салфетку за ворот мантии, и достал пару комплектов ножей и вилок, ну хоть не семь — походный вариант. — Если хочешь, я могу рассказать, с кем тебе стоит общаться, а от кого лучше держаться подальше.
— Спасибо за предложение, но по-моему, это и так очевидно. Хотя, конечно, если у меня будут вопросы, то я обязательно у тебя спрошу.
Время неслось незаметно, за окнами вечерело. Вскоре к ним в купе снова вошла Грейнджер. Она говорила что-то очень нравоучительное высоким учительским голосом, и Гарри удивлялся — почему он так долго терпел её в прошлой жизни? Ведь эти нотации были постоянны и каждодневны. Да, он считал её другом, и она не раз выручала его, особенно по учебе. Хотя, возможно, если бы она не давала ему списывать, он выучил бы больше.
— Мисс, что вы от нас хотите? Мы уже в школьных мантиях, неужели вы этого не видите, — остановил её Малфой.
Грейнджер поджала губы, тряхнула копной неопрятных волос и, наконец, исчезла.
— Надеюсь, мы будем на разных факультетах, — высказал их общую мысль Поттер.
Ему на самом деле нравился Малфой. Он был умный, начитанный, интересный. Резкий контраст из гордости и любопытства, избалованности и недолюбленности делал общение с ним совершенно непредсказуемым, он не мог представить себе, как парень среагирует на ту или иную его фразу. Хотелось, стащить у него какую-нибудь вещь, превратиться в него, и разобраться, что же он за человек такой, этот Драко Малфой. Но Гарри знал, что не сделает этого, он не хотел портить себе удовольствие от узнавания человека, который, как он надеялся, станет его другом. И никакие белобородые старцы им не помешают.
Когда поезд начал тормозить, подходя к Хогсмиду, Гарри сказал:
— Знаешь, мне было очень приятно познакомиться с тобой, Драко. Я бы хотел с тобой дружить. Но знаешь, на людях, возможно, нам стоит общаться нейтрально. Я уверен, что некоторые, в частности — мой опекун, не одобрит нашего общения.
— А кто твой опекун? Ты же вроде говорил, что живешь с маглами.
— Это так. Но в магическом мире мой опекун — Альбус Дамблдор. Судя по всему, у него на меня большие планы, и он может захотеть принять участие в определении круга моего общения.
— Что ж. Тогда нам и, правда, лучше не общаться на публике, — грустно сказал Драко.
— Давай встретимся где-нибудь через пару дней и обсудим, как начались наши школьные будни.
— Хорошо. Но может, всё-таки Слизерин?
— Ну, нет, спасибо. Хотя, я честно не знаю, куда определит меня Шляпа.