Зачем ты снова спасаешь мою жизнь....?

POV.Карай       Снова наступило утро. Только на этот раз оно было другим… Совершенно иным. У меня не было ни желания, ни сил, ни причин открывать глаза и дышать… Хотя нет, была одна. Мутант в голубой повязке стал моей единственной причиной для пробуждения.       Я почувствовала мелкую дрожь по всему телу. Как выяснилось, я забыла закрыть на ночь окно после «милой» вечерней беседы. Тогда я не особо обратила на него внимание, но в эти мгновения понимала, что все же стоило его закрыть. Встав с постели, я подошла к нему, оперевшись о подоконник и вздохнув. А ведь Рафаэль прав… Лео всегда верил мне, даже несмотря на мою гадкую ложь. От этого становилось ещё больнее. Но ничего не поделаешь, мне придется жить дальше… Даже если это кажется невозможным. И в это время, всего на секунду, мне показалось, что я смогу с этим справиться… Надев доспехи, я ускользнула из больницы незамеченной. Я бежала по крышам, несмотря на физическую и душевную боль… Я бежала, и свежий, насколько это возможно в Нью-Йорке, воздух наполнял мои лёгкие своей прохладой. Спустившись в первый тёмный переулок, я начала неуверенно поднимать крышку люка. Я долго стояла и думала, а стоит ли? И в то же мгновение в голове пронеслась мысль — Лео пошёл бы за мной… У меня не осталось сомнений, что я должна это сделать. Спускаясь, я делала глубокие:       Вдох… Выдох…       Я сжала кулаки и уверенно зашагала в направлении логова. Почти дойдя до нужного места, я почувствовала на спине холодный пот. Мне казалось, что если я взгляну на него — просто не выдержу. Сидя на диване с пустым лицом, Раф поприветствовал меня безразличным взглядом. Я только также холодно фыркнула в ответ, на что он не обратил внимания. Я приблизилась к додзе в тот момент, когда оттуда вышла девица с рыжими волосами и пробормотала, проходя мимо:       — Привет. Я чуть скривила лицо от равнодушного тона и продолжила свой путь. Мне хотелось увидеть отца… В додзе стоял запах благовоний, а он сидел, медитируя перед пыльной рамкой с фотографией и парой свечек.       — Отец…       — Мива… — Услышав мой голос, он ласково произнёс моё имя и встал, с грустной улыбкой повернувшись ко мне. Я улыбнулась в ответ, — почему ты не в больнице?       — Я не могла там больше оставаться. Незачем и… мне тяжело.       — Тебя терзает сильное чувство вины. Ты должна понимать, что каждый из нас сам выбирает, как ему поступить. Каждый из нас думает, что все поступки делятся на добро и зло, но это не так. В каждом хорошем поступке может скрываться подтекст, в каждом плохом — частица благородности. Дочь моя, я хочу донести до тебя, что Леонардо поступил так, как ему казалось правильным, независимо от последствий. Ради некоторых вещей или людей, мы готовы отдать все, чего бы нам это ни стоило.       Он взглянул на ту фотографию в пыльной рамке. Снова стало больно, и я отвела взгляд. Было тяжело смотреть на это. Моя мать отдала свою жизнь ради отца, и теперь он вынужден страдать и терзать себя чувством вины всю оставшуюся жизнь. Практически то же самое делает и Лео для меня… Поэтому мне так тошно…       — Спасибо, отец, — он одарил меня все той же грустной улыбкой. Я быстро покинула додзе. Направляясь в лабораторию, я была уверена — он там. Лёгким движением руки я постучала в громадную дверь и услышала:       — Войдите!       Я тихо, как мышка, зашла в лабораторию. Здесь кипела работа, причем на полную мощь. Донни носился из одного конца лаборатории в другой, на пару со своей привычкой прикусывать язык.       — А, Карай, здравствуй. Как самочувствие?       — Спасибо, Донателло, я в порядке… А он…? — я взглянула на койку. Там лежал измученный Лео. Донни накладывал ему бинты, часть тела уже была забинтована. Я медленно начала подходить к его постели. Донни не попытался меня остановить — в отличие от Рафа понимал, что меня терзает ужасное чувство. Руки дрожали, я слышала собственное биение сердца и, казалось, его тихое:       Вдох… Выдох…       Я взяла его за руку… Она была невероятно холодной, а безжизненная кожа заставляла съежиться от волны мурашек, пробежавшихся по всему телу…       — Почему он такой холодный? — я сильнее сжала его руку, не поднимая взгляда на умника.       — Все правильно, так и должно быть. Он хладнокровный, как и все мы. Я взял его кровь на анализ, чтобы понять, почему он не изменился, и каким образом он вообще выжил после того падения.       Дослушав умника, я снова взглянула на Лео. Я, стараясь сделать это как можно нежнее и мягче, дотронулась до его щеки. Он выглядел таким замученным… Мне хотелось забрать всю его боль себе. Я никогда его таким не видела. Сильный, настойчивый, порой глуповатый и немного сентиментальный — именно таким я его знала всегда. А теперь, я вижу его в таком состоянии и понимаю, что каждый может быть слабым, каждый из нас скрывает какие-то слабости внутри себя. Все мы умеем быть беспомощными, а некоторые даже не боятся показывать этого. Другие скрывают — они трусы… Такие же, как я. И тут в голове пронеслась мысль, от которой я покраснела… Что, если он — моя слабость?       