***
Драко закончил свой рассказ и понял, что немного увлекся. Малфой, кажется, поведал Марвику даже о том, как они вчетвером нарушали школьные правила, и о том, как он переживал за Гермиону, когда она попала в Больничное крыло после битвы в Отделе Тайн. Ладно, это точно было лишним. Берк начал как-то странно смотреть на Драко, еще когда тот мельком упомянул, что Гермиона была на Святочном балу с ним, а после этого он уже даже не скрывал доброй насмешки в глазах. Однако больше всего Малфоя напрягал взгляд мистера Берка. Оценивающий взгляд. «Успел порадоваться, что разговор не как у отца с ухажером его дочери? Ну-ну», — издевательски бормотал внутренний голос Драко, когда он отчаянно пытался скрыть смущение на лице. Малфой был готов ко всему, кроме этого. — Вы хороший… друг, мистер Малфой, — насмешливо выделив третье слово, сказал Марвик. — Спасибо за этот разговор. Драко не нашелся, что ответить, поэтому просто кивнул. «Соберись, черт возьми!» — уже кричал он себе. Да уж, давно с ним такого не было. — Я рад, что рядом с моей дочерью есть вы, — продолжил Марвик с явным подтекстом. — Мне приятно, что вы обо мне такого мнения, мистер Берк, — произнес Драко и поразился тому, что до сих пор был в состоянии делать голос уверенным. — И зовите меня по имени, пожалуйста. Марвик вновь окинул его тем пугающим взглядом, чуть склонив голову. Он немного напоминал Дамблдора тем, что постоянно выглядел так, будто знал куда больше, чем все остальные. — В таком случае, вы меня тоже, — наконец сказал Берк. — Будет неловко, если вы будете звать меня по фамилии, а я вас по имени, верно, Драко? Марвик усмехнулся. «Смешно ему, видите ли», — подумал Драко, явно не чувствуя того же веселья. — Исходя из ваших рассказов, — внезапно серьезно начал Марвик, — Гермиона, мистер Забини, мисс Паркинсон и мисс Уизли — отличные волшебники, прекрасно подготовленные к сегодняшнему дню. Уверен, они очень скоро уже будут здесь вместе с Нарциссой. Драко снова кивнул. — Ми… Марвик, я хотел спросить, откуда вы знакомы с моей матерью? — спросил он. — На самом деле, я знаком и с Люциусом тоже, — сказал Марвик, и Драко не услышал в его голосе того презрения, с которым обычно люди говорили про его отца. — Мы общались еще в школе. Люциус старше меня на пару лет, а Нарцисса училась на одном курсе со мной*. Вообще, Драко, история нашего знакомства была очень запутанной и даже не зависела от нас, но об этом вам лучше спросить свою мать. Малфой нахмурился. Появилось еще больше вопросов. — Я вижу, вы еще что-то хотите спросить? — вдруг произнес Берк, глядя на Драко. Тот, немного подумав, решился. — Да, — выдохнул он, — Марвик, вы что-нибудь знаете про исчезательный шкаф? Берк резко выпрямился, Драко успел пожалеть, что спросил. — А что? — тем не менее спокойно поинтересовался Марвик. — Мы с Гермионой готовим доклад для профессора Снейпа, — на ходу сочинял Драко, — одним из разделов мы решили выбрать шкаф, а особо ценной информации про него так и не нашли. — А почему Гермиона сама меня о нем не спросила? — чуть помедлив, спросил Марвик, все еще сохраняя маску спокойствия и едва заметной насмешки на лице. — Не успела, наверное, — с ходу проговорил Драко, словно говорил чистую правду. — Снейп только в четверг дал задание. Марвик пристально оглядел лицо Малфоя, ища признаки лжи. Но Драко тоже хороший актер. — Что ж… Исчезательные шкафы были придуманы еще в девятнадцатом веке Аурелиусом Урхартом, но вспомнили о них только во времена первой магической войны, — начал Марвик, сдавшись. — Два шкафа соединялись друг с другом и образовывали что-то на подобии коридора между собой. Например, раньше можно было напрямую попасть в Хогвартс из «Горбин и Бэркса», я так добирался до школы, когда началась война. — Вы сказали: «раньше», — протянул Драко. — А что сейчас с этим… коридором? — Шкаф в Хогвартсе сломан, — просто ответил Марвик. Драко колебался. Он понятия не имел, какой будет реакция у Берка, если тот догадается, что Малфой хочет починить шкаф