×××
— Когда-нибудь я стану самым крутым баскетболистом на свете и возьму тебя с собой в кругосветное путешествие! — Имаеши увлеченно говорил, раскачивая девочку на качелях. — Мне кажется, когда ты станешь очень популярным, ты совсем забудешь обо мне… — С чего ты это взяла, Аоба? — он нахмурился и стал качать девочку медленнее. — Я не из тех, кто бросает друзей. — Все так говорят… У тебя будет много новых знакомых, с которыми ты подружишься. Ты будешь самым крутым баскетболистом в мире, а я буду обычной Аобой Нэнэ из Токио. Зачем тебе такие друзья?.. — Мне не нравится, что ты говоришь. Перестань, — Имаеши отошел от качелей на шаг и задумался. Почему она так плохо о нем думает? Разве не понятно, что дружба — самое ценное, что у него есть? — Не обижайся, Шо-кун… Просто ты умный и красивый, хорошо играешь в баскетбол, и тебе всегда нужно быть в центре внимания. И ты будешь в центре внимания. А я вряд ли смогу добиться чего-то, чтобы стоять с тобой в одном ряду… — Если бы ты не бросила вокал, то могла бы добиться любых высот и стать даже круче меня, — серьезным тоном сказал мальчик и посмотрел на нее с укором, отчего Нэнэ поежилась, но через секунду разозлилась. — Я ведь просила перестать попрекать меня этим! Тебе, видимо, совсем все равно, что я говорю, — Аоба слезла с сидения, резко развернулась, подняв под ногами столб пыли, и быстрым шагом пошла прочь с площадки. — Прости! Но ты ведь первая начала! — Имаеши думал, что она остановится после этих слов, но она только ускорила шаг и через полминуты уже скрылась за домами. Мальчик сел на качели и задумался. И почему только ей можно говорить неприятные вещи?.. Хотя, может, она не знала, что это его обидит. А он знал, что она не любит говорить про ее уход из музыкальной школы. И он все равно об этом сказал. Дурак… Теперь она не будет с ним разговаривать еще долго. Почему она так обижается на него уже третий раз, а с Изуки такого никогда не было? Неужели он такой белый и пушистый, что никогда ее не обижал? Не верится. Тем временем Нэнэ, злая и расстроенная, чуть не бежала между домов, сама не понимая куда. К глазам подступали слезы, а кулаки сжимались от досады. «Никогда, никогда не надо было упоминать об этом дурацком пении! Неужели это так сложно?!» — крутилось в ее голове. — Дурацкое пение! Дурацкий Имаеши! — прокричала девочка и грохнулась спиной об бетонный забор, закрыв лицо руками. — Ненавижу!!! — Кажется, мне нужно было все-таки выйти пораньше… Что случилось? — Изуки появился из ниоткуда, подошел к подруге и попытался заглянуть в ее лицо, но попытка не удалась. — Он снова припомнил мне музыкальную школу! Снова сказал, что не нужно было ее бросать! Он ведь знает, что я ненавижу эти разговоры!!! — она кричала, надрывая голос. — Мне кажется, ты слишком бурно на это реагируешь. Да, не стоило об этом говорить, но вряд ли он хотел тебя этим как-то обидеть… Мы же друзья, а друзья друг друга не обижают. — Друзья не говорят обидные вещи, когда их попросили молчать, — Нэнэ вытерла нос тыльной стороной ладони и подняла голову. — Может моя реакция и слишком, но он это заслужил. Он никогда меня не слушает! Все время говорит то, что меня обижает… — Он хотя бы извиняется. — Спасибо, конечно, но какой в этом толк, если я уже обижена, а он потом еще раз все повторит? Бесит. — Я так понимаю, ты не пойдешь на площадку?.. — Изуки получил в ответ кивок и вздохнул. — Стоило вас оставить ненадолго, как вы уже поссорились… — Это он виноват. Не надо было говорить про пение. — Не надо было. А тебе не надо было убегать. — Я имею право