Зачем ты снова спасаешь мою жизнь....?

POV.Леонардо       Вдох… Выдох…       Каждая секунда на подсчёте… Каждое мгновение может стать роковым… Она висит над этой дрянью. Я не нахожу более разумного решения, как взобраться по цепи к ней. Бой в самом разгаре, и никто не обращает внимания на то, что любая минута может стать последней… Стараясь как можно аккуратнее, я приземлился на поверхность этой отвратительной клетки, в которую он умудрился посадить «родную дочь». Этот человек все больше поражал меня и все больше падал в моих глазах, как воин. Легким движением руки я снял полоску скотча с ее губ. В ответ получил явно искреннее:       — Спасибо… Лишь легонько улыбнувшись в ответ, я посмотрел в ее глаза — она облегченно смотрела на меня. В мгновение голос Сплинтера застал меня врасплох.       — Леонардо! — сразу обернувшись и успев наклониться, я увидел острые лезвия и услышал лязг разорванной цепи.       Вдох… Выдох…       Дыхание участилось, мысли расплывались… Летя вниз я абсолютно ничего не соображал. Слышал только ее душераздирающий крик, который резал мои уши. Он просто убивал меня… Она летела вниз…       Нет…       Не сегодня и уж точно не в мою смену! Мгновенно очнувшись от этого сумрака мыслей, я рефлекторно успел схватиться за край огромной колбы с мутагеном. Мне было плевать, попал я рукой в эту слизь или нет, все равно сегодня туда полечу я… Успев встать и развернувшись, я все-таки успел оттолкнуться от края и, сделав сальто для разгона, как можно сильнее толкнуть клетку обеими ногами. Донни, спасибо тебе за скучные лекции — я смог правильно рассчитать силу и нанес удар. Клетка оказалась на земле, довольно далеко от колбы с мутагеном. Последним, кого я увидел, был учитель, вырвавшийся из рук футов. Он помогал ей выбраться из оков. Возможно я и сломал Карай пару костей, но это лучше, чем мутация…       Вдох… Выдох…       Я слышу лишь отдалённые крики Рафа и остальных братьев, но не такие ярые. Я лечу вниз и этого не изменить. Мне было все равно, кем я стану, что будет со мной. Ведь одно я знал уже наверняка… Она в порядке… Ну, хоть что-то я сделал для неё… Даже, если это что-то — последнее. Я почувствовал холод, который поразил все моё тело.       Я глубоко вдохнул. Закрыв глаза, я почувствовал, как все моё тело начинает неистово болеть. Странное ощущение… На сам деле, я думал, будет хуже. Я чувствовал, как во мне что-то меняется, и я понимал, что не в лучшую сторону. Мне не хватало воздуха, даже не смотря на то, что я задержал дыхание. Я попытался всплыть и, на моё удивление, у меня получилось.       Вдох… Выдох…       Я почувствовал невыносимую слабость, будто повторная мутация забрала все мои силы. В тот момент, когда я выбрался из мутагена, я не смог удержать равновесие и полетел вниз с колбы. Картинка перед глазами плыла, я не различал голосов, все было будто в тумане. Боль в спине от приземления — все, что я почувствовал прежде, чем отключиться. Хотя… я видел перед собой неразборчивую фигуру с красной полоской. Да, у меня хватило сил сообразить, что это — Раф.       — Помоги мне, Донни! — Это все, что я смог разобрать. Я не чувствовал боли, не слышал голосов, не видел ничего, кроме темноты. Она убивала. Простая тьма. Такая неразборчивая, такая… загадочная, что ли? Я не знаю, сколько пробыл в таком состоянии, но знаю точно — Донни уже успел провести анализы и опыты. Я никогда не горел желанием участвовать в этом, потому что это плохо сказывалось либо на мне, либо на окружающих. Но, увы, на этот раз я не мог ему возразить.       Вдох… Выдох…       Спустя довольно много времени, проведенного в этой нескончаемой тьме, я начал различать какие-то голоса. Это два разных голоса. Единственное, почему я так решил — первый был женский, а другой — мужской. Только это я понимал. Я не мог разобрать, о чем они говорят и где я вообще. Сквозь тьму я почувствовал, как резкий луч ударил по глазам. Это была лампа, с очень режущим светом. Ну, по крайней мере, мне так казалось, после сгустка одной лишь тьмы. Я не хотел никого тревожить, но у меня не получилось не застонать от боли.       