Брак по расчёту.

И я тону в тебе как в омуте… Кричат: «Мужчина, вы же тоните!» Но знай, в тебе тонуть я не боюсь — В твоих глазах до капли растворюсь…

Они прибыли на вечер с двадцатиминутным опозданием. Все головы повернулись в их сторону, и Сьюки сделала над собой усилие, чтобы не спрятаться за широкую спину Эрика. — На что они все так уставились? — прошептала она. — Я же говорила тебе — опаздывать уже не модно! — Может быть, они знают, что на тебе нет трусиков? — сказал он немного громче, чем следовало, заставив ее вспыхнуть от греховного желания. Сьюки шутливо шлепнула его по руке сумочкой: — Возможно, они знают, что ты засунул их в свой карман? Шелест ткани предупредил их о чьем-то присутствии. Миссис Нортман. Она стояла прямо перед ними и, насколько Сьюки знала, все еще имела отличный слух. Сьюки почувствовала, что краснеет. — Рада вас видеть, миссис Нортман, — выговорила она. Румянец на ее щеках стал ярче.  — Извините, я хотела сказать — Фригг. Мне тоже не нравится, когда меня называют миссис Нортман. Это заставляет чувствовать меня самозванкой. Откуда это, черт возьми, взялось? Сьюки сжала губы, чтобы не выдать еще какую-нибудь глупость. Щеки Фригг слегка покраснели. — Никаких проблем. Слишком большие изменения, мне надо было привыкнуть. Подождите, пока у вас появятся дети и станут называть вас «мама». Это еще хуже и в то же время еще прекраснее. К ним подошла молодая пара, и Сью не пришлось придумывать нейтральный ответ на случайный комментарий Фригг. Теплая рука Эрика легла ей на спину, пока он разговаривал с парой, которая попросила Фригг познакомить их. Сьюки улыбалась и кивала. Дети? Она вспомнила, как однажды к ним пришли полицейские и сказали — ее родители погибли в автоаварии. Единственная гарантия, что ее детям никогда не придется пройти через подобное, — вообще не иметь детей. Она вздохнула, отбросив от себя эту неожиданную тоску по жизни, которой никогда не будет. Друзья Фригг двинулись к танцполу, и другая хорошо одетая пара, ищущая себе брокера по недвижимости, заступила на их место. — Это моя жена, Сьюки Нортман, — представил Эрик. — Роберт Грейвз, — сказал мужчина, протянув ей руку.  — Бывшая мисс Стакхаус, верно? Найт Стакхаус не ваш родственник? — Верно. Мой дед. Глаза Роберта загорелись. — Я так и думал. Наша компания делала рекламу для «Манзанарис». Это хорошо подняло наши ставки. — О-о-о? — Сьюки изобразила вежливое удивление. Люди любят заводить знакомство из-за ее имени. Бывшего ее имени. Роберт Грейвз не был исключением. Расхвалив на все лады деловую проницательность старика Найта, он переключил передачу и заявил, что хотел бы иметь дело с Эриком. Можно было не сомневаться, что повлияло на его выбор. Именно ее имя делало Эрика надежным и устойчивым. Именно то, на что они и надеялись. Именно так их брак и должен был сработать! У нее закружилась голова. Так вот почему Эрику было плевать на развод? Потому что ему больше не нужен контракт на «Манзанарис», чтобы спасти его бизнес? Невозможно! Несколько мелких клиентов не идут ни в какое сравнение с «Манзанарис». Она все просчитала, все учла. Кроме одного. Когда постаралась стать настоящей парой своему мужу… Когда довольные Грейвзы удовлетворенно удалились, Фригг подала сигнал официанту. Стен Нортман присоединился к ним как раз вовремя, чтобы получить с позолоченного подноса свой бокал шампанского. — Тост! — предложил отец Эрика, поднимая бокал. — За все новые пути развития и за те, которые еще появятся. Сьюки подняла свой бокал и сделала хороший глоток. — О, так ты пьешь? — протянула Фригг с явным разочарованием.  — Значит, пока еще никаких новостей… На лице Эрика сверкнула хищная улыбка. — Ты будешь первой, кто об этом узнает, мама. — Это что, какой-то секретный код? — шепнула Сьюки на ухо Эрику. — Я как-то случайно заикнулся, что мы пытаемся завести ребенка, — прошептал ей в ответ Эрик. — Не беспокойся. Это, так сказать, оформление витрины. — Оформление витрины? — сказала Сьюки, слишком шокированная, чтобы сдержать голос. — Какой еще витрины?! — Извините нас, пожалуйста. — Эрик кивнул своим родителям и, обхватив Сью за талию, потянул в сторону. — Завести ребенка? В самом деле? — прошипела она. — Выходит, твоя мать не просто так заглянула к нам на чай? — Ну, мне-то не нужно спрашивать тебя насчет этой идеи. — Эрик убрал ей за ухо выбившуюся прядь, и ей потребовалось все ее самообладание, чтобы не ударить его по руке. — Это не имеет значения! У нас брак не для того, чтобы завести ребенка! Мне нужно сказать это еще раз? Может быть, по-испански? — Она ткнула пальцем ему в ребра. — Зачем ты говоришь такие вещи своим родителям? Нам больше не нужно заботиться об оформлении витрины. Наоборот, эту витрину пора разбирать. — Поскольку за нами сейчас наблюдают, похоже, это как раз и происходит с каждым тычком твоего пальца, — сказал Эрик.  — Успокойся, дорогая. Годрик исчез. Я теперь единственный Нортман, на ком лежит ответственность за произведение следующего поколения Нортманов. Сьюки с трудом сглотнула. — То есть я должна стать фабрикой для производства маленьких Нортманов? В этом заключалась идея? — Удивляюсь, с какой готовностью люди готовы подписать мою жену на эту роль. Интересно, чего ты так раскипятилась от одного предложения иметь от меня детей? Ведь ты считаешь наш брак фиктивным. И мы разводимся. Все, конец истории. — Он смотрел на нее с удивлением. — Мама была расстроена, когда Годрик уехал, и я сказал, что мы собираемся завести ребенка… Мне хотелось как-то смягчить удар. А вовсе не потому, что у меня какие-то дьявольские планы и я втихаря втыкаю иголки в презервативы. Понятно? Сьюки набрала полные легкие воздуха и медленно выдохнула, вместе со всей злостью на Эрика за все обиды, что она придумала. Если отбросить в сторону дьявольские намерения, у Эрика все же оставались серьезные обязательства по продолжению рода, и он никогда не скрывал этого. Ее легкие снова сжались. В будущем им нужно быть очень осторожными с предохранением. В будущем? У них осталось не так уж много будущего, а потом она бы превратилась в помеху на пути у его обязательств. Было бы слишком эгоистично продолжать видеться с Эриком после развода. Другая женщина будет новой миссис Нортман. Будет нянчить его детей. Спать в его постели. Носить его кольцо. А она сама скоро снова станет сеньоритой Стакхаус. Это должно было бы ее обрадовать. Но не обрадовало. — Мы могли бы обо всем договориться. Зачем такие сюрпризы? Почему ты не сказал мне об этом раньше? Эрик пожал плечами и посмотрел на свои часы: — Выскочило из головы. О, уже почти восемь тридцать! Придется бежать, а то опоздаем. Сьюки скрестила на груди руки. — Сейчас семь пятьдесят, Нортман. Что с тобой происходит? Хотя у тебя все выскакивает из головы, ты все же не забыл словно бы случайно упомянуть, что мы пытаемся завести ребенка. Может, хотел посмотреть на мою реакцию там, где я не могла бы вцепиться тебе в волосы, а? Что-то промелькнуло в его глазах — что-то, похожее на чувство вины. Она была права! О боже, она была права… Долгосрочный брак уже не казался каким-то спонтанным, несерьезным предложением. На ее щеках снова вспыхнул гневный румянец. — Ничего подобного, — покачал он головой. — Просто мне приходится жонглировать слишком большим количеством шаров. Могу один и выронить. — Учись лучше жонглировать, или парочка этих шаров так шмякнется о землю, что могу дать гарантию — у тебя уже ни с кем не будет детей! Сьюки развернулась на сто восемьдесят градусов, разумно желая положить между ними какую-то дистанцию, чтобы не начать выполнять свою гарантию прямо сейчас. Эрик проводил ее взглядом, решив дать ей перекипеть. Через пятнадцать минут Сьюки услышала разговор между четырьмя мужчинами с явственно витающим вокруг них запахом денег. Они обсуждали… ее приют. Она слушала, в ужасе замерев позади них, когда они нагружали свои тарелки креветками и икрой, преспокойно обсуждая дело ее жизни! — Прекрасная перспектива для доноров, — сказал один, другой кивнул. Доноров? Может, она ослышалась? Может, они говорили не о гостинице или ее новом приюте? Нет, конечно. Она ведь ясно дала понять Эрику, что не хочет связываться ни с какими инвесторами, так ведь? — Любое предприятие, связанное с Стакхаус, — это золотой рудник, — объявил третий. — Объект в отличном состоянии. Большая часть переделок чисто косметические, и этот контракт по реконструкции уже лежит на столе моего юриста. Объект? Эрик уже подключил к этому людей? И сколько таких? — Домашнее насилие как-то немного… скажем так, звучит странно? — усмехнулся четвертый. — Но часть общества достаточно многочисленна, чтобы поощрить миссис Нортман к благотворительной деятельности. Я сообщу об этом мэру. Было бы неплохо, чтобы он отразил проект в своей программе. В животе ее похолодело. Нет, она не ослышалась! Эрик взялся за дело — без ее разрешения и даже не предупредив! Он сделал будущий приют достоянием гласности и поэтому бесполезным. Что еще он сделал? Он представил альтернативу разводу или для него этот вопрос был уже решенным? Так за что на самом деле он хотел извиниться, подарив колье?