обижаться, если мне говорят гадости! — Я сомневаюсь, что он сказал тебе что-то ужасное… — Сам факт упоминания о пении уже ужасен. Тебе этого мало?! — Нэнэ увидела в глазах друга скептицизм и разозлилась еще больше. — Знаете что, гуляйте сами. Вам без меня явно будет лучше. — Нэнэти, не начинай… — Нет-нет, я серьезно. Занимайтесь своим баскетболом, чтобы стать звездами и забыть обо мне, потому что я бросила музыку. Вы ведь оба считаете, что я поступила неправильно. Вот и дружите без меня, ведь я — сплошное разочарование, — она гордо задрала подбородок, снова протерла нос и пошла в сторону своего дома. Почему-то теперь ей не было грустно, теперь ее пробирала злость. Как эти двое могут с ней так поступать? Ладно Имаеши, он всегда был склонен к неожиданным и не самым приятным поступкам, но Изуки… Будто ножом в спину. Поднявшись на второй этаж своего дома, она зашла в свою комнату и впустила за собой большого полосатого кота. — Ты пришел ко мне, Мияко, — Нэнэ плюхнулась на кровать и подхватила кота на руки, поглаживая шерстку и почесывая его за ухом. — Ты один меня не бросаешь. Представляешь, они дружат против меня! И все из-за этого идиотского пения. Предатели… — девочка тихо заплакала и крепче обняла животное, будто она тонет, а кот — ее последний шанс на спасение. — Я ведь просто не хотела петь… Я устала, понимаешь? В школе меня все время критиковали, все время говорили, что я бездарность. Так у любого пропадет желание чем-то заниматься. А они все твердят: «Надо было остаться, надо было петь». Даже бабушка так не делает! А она больше всех хотела, чтобы я стала какой-нибудь певичкой. Вскоре под умиротворяющее мурлыканье кота Нэнэ успокоилась и занялась своими повседневными делами: домашнее задание, ужин и даже дыхательная гимнастика, которую она делала перед музыкальной школой для распевки. Ей нравилось петь, но не нравилось, что каждое занятие ей приходилось слушать тонну гадостей в свой адрес. При этом ее всегда заставляли участвовать во всех концертах, иногда даже давали петь соло, но как бы идеально она ни выступила — похвалы не было. Никогда и ни от кого, даже от родителей, которые крайне редко посещали ее концерты и в основном смотрели их в записи, и то отрывками. Она росла доброй и бойкой девочкой, но безучастность родителей и воспитание суровой бабушкой не могли не оставить следа на ее характере. Вспыльчивость и неконтролируемая агрессия в подростковом возрасте стали все чаще проявляться, Нэнэ стала более обидчивой, более придирчивой и в целом с ней стало сложнее находить общий язык. Но это все-таки не мешало ей так же дружить с Изуки и Имаеши, которые были старшее ее и, пытаясь понять резкие перепады настроения, терпеливо отмалчивались, пока подруга не успокоится. Она очень ценила их терпение и некую даже жертвенность, но также замечала, что эти качества намного больше присущи Изуки, чем Имаеши, который и сам был не прочь поспорить и покачать права, пытаясь доказать свое превосходство. Они все еще не вышли из пубертатного периода, когда у всех подростков чуть не едет крыша от избытка гормонов и сложного принятия своего нового тела и мироощущения. Чем больше проходило времени, тем чаще Нэнэ и Имаеши спорили по совершенно ерундовым поводам, иногда настолько абсурдным, что казалось, что они нарочно друг друга выводят. А Изуки, смотря на все это со стороны, был в какой-то степени даже напуган, поэтому выступал в роли медиатора и всегда их мирил. Вот и после этой ссоры спустя пару дней ребят помирил Изуки, собравший их на площадке. — Ты не говорил, что здесь