Ты не понял, он мой омега!

      Обнимая своего плюшевого крольчонка, Тэхён сидел, накрывшись одеялом, и внимательно наблюдал за собой в зеркало, пытаясь загипнотизировать самого себя.       Твой взгляд должен говорить кто здесь королева, ну же, давай Тэхён!       Парень никак не мог настроить себя на то, что сейчас ему придется стать львицей, которая покоряет царя зверей одним взглядом. Она — его единственная и неповторимая, как сказала — так и будет! Вместо этого, отражение в зеркале говорило «Ты еще такой ребенок, Ким Тэхен», что ужасно бесило. Ну, а что он хотел? Непричесанный, неумытый, да еще и с игрушкой в руках. Не похоже на пожирающую львицу.       Юноша падает на спину, запрокидывая ноги и поворачивает голову глядя на стул, где лежит ошеломляющая кипельно-белая рубашка и черные обтягивающие джинсы. Парень купил это все на распродаже, и оно уже давно валялось в шкафу на съедение моли, но сейчас юноша решил, что пришла пора. Он ведь хочет покорить этот университет, поэтому придется выглядеть на высшем уровне. Да и растопить лед в сердце своего истинного альфы нельзя лишь появившись в дверях студии. Нужно постараться! Да еще Чонгук должен понять, кого тот потерял, без этого просто никуда. Хотя, Тэхен бы еще лет десять не видел этого мелкого засранца, да вот жаль, что судьба играет грязные игры.       — Почему он со мной на одном курсе? Это я такой запоздалый в развитии или он слишком быстрый? — Ким смотрит на время и понимает, что пора быстро собираться, иначе тупо опоздает во второй день. Опять. Он подскакивает и бросает кролика на кровать, сам же подбегает к столу, изучая глазами календарную страницу, обводя синей ручкой новый день. — Скоро течка, это плохо, — выдыхает парень и смотрит на число, что обведено красным кружком. Год назад, Чонгук бы уже со сверкающими глазами смотрел на Тэхёна, ехидно улыбаясь. Тот бы ломался, мол, не подобает омеге подставлять свой зад, а потом сам молил бы Гука отыметь его во всех позах, где только душе угодно. Да вот загвоздка, теперь Чона волнует другая течка другого омеги, который явно сейчас не волнуется о том, с кем ее проведет.       Тэхен от этого морщится и собирает учебники с тетрадками в сумку. Омега мастер сам себе портить настроение, вспоминая альфу аромата терпкого кофе, что излучает своей улыбкой невероятную ауру.       — Сегодня главное — меньше попадаться ему на глаза. Заведи друзей, познакомиться с заведением, узнай имя мятного. Как будто других забот у тебя больше нет? — парень снова обращает внимание на часы. Из-за своих долгих раздумий, у него никогда не выходит собраться вовремя. Вот уже в душ он не идет. — Опаздываю, вот же черт! — вскрикивает он и стягивает пижаму, кидая её куда-то на кровать.       Юноша стал невероятным неряхой и грязнулей. Не заправляет кровать, бросает вещи где вздумается, принимает душ только вечером, а еще море кружек из-под чая на столе. А все почему? Потому что раньше все это делал Чонгук и Тэхёну приходилось убирать все это за хрюшкой, теперь же для собственного уюта, омега делает это сам. Просто создает ощущение присутствия того, кого нет.       Парень быстро накинул на себя белоснежную рубашку, не застегивая ее на пуговицы, и посмотрел с презрением на джинсы.       — Ну что Тэхен, придется, — выдыхает парень и берет их в руки, пытаясь понять построение. Расстегнув пуговицу, затем ширинку, парень стал натягивать ткань на одну и вторую ногу, пока не достиг ягодиц, на которые джинсы явно не налезали. Началась просто истерика. — Нет! Я не мог поправиться за лето! Почему я? — омега всхлипывал, пытался натянуть ткань нахрапом, прыгая и толкаясь в них.       Это была катастрофа всемирного масштаба. Вот, что с вами делает огромное количество мороженого и шоколада летом — потом ты уже хочешь надеть старые штаны, да не сможешь! Парень стал растягивать ткань, падая с треском на пол, потому что наступил на собственную штанину, но уже надеть их было чем-то невообразимым. Они даже лежа не надеваются!       — Что происходит, Тэхён? — залетел папа, смотря на картину маслом. Он невольно начинает посмеиваться над сынишкой, который откровенно говоря уже чуть ли не плачет, мечтая отрезать свои булки ножом, чтобы влезть в эти чертовы джинсы.       — Я толстый, вот что происходит! Па-а-а-п, — парень начал сопеть и слегка вертеться на полу, показывая свой детский характер, который собственно никуда со временем не пропадал. — Никто не полюбит меня таким. Я всегда буду жить с вами! — он слегка плакал, наигрывая ситуация до предела.       — Ох нет, после двадцати пяти я тебя содержать не намерен, — усмехается отец и становится над Тэхёном, перешагивая одной ногой вертящиеся на полу в истерике тело. Отец наклоняется и берет сына за руки, заставляя встать. Ким нехотя поддается, но приподнимается. Папа вертит Тэхёна и усмехается, — Ты их бы еще на семейки одел, Тэ. Боксеры сюда тоже не подойдут.       — А что?       — Не будь маленьким. Одевай стринги, толстый мой, — отец трепет сына по щеке и смеется с глупышки омежки, который краснеет, дуя губы. Чтобы он, да стринги? Пап, ну ты с ума сошел, думает про себя Тэ, но железно решает надеть то жалкое подобие трусов.       Потому что львица должна покорить университет и царя зверей.       Но это была непосильная ноша. Уже на остановке узкие джинсы и стринги давали сбой о всем фронтам. Тэхён то и дело останавливался, переминался с ноги на ногу, потому что его бедным булкам было неудобно.       — Это просто невыносимо! Отказываюсь от сексуальности, верните мне семейки! — рычит Тэхен, когда понимает, что сейчас нужно садиться в автобусе. Но выхода нет. Он мог бы дойти пешком до универа, но в при таком параде — нет. Это сейчас что-то за гранью.       Еще и макияж. Все лицо просто зудит, невероятно чешется, а тронуть нельзя даже пальцем. Ох и принарядил папочка сыночка, уговаривая тем, что «твоему папе это нравилось», да вы шутите? Мой папа омега был проституткой, хорошо, что хоть сейчас он не такой, да вот из сына решил сделать себя в лучшие годы. Ну спасибо!       После «удивительной» поездки на автобусе, Тэ стоял под аудиторией долгое время, чтобы почуять — там Гук или нет, уже даже наклонился к открывающейся двери, чтобы принюхаться. Уж что, а его запах за пять лет омега усвоил. Вот правда видимо не до конца…       — Меня пытаешься унюхать? — этот теплый душе тембр, пробегая мурашками по телу, доносится до Тэхёна со спины. Он вздрагивает и бьется от жара в агонии. Окружающий аромат кофеина будоражит кровь. Парень невольно поворачивается, расширяя глаза, когда видит совершенно спокойного альфу, что сейчас облокотился плечом о стенку и скрестил руки. Тёмные, почти как ночь, глаза томно наблюдают за омегой, который выглядел совершенно потрясно, да вот одна проблема — джинсы со стрингами вызывали полнейший дискомфорт. Чон за год возмужал еще больше, что не могло не броситься в глаза. Еще сильнее и прекраснее.       — Кому ты нужен, чтобы тебя искать? — встал в защиту слабый омега, не подавая вида. Но на самом деле, он еле сдерживается от боли и обиды. Вот же его любимый, его родной, тот, кого Тэхён не может забыть уже год — прямо перед ним. Хватай и тащи домой, да вот нельзя. Гордость. — Я искал другого человека, — ложь во имя спасения.       — Кого же? — естественно, что Чон интересуется, щуря глаза. Он всем видом подает признаки, что ему «похуй», но в глазах читается нотка злости. Только Тэхён-то тут ни причем, потому что Чонгук начал играть в эту игру.       — Тебя не должно касаться, мы ведь расстались, если ты не помнишь, — Тэхён, Тэхён, ты самый глупый человек на планете. Естественно, что он помнит. Было бы странно, если бы такое Чонгук упустил из виду. — Иди куда шел, Чон Чонгук, — шипит омега, отворачиваясь дует губы и закрывая глаза. Ещё секунда. Две секунды. Три… Омега просто начинает сходить с ума. Вишня сейчас не сдержится, наброситься на Чона и будет слезно умолять в ногах, чтобы тот вернулся. Даже если эти чертовы штаны треснут, ему будет все равно.       — Наше расставание явно не пошло тебе на пользу, ты бы видел себя со стороны…       Да что ты возомнил о себе, мелкий?! Тэхён открывает глаза и кусает губу, поворачивается, желая со всей обидой высказать всё, что скопилось в душе за этот год, но звонок его прерывает. Гук медленно заходит в аудиторию, минуя препятствие в виде Ким Тэхёна, который сейчас находился не здесь, а где-то далеко. «Не пошло на пользу», вот значит как? То есть, он меня шлюхой считает, пронеслось в голове омеги, когда он железно решил, раз Чонгук его таким считает — так оно и будет!       Парень трепет макушку, лохматя волосы и, сжимая всю волю в кулак, подняв высоко подбородок, заходит в аудиторию, игнорируя неудобные джинсы и дискомфорт в заднице. Юноша ловит на себе внимание всех альф, да и завидующих омег, потому что сейчас он действительно сексуальный, дико желанный. Конечно же, Гук скалился на всех, но ничего поделать не мог. Он лишь занял свою позицию где-то сверху за