Зачем ты снова спасаешь мою жизнь....?

POV.Леонардо       Я… я никак не ожидал того, что произошло. Всего этого. Я ожидал другого. Я думал, они считают меня монстром. Чудовищем. Особенно Сплинтер… Когда я подбегал к логову, я сбавил темп. Мою душу съедали мысли: «А стоит ли идти туда? Я больше не часть этой семьи…»       Я действительно боялся их увидеть… Я столько натворил… Столько ошибок, которые уже никогда не исправить. Но они… они приняли меня домой. Когда Сплинтер обнял меня, я снова почувствовал себя дома. Все эти улыбки в мой адрес. Этот яркий свет, который исходил от глаз Майки. Этот отчаянный взгляд Сплинтера, который так боялся, что я снова уйду, а он потеряет ещё и сына. Ха, ирония. Не думал, что он теперь вообще считает меня сыном… Но чего я реально не был готов сделать — это увидеть её бездыханное тело снова. Если я дотронусь до её холодной кожи снова, прикоснусь к её бледному лицу, я окончательно сгину во тьме собственного сознания. Мысли о том, что я больше никогда не увижу эту злорадную улыбку на её лице, не услышу холода в её голосе, не смогу снова почувствовать опасность и жестокость, которая исходила от неё постоянно, не почувствую этот дурманящий до головокружения запах, меня просто убивали. Уничтожали. Я понимал, что таким, как прежде, я не буду. Я понимал, что стал другим. Боль делает нас сильнее и заставляет осознать, что мы крепче и жёстче, чем думаем. После того, как Сплинтер отпустил меня, я посмотрел в его пустые глаза. Душа разрывалась на кусочки.       — Я рад, что ты дома, Леонардо. Не покидай это место. Вспомни слова, которые я тебе говорил.       — Дом не станет домом, если в нем нет семьи… Но я больше не являюсь частью этой семьи.       С каменным лицом я отвёл глаза.       — Ты всегда будешь частью этой семьи и это место для них никогда не будет домом без тебя. Ты нужен им. Ты нужен мне, сын мой… Веди их. Будь их лидером. Защищай свою семью, во что бы то не стало. Ты стал сильнее, и я чувствую, что твоя аура окрепла…       Сплинтер аккуратно положил мне на грудь руку, прямо около сердца. Его явно не смущал мой внешний вид, он смотрел лишь на мою душу.       — …Твоя душа неугомонна из-за пылающего в ней и убивающего тебя огня. Потуши его… Иначе, Леонардо, он сожжет твою душу до тла. Поверь, сын мой, восстанавливать её из пепла невероятно тяжело.       — Вам ли не знать как это трудно, учитель Сплинтер…       — Моя душа давно сгорела, но вы возродили её из пепла. Так позволь и ты своей семье, своим братьям и своим друзьям потушить это пламя.       Пересилив всю свою боль и все свои страдания, учитель улыбнулся. И это был маленький проблеск света в, как казалось, нескончаемой тьме. Он развернулся и ушёл так же быстро и незаметно, как и появился. Я остался наедине с собой и своими мыслями. Один. Я осмотрелся. Как же давно я не видел этих стен, не чувствовал этот запах. Делая медленные шаги, я начал ходить по логову и осматривать его, как в первый раз. Когда я легонько коснулся этого старого автомата, столько воспоминаний моментально поразили мою память. Одно было лучше другого. И везде были улыбки. Шум. Смех. Голоса. Жизнь… Сейчас, находясь здесь, я чувствовал как это место пропиталось своеобразной печалью и невыносимой болью. Тут не слышен был громкий смех или постоянные разговоры. Я не мог сейчас разглядеть здесь жизнь. Медленными и практически бесшумными шагами я дошёл до своей комнаты. Я остановился прямо перед дверью. Постояв пару минут, я понял, что не смогу туда зайти. Слишком много воспоминаний. А воспоминания — это боль. И знаете что? Уже надоело терпеть одну лишь боль. Развернувшись, я направился в додзе. Может медитация поможет мне на некоторое время забыть все. Всегда было полезно отправить свой разум в бесконечный полет. Открыв дверь, я увидел такую знакомую картину. Лишь я один, наедине со своими мыслями. Приглядевшись к этому невероятному дереву, я подошёл ближе. Оглядывая его с восхищением, я заметил то, что заставило меня нахмуриться, а волна страха прошла через все тело. Я заметил, как лепестки сакуры медленно, один за другим опадали