Лес дождей

В голове совершенно пусто. Перед глазами водная гладь и чужая рука в своей собственной. Чонгук чувствует себя выпотрошенной куклой без мыслей и эмоций. От человека осталась лишь оболочка. Тэхён стоит рядом, а его улыбка с каждой минутой становится все шире. Он не отпускает чужую руку, сжимая ее все сильнее. Чонгук чувствует легкий укол боли, но руки не отдергивает. Вода в озере шумит все призывнее, а птицы вдруг стихают. Тэхён вдруг разжимает ладонь, отчего Чонгука слега дергает. Он опускается на колени и судорожно вдыхает. Что с ним? Парень опускается рядом с ним на корточки, гладит по волосам и улыбается. — Все хорошо, Чонгук-а, спасибо тебе, — за что его благодарят, Чон так и не понимает. Капли воды попадают ему на лицо, а влажным воздухом у берега дышится намного лучше. Ничего кроме всплесков не слышно. Даже собственное дыхание отдается лишь глухим эхом. Чонгук мотает головой, стараясь согнать наваждение, но все, что он слышит после - это смех Тэхёна. Он смеется по-доброму в этот раз, будто Чонгук его искренне забавляет. — Эй, Чонгук, нравится водичка? Хочешь искупаться? — спрашивает он язвительно. — Конечно не хочешь. Я тоже не хотел. К концу фразы голос Тэхёна превращается в жидкую сталь, а Чонгуку хочется как можно скорее исчезнуть отсюда, да и вообще с лица планеты. Лишь бы не слышать больше его. Страх вновь возвращается. Тело прошивает крупной дрожью, когда чужие руки вдруг касаются опущенных плеч. Холодное дыхание щекочет ухо. Чонгук тянет руку в сторону озера, на что Тэ лишь снисходительно улыбается. Раз уж он так хочет… Легкий толчок в спину, последовавший за ним всплеск. Прохладная вода принимает в себя тело Чонгука, заливаясь в нос и рот. Легкие горят огнем. Он трепыхается в воде, словно рыба, выброшенная на берег, тщетно пытаясь выплыть наверх. Перед глазами все темнеет. Ему страшно, хочется позвать на помощь, но глотку обжигает. Мысленно он просит Тэхёна о помощи. Сквозь толщу воды проглядывает его силуэт, стоящий на самом берегу. В тот момент, когда его тело коснулось воды, он будто пришел в себя. Будто проснулся от долгого сна. Все сразу стало ясным и понятным. Зря он пошел за Тэхёном. Все зря. Перед глазами темнеет окончательно, а спиной чувствуется песчаное дно. Это конец? ▼▼▼▼▼ Перед глазами темно, но он чувствует пробежавшийся по мокрой коже ветерок. Под промокшей насквозь одеждой ощущается твёрдая земля, только вот боль где-то в груди все еще не отпускает. Он почти пришел в сознание, нужно лишь открыть глаза. Но они точно так же разрываются от боли. Чонгук не видит, но точно знает, что Тэхён стоит рядом. Смотрит на беспомощного Чонгука и, скорее всего, улыбается. — Ну что, как водичка? — спрашивает он насмешливо. — Давай, открывай глаза, солнце, тебе еще домой топать. Чонгук продирает глаза, лицо Тэхёна прямо перед ним расплывается. Он бы с удовольствием вновь сомкнул веки и пролежал тут еще несколько часов, но в лесу стало заметно темнее, а значит, пора идти домой. Дедушка строго запрещал ему выходить из дома ночью и часто упоминал, что не пустит его в дом, если он вернется откуда-либо позже назначенного времени. Что стало причиной такого запрета? Чонгук не знал, да и вдаваться в подробности ему особо не хотелось. До этого времени он почти не выходил из дома, чаще просиживая время на кухне или помогая деду в огороде. Ему не приходилось дёргаться каждый раз, когда солнце чуть опускалось за горизонт. Но теперь он находится довольно далеко от дома, посреди лесной чащи, рядом с Тэхёном от которого веет опасностью. Чонгук не знает, что может случиться, задержись он, но явно должно случиться нечто плохое. Он подрывается с земли, откашливаясь и протирая глаза