Вдох… Выдох…       Мое мычание эхом расползлось по всей лаборатории. Женская размытая фигура, мгновенно услышав мой стон, подбежала ко мне. Она начала что-то говорить, по-моему она звала меня по имени, но я не мог нормально и внятно ответить, еще и спина ныла, все тело гудело испепеляющей болью. Начав потихоньку различать картинку перед глазами, я увидел Карай, которая стояла надо мной с очень взволнованным видом. На самом деле — большая редкость, когда она не проявляла безразличия относительно меня. Я видел на ее лице и волнение, и переживания, и, что действительно меня поразило, — страх. Сразу же ко мне подоспела другая фигура с ало-красной повязкой. Да, кто-кто, а Раф всегда проявлял излишнюю заботу, когда я был на грани гибели. И я был благодарен ему за это.       Вдох… Выдох…       — Лео… Лео…? — Тихий и ласковый женский голос, наконец, начал говорить разборчивые и понятные слова. Я не мог даже пошевелиться, будто меня несколько раз переехал автобус.       — Карай… — я тихо прошептал ее имя. Она аккуратно взяла меня за холодную руку, — Ты в порядке…? — хрипло поинтересовался я, и она смотрела на меня, как на ненормального.       — Ты с ума сошел? У тебя сломаны практически все кости, а ты интересуешься, как я себя чувствую?       — Что? Все кости? — Я не понимал о чем она, ведь я упал с небольшой высоты.       — Ты упал, панцирь не выдержал и треснул… Очень сильно треснул, — Раф в первый раз за все время подал голос.       Вдох… Выдох…       — Что? — я серьезно не соображал, что происходит.       — Леонардо, что ты помнишь? — спросила меня Карай, чуть сильнее сжимая холодную руку.       — Практически… ничего…       Они с Рафом переглянулись. Мне стало не по себе. Спина жутко ныла. Оглядев себя, я увидел, что все тело было в бинтах и лишь небольшие пятна крови говорили о моих ранах.       — Что со мной произошло?       Вдох… Выдох…       — Когда ты откинул клетку, полетел вниз, прямиком в мутаген…       Только сейчас я вспомнил, что полностью плюхнулся в эту дрянь.       — Я мутировал…? — мой голос был невероятно хриплым — гортань точно повреждена. Раф запнулся.       — Кто я, Раф?!       Вдох… Выдох… Вдох… Выдох…       Я повысил голос — нуждался в ответах на свои вопросы. Конечно, я не орал, ведь мне вообще с трудом удавалось выговаривать слова. Дыхание участилось…       — Донателло провёл пару опытов, пока ты был в коме, и… — Карай также замялась. Мне это совершенно не нравилось.       — Вы можете договаривать предложения до конца…? — с насмешкой прохрипел я.       — У тебя нет повреждений или изменений касательно внутренних органов. Вообще никаких. Донателло пытается понять, почему так.       — То есть я — это я? — с радостью спросил я. Карай лишь кивнула, грустно улыбаясь.       — Да, но у тебя невероятно увеличилась чувствительность к окружающему миру. И это ненормально. Подумай, небольшой толчок в плечо будет восприниматься как удар средней мощности Рахзара.       Наш разговор прервал умник, вошедший в лабораторию с какими-то бумагами и склянками. Я хотел повернуться и попытаться встать, но убийственная боль мгновенно прожгла все тело. Она была настолько сильной, что я не сдержался и завопил.       — Спокойно! Тебе вообще нельзя двигаться.       Меня посетило чувство бесполезности. Я был беспомощен и слаб. Ненавижу это! Но в то же время я ничего не мог поделать, только ходить по струнке своего брата.       — Отдыхай, тебе придётся пройти мой длительный курс реабилитации.       Он говорил это с какой-то насмешкой, так как и он, и я прекрасно понимали — у него наконец-то появился пациент для опытов. Прекрасно! Только вот этого мне сейчас не хватало. Но, так как я не способен даже нормально встать, мне не удастся убежать.       — Прекрасно, спасибо… беспомощность — как раз то, что мне сейчас нужно…       Я говорил озлобленным голосом. Карай лишь легонько опустила голову, чтобы не видеть меня. Она понимала — это ее вина.       — Эй… — Я заметил ее отчаяние и растерянность, — ты не виновата в этом…       С невероятным усилием я поднял руку, на которой крови на бинтах было больше всего. Аккуратно взяв ее за подбородок, я заставил Карай посмотреть на меня.       — Ты же понимаешь… ты не смогла бы меня отговорить… Ааааа!       Вдох… Выдох… Вдох… Выдох…       Рука заныла, такой боли я никогда раньше не чувствовал. Она была мучительной и, казалось, по-тихоньку убивала меня.       — Дони, я так не могу! Слишком больно… У тебя есть обезболивающее?       Я простонал это с таким усилием, что выступил небольшой холодный пот. Мне было невероятно больно.       — Да, сейчас.       Братец, взяв шприц с веществом непонятного происхождения, подошёл ко мне. Карай сделала два шага назад, уступая место Донни. Она очень легонько отпустила мою руку и, можно сказать, скрылась в тени, ведь со зрением у меня все ещё были проблемы. Поднеся шприц к вене на руке, он произнёс:       — Сейчас будет больно, врать не буду. Но потом станет легче.       — Не тяни резину, Донни! Давай скорей покончим с этим.       Вдох…       Быстро вколов шприц, он начал вводить мне в кровь это вещество. Я не могу описать свои чувства… Это было хуже смерти… Я почувствовал, как все тело сжалось, и по нему прошлась боль…       — ААААА!       Мне казалось, что я воплю на все логово, но боль была настолько невыносима, что я не смог сдержаться. Я увидел, как Карай выбежала из лаборатории, стоило мне закричать. Она видела смерть и пытки, почему же она не сдержалась и убежала прочь? Это был один из тех вопросов, которые действительно мучали меня. Прежде чем закрыть глаза от боли и снова завопить, я заметил, как Раф в ту же секунду отвёл взгляд. Когда Донни ввёл все до конца, я почувствовал облегчение.       Выдох…       Быстро поднеся к моему глазу фонарик, он спросил:       — Как ты себя чувствуешь?       — Намного лучше, спасибо, Ди.       Я даже попытался сесть на кровати, на моё удивление и на удивление Донни, у меня получилось. Но тело все еще болело и скулило, как бешеное.       — Твой организм сейчас как атомная бомба. Я не понимаю, что с ним творится, но я обещаю тебе, что выясню это в ближайшее время. Я взял кровь на анализ, пока ты был в коме.       — Сколько я находился в коме…?       Вдох… Выдох…       — Около недели. На удивление, твой организм невероятно быстро восстановился, при таком-то падении…       Вдох…       — Неделю?!       Я был в небольшом шоке. Все пролетело как один момент. Опять эти шутки тьмы, которая, как тебе кажется длится минут пять, а на самом деле вечность…       — Да… Карай переживала, как не пытался я ее успокоить, говоря, что состояние стабильное… Она не являлась на тренировки и практически не ела. Она каждый день приходила к тебе и несколько часов сидела здесь, каждый раз принося маленькой цветок сакуры…       Вдох… Выдох…       Дони взглянул на тумбочку, которая была рядом с моей койкой. Я с трудом повернул голову. В маленькой фарфоровой вазе, наклонившись в сторону, стоял цветок розовой сакуры. Она чувствует себя такой виноватой, винит себя в том, чего не совершала. И это начинало мучить меня. То, что она карает себя за случившееся, убивало меня не хуже моих же физических ран.       Вдох… Выдох…       — Сколько времени? — прохрипел я, потирая шею.       — Полпервого. Тебе нужно отдыхать.       — Ну уж нет, я наотдыхался, неделю валяясь в постели…       Дони опустил и покачал головой. Он прекрасно понимал, что я ненавижу чувствовать себя бесполезной обузой. И он так же знал, что я невероятно упрям.       — Вот, выпей…       Он протянул мне стакан, как мне сначала показалось, с водой.       Вдох…       Я сделал три глотка. Позже почувствовал, как горькость от этой «воды» пошла по языку и всему рту.       — Что это за гадость?       — Это снотворное… Проспишь до завтрашнего утра. Прости, но это для твоего же блага.       Услышав эти слова, я чуть не ошалел. А что потом? Он подсунет мне яд, вместо лекарств?!       — Клянусь, Донни, когда я встану на ноги…       После ещё недосказанного предложения я почувствовал слабость и меня начало клонить в сон. Я чуть не упал, Донни подхватил меня и положил на кровать.       — Я убью тебя…       Выдох…       Прошептав это слабым голосом, я провалился в сон. Завтра будет сложный день, ведь мне придётся заново начать жить…       Вдох… Выдох…