и, соответственно, не хотел этого. Но Марвик не был глупцом. — Зачем вам этот путь, Драко? — напрямую спросил он, нахмурившись. — И какое к нему имеет отношение Гермиона? Малфой с трудом скрыл удивление. Зато теперь не оставалось никаких сомнений, что мозгом Гермиона пошла в отца. — Боюсь, я не могу вам этого сказать без ее ведома, — глубоко вздохнул Драко. А ведь он же говорил ей, что разговаривать о шкафе с Марвиком — плохая идея. Кажется, Берк хотел еще что-то сказать, но неожиданно в гостиной объявился домовик. — Геннер? — выжидательно глядя на него, спросил Марвик. Домовик глубоко поклонился и довольно улыбнулся. — Господин, Геннер сделал все, как вы ему велели, Геннер перенес хозяйку Гермиону, ее друзей и леди Малфой в Берк-хаус, они уже идут сюда, — пролепетал он. Драко и Марвик нетерпеливо поднялись со своих мест. За углом послышались шаги, и вскоре в гостиную вошли трое: Пэнси и Блейз, которые так смотрели друг на друга, что не оставалось сомнений в их примирении, и Уизли. — Где Гермиона? — отрывисто спросил Малфой. Он, скорее, обращался к Уизли, потому как ни Блейз, ни Пэнси не замечали ничего и никого вокруг. — И что с моей матерью? — Думаю, они скоро придут, — загадочно протянула Уизли и чуть склонила голову. — Миссис Малфой попросила Гермиону остаться, чтобы поговорить… наедине. Драко стало бы не по себе, если бы он только что не узнал, что и его мать, и его Гермиона в порядке. Марвик рядом с ним выдохнул. — Как все прошло? — спросил он. В голосе Берка не осталось ни грамма того подозрения, с которым он рассказывал об исчезательном шкафе.***
Малфой вспомнил, что, вообще-то, они с Гермионой не одни стоят в этой гостиной, только когда Блейз громко покашлял. Драко сделал пару шагов в сторону от ярко покрасневшей Гермионы, стараясь не смотреть в сторону их родителей. Ну, а что, может это был самый обыкновенный дружеский поцелуй? Все ведь друзья в порыве счастья целуются в губы. Да? Хотя, судя по хитрым переглядываниям его матери и отца Гермионы (чем они сейчас ужасно напоминали Забини и Паркинсон), не все. Ладно, этот спектакль длинной в несколько лет, наконец, окончен. Отец Драко и старшие Грейнджеры, наверное, теперь единственные не знают, что они с Гермионой вместе. Марвик что-то негромко сказал Нарциссе, и они оба тихо рассмеялись. Драко даже задумался, было ли ему так же неловко, когда Филч приволок их с Гермионой в кабинет Слагхорна на Рождественском приеме. — Думаю, нам пора, — как ни в чем не бывало сказала Джинни, хлопнув ладонями. — Скоро вход в Хогвартс закроется, а нам этого не надо, верно?***
— Это было… незабываемо! — воскликнула Пэнси и звонко рассмеялась. Они впятером шли по главной улице Хогсмида. Людей почти не осталось, чаще можно было встретить патрульных авроров, чем студентов Хогвартса. Солнце давно скрылось за горизонтом, а небо окончательно потемнело. Дорогу редким прохожим освещали фонари. — Ты видела их лица? — тем же тоном спросила Джинни. Благодаря тому, что почти все уже вернулись в замок, она могла без всяких подозрений идти в компании четырех слизеринцев. Со стороны это выглядело крайне… необычно. — По-моему, мать Малфоя уже начала задумываться о его с Гермионой свадьбе. — Да, а мистер Берк подкинул ей пару интересных идей, — продолжила Пэнси. — У-у, вы посмотрите, — насмешливо протянул Блейз, кивнув на Драко и Гермиону. — Кое-кто засмущался. — Мне кажется, или нам придется терпеть это каждый день до самой смерти? — совершенно игнорируя остальных, поинтересовался Малфой у Гермионы. — Возможно, чуть меньше, если не будем попадаться им на глаза, — задумчиво протянула она. Драко на это лишь хмыкнул и переплел с ней пальцы. Со стороны Джинни и Пэнси послышалось громкое перешептывание. — Ладно, проехали, — серьезно произнес Драко и обернулся к Забини. — Уизли сказала, что ты попал под Круциатус, Блейз. Как самочувствие? — Лучше, — кивнул тот. — Хотя, должен признать, у этого ублюдка в арсенале есть сильные заклятия. — Верно, — помрачнел Малфой. — Думаю, оно всего