ладонями. Чонгук не знает, куда ему стоит идти, поэтому следует по тропе чисто интуитивно, не собираясь просить помощи у Тэхёна, что замер у берега. Его глаза-озера зорко следят за маячащим меж деревьев парнем. Бродить тут одному опасно, но Чонгук же такой упрямец. Несмотря на возраст, он все еще глупый и несостоятельный ребёнок, не способный даже найти выход из леса. Погода меж тем начинает заметно ухудшаться. Более-менее чистое небо заволокло тучами, отчего в лесу стало совсем темно. Древесные стволы еле различаются в темноте, и Чонгук начинает терять надежду добраться до дома. Времени, наверное, уже за девять. В груди зарождается липкий страх, что расползается по венам темной густой жидкостью. Первые капли дождя попадают на лицо. Чонгук пугается, даже обычная дождевая вода сейчас сравнима с каплями кислоты. Хочется домой, но он, кажется, окончательно заблудился. Дождь набирает свою силу, превращаясь в ливень, что льет стеной, хлещет по лицу. Чонгук дрожит от холода, обнимает себя продрогшими руками и совершенно не знает, что ему делать. Вокруг плотно сгрудились деревья, а дальше трех метров почти ничего не видно. — Тэхён? Помоги, ну пожалуйста, — шепчет он, не надеясь больше ни на что. Внутри него происходит самая настоящая борьба. Он не знает, как себя вести по отношению к Тэ. Он его боится, Тэхён опасен, он странный и, кажется, не совсем жив. В любом из пониманий. Но с другой стороны, он единственный, кто может помочь ему сейчас. — Тебя дедушка домой не пустит, — говорит вдруг появившийся из ниоткуда Тэхён. — Время уже за десять перевалило. Пойдешь ко мне? Оказаться в логове у потенциального врага кажется еще худшей перспективой, чем блуждать по темному лесу в дождь, но выбирать не из чего. Чонгук всхлипывает и легонько кивает головой, давая понять, что пойдет. Тэхён снова берет его за руку, которая кажется немного теплее ледяного воздуха. ▼▼▼▼▼ Они выходят к деревне. Во многих домах уже давно темно, и Чонгук с тоской смотрит на зажженный свет в доме своего дедушки. В мимолетном порыве ему хочется вырвать руку и побежать к дому, моля о том, чтобы его впустили, но осознает, что все это просто безнадежно. Дом Тэхёна выглядит заброшенным. Будто тут никто не живет уже многие месяцы. Пыль на деревянном полу и занавесках, не убранная кровать, бардак в кухне. Но по крайней мере тут теплее, чем на улице. — Раздевайся, я не хочу, чтобы ты простыл. Принесу тебе что-нибудь другое, — говорит Тэхён, уходя вглубь дома. Чонгук остается стоять посреди тесной прихожей с безвольно опущенными руками. Одежда неприятно липнет к телу, а по коже табунами пробегают мурашки, но раздеться сейчас в доме Тэхёна, практически перед ним самим, было выше его сил. — Ну и что ты стоишь до сих пор? Давай быстрее! Я чай согрею пока, — в руки Гука летят сухие штаны и рубашка, а сам Тэ скрывается в закутке кухни. Он сглатывает, силясь прогнать ненужную дрожь, и стягивает с себя вымокшие тряпки, кидая их на пол у своих ног. Он даже думать не хочет о том, как будет объяснять деду все случившееся. Наверное, тот отправит его домой, не выдержав халатность внука. И это будет даже к лучшему. Мокрую одежду он решает не трогать. Рубашка Тэхёна пахнет полевыми цветами и еле уловимым ароматом после дождя. Штаны приходится немного подвернуть, но это не страшно. Дрожь постепенно сходит на нет, и немного осмелевший Чонгук следует на кухню. На небольшой плите кипит древнего вида чайник, а Тэхён сидит за столом, уныло перебирая в руках чайные пакетики. — Ты уж прости, но поесть я не предложу. Ничего нет. Но чаю ты выпьешь, хоть согреешься немного, — слова звучат непривычно заботливо и тепло. Чонгук присаживается на соседний стул, слушая, как