Солнце

      А дождь всё идёт. И ветер сильный. Что ж ты так под ливень подставился? Мог бы забежать под крышу магазина, под деревья в парке неподалеку, на остановку... Возможностей было много, но ты не воспользовался ни одной, словно тебе это было не нужно.       Холодные капли текли по нему, по волосам, кажущимся чёрными от воды, по лицу, темной школьной форме, которую он не снимал, отправляясь на курсы... Но он не обращал на это никакого внимания до появления меня, словно не чувствуя холода. И о чём же ты таком задумался?       Заболеешь же, пока до дома доберёшься, хоть и с моей помощью...       Надо идти быстрее.       Казалось, что он отрешился от всего мира и ушёл в себя. Ничего не говорил, не спрашивал, словно находясь совершенно не здесь. А я и не спрашивала. Белый и бледный. Я бы даже сказала, что слегка синеватый, так как промокнуть до нитки, а потом обдуваться сильным токийским ветром — это совсем невесело. Точно заболеет.       Могу собой гордиться, я — перестраховщик, а ты — балбес.       Перебежали дорогу две школьницы, закрывая голову какими-то пакетами, проехала пара машин. Мы же дождались разрешающего сигнала и лишь потом отправились дальше. Всё-таки перекрёстки — места опасные.       В таком же темпе дошли до его дома.       Странно. Свет в окнах не горит, машины нет. Хм... Его мама является домохозяйкой, надолго дом не покидает. Неужели куда-то с Саю и Ягами-саном уехали? В магазин, наверное. Но почему не в выходной?       Так. Я уже устала стоять и ждать, пока он отроет ключи. Осмотрел пиджак, карманы сумки. Подошел вместе с зонтиком, то бишь мной, к мокрой лавочке, постелил пакет и стал вытаскивать содержимое в поисках ключей. Руки были плохим советчиком.       Мне кажется, или ты их сейчас не найдёшь?       — Может, у меня поищешь? Там тепло и сухо, — предложила я. Ну не дело это. А мой домик совсем рядом.       — Заманчивое предложение, — отозвался он, как-то рассеянно складывая всё обратно.       Странный ты сегодня. Надеюсь, что ничего не случилось. Серьёзного или страшного. У меня в голове не могут уложиться эти два Лайта.       Так, всё. Мне надоела эта тягомотина. Уже сама замерзать начала из-за влажности, про тебя промолчу.       Дала ему обратно зонт, засунула остатки его вещей в сумку, вручила её хозяину, отобрала обратно свою красную прелесть и, подхватив под локоток, потащила парня на буксире до себя.       — Руки в ноги и ко мне! — ответила я хотевшему что-то возразить Лайту.       Надо экстренно предотвращать воспаление лёгких. Надо вспомнить, что я читала по нейтрализации последствий подобной прогулки.       А попытать на тему, что случилось, я смогу и позже. Это может и потерпеть.       Так. Папа в ночной, мама на операции, вопросов никто задавать не будет. Проталкиваю его на свою территорию. Ставлю зонтик обтекать, Лайта тоже. Закрываю дверь и прохожу в прихожую.       — Раздевайся, — командую истукану, косплеющему фонтан или водопад. Ну, а как ещё его назвать, если с него натекла уже целая лужа? И это ещё не предел.       — А? — не понял он. Хм... Что неясного в приказе снять одежду? Мокрую. Насквозь. Продрог же.       Да, холод и правда плохо влияет на интеллектуальные способности людей, проверено на Лайте.       — Полностью.       — Эм... — соседушка снова завис, а Ниагарский водопад продолжил обживаться в моей прихожей. — Р-руру?       — Быстро! — кинула тряпку, чтобы остановить экспансию лишней жидкости в мой дом.       Самой, что ли, раздеть? Балбес.       — Это неприлично, — сказал он, начиная расстегивать пиджак несколько деревянными движениями. Ах да, ты, наверное, свои пальчики не чувствуешь. Допрыгался.       — А воспаление легких — это прилично? — давлю лёгкую усмешку, но он всё понял.       — Извини, стриптиз красочным не выйдет, — соизволил улыбнуться.       Мозги в тепле стали оттаивать? Славно. А зубки-то стучат.       Замёрз...       — Помочь? — уточняю.       — А... Н-не стоит, — и дрожь никуда не делась — тело пытается подключить резервы и нормализовать температуру тела. Из-за этого происходят подобные проявления. Но это некритично. Покормлю, напою, спать уложу — будешь как новенький.       — Ванна дальше по коридору... Ну, ты знаешь, — я махнула рукой в сторону. — А я пока пойду раскулачивать своего родственника. Переодеть тебя надо.       — Так вот, кто это был... — донеслось до моего слуха, когда я уже ушла на достаточное расстояние.       Вот и комната... Ой, бардак...       По его логике за ним ещё и убираться надо? Я в горничные не нанималась. И в личные повара тоже.       Наглое существо.       Хотя... А я возьму и уберусь. Ещё как уберусь...       На губах застыла несколько предвкушающая улыбка. О, да-а-а... Это я умею. И ведь сделаю так, что никто не подкопается.       Вещей он оставил прилично. Можно и не одного соседа одеть и обуть. И это прекрасно. Хоть какая-то польза от этого придурка с синдромом величия.       Так, это, думаю, подойдёт. И вот эта рубашечка тоже. Хорошо, что они по комплекции похожи, но соседушка ещё подрастёт.       Так, поехали.       — А он ругаться не будет? — спросил он из-за двери ванной комнаты. Ещё не полностью разделся, но перебрался по назначению. Дверь же не закрыл...       Кладу перед полуобнаженным парнем стопку одежды и выхожу, прикрыв дверку. Надеюсь, я его несильно шокировала. Девочки обычно более скромные, но у меня не всё как у людей.       Тапки с ушками не дам, это мой кавай... Но надо что-то подобрать, пока буду приводить это чудо в перьях в божеский вид. Не босиком же ходить, все старания будут потрачены впустую...       — А он узнает? Я постираю, — ответила я. Потом чуть помолчала и добавила: — И совершенно случайно засуну в стирку красное полотенце.       До меня дошел какой-то невнятный звук. После чего он всё-таки нашёл, что сказать.       — Рукия, ты страшный человек, — хм... неожиданное признание.       — Почему?       — Розовые рубашки в разводах — это жестоко.       О, так у тебя есть подобный опыт?... Надо же. У меня и синие подследники как-то раз получились... Что тут поделать-то? Некоторые представители текстильной промышленности на краске не экономят — и через год непрерывного использования предоставляют сюрпризы в виде не прекращающих краситься вещей. Хотя, в большинстве своём ткань всё же ведет себя прилично и не шокирует меня, будучи любого цвета. Но натуральные иногда шалят. И у меня есть как раз одна такая прелесть, что поможет мне компенсировать потраченные нервы.       — И ты раньше никогда не озвучивала свои коварные планы, — дополнил он, после чего послышался звук воды.       — Живо под душ! И чтоб прогрелся, — эти слова были необязательны, но я посчитала правильным их озвучить, после чего пошла на кухню.       При переохлаждении организма вирусам и бактериям намного проще обосноваться с комфортом в человеческом теле, начав усиленно размножаться. По своей сути мы и так абсолютно все являемся носителями различных микроорганизмов, но обычно они ведут себя тихо. Но стоит только немного ослабнуть...       Поэтому подобные испытания, как правило, кончаются весельем на пару недель с температурой и сопутствующими атрибутами в виде кашля, насморка, горла красного и так далее. И это в лучшем случае.       Телу при любом раскладе такие перегрузки вредны. Сейчас я примерно знаю, что делать, чтобы свести все проблемы к банальному насморку или простуде, но придётся постараться, так как я не уверена, что он как следует отмокнет. Ибо это мальчик, а они к своему здоровью редко относятся серьёзно.       