с дерева. На лету нежно схватив один лепесток, я осмотрел его. Прямо на моих глазах прекрасное и цветущее растение превратилось в прах. Дерево начала вянуть… Оглядев все додзе, я только сейчас заметил, что оно все было в засохших лепестках, а дерево становилось все меньше и меньше. Оно чувствует боль и поэтому умирает… Быстро выйдя оттуда, я направился на кухню. Мне надо было попить воды. Стало нехорошо. Быстро взяв стакан и налив воды, я залпом её выпил. Я почувствовал на себе чей-то взгляд. Он был невероятно тяжелым. Быстро повернувшись, я увидел Кори со стаканом виски в руках. Она была поникшая.       — Не пугай.       — Не будь пугливым, — свой пустой взгляд со стакана она перевела на меня. — Как ты?       Этот странный вопрос она задала с каким-то непонятным для меня сожалением в голосе.       — Тебя волнует?       — Не строй из себя жертву. Ты думаешь, только тебя морально уничтожили?       — Убирайся.       — Я пострадала не меньше твоего. Или мне напомнить, из-за кого она мертва?       — Что тебе нужно?! Я сказал убирайся! Или мне напомнить из-за кого она умерла?! Ради КОГО отдала жизнь?! Она спасла человека, который не заслуживает от неё даже улыбки! — я перешёл на крик, а глаза стали змеиные.       — Успокойся. Гнев — не лучший союзник. Если ты поддался гневу и попал в его крепкие сети, то готовься потерять своих родственников и близких. Я пришла лишь чтобы поговорить.       После этой фразы я моментально успокоился. А ведь она права. Сколько раз учитель говорил это Рафу, когда тот, не соображая, под порывом гнева творил глупости.       Не смотря на то, что она осознавала, что я по щелчку пальцев могу её убить, она все равно была спокойна и не проявляла ни единого признака паники или страха. Я немного укротил свои эмоции и глаза снова стали нормальными.       — Нам не о чем разговаривать.       — Как раз-таки есть о чем.       — Например?       — Это ещё не конец. Саки не мертв.       Поставив стакан на стол, она своей грациозной и убийственной походкой подошла ближе.       — Признай, ты тоже желаешь его смерти так же сильно, как я. Мы оба виноваты в её смерти и поэтому должны объединиться против общего врага.       Повисла пауза, я поднял на неё глаза. Она выжигала мою душу гневом и схожестью…       — Что ты предлагаешь?       — Устроить Ороку Саки незабываемую вендетту. Карай бы отомстила за нас. А мы вместе должны отомстить за неё. За шестнадцать лет лжи и за её смерть. И ценой расплаты за эти поступки станет его мерзкая жизнь. Ты со мной?       Она протянула руку в знак перемирия. Я понимал, что месть принесёт мне лишь пустоту в душе, но желание и злость были сильнее.       — Хорошо.       Я пожал ей руку в ответ.       — Чудесно, дорогуша.       — Что чудесно?       Голос Донни раздался неожиданно для меня, но явно ожидаемо для Кори.       — Я говорю, чудесно, что твоё самочувствие улучшилось, Леонардо, — в этот момент она повернулась к Донни. — А, Донни, Лео стало нехорошо, я предложила воды. И я рада, что ему стало лучше. Ты что-то хотел?       Таких профессиональных лжецов, как Кори, я давно не видел. Хотя, нет, я знал одну…       — Эм, да. Лео, пройдёшь со мной в лабораторию?       — Конечно, Ди.       — А я пойду, пожалуй, налью себе ещё виски.       С наигранной улыбкой Кори взяла стакан и направилась в комнату Рафа. Я же отправился за Ди. Зайдя в лабораторию, я увидел знакомые стены и стало тепло на душе. Я прошел чуть дальше, и улыбка с моего лица пропала… Угадайте почему… Я увидел на койке её безжизненное тело с двумя окровавленными укусами. Я пошатнулся. Зрачки сузились. Донни сразу подбежал ко мне.       — Все в порядке?       — Я не могу смотреть на неё. Я просто…       Закрыв рукой лицо, я сделал глубокий вдох и выдох. Мне надо отпустить, надо, но я не могу… Я просто не могу. В конце мои слова доверху наполнились дрожью.       — Лео, давай мы лучше пройдём в додзе? Я возьму все нужные препараты и вещества.       — Хорошо…       Донни видимо понял, что это было плохой идеей: привести меня сюда. Я его не виню. Просто… когда я увидел её уже безжизненное тело, в душе огонь вспыхнул ещё ярче и начал обжигать душу с новой силой. Все воспоминания мгновенно пролетели перед глазами. Взяв меня под руку, Донни повёл меня прочь из лаборатории. Пройдя быстрым шагом зал, мы зашли в додзе. Я не успел даже поднять глаза, как услышал, как Донни в немом шоке произнёс:       — Яблоки в карамели…       Я поднял глаза и увидел ухудшенную версию того, что я видел не так давно. Дереву стало совсем плохо и ветви начали опускаться.       — Я потом проведу пару тестов и постараюсь выяснить причину такого поведения растения, а пока — у меня для тебя хорошие новости.       — Ха, какие, интересно?       Донни впервые за долгое время искренне улыбнулся. Из какого-то чемоданчика мой умный брат достал шприц с непонятным веществом. Фиолетовым веществом.       — Что это? — с большим интересом и тревогой спросил я.       — Это лекарство. С помощью этого вещества я могу вернуть тебя в обратное состояние. Спустя месяц я наконец подобрал нужные вещества.       — Что… как это возможно?       — Это вещество позволит твоим мутированным клеткам разделяться. На одно мгновение в твоём теле будет два существа. Ты-змея и ты-черепаха. Два твоих состояния. А с помощью этого…       Ещё из чемоданчика он достал шприц с трубкой, которая вела к какому-то контейнеру.       — …я смогу мгновенно вывести из твоего организма лишние мутированые клетки. Не спорю, есть риск, но попробовать стоит. Хотя, это только тебе решать.       — А если ты выведешь не те клетки?       — Тут 50/50. Никаких гарантий, Лео. Есть риск, что ты можешь остаться змеёй навсегда. Поэтому все зависит лишь от тебя.       Я поднял взгляд с пола и выжигающе посмотрел на Донни. Ему явно стало не по себе от этого, ведь его глаза забегали по всему додзе. Не шелохнувшись и не проявляя эмоций, я моргнул, и мои глаза моментально стали змеиными. Это порядком напугало Ди, хотя он старательно попытался этого не показывать.       — Делай все, что нужно, Донни.       — Я подготовлю лабораторию. Эксперимент будет сложный.       — Я останусь здесь, мне надо помедитировать.       Я снова закрыл глаза и, сев в позу лотоса, хвостом достал из кармана Ди то, что, как мне казалось, принадлежит мне. Моя голубая повязка. Открыв глаза и снова сделав их нормальными, я с улыбкой посмотрел на него.       — Удачи, Донни. Я доверяю тебе.       Он грустно улыбнулся мне в ответ, его глаза заблестели. Этот эксперимент может стать роковым, но мне было немного все равно, ведь я уже давно изменился внутренне. Но желание вернутся к привычной жизни все-таки было. Я просто верил, что, став прежним хотя бы внешне, я смогу снова считать себя частью этой семьи… Как только Донни второпях покинул лабораторию, я печально посмотрел на эту повязку. Она была потрепана и разорвана на концах, а также испачкана каплями крови в некоторых местах. Она стала больше похожа на повязку Рафа. С болью я сжал её в руке. Она была моей маленькой надеждой на нормальную жизнь.       Я не знаю, сколько прошло времени, когда я был в трансе. Во время медитации я не ориентировался в пространстве и времени. Голос Донни с первого раза вывел меня из нестабильного состояния.       — Лео, все готово.       — А…       — Не беспокойся о Карай. Она не в лаборатории.       — Хорошо.       Я открыл глаза, зрачки были узкими. Встав, я повернулся в сторону Донни, уверенно направился в его сторону. Положив руку ему на плечо, я сказал:       — Тогда начинаем. Сделай все, что требуется и неважно, насколько это опасно.       Он кивнув головой, а я, обойдя его, быстрым шагом направился в лабораторию. Открыв дверь, я кинул свой змеиный взгляд на всех присутствующих в лаборатории. Там был искалеченный Майки, как обычно серьёзный Раф, Эйприл, Кейси и Сплинтер. В тени одного из углов лаборатории стояла Кори. Оперевшись спиной о стену, она скрестила руки, в одной из них держа стакан из-под виски. Ноги были скрещены. Как только я зашёл, все моментально отвлеклись от своих разговоров и перевели свои взгляды на меня. Они были слегка напуганы моим видом. И только один человек в этой комнате проявлял полное безразличие или, как лучше сказать, спокойствие и самоуверенность. Кори Джефферсон. Она подняла на меня глаза только спустя несколько секунд с момента моего прибытия. В тени ее освещала лишь слабо работающая лампочка, что придавало её лицу более жуткий оттенок бледности. Её глаза в темноте светились ярче солнца, а злорадная улыбка растянулась на все лицо. Я придал зрачкам нормальную форму.       — Deus vult, Леонардо.       Она сказала это, и из присутствующих эту фразу поняли лишь я и Сплинтер. Учитель странно покосился на меня, а Кори смотрела на меня с этой улыбкой, которая своим безумием доводила до мурашек. Я посмотрел на Сплинтера спокойно, в то время как он смотрел на меня, будто понимал, что эти слова относятся не к эксперименту, а к вендетте. Это меня немного насторожило, ведь мне не очень хотелось посвящать Сплинтера в свою сделку с Кори. Переведя взгляд снова на девушку в тени, я заметил, что ее глаза были опущены вниз, а злорадная улыбка не сходила с лица. Как же эта улыбка напоминала мне её… Вы знаете, с одной стороны я хочу забыть ее. Но с другой — я знаю, что она единственный человек во всей вселенной, которая могла сделать меня счастливым. И нет какого-нибудь стержня, мотивации, которая шла бы изнутри, а не питалась внешне с её длительностью в несколько часов. Когда-то во мне была внутренняя сила духа, но я её потерял в какой-то момент. Когда Кори поднимала глаза, будто звучал выстрел. Среляла глазами она безупречно. Было ощущение, будто их блеск сейчас отразится в моих глазах, несмотря на то, что эта дряхлая лампочка освещала её лицо только чуть выше губ. В лабораторию забежал запыханный Донни в медицинском халате.       — Эксперемент опасный и поэтому я попрошу освободить лабораторию. Могут при желании остаться лишь Эйприл и Кори.       — С чего это вдруг?       Раф подал голос с нотками гнева и возмущения.       — Эйприл может помочь поддерживать пульс. А в состав вещества, которое было создано для разъединения мутированных клеток, входит кровь Кори.       — Моя кровь? — сказала неожиданно Кори из темноты. Она была в небольшом шоке.       — Да. У тебя 4 группа крови, что при смешивании с кровью Карай дало необычную реакцию. И, дабавив ещё пару веществ, я создал это, — он достал тот самый шприц, который мне показывал.       — А кровь Карай тут причём?       Из-за хрипоты в горле Эйприл немного закашлялась.       — Так как Лео ненароком отравил Карай, её кровь стала ценной. Яд вывести полностью было невозможно, и поэтому малая доля осталась в её крови. Так при смеси получилось малая часть вещества, оставалось лишь добавить пару компонентов. И поэтому, если вдруг в твоём состоянии будут наблюдаться ухудшения, кровь Кори может пригодится.       Он посмотрел на меня, как бы прося о помощи вывести всех. Закрыв глаза, я произнёс:       — Попрошу всех выйти из лаборатории…       Я открыл глаза. Свои змеиные и голубые глаза, которые навели на некоторых страх и ужас.       — …Сейчас же. Все будет хорошо.       — И ещё можно остаться Рафу. Есть факт, что у тебя могут начаться судороги, мне понадобится помощь, чтобы сдержать тебя.       — Вот и хорошо.       Раф более радостно, но, скрестив руки, все равно серьезно произнёс это. Все остальные вышли из лаборатории, провожая меня взглядом. Все готово. Вот он. Момент настал. Возможно новый, переломный момент в моей жизни.       — Ты готов?       Мой умный брат стоял со снотворным в руках. Его голос был нагнетающим. Сделав глубокий вдох и сильный выдох, я почти прошипел:       — Не тяни резину, Ди. Покончим с этим.       Я оглядел всех, будто в последний раз.       — Я люблю вас, каждого. Вы — моя семья. И что бы ни случилось, все будет хорошо. Мы всегда будем семьёй. Несмотря ни на что.       От моих слов все в комнате явно растаяли.       — Ну, удачи.       Донни медленно вколол мне снотворное в шею. Я почувствовал слабость, как меня тянет в сон. В эту бесконечную тьму. За пару секунд я отключился и упал на койку. Я понимал, что я могу остаться в этой тьме навсегда, но моя душа действительно после всего пережитого надеялась на лучшее.