за окнами хлещет ливень. Если он снова затянется на две недели, то он не скоро сможет уехать домой. Чтобы попасть к цивилизации, нужно было пройти до автобусной остановки, автобусы у которой ходили по расписанию, а потом доехать до вокзала и со спокойной душой отправиться домой под мерный стук колес. Но в такую погоду дойти хотя бы до остановки будет проблемно, да и наверное автобусы ходить из-за ливней не будут. Чонгук вздыхает, наблюдая за тем, как Тэхён разливает кипяток по кружкам. Кухня наполняется приятным ароматом травяного чая, который, кажется, согревает даже изнутри. ▼▼▼▼▼ — Иди, ложись спать, Чонгук. Мне нужно отойти, но я скоро вернусь, — улыбается он ему, ероша мягкие волосы. Чонгук кивает, вздрагивая немного из-за громко хлопнувшей двери. Он не спеша допивает чай, а потом идет в комнату, где у стены стоит кровать. Он топчется у нее некоторое время, не решаясь воспользоваться чужой собственностью, но в конечном итоге расправляет скомканное одеяло и ныряет под него, сворачиваясь в клубочек под теплой тканью постельного белья. Все вокруг пахнет травами вперемешку с влажностью. Наверное именно так и пахнет Тэхён. Чонгук утыкается носом в ворот чужой рубашки, подтягивает голени к груди и закрывает глаза. Сон быстро примет его в свои объятия, он в этом уверен. Истощенный за день организм и правда быстро вырубается. Чонгук спит так крепко, что не слышит раздавшегося в тишине ночи крика, который, правда, быстро заглушается дождем. Стука в окно он тоже не слышит. ▼▼▼▼▼ Тэхён стоит на мокрой земле, ловя приоткрытыми губами капли дождя. Сегодня снова случится то, что с регулярностью происходит. Жители деревни коренные или приезжие вырезаются потихоньку неизвестным существом, что засело в глубине леса. Опасно было вести туда Чонгука, но с ним он был в безопасности. Сегодня трава снова окропится чужой кровью, а довольно урчащее отребье скроется в лесу, появляясь время от времени, чтобы предупредить свою новую жертву легким постукиванием по оконным рамам. Тэхён не раз видел, как оно стучалось в окна того паренька, Чонгука. Но он оказывался рядом, отгоняя монстра и оберегая спокойствие младшего. Он не знал, почему он это делает, но что-то тянуло его к этому парню. В Чонгуке он чувствовал тепло, которое он не ощущал на своей коже на протяжении долгих лет. И пусть он рассматривал в Тэхёне одну сплошную опасность, он никогда бы не смог сделать ему больно. Когда он повел его в лес, он не знал, что здешняя атмосфера так подействует на впечатлительного парня. Инцидент у озера же был порывом злости. Он обязательно извинится перед ним в будущем. Собственная смерть наложила нестираемый отпечаток на душу. Он был глупым, настолько глупым, что не смог разглядеть затаившееся в лесу чудовище. Оно не материальное, но ему и не обязательно иметь плоть для того, чтобы ломать чужие жизни. Тэхён помнит все так, будто это случилось вчера. Будто вчера его пихнули в глубокое лесное озеро, не давая выбраться, топили, сжимая мерзкие руки вокруг горла. Но он так и не смог умереть до конца. Его тело и душа остались блуждать где-то посередине двух миров. Тэхён шумно выдыхает, услышав в глубине леса истошный крик. Такими темпами от деревни скоро ничего не останется. Он не хочет оставаться здесь один. Чонгуку, так же как и всем остальным, угрожает смерть. Ему нужно уехать как можно скорее, но его отъезд постоянно откладывается. С одной стороны, Тэхёна очень заботила Чонгукова безопасность, но с другой, он не хотел его отпускать. Отпустить его - означало собственноручно оторвать кусок от собственной души. Он не видит того, как темнота стучится в окна его дома, за стенами которого сладко спит измотанный Чонгук.