Как там кто-то говорил? Пока топор в спине не мешает спать, к врачу не пойдут. Автора этой шикарной фразы я не помню, как и то, где услышала, но подходит идеально к подавляющему числу представителей мужского пола. Поэтому придётся взять всё в свои руки.       Ох уж этот пресловутый материнский инстинкт, не позволяющий мне плюнуть на него и оставить как есть.       Но если подумать... Лайт всегда довольно серьёзно относился к своему здоровью, входя в редкие проценты представителей. Мозгами тоже не обделён. Возможно, что дождь попросту застал его врасплох, как и многих других жителей Токио, обрадовавшихся смене сезонов, а потом подумал, что смысла бежать куда-то больше нет. И так и так промок до ниточки.       Да, это звучит логично.       А потом он встретил меня.       Так, ладно... Где мой чай?       Ему нужно как следует прогреться как изнутри, так и снаружи, одеться в тёплое, укутаться и поспать часиков десять. Так как он в гостях, то последнее сомнительно — мои вернутся раньше, да и его тоже.       Хотя, если поиграть в шпионов...       ... то мне очень скоро подарят свадебное кимоно.       Не вариант.       Ладно, разберёмся. Пока что его следует обложить одеялами и залить в парня пару литров горячего чая. Чуточку алкоголя не повредит.       Во же горе луковое. И куда делись его гениальные мозги? Это мне неведомо.       Выловила его, когда он собирался выйти из комнаты.       — Полотенце или фен? — спрашиваю у растерявшегося от такого напора парня и отправляю его обратно.       — Звучит как жизнь или конфеты, — усмехнулся он. И шмыг-шмыг носом. Потом посмотрел на меня и вздрогнул.       Да-а. Материнский инстинкт — это страшная сила.       — Ну, ты, надеюсь, понимаешь, что я так просто тебя отсюда не выпущу?       Обречённый вздох.       Вещи надо высушить. Обувь и остальное тоже... Ох... А постирает сам и дома. Я к нему тоже не нанималась.       С такими мыслями я наливала очередную чашку горячего свежезаваренного чая для расположившейся напротив меня на диване и укутанной по самый подбородок личинке человека.       Он сначала пытался возражать, но я была убедительна, приведя в пример почерпнутые из медицинских книг знания о тех или иных вариантах последствий его прогулки.       Описывала я красочно и довольно долго, поэтому он проникся и не возникал. Кушал тоже хорошо.       — Рукия.       Повернулась к нему на звук. Что, печеньки закончились? Могу яблок принести, у нас их много.       — Я уже говорил, что ты страшный человек? — спросил он меня с совершенно серьёзным выражением лица.       — Было дело, — отчасти даже соглашусь с характеристикой.       — Я скажу это ещё раз, но с поправкой, что как девушка ты красива.       Думает, что я его мучаю, потому что обиделась? Если бы это произошло, то ты бы выглядел совершенно иначе.       Фантазия у меня богатая, розовыми рубашками бы не отделался, как и слабительным в чае в качестве дополнительной мотивации следить за своим здоровьем. Прочищение желудка, и все дела...       Но у нас всё цивильно.       — Чувствуешь-то себя как? — интересуюсь.       — Неоднозначно, — он оставил чашку и поправил одеяло. Подливаю ещё.       По телевизору начались новости, в которых продолжало освещаться вчерашнее происшествие. Обычно подобные сводки быстро затыкались другими более новыми преступлениями или событиями, ведь редко кому будет интересно слушать одно и то же. А здесь смерть настигла преступника в самый важный и опасный для заложников момент, словно кто-то свыше его лишил жизни, спасая невинные души маленьких деток.       