одно. Кэрроу очень посредственные волшебники, но вот непростительные у них обоих выходят идеально. Тебе повезло, что он продержал Круциатус пару секунд, иначе ты бы все еще чувствовал… последствия. — Ты… проверял? — осторожно спросила Пэнси, внимательно всматриваясь в его лицо. Драко лишь неопределенно повел плечами и чуть крепче сжал теплую ладонь Гермионы. Хогвартс уже был в паре сотен ярдов. — Малфой, — позвала его Джинни. — Должна сказать… я рада, что ты решился попросить меня присоединиться. Я понимаю, это непросто — довериться мне, но хочу, чтобы ты знал — я не выдам твою тайну. По крайней мере, пока ты не сделаешь что-нибудь… ну, знаешь — темномагическое. Драко посмотрел на нее с едва заметным удивлением на лице. Он задержал на ней долгий изучающий взгляд и кивнул в знак благодарности. Его отец бы такого не одобрил. — И вообще, — как ни в чем не бывало продолжила Уизли, — сегодня я поняла, что все это: адреналин, сражение, вылазки — чертовски увлекательно. Возможно, вы посчитаете меня ненормальной, но, знаете, если задумаете еще раз что-то подобное, то смело зовите меня. Я буду не прочь поучаствовать. — Ты права, — начал Блейз с усмешкой. — Ты ненормальная.***
На следующий день профессор Дамблдор за обедом объявил о переносе матча между Слизерином и Хаффлпаффом на две недели вперед. Это устраивало всех: и обеих сборных, и зрителей, которые хотели как можно скорее отвлечься от учебы на игру, и преподавателей, вознамерившихся провести на этой неделе контрольные, кажется, по каждому предмету и у каждого курса. Драко и Гермиона как раз сидели на том самом камне, где ровно год назад впервые поцеловались. Возможно, сентиментально, но отсюда действительно открывался потрясающий вид на озеро. В этот раз не шел снег, но здесь было сыро из-за недавнего дождя. Изредка неподалеку от них проходили студенты и перешептывались. Несмотря на то, что об отношениях старост Слизерина стало известно еще до Рождества, люди не переставали их обсуждать. До сих пор появлялись все новые и новые сплетни, каждая из которых была еще абсурднее предыдущей. Дошло до того, что многие уже всерьез верили, будто Гермиона Грейнджер-Берк — это внебрачная дочь Беллатрисы Лестрейндж и Люциуса Малфоя, а их отношения с Драко на самом деле коварный план последнего по сохранению идеально чистой крови. Когда Блейз поведал друзьям об этой «новости», Малфой чуть не впал в истерику и всерьез задумался над тем, чтобы начать писать полное собрание всех сплетен о них. К концу седьмого курса это мог бы быть увесистый фолиант. — Теперь все будет хорошо, — легко проговорила Гермиона, положив голову на плечо Малфоя. — Я уверена, что… Гермиона не договорила. Она почувствовала легкую дрожь, пронзившую тело Драко. Грейнджер выпрямилась и обеспокоенно посмотрела на него — его лицо было напряжено до предела. — Драко? — она мягко сжала его плечо. Малфой посмотрел на нее, и Гермиона увидела его побелевшие губы и глаза, в которых, кажется, плескался страх, передавшийся и ей. — Что случилось, Драко? — Метка, — нервно выдохнул он. — Она горит. Я не… Это он, он зовет всех. Гермиона испуганно на него взглянула, еще крепче сжав его плечо. — Идем к Снейпу, он знает, что… как поступить, — пробормотала она, поднимаясь. Грейнджер не помнила, как они добрались до кабинета декана, не заметила, какими удивленными взглядами их провожали студенты и преподаватели. — Мистер Малфой, мисс Берк, — серьезно проговорил Снейп, когда они влетели в его кабинет. Ни Гермиона, ни Драко не успели ничего сказать, как профессор схватил Малфоя за запястье и потянул к камину. — Помните чему вас учили — контролируйте себя и не позволяйте эмоциям и воспоминаниям всплыть на поверхность. Идите. Драко, не задавая лишних вопросов, выдохнул, нацепил на лицо безразличную маску и, кинув горсть летучего пороха в камин, переместился в Малфой-мэнор. У Гермионы что-то болезненно сжалось в груди. — Мисс Берк, на сегодняшнее дежурство позовите мистера Забини, мистер Малфой может не успеть вернуться к девяти часам, — тяжело произнес Снейп и шагнул в камин вслед за Драко.***