Сказав себе это один раз, я не могла выкинуть предложение из головы. Оно крутилось в мыслях снова, снова и снова… Я, убрав руку от его лица и обняв себя за плечи, поспешила уйти прочь из лаборатории. Донни был в легком шоке от такого поступка, но мне было все равно. Выбежав из лаборатории, я прислонилась спиной к двери и уже хотела расслабиться, как услышала паскудный смех. Это Раф, сидел на диване и наблюдал за мной.       — Что, Королева металлолома, не справилась с напряжением?       — Что, прости? Как ты меня назвал?       — Твой драндулет такой старый, что мы еле доехали. Не машина, а сплошной металлолом.       — Серьезно? И теперь ты всегда будешь меня так называть?       — Хм… Дай подумать… Естественно, — его натура снова стала мне противна.       — Ты в курсе, что машина этого года производства? Он только фыркнул, на что я закатила глаза. Тупой, как пробка. Точно…       — Хорошо, качек с опилками вместо мозгов, как скажешь.       — КАК ТЫ ТОЛЬКО ЧТО МЕНЯ НАЗВАЛА? — он яростно закричал, я злорадно улыбнулась. Миссия выполнена.       — Теперь мы точно квиты.       — Назовёшь меня так ещё раз — сотру в порошок.       Он снова начал испепелять взглядом комикс, а я решила пойти к отцу, спросить о ночлеге, ведь снова спать на койке, на которой я спала в последний раз, не хочу.       Почти зайдя в додзе, я решила добить Темперамента.       — Как скажешь, лягушонок…       — Да я тебя порву! — он был в бешенстве, а я, как ни в чем не бывало, спокойно произнесла:       — Ради Лео, ты этого не сделаешь…       Он успокоился и злобно уставился на меня, но я этого не увидела, ведь, закончив предложение, сразу зашла в додзё. Отец все ещё медитировал.       -Отец, я хотела спросить насчёт ночлега, я…       Он не дал договорить мне, бросив фразу, которая ввела меня в замешательство:       — Ты будешь спать в комнате Леонардо.       — Я… — я запнулась, — хорошо, отец.       От удивления, я не могла четко говорить — предложение промямлила. Поблагодарив его, я вышла из додзе и краем глаза заметила его улыбку. Проложив свой путь через гостиную, по ходу мне пришлось выслушивать отместку Рафа.       — Что такое? Снова спишь на старой койке?       Он злорадно улыбнулся. Я, не останавливаясь, бросила ему:       — Если тебя это утешит — нет. Я ночую в комнате Леонардо.       — Тебе повезло, он — чистюля, — ответил он мне, разочарованный неудавшейся местью.        Я приближалась к комнатам черепах… И как мне узнать, какая его? Немного подумав, я начала присматриваться к деталям. На ручке первой двери была куча царапин и ее, похоже, так сильно дёргали, что она чуть не отвалилась. Ясно, эта комната того озлобленного лягушонка, сидящего на диване. Подойдя к двери напротив, я заметила, что она была вся заляпана… чем-то похожим на карамель. Её открывали грязными руками. Не похоже на Лео и Донни. Майки. Теперь самое трудное… Я подошла к очередной двери, она была просто идеальной, как новая, ручка блестела, на дереве ни единой царапины. Посмотрев вниз, я увидела деревянные опилки. Я присела на корточки, чтобы рассмотреть их получше. Опилки от сломанного посоха Донателло. Все, осталась только дверь напротив. Я подошла к ней. Ручка обычная, слегка потертая, дверь не идеальная, но в хорошем состоянии.       Я дёрнула за ручку и открыла дверь. В комнате было мало чего, только самое необходимое. Аккуратно заправленная кровать, расставленные вещи на тумбочке, все на своих местах. На стенах висело много совместных фотографий и какие-то плакаты с супергероями. Сентиментальный, глупый черепашонок. Мне в глаза бросилось фото, которое стояло на тумбе, возле кровати. Подойдя к ней, я взяла в руки рамку и стала разглядывать фотографию. Тут были все… Майки стоял в середине, радостно обнимая Рафа и Кейси. Рядом стояла Эйприл, которая так же счастливо приобнимала Донни, из-за чего умник покраснел. Рядом с Рафаэлем стоял Лео и солнечно улыбался, а отец расположился за Микеланджело, добродушно смотря в камеру. Не знаю почему, но именно эта фотография мне понравилась больше всего. Сев на кровать, я поставила ее на место и поджала ноги под себя, ради интереса открыв первую полку в тумбочке. Там лежала куча разных вещей, но в глаза мне бросилась маленькая книжка, которую, как я решила, не следует смотреть посторонним. Задвинув полку, я легла на кровать, положив одну руку за голову, а вторую на живот. Смотря в потолок, в потоке мыслей, я понимала, что сегодня мне надо выспаться, потому что завтра я начну жить по-другому.