Это взбудоражило общественность, но, как я чувствую, ненадолго. Вчера обсуждали, сегодня... Подобное стечение обстоятельств интересно и крайне любопытно, я не спорю, но скоро забудется.       Если не произойдёт что-то ещё. А оно произойдёт...       Стоп!       А почему я так уверена в этом?       И... Напоминает тот момент, когда этот сосредоточенный и снова ушедший куда-то в себя парень появился на нашей улице.       Я знала, как его зовут. Я знала имя его сестры. Я знала о том, что произойдут некоторые события на мировой арене. И я знаю, что подобные смерти продолжатся.       Я знала?       Но откуда?       И как связаны мои сны, в которых фигурировал этот мальчишка с каким-то монстром за плечом, чёрная тетрадь и всё это?       Я... Я не понимаю.       — Тебе плохо? — услышала я его. В голосе не было волнения. Что-то другое. Какие-то оттенки... страха? Но за кого?       Может, за себя, а не за меня? Но... Да нет, бред какой-то.       Но я слишком глубоко ушла в себя. Вон, уже что-то другое обсуждают. Как грузовик сбил байкера, который погнался за девушкой...       За какой ещё к чёрту девушкой?!       В эпизоде о ней не было ни слова.       А всё ли со мной так? Не может же этот парень, тот, кого можно назвать адекватным и нормальным другом, а не просто приятелем, быть серийным убийцей и маньяком? Ну не может же...       Но я это знаю.       Не какие-то девяносто девять и девять в периоде, а полные сто процентов уверенности, как дважды два четыре.       Ну, а где тогда трупы? Море трупов? Где?!       — Рукия. Тебе нездоровится, как и вчера?       И как ты оказался прямо передо мной?       Отобрал чашку, усадил в кресло... Я умудрилась застыть посреди комнаты, полностью уйдя в себя, а он исправляет этот момент.       — Иди грейся, — произнесла я. Ты же вылез из кокона. А там тепло. Оно тебе пригодится, чтобы противостоять всякой гадости. Или я просто перечитала всяких справочников? Он мальчик крепкий.       — Успею. Меня сейчас ты волнуешь.       Я? Это приятно. Бесспорно.       Но что мне делать со своим психическим расстройством?       — Скажи, — он наклонился слишком близко, оперевшись на ручки кресла. В любой другой ситуации я бы отодвинулась или отстранилась бы. Но я слишком поздно среагировала на это приближение, нарушение личного пространства. Даже не покраснела, хотя могла бы или даже должна была бы... — Ты же ведь искала совсем не ручку?       И что мне на это сказать? Что я искала упавшую с неба тетрадь?       Это попахивает дуркой.       Ведь он же явно помнит, когда я хожу на дополнительные занятия. И это было не вчера. Он догадался, что я соврала, это очевидно.       Не с его памятью.       И сказал ещё так тихо, но вкрадчиво. Словно говоря: "Доверься мне".       — Мне показалось, что что-то упало с крыши. Не знаю, как они обошли замок и что там делали, но мне стало любопытно.       Я решила не врать, лишь не договорить. Он мог успеть изучить психологические методики определения лжи. Всё-таки мальчик твёрдо хочет стать полицейским и не намерен зря тратить время.       А если я начну увиливать, то он может понять меня как-то не так.       Но, видимо, его устроил мой ответ.       — Просто нечасто тебя можно встретить под кустом, — пояснил он мне свои действия и переключил канал отобранным у меня пультом.       А я и не заметила, что приборчик больше не в моих руках.       — Кстати говоря, — он снова обратил на меня внимание. — У тебя какая-то неправильная реакция на, я смею надеяться, симпатичного парня.       — То есть? — не поняла я.       — Могла бы хоть покраснеть для приличия.       На этой пафосной ноте он вернулся на диван.       Хм... После ответа на вопрос он явно стал чувствовать себя увереннее. Даже как-то расслабился.       К чему бы это?       