Малфой-мэнор был окутан облаком мрака, как и последние полгода. Когда-то залитая солнечным светом гостиная теперь внушала лишь страх и отвращение. Драко казалось, что он никогда больше не захочет возвращаться сюда. Малфой неосознанно потер левое предплечье, чувствуя, как жжение постепенно утихает. Справа от него послышался смешок. — Что? — холодно спросил Драко, повернув голову. У портрета его покойного деда Абраксаса стоял Гиббон, пожиратель смерти, присоединившийся к Волдеморту всего несколько недель назад. Он был так счастлив, что сам Тот-кого-нельзя-называть снизошел до него и подарил ему темную метку, что сейчас благоговел перед ним. Гиббон был одним из тех пожирателей, что, наверное, пожертвовали бы собой, если бы это было необходимо для величия их Повелителя. — Ничего, — выплюнул Гиббон. Он был ненамного старше самого Драко, но вел себя так, словно за его плечами огромный жизненный опыт. Гиббон, как казалось Драко, был не умнее Крэбба или Гойла, а потому Малфой никак не мог понять, за что Волдеморт одарил его темной меткой, которую многим своим последователям даже за особые заслуги не наносил. Малфоя при виде Гиббона, откровенно говоря, тошнило. — Просто интересно, знаешь ты, почему господин нас призвал, или нет. За спиной Малфоя появился Снейп, но он даже не обратил на присутствующих внимания и прошел в соседнюю комнату. Драко с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться над Гиббоном. Он явно считал, что так может задеть его, что Малфой почувствует себя униженным и оскорбленным. На лице Гиббона была такая отвратительная желтоватая ухмылка, что Драко скривился. — Ты, вероятно, собираешься мне рассказать, — равнодушно сказал Малфой, растягивая на свой манер гласные. — Собирался, — утвердительно произнес Гиббон, словно наслаждаясь незнанием Драко. Захотелось запустить в него несколько проклятий. — Но, видишь ли, я подумал, что господин не одобрит этого, поэтому воздержусь. — Жаль, — с напускной печалью проронил Малфой и демонстративно убрал заклинанием несколько пылинок с мантии. — В каком это смысле? — не понял тот. — Жаль, что ты об этом подумал, — слишком мягко произнес Драко и, пригладив волосы, прямо посмотрел на Гиббона. — Я был бы не прочь посмотреть, что с тобой сделает Темный лорд, если ты его разочаруешь. Уверен, зрелище не из приятных, но я приложу все усилия, чтобы потешить себя твоими мучениями. Малфой настолько четко отыгрывал свою роль, что на какое-то мгновение даже поверил в свои слова. Он представил, как Гиббон извивается и кричит от боли прямо под ногами Волдеморта, и ужаснулся, когда не почувствовал отвращения. На лице Драко застыла ледяная ухмылка. Со стороны он выглядел, словно действительно рад быть здесь, рад быть пожирателем смерти. — Ах ты мелкий парши… — воскликнул Гиббон, и потянулся за палочкой, но Драко, прежде чем вступать в перепалку с ним, покрепче сжал свою, поэтому среагировал быстрее. Палочка Малфоя была нацелена на Гиббона. — Я слушаю, Гиббон, — сказал Малфой, чуть склонив голову. В мэноре бывало не так много пожирателей, которых Драко ни капли не боялся, но Гиббон был одним из них. — Я тебя… я тебе… — задыхался Гиббон, сжимая кулаки. — Я на тебя Сивого натравлю! — Я тебе не псина, чтобы меня можно было натравить, — раздался рычащий голос Сивого из той комнаты, где недавно скрылся Снейп. Фенрир Сивый — единственный оборотень, заслуживший место среди приближенных Волдеморта. Он не носил на руке метку, но и без нее внушал окружающим страх. Фенрир был крупным, поджарым мужчиной с всклокоченной седой шевелюрой и усами. Его лицо напоминало волчью морду, а губы были изогнуты в постоянном оскале. Его Драко боялся. Гиббон, видимо, тоже, раз при одном лишь взгляде на Сивого, его ноги и руки задрожали. Он задышал еще чаще, чем до этого. — Я… Фенрир, это… — забормотал Гиббон, неосознанно отступив от Фенрира на шаг назад. Драко воспользовался моментом и, пока