Брак по расчёту.

Когда он проходил мимо ресепшн, Хелена сказала: — Я уже собралась звонить. К вам посетитель. Сьюки? Его живот сжался, на лбу выступил холодный пот. Может быть, она все же приняла его безупречную логику, по которой они должны принадлежать друг другу? ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ А может… она забеременела? Образ ее округлившегося живота возник перед мысленным взором, и у Эрика вдруг защипало глаза. Он никогда бы не смог полностью приготовиться, чтобы встретить женщину, сидящую на кожаном диване. — Лана? — Не Сьюки. Конечно нет. Сьюки никогда не передумает. Он проглотил свое разочарование. — Какой сюрприз! — Этого я и хотела. Здравствуй, Эрик. — Лана встала, балансируя на тонких шпильках, одетая в дорогой дизайнерский костюм. Сьюки только бы презрительно хмыкнула. Забавно. Его никогда не беспокоило, во что Лана была одета. А вот Лана всегда очень трепетно относилась к своим вещам. Еще один ретроспективный взгляд в прошлое. — Что-то случилось? Бросив взгляд на Хелену, она спросила: — Могу ли я угостить тебя чашечкой кофе? Ну да! Появиться с Ланой на публике, тогда как он все еще женат на Сьюк? Только это ему и нужно! Даже приватный разговор с Ланой был не так уж безобиден. И было любопытно, чего она все же от него хочет? — Кофе Хелены лучше, чем в любой кофейне. У меня есть несколько минут. Пойдем посидим в конференц-зале. Конференц-зал находился напротив стола секретарши. Он остановил на нем свой выбор из-за его стеклянных стен на тот случай, если бы Лана вдруг подумала — у нее есть шанс начать там, где они закончили. Хелена вошла с двумя чашками кофе и оставила их на столе, на подносе со сливками и сигаретами. Подождав, пока Лана сядет, Эрик разместился напротив. — Чем могу быть полезен? — спросил он вежливо. Два кусочка заменителя сахара и четыре пакетика сухих сливок. Лана не изменила своих привычек, вообще ни в чем не изменилась. Она спокойно размешала в своей чашке сахар и только потом посмотрела на него: — Я пришла извиниться. Эрик удивленно поднял брови: — За что? — За все… Мне было одиноко. Скучно. Хотелось приключений. Выбирай сам. Я не прошу тебя понять, почему делала это. Просто поверь, мне жаль, что я причинила тебе боль. — Ты не причинила мне боль. — Он рассмеялся, но смех прозвучал неестественно. — Просто лгала мне. Использовала меня, а потом, когда тебе это наскучило, спустила на меня своего мужа. Вот это самая незабываемая часть. Она сделала глоток кофе, словно желая укрепить позиции, потом снова посмотрела на него бледно-голубыми глазами: — Я здесь, чтобы извиниться и за это. И рассказать тебе правду. Я не спускала на тебя мужа. Слухи, которые могли повредить твоему бизнесу, — это моих рук дело. Не Генри. — Что? — Шок заморозил его язык, не дав сорваться с него чему-нибудь более крепкому. — Генри будет пятьдесят восемь в декабре. У меня не было иллюзий, когда я выходила за него замуж, у него тоже. Я представила его как ревнивого мужа только потому, что хотела заставить тебя поверить — я чего-то стою для него. — Но… почему? — Потому что тебя очень трудно чем-то тронуть, Эрик! Ты вообще способен хоть что-то чувствовать? Я хотела, чтобы ты любил меня, но… Я подумала: может быть, если ты поверишь, что Генри любит меня, ты тоже во мне что-то увидишь. Только это не сработало. Мое сердце было разбито. Опустошено. А для тебя это было лишь игрой и приятным времяпрепровождением. Не более. — Это и было приятным времяпрепровождением, — напомнил он холодно. С какой стати Лана заговорила о любви, когда у них не было ничего серьезного? — Возможно, это могло стать чем-то большим. Со временем. По крайней мере, я так думал. Она грустно улыбнулась: — Могло быть… Возможно… Со временем… С тобой всегда так. Никаких обязательств. Поэтому я и устроила это все. Попыталась погубить тебя. Вместо этого ты влюбился в другую, и все мои усилия пошли прахом, а ты спокойно и счастливо продолжал жить… без меня. Что-то удержало Эрика от того, чтобы сказать «нет». Он не был счастлив. Все остальное было правдой. Он влюблен в Сьюки. Она нужна ему, как дереву нужна вода. Она расшевелила в нем все самое лучшее. Лана откашлялась и дотронулась пальцем до уголка глаза: — Извини, я больше не буду тебя беспокоить. Я сейчас уже там, где могу быть счастлива… за тебя. — Хорошо. — Он встал так резко, что кресло откатилось в сторону. — Спасибо, что зашла. Ты могла бы этого не делать. Но я это оценил. Она удивленно посмотрела на него: — Торопишься меня выпроводить? Ну что ж… Удачи, Эрик! Ты заслуживаешь лучшей жизни, чем я могла бы тебе предложить. Сейчас для него слово «жизнь» было синонимом другого слова — «жена». И Эрик был согласен — он заслуживает лучшей жены, чем та, что предала его так, как это сделала Лана. Но и его жена заслуживает лучшего мужа. Не такого, который предал ее. А ведь Эрик действительно сделал все, в чем она его обвиняла, и даже больше — и, вероятно, не так уж бессознательно… Просто до сих пор он отказывался видеть правду. Он был так занят, пытаясь получить то, что было у Годрика! Вот и не заметил самого главного. Теперь стало ясно, почему его брат не мог продолжать жить в доме, в котором когда-то жил вместе с Лили. Почему он бросил все и уехал. Любовь толкает человека на странные поступки. На те, которых при нормальных обстоятельствах он никогда бы не сделал. Например, предложить своей временной жене миллионы долларов, чтобы та стала постоянной спутницей. Вместо того чтобы вести себя, как дураку, отмахнуться от нее, ему нужно было просто открыть рот и признать — он хотел бы изменить их договор потому, что любит Сьюки и не может без нее жить.