Come Into My World.

Сквозь дрёму Юри отчётливо слышал, как двое о чём-то громко спорили. Виктор и ещё какой-то незнакомый мужчина. Казалось, что их голоса звучали прямо у него в голове. — Зачем усыпил? Ты же знаешь правила, Виктор. — Но он слишком сильно волновался. — Он? Или ты? — Отец, прекрати. Я хотел, как лучше. — Смотрю, ничего не изменилось? Ты всё так же бежишь от проблем. Он хоть в курсе, что ты привёз его на Живин день? — Нет. Он знает только про День Рождения Якова. Прошла всего пара недель после того, как я рассказал о нас. Правда, без подробностей. — И сколько собираешься тянуть? До праздника осталось всего два дня. — Я в курсе, отец. У меня всё под контролем. Не волнуйся. — Да неужели? Мы хотя бы можем познакомиться с ним? Или ты снова наведёшь чары? Твоя мама уже кучу еды наготовила, когда узнала, что вы заедете. — Как проснётся, так сразу. — Он уже проснулся. Разве ты не чувствуешь? Голоса замолкли, и тихий скрип двери вырвал Юри из сна, прогоняя остатки неприятного разговора. Или это был не сон? Виктор вошёл в комнату, и Юри заметил, что он уже успел переодеться и выглядел вполне отдохнувшим, хотя провёл за рулем полночи. Никакой неловкости, будто ничего странного не произошло. Без приглашения присев на кровать, он тут же запустил пальцы в волосы Юри, поправляя его отросшую чёлку. — Как ты? — в голубых глазах плескалась нежность, а забота в голосе обволакивала защитным коконом, даря умиротворение. — Хорошо. Только голова немного болит, — Юри сделал вид, что всё нормально, хотя отзвук чужих слов оставил неприятный осадок. Возможно ли вообще такое? Чары? Магия? — Ванная за той дверью. Приведи себя в порядок и выходи. Родители заждались, — Виктор почти нежно задержал руку Юри в своей ладони, чтобы подбодрить. — Не бойся. Я не дам тебя в обиду. — Не сомневаюсь, — Юри поспешил в указанном направлении и постарался вообще очистить голову от мыслей, чтобы через минуту появиться в уютной кухне, наполненной ароматами свежей выпечки и готовящегося на медленном огне мяса. Невысокая женщина, шагнувшая навстречу, распахнула объятия. Её лицо носило следы той самой красоты, от которой перехватывало дыхание. Густые тёмные волосы рассыпались по плечам, хрупкую фигуру подчёркивало простое домашнее платье, карие глаза улыбались, а ненавязчивое объятие вывело Юри из стопора. — Я Ксения, — она еле заметно провела носом около его шеи и убрала руки. — Рада познакомиться, Юри. Мы уже заждались. Как себя чувствуешь? — обеспокоенность в голосе звучала совершенно искренне. — Всё хорошо, спасибо. Мне очень приятно познакомиться, — Юри никак не мог соединить образ, сложившийся в голове, и эту миловидную женщину, так похожую и в тоже время не похожую на Виктора. — Просто немного устал. — Переволновался, — вмешался Виктор, несильно подтолкнув его к столу, который уже ломился от еды. Юри сел, но тут же вскочил, потому что, поглощённый мыслями, совершенно позабыл, что в кухне находится ещё один человек — хозяин дома. — Зови меня Андрей. Отчество всё равно не выговоришь, — высокий широкоплечий мужчина, крепко, не переходя грань, пожал протянутую руку. — Рад с тобой познакомиться. Виктор так долго тебя скрывал, что я уже отчаялся. — Папа! — возмущение самого Виктора прошло мимо сознания Юри. Он напрягся, рассматривая Андрея, и не мог поверить. То же телосложение, те же светлые волосы, те же мимолётные жесты, мимика, только глаза. Они, казалось, смотрели в самое сердце. Голубой цвет, видимо принадлежность к фамилии Никифоровых, менял оттенок в зависимости от настроения их хозяина. В данный момент они светились от радости, но продолжали внимательно изучать гостя. Юри захотелось укрыться, когда, с трудом удерживая зрительный контакт, он боялся пошевелиться. Внутри что-то резко всколыхнулось и неприятно заскреблось об рёбра. Ощущение отдалось резкой болью в висках. — Интересно, — Андрей, наклонил голову и повёл носом, словно старался учуять какой-то запах. — А ты, оказывается, шкатулка с секретом, мой мальчик. — Что? — Юри непроизвольно подался назад, чуть не слетев со стула. Виктор вовремя перехватил. — Я не поминаю, о чём вы? — А ведь действительно не понимаешь. Вот это номер! — Отец? — Виктор перевёл обеспокоенный взгляд с Юри на Андрея. — Что ты имеешь в виду? — Потом. Я пока не уверен, — тот внезапно моргнул, и волшебный момент прервался. Юри облегчённо вздохнул, а мама Виктора постаралась снизить градус напряжения, поэтому вовремя поданное огромное блюдо с кусками мяса и тушеными овощами оказалось как нельзя кстати. — Обсудите позже. Дай мальчикам поужинать. Вон, какие худенькие. Совсем ничего не едят там в своём Питере. — Мама! Мы едим. Юри прекрасно готовит. — Я и не сомневаюсь в талантах Юри, но вижу, что вы снова на своей диете. Сейчас ведь перерыв в соревнованиях? Можно же немного расслабиться? Юри покраснел от похвалы, покорно опустив глаза в тарелку, в которую положили всего понемножку, и теперь она просто ломилась от количества вкусной и наверняка калорийной еды. Тревожное ощущение чужого взгляда не покидало, хотя тихий разговор, где он принимал минимальное участие, был достаточно комфортным. Ксения рассказывала о детстве Виктора, а тот смешно дулся и старался незаметно коснуться Юри. Видимо, чтобы успокоиться. — Ты не представляешь, каким проказником он был. Очаровательным пухлым щенком. Никто не мог устоять перед обаянием этого мохнатого комочка. Вечный моторчик с кучей кошмарных затей. — Мама! Прекрати. Ты это нарочно. — Она права, — Андрей внезапно включился в разговор. — Постоянно куда-то убегал, не подчиняясь даже моему слову. Озорник. От удивления Юри только кивал. Слишком много информации. Он не был готов, что в этом доме его не только легко примут, но и раскроют некоторые семейные тайны, явно не предназначенные для общественности. Постепенно воспоминания закончились, беседа закрутилась вокруг нейтральных тем, и Юри расслабился. Грядущие соревнования, новые программы, тренерство — в этом он ориентировался гораздо лучше, чем в особенностях развития молодого оборотня. Внутренний метроном, продолжая тихо отсчитывать секунды, почти не мешал наслаждаться ситуацией. Ненавязчивые прикосновения Виктора, забота Ксении, ободряющие улыбки Андрея дарили спокойствие. Уютный дом, наполненный вкусными ароматами и любовью, вызывал только хорошие ощущения. Поздний ужин подошёл к концу. — Юри, тебе понравилось? — Ксения быстро собирала со стола, ловко управляясь с горой посуды. Располагающая обстановка и вкусная пища, явно приготовленная с любовью: Юри поспешил заверить, что всё великолепно. — Волшебное мясо. Было очень вкусно, спасибо. Он внимательно наблюдал, как Никифоровы общались друг с другом и понимал, что многие вопросы не были заданы вслух, но ответы на них получены. Что отрицательные эмоции, иногда искрившие между отцом и сыном в разговоре, с лёгкостью гасились Ксенией. Которая, видимо, отвечала за психологическое состояние своих мужчин, поэтому виртуозно переводила тему. Что ему тут не было места. — Не волнуйся. Они всегда много говорят, когда встречаются, — Ксения, положив ладонь на его плечо, легко считала грустные мысли. — Ты первый, кого Виктор привёл в наш дом. Это много значит. — Он хочет меня кому-то представить, — Юри показалось, что озвучить собственные страхи будет уместно, особенно, когда оба Никифорова полностью погрузились в спор о том, что следует наладить связи с другими оборотнями, проживающими за границей. — Нашей стае, — она кивнула. — Не бойся. Ты им понравишься. Особенно после того, как отец тебя принял. — Ага, — Юри не был так уверен. Он рассматривал огромный дом, обставленный простой удобной мебелью, слушал тихий скрип дерева, впитывал атмосферу и чувствовал, что лишний. Их история, их семья, их общая тайна — всё это объединяло и отгораживало от посторонних. Он был этим посторонним. — Ты можешь ещё поспать, а утром прогуляемся по лесу, — Виктор уже некоторое время сидел с ним на диване в гостиной, пока родители о чём-то беседовали в кухне. Юри сделал вид, что жутко заинтересован висящими на стенах фотографиями, на самом деле полностью погрузившись в собственные мысли. Он сбежал, как только представилась такая возможность, не давая Ксении продолжить разговор. — А когда поедем к Якову? — Завтра днём вместе с родителями. Вся стая должна быть в сборе. — Этот День Рождения настолько важен? — Юри позволил Виктору прислониться и переплести пальцы рук. Волнение противным комом подступило к горлу. — Или ты что-то недоговариваешь? — Нет. Просто Яков любит шумные компании. Да и у тебя появится возможность узнать всех получше. Ты не поверишь, но остальные просто мечтают с тобой познакомиться. — Значит, смотрины, — Юри с раздражением выдернул руку и отстранился. — Не надо, — Виктор потянулся следом, голос дрогнул. — Пойми, Юри, это всё ради тебя. Юри зажмурился. Захотелось стать невидимым или провалиться сквозь землю. Злости больше не было, лишь усталая обречённость. Виктор уверенно вёл за собой, даже не думая, что у Юри может быть собственное мнение на этот счёт. — Хорошо, я понимаю, — воспитание не дало устроить скандал, но внутреннее упрямство взяло верх. — Только спать будем порознь, и мне всё равно, как ты будешь объясняться с родителями. Завтра поговорим и всё обсудим. Надоело, что ты постоянно что-то недоговариваешь. Если хочешь строить нормальные отношения — научись доверять. Виктор, растерявшись от такой откровенности, отступил, и Юри быстро сбежал в ту самую комнату, где очнулся ночью. За окном сумерки окрашивали небо в грязно-серый цвет, в голове вяло текли мысли, а тело почему-то болело и ныло от усталости, хотя толком он ничего не делал. «Наверняка из-за магического воздействия Виктора», — догадался Юри, когда поднялся с кровати, на которую прилёг прямо в одежде, чтобы открыть дверь. За ней обнаружилась Ксения со стопкой чистого белья и одежды. — Думаю, старая пижама Виктора будет тебе немного великовата, — начала она, но Юри перебил. — У меня есть пижама. Я всё принёс, — он кивнул в сторону стоящей на полу сумки. — А разве ты не хочешь надеть его вещи? Или будешь спать совсем без всего? У нас тепло. Дом хорошо отапливается. В голосе не было слышно недовольства, хотя Юри почти наверняка знал, что Виктор сказал об отдельных комнатах. Женщина, пританцовывая, принялась перестилать кровать, не обращая внимания на его растерянность. — Ты привыкнешь. Если примешь его таким, то остальное пойдёт легче, — она выпрямилась, и Юри, замершего около шкафа, передёрнуло от неприятного пронзительного взгляда, которым она окинула его сжавшуюся фигуру. — У Виктора, конечно, много недостатков, но сердце доброе, поэтому и заковано в стальную броню. Пойми. Это только защита. — На льду всё по-другому, — вставил Юри, чувствуя, что должен выговориться. — Там он король, который полностью погружается в таинство, парит, вдохновляет, завораживает, когда остальным простым смертным остаётся лишь ползать. Но на самом деле всё не так. — Не так, — она согласно кивнула. — На самом деле, он действительно король. Будущий вожак стаи. И дело тут не в его увлечении фигурным катанием. Со временем это пройдёт, и ему придётся возглавить клан. Ты же понимаешь, какая ответственность? Ему просто необходима поддержка. Юри напряжённо покачал головой. Они говорили на разных языках. Хотелось объяснить, каким он видел Виктора, влюбившись в него как в талантливого фигуриста, на которого хотелось равняться, и только потом, приняв в качестве мужчины со своими слабостями, и как оказалось тайнами. А Ксения мечтала, что её сын будет счастлив на месте вожака стаи, и что Юри поможет ему на этом нелёгком поприще, как помогала она всё это время. Интересно, а что думал сам Виктор? На все остальные вопросы Юри отмалчивался, даже не удивляясь предупреждению не выходить из дома без сопровождения. Охрана хоть и патрулировала периметр, но могла не успеть, если что-нибудь пошло бы не так. Что именно, Юри решил не уточнять, памятуя собственные каждодневные кошмары. Сама Ксения вызывала двоякие чувства, и понимание её поступков не означало принятие. Мать всегда защищает собственного ребёнка. — Спокойной ночи, — она тихо закрыла за собой дверь, а Юри со стоном опустился на кровать. Было раннее утро, и волнение не давало уснуть. Сквозь дрёму он слышал звуки просыпающегося дома, постель казалось слишком большой и холодной, поэтому тихий стук в дверь показался избавлением от мучений. Виктор принёс кофе и был необычайно бодр. — Поешь, потом погуляем, пока родители соберутся, — поднос с блинчиками перекочевал на журнальный столик. Юри пришлось быстро сбегать в ванну и переодеться прямо в комнате. И хотя они уже были близки, но жадный голодный взгляд, скользящий по коже, жутко напрягал. — Ты всё так же очаровательно краснеешь, — сильное горячее тело прижалось со спины, а губы почти невесомо прошлись по шее. — Моё сокровище. — Сокровище? — Юри повернул голову. — Ты никогда меня так не называл. — Досадное упущение, — Виктор отстранился и, сунув куртку ему прямо в руки, потащил к выходу. — Пойдём скорее. На улице морозный воздух ранней весны заставил поёжиться. Юри старался держаться поближе к Виктору, но тот и сам не отпускал его ладонь, постоянно прикасаясь губами к уху, когда рассказывал. — Это Павел, — невысокий полноватый мужчина проводил их настороженным взглядом. — Лучший охранник моего отца. В детстве ему частенько приходилось гоняться за мной, а я залазил на деревья, чтобы он не достал. Юри улыбнулся, представляя, как этот грузный человек подпрыгивает около высокого дерева, на ветках которого раскачивается длинноволосый подросток. — Здесь я прятался, — Виктор показал на старый сарай. — Здесь воровал яблоки, — огромный сад с голыми деревьями, не производил впечатления, но хорошее воображение Юри дорисовывало остальное. — Тут жила моя первая собака, — Виктор ткнул пальцем в полуразвалившуюся будку. — Умерла от старости, — поправился он, видя удивление на лице Юри. Посёлок только просыпался, поэтому кроме пары охранников они больше никого не встретили, но Юри что-то волновало. Он не слышал в рассказе ни имён друзей, ни подробностей общих шалостей. Ничего. Складывалось ощущение, что Виктор провёл детство, играя сам с собой. Юри смутился. — Я всегда отличался от остальных. Положение обязывало, — Виктор остановился на краю посёлка около огромного забора, за которым простиралось грязно-жёлтое поле. — Они сторонились меня, поэтому я почти всегда был один. Привык, — он тряхнул головой, словно поправляя невидимые длинные волосы, и Юри замер. Перед ним стоял не уверенный в себе мужчина, добившийся огромных успехов, кумир миллионов, а подросток, который слишком много времени провёл в одиночестве. — Я знал, что за моей спиной только семья, пока не познакомился с Яковом. На катке стало гораздо проще. Ведь приятно разделять с кем-то увлечение льдом. Сердце Юри пропустило удар, и он сам потянулся к Виктору, обнимая за шею, целуя в мягкие губы. Оказалось, что даже в сообществе оборотней Виктору приходилось доказывать право на собственное мнение. В толпе одиночество ощущается гораздо сильнее. Юри это прекрасно знал.