никто не обращал на него внимания, прошел мимо Сивого в обеденный зал. От вони мокрой и грязной псины у Малфоя, кажется, закружилась голова. Еще одной причиной, по которой он не хотел здесь больше жить, был тот факт, что Фенрир и его стая спят здесь, в мэноре, в гостевых спальнях. Драко не знал, осталось ли еще в его родном доме место, не пропитавшееся вонью оборотней. За длинным столом находилось не так много людей: Беллатриса, Снейп, Яксли, брат и сестра Кэрроу и Петтигрю. Если придут Гиббон и Сивый, то, помимо самого Волдеморта, их будет девять. Волдеморт редко собирал меньше пятнадцати человек на обычное собрание, а значит, дело в матери Драко. Он знает. Странная дрожь прошла по телу Малфоя. Он боялся. Боялся, что не выйдет из собственного дома живым. Драко спешно поставил блок на собственный разум, надеясь, что Волдеморт не станет настойчиво проникать в его сознание, после чего прошел к столу и сел между теткой и пустым стулом. Вскоре вернулись и Сивый с дрожащим от страха Гиббоном. Последний сел рядом с Малфоем. Наступила тишина. Драко слышал лишь раздражающее тиканье напольных часов и биение его собственного сердца. Казалось, только этого хватит Волдеморту, чтобы понять, что Драко участвовал в освобождении Нарциссы. Малфой снова проверил блок. Сначала Драко услышал шипение. До последнего он верил, что этим шипением было нездоровое желание его тетки во всем подражать ее повелителю. Он надеялся, что она настолько обезумела, что начала делать вид, словно говорит на парселтанге. Но, увы, это была не Беллатриса. В столовой появился Волдеморт и его змея Нагини. Все присутствующие вперили взгляды в стол, как всегда того требовал их господин. Никто не смел поднять на него глаза без его на то приказа. Отвратительный скрежет дерева о камень, и Волдеморт сел за стол. Змея свернулась кольцом около его ног. Некоторое время он молчал. Драко был уверен, Волдеморт обвел взглядом каждого из присутствующих, словно мог без разбирательств понять, кто виновен. «Соберись, Драко», — подумал Малфой, — «ты еще ничего не знаешь.» — Драко, — позвал его он. У Малфоя внутри все сжалось и будто вытянулось в струну. — Ты знаешь, почему мы здесь сегодня собрались? — Нет, повелитель, — чуть дрогнувшим голосом ответил Драко. Захотелось пить. — У нас случилось несчастье, — протянул Волдеморт так, словно рассуждал о погоде. В его голосе нельзя было разобрать ни раздражения, ни злости. — Твоя мать, милая Нарцисса, вчера была похищена из Малфой-мэнора. Тебе что-нибудь известно об этом? — Н-нет, повелитель, — проговорил Драко, облизнув пересохшие губы. Его волнение, вероятно, было расценено, как беспокойство за мать. — Ты хочешь что-нибудь спросить, Драко? — будто с заботой поинтересовался Волдеморт. На деле же он прожигал своим взглядом Малфоя. — Если только… — начал Драко, запнувшись. — Как это произошло, повелитель? Кто сумел и, главное, посмел пробраться сюда? Волдеморт, кажется, удовлетворенно хмыкнул. — Об этом нам сейчас расскажут те, кто должен был следить за безопасностью Нарциссы, — произнес он и перевел взгляд на Кэрроу и Петтигрю. — Амикус, не поведаешь, каким образом из самого защищенного дома магической Британии была похищена хрупкая безоружная женщина? Драко вздрогнул от ярости, свозившей в голосе Волдеморта. Малфой знал, с ним еще не закончили. — Повелитель, мы… мы с Хвостом вывели ее на террасу, — пробормотал Амикус, вжавшись в стул. — Мы не знаем, как это произошло. Трое появились прямо за моей спиной, словно из ниоткуда и… — Они не могли появиться из ниоткуда, Амикус! — процедил Волдеморт. Амикус вздрогнул. — Значит они были под дезиллюминационными чарами. Вы настолько слепы, что не увидели тени? — Их не было, повелитель, — пробормотал Амикус. — Теней не было, я… — Значит, ты не смотрел, — яростно произнес Волдеморт. — Я не посмел бы вам солгать, повелитель! — испуганно сказал Амикус. — Хвост, что ты скажешь? — резко спросил Волдеморт, жестом заставив Амикуса молчать. — П-повелитель, там дейст-твительно