будет Имаеши, — Нэнэ недовольно посмотрела на него, а затем на второго друга, приближающегося к ним. — Если бы я сказал, ты бы не вышла гулять, — девочка усмехнулась в ответ. — А вот и нет. Я соскучилась по вам обоим, хоть вы и сильно меня обидели, — она улыбнулась и застенчиво повела плечом, будто бы стесняясь это говорить. — Привет, Имаеши. Мальчик с прищуром посмотрел на подругу, после чего все же улыбнулся ей в ответ и поздоровался с Изуки: — Опять ты не предупреждаешь, что мы будем гулять с обидчивыми девчонками, — он показушно закатил глаза и принял самодовольный вид. — Если ты не прекратишь огрызаться, обидчивая девчонка снова обидится и больше не будет с тобой мириться, — Нэнэ нахмурилась, — никогда! — Да ладно, это ведь просто шутки… Ты же знаешь, что мы оба по тебе скучали. — Вот и не выпендривайся, раз скучал.×××
Девушка тихо открыла дверь и вошла в холл, пытаясь издавать как можно меньше звуков, но услышала шорох где-то слева от себя, и через секунду в холле загорелся свет. Изуки стоял в пижаме и каким-то пустым взглядом смотрел куда-то сквозь Нэнэ. — Ты караулишь меня? — шепотом спросила девушка. — Нет, я просто пошел за водой и увидел, как ты возвращаешься, — Изуки ответил тихим и будто севшим голосом, которые говорят люди после пробуждения ото сна. — Ты была с Имаеши? — Да. — Хорошо, тогда я не переживаю. Просто подумал, что ты гуляла одна, а это может быть опасно. — Мне приятно, что ты обо мне заботишься… Нэнэ виновато опустила глаза и поджала губы, что не сыграло бы ей на руку, потому что Изуки не понял ее поведение и мог поинтересоваться о его причине. Но он лишь молча посмотрел на подругу секунды три, отнес стакан на кухню, затем более мягким голосом пожелал ей спокойной ночи и удалился. Сердце Нэнэ провалилось куда-то вглубь живота, бешено колотясь по непонятной причине. Девушку резко охватило жуткое и до противного склизкое чувство стыда. Она никому ничего не должна и имеет полное право делать все, что ей будет угодно, но все же ей было совестно перед Изуки за сегодняшний вечер. Она сказала ему ни на что не надеяться, но все же чувствовала себя так, будто он ожидает положительного ответа, что безумно давило. Почему-то она вспомнила, как они провожали ее в США, как они с грустью смеялись в аэропорту, еще не зная, что в следующий раз увидятся только спустя три года. Это жутко расстроило Нэнэ, потому что тогда она еще не думала ни о каком выборе, ни о какой любви к кому-то из этих мальчиков, кроме дружеской. Сейчас она чувствовала себя той стервой из американских сериалов, которая френдзонит самых хороших парней, выбирая какого-то плохиша, хотя в окружении Нэнэ таких и не было. Изуки, Имаеши и Митобе казались ей слишком хорошими, чтобы иметь какие-то отношения с ней. Она резко почувствовала дикое отвращение к самой себе, как к последней дряни, которая издевается над хорошими людьми. С этими удручающими мыслями она умылась и легла в постель. Ночь пообещала быть долгой, когда к глазам Нэнэ подступили слезы, которыми пятью минутами позже она, не жалея ни свои глаза, ни постельное белье, заливала подушку. Все-таки муки выбора действительно только усилились после поцелуя с Имаеши. На секунду она даже подумала о том, что жалеет о случившемся, но потом к ней вернулась холодность разума, которая подсказала, что жалеть об уже произошедшем — себе дороже. Надо беречь нервы, надо не терять самообладание, надо продолжать держать в себе свои эмоции и больше не срываться на слезы из-за всякой ерунды. Если конечно можно назвать ее ненависть к себе ерундой.