По телевизору шла какая-то слезливая дорама. Он снова переключил. Упоротая реклама. Опять мимо.       — С тобой точно всё хорошо? — переспросил он меня, продолжая искать что-нибудь интересное.       — Просто я слишком много думаю, мистер водяной.       — Ну как знаешь. Эх... — он потянулся и зевнул. Не выспался, клонит уже в тепле-то. — М-да, я сегодня поступил крайне безответственно.       — М?       — Если тебя послушать, то человеческая жизнь может закончиться просто из-за забытого зонтика.       — Я немного сгустила краски, — отмахнулась я.       — Но вероятность такого события была, только маленькая. Твои знания полезны, надо бы и мне кое-что почитать...       — Уверен, что тебя не заглючит?       — А?       — Некоторые, после прочтения подобной литературы, начинают искать у себя несуществующие болезни, прекрасно ощущая представленные в описании симптомы. Причём зачастую противоречивые.       — Намёк на то, что я человек впечатлительный? — он цапнул из вазочки красный фрукт и с аппетитом захрустел.       Кушать хочет — болезнь в свои права не начала заступать, могло пронести. Только бы поспать тебе немножко для закрепления эффекта.       — Тебе лучше знать, кто ты. И философские трактаты не всегда полезны для здоровья.       — В смысле?       — Ты стоял под дождём, смотрел в одну точку и думал о смысле жизни. А с другой стороны, пользуясь твоей задумчивостью, к тебе подбиралось воспаление легких.       В ответ он засмеялся.       — Что есть, то есть... Нам обоим стоит думать поменьше.       На часах уже десятый час. Хм... Вот-вот уснёт. Даже жалко его куда-то отправлять в сырость.       — Тебя ещё не начали искать?       Может, оставить его в гостевой?       Стоп!       Материнский инстинкт, ты не к месту. У него и свой дом есть. Если бы он жил на другом краю Токио, тогда это бы имело смысл.       — Нет. Я говорил, что задержусь.       И когда успел? По телеку снова новости, в которых вскользь упомянули предыдущие сюжеты, и пошла новая чернуха. Разыскивается тот, этот.       — Руру, а скажи... Было бы здорово, если бы все эти мрази закончили так же, как тот из детского сада?       Я подавилась.       Заботливо постучал мне по спине...       По сути, мы разбирали и не такие вопросы. Намного кровожаднее или наоборот... Почему меня так удивил именно этот? Может, потому что там было нечто подобное?       — Руру?       — Не в то горло пошло, — я отдышалась. — Я бы предпочла послать их на какие-нибудь урановые рудники. Нехорошо, что на всяких вредных производствах зачастую работают обычные люди. Но вот чтобы они погибли... Смотря кто, при каких обстоятельствах, и не мог бы он стать кем-то более полезным, чем просто удобрением.       Он слушал меня внимательно. Слишком. Чем несколько пугал. Уж очень он был похож сейчас на другого Лайта. Не моего. А убийцы из сна.       — А если жертвы будут не бессмысленны?       — В этой гипотетической ситуации... — хоть бы она и правда была таковой. Ко мне медленно подступает паника. Успокойся! Это просто бред перенапряженного мозга. Учиться надо меньше. — Всё зависит от цели, случая, фактов. Ведь среди них может оказаться и абсолютно невинный человек, на которого обличённые властью спихнут нераскрытые преступления. Мало ли, кого мы считаем преступником... Слишком уж много подобных случаев, хоть их и не афишируют. Да, смерть за чудовищные преступления, неотвратимость наказания — это хорошо, но есть шанс ошибиться. Поэтому в очень многих странах смертная казнь либо отменена, либо на неё стоит мораторий.       Он задумался.       М-да. Кажется, я поняла, о чём мне буквально кричала, вопила интуиция все эти годы.       Но это ещё не доказано. Я могу ошибаться.       Это слишком невероятно, чтобы оказаться правдой.