не было т-теней, — прижав подбородок к самой груди, пробормотал Петтигрю. — Они появились, и мы сразу начали сражаться! Но их было больше, поэтому я отправился прятать Нарциссу, мы с ней почти дошли до камина и… — Довольно, — велел Волдеморт, и Хвост мгновенно замолк. Волдеморт навел свою палочку на Петтигрю, тот задрожал всем телом. — П-повелитель… — прошептал он. — Легилименс! — произнес Волдеморт. Плохо. Очень плохо. Значит, он проверит воспоминания каждого. — Действительно из ниоткуда, — протянул Волдеморт, когда опустил палочку. — Хотя, должен сказать, Амикус, если бы ты поумерил свою похоть и не отвлекся на приставания к Нарциссе, мог бы заметить этих «гостей» раньше. Драко поднял взгляд на Амикуса. Ладони непроизвольно сжались в кулаки, захотелось вытянуть палочку из кармана. Так вот, о чем Уизли не договорила. Этот ублюдок распускал свои руки в присутствии матери Драко. Появилось жгучее желание вырвать эти руки из его тела. — Алекто, где ты была? — продолжил Волдеморт. Кэрроу несколько раз открыла и закрыла рот. — Повелитель, я… — начала она, но Волдеморт поднял руку. — Не утруждай себя, — протянул он, зло сверкнув глазами. — Вы с твоим братом продолжаете искать девчонку? Драко застыл. Плохое предчувствие закралось в мысли. — Повелитель, мы никак не могли предположить, что… — залепетала Алекто. — Молчать! — приказал Волдеморт. — Вы со своими семейными распрями позволили трем волшебникам проникнуть на территорию поместья! Позволили похитить Нарциссу Малфой! Круцио! «Чертовски плохо, если под девчонкой они подразумевают Гермиону», — подумал Драко, прежде чем услышал ужасный крик Алекто. Он рефлекторно поднял на нее взгляд, но тут же пожалел об этом. Алекто выгнулась на стуле, ее глаза закатились, а пальцы впились в подлокотники. Малфой быстро отвел взгляд. Уши заложило от ее крика. Драко не знал, сколько это продолжалось. Краем глаза он заметил жадный взгляд Беллатрисы, направленный на извивающуюся Алекто и наполненный каким-то мрачным удовольствием. Вдруг все прекратилось. Алекто тяжело задышала и, прикрыв глаза, откинулась на стул. Драко поднял голову. — Но все же, мне все еще интересно, каким образом наши гости попали сюда, — произнес Волдеморт, словно ничего и не было. Он перевел задумчивый взгляд с Алекто сначала на Драко, а затем на Беллатрису. — Белла, — позвал он ее, и она вздрогнула, будто от счастья. В какой-то момент Беллатриса напомнила Драко преданную собаку, скачущую вокруг своего хозяина на задних лапах. — Да, повелитель? — подобострастно проговорила она. — Что ты думаешь по этому поводу? Как можно попасть на территорию Малфой-мэнора? — поинтересовался Волдеморт, и отчего-то Драко не нравилось, куда он вел. — Я ни разу не слышала, чтобы сюда мог проникнуть кто-то, кроме самих Малфоев и тех, кого они сюда когда-то сами привели, — с готовностью ответила Беллатриса. Драко был уверен, что его лицо побелело. — Но моя дорогая сестра рассказывала мне, что Малфоям по крови известно некое заклинание, делающее временную дыру в барьере вокруг поместья. — Драко, тебе что-то об этом известно? — просто спросил Волдеморт, переводя взгляд на Малфоя. «Держи себя в руках, Драко», — сказал он себе и, глубоко вздохнув, попытался успокоиться. — Я знал, что заклинание существует, повелитель, но я не знаю его формулы, — солгал Драко, умудрившись даже не вздрогнуть. — Отец говорил мне, что скажет ее, когда я стану совершеннолетним. Волдеморт пронзительно на него посмотрел, но, кажется, поверил. — Драко, кто по-твоему мог это сделать? — спросил он, выпрямив спину. — Не могу предположить, повелитель, — пробормотал Малфой. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не сжать пальцы вокруг подлокотника. Его губы чуть подрагивали, Драко чувствовал это. — У нашей семьи очень много врагов… с недавних пор. Рот Волдеморта исказила довольная ухмылка. Вероятно, раздумывая над тем, как хорошо он наказал семью Малфоев, он не заметил, как Драко взволнованно поднял взгляд на Снейпа и тут же вернул его обратно в стол. Лицо Снейпа было непроницаемым, но Драко хватило этого, чтобы не чувствовать себя таким одиноким в этой столовой. — Ты говоришь очень складно, Драко, — сказал Волдеморт. Малфою это не понравилось. — Однако мне известно, что ты — искусный лжец. Драко тяжело сглотнул. Из-за нервов, словно скрученных в клубок, горло заболело. Во рту пересохло. — Легилименс! — произнес Волдеморт, и Драко, скорее инстинктивно, чем осознанно, поставил такой мощный блок на собственное сознание, что его невозможно было не заметить. Зря. — Что это? Драко, неужели ты что-то пытаешься скрыть от своего повелителя? Голос Волдеморта был пропитан искусственным беспокойством и обидой. На деле же он, кажется, был лишь рад, что наконец-то поймал Драко на неподчинении. — Ни в коем случае, повелитель, это… — начал оправдываться Малфой, но Волдеморт остановил его. — Не стоит, Драко, — протянул он. — Раз уж ты так хорош в окклюменции, не кажется ли тебе, что стоит развивать это умение дальше? Драко перехватило дыхание. Он срочно вспоминал, какой план у него был на такой случай. «Думай, Драко, думай», — говорил он себе, поджав губы. — Я жду ответ, — напомнил Волдеморт. — Я… боюсь, я не совсем понимаю, о чем вы говорите, повелитель, — пробормотал Драко. Он не узнал свой голос — хриплый и дрожащий. — Видишь ли, самые лучшие преподаватели, когда учат кого-то искусству окклюменции, — начал Волдеморт, — используют все возможные методы, чтобы отвлечь человека от собственного сознания. Я предлагаю тебе перейти на этот уровень, Драко. Малфой не знал, что ему говорить, что ему делать. Прямо сейчас он хотел быть подальше отсюда, где-нибудь в одном из коридоров в Хогвартса или на улицах Хогсмида. Где угодно, но не здесь. «Ты должен сосредоточиться.» Но на чем? Все мысли очень быстро улетучились, оставив после себя лишь липкое чувство страха. В этот раз Волдеморт не ждал ответа. Он, не предупреждая, вскинул палочку на Драко и ровно произнес: — Круцио! Сначала Драко показалось, что все хорошо, что ничего не произошло. Он чувствовал лишь легкое покалывание в пальцах, в спине, в груди. Драко даже подумал о том, что, наверное, палочка Волдеморта подвела своего хозяина. Он ошибся. Через каких-то пару секунд это легкое покалывание усилилось, превратилось в противное ощущение, как если бы в него попали бладжером, а затем боль стала совершенно невыносимой: кости, казалось, вот-вот расплавятся и прожгут все внутренние органы, кровь пульсировала по венам так, что должна была давно разорвать все сосуды. Драко пытался сосредоточиться на окклюменции, но у него не выходило. Все чего он хотел сейчас, это забыться, даже умереть — все, что угодно, лишь бы эта мука прекратилась. Словно издалека Малфой слышал собственный крик. — Легилименс! — произнес Волдеморт. Драко понял, что от него сейчас зависит жизнь самых дорогих ему людей. Поставить блок не выходило, но он должен был этого ожидать. «Не думай о боли», — повторял он себе раз за разом, чувствуя, как Волдеморт начал проходить сквозь его мысли. — «Еще немного, и он доберется до твоих воспоминаний, Малфой.» Есть ли смысл сопротивляться? Зачем ему это? Ради чего? Ради нее. Пожалуй, Гермиона была тем человеком, за которого он волновался больше, чем за остальных. Это немного пугало его. Было в ее улыбке, глазах, характере — в ней, что-то такое, что заставило его попытаться. Хотя бы еще раз. «Подсунь ему другие воспоминания.» Перед глазами словно молнией пронеслись десятки тысяч часов, проведенных рядом с Гермионой. «Поверь в себя, и у тебя получится. Я верю.» «Медленно Драко наклонился к ней и коснулся своими губами ее губ, нежно целуя. Гермиона обняла его за шею. Он был прав. Мягкие, от которых не хотелось отрываться. Со вкусом какао и меда.» «Ты самовлюбленный эгоист, Драко Малфой, — заявила она, чуть улыбнувшись.» Вдруг все закончилось. И боль, не отпускавшая его, и чужое вмешательство в его сознание. Драко на мгновение перевел взгляд на Волдеморта. На его лице было выражение полнейшего недоумения, но вскоре оно стало проясняться и Волдеморт рассмеялся. Драко даже не знал, что он на это способен. — Мальчишка! — воскликнул Волдеморт, прекратив смеяться. — Глупый незрелый мальчишка! Я был о тебе более высокого мнения! Но ты перечеркнул это своими мыслями, — он со злой насмешкой на лице посмотрел на Малфоя и обратился к остальным: — Взгляните на него: у нашего Драко похитили мать, а все, о чем он может думать, это девчонка! Волдеморт вновь разразился холодным смехом, и за ним послышался угодливый гогот остальных пожирателей. Не смеялся лишь Снейп — он внимательно смотрел на Драко и, когда встретил его взгляд, едва заметно кивнул. Малфой почувствовал себя немного лучше. — Но, — продолжил Волдеморт, и смех в столовой прекратился, — я все же должен быть уверен. Северус, скажи мне, где вчера был Драко? Снейп долго и задумчиво посмотрел на Малфоя. — Вчера был запланированный поход в Хогсмид, повелитель, — размеренным голосом проговорил он. — Насколько мне известно, он ходил туда вместе со всеми. Волдеморт немного помолчал, осмысливая сказанное. — Яксли, что ты скажешь? — поинтересовался он. — Все перемещения из деревни отслеживаются, повелитель, — произнес Яксли, чуть склонив голову в поклоне. — По вашему приказу я проверил все: оттуда аппарировали только несколько авроров ближе к восьми вечера, а по каминной сети перемещались только в Виллу Маджисис*. Это было в час сорок пять. Похитители бы не успели добраться до Малфой-мэнора за это время. — А что с этой деревней неподалеку? — спросил Волдеморт. — В интересующее нас время было двенадцать перемещений, десять в Дырявый котел, одно в Горбин и Бэркс и одно в Манчестер, — произнес Яксли. — Последние два там и обрываются, больше перемещений не было, а через Дырявый котел путешествуют очень многие, поэтому там смотреть бессмысленно. — Кто бы это ни был, он очень умен, — хмыкнул Волдеморт. — В таком случае, мы должны найти Нарциссу и тех, кто ее похитил. Яксли, ты возглавишь группу. Возьми Фенрира и Гиббона, прочешите все территории в Уилтшире. Амикус, вы с Алекто проверите все места, откуда могли прийти эти трое, и где они могли скрыться. Белла, проконтролируй всех. Пока вы свободны. — Да, повелитель, — хором ответили все они. Один за другим они поднялись из-за стола и вышли из столовой. Послышался шум камина. В комнате остались только Драко, Снейп и Волдеморт с Нагини. Малфой сжал подрагивающие пальцы в кулаки, надеясь так хоть немного успокоиться. Его никак не отпускала судорога после заклятия. Волдеморт молчал, что ужасно нервировало Драко. Он поражался, как Снейп может оставаться таким спокойным. — Что ж, Драко, — начал Волдеморт. — Я не буду у тебя узнавать, как обстоят дела в Хогвартсе. Я даже не стану спрашивать, почему Дамблдор все еще здравствует. Я лишь надеюсь, что ты помнишь, что тебя ждет в случае провала. У Драко закружилась голова. Он не знал, дело было в слабости или же ему просто стало страшно, но был уверен, что точно потерял бы сознание, если бы не сидел сейчас на стуле. Малфой поджал губы и, стараясь держать себя в руках, медленно кивнул. — Тем более, — вкрадчиво продолжил тот, — теперь мне известно, что тебе дороги не только родители. Драко вскинул голову и прямо посмотрел на него. Он не понимал, что делает. С последними словами Волдеморта в его груди появилась такая злость, что он сам от себя этого не ожидал. Драко нахмурился и с вызовом взглянул на него. Волдеморт скептично вскинул бровь на это. — Не забывайся, Драко, — серьезно сказал он, отчего Малфой стушевался и опустил взгляд. — Впрочем, я многого от тебя не ожидал. Ты все еще мальчишка. А теперь иди. Драко, несмотря на сильную слабость, резко поднялся со стула и, коротко кивнув, вышел из столовой. Он быстро дошел до камина, взял горсть летучего пороха и переместился в кабинет декана. Спертый и влажный воздух подземелий окутал его с головы до ног. Драко беспомощно навалился на стену рядом с камином и сполз по ней на пол. Отдохнуть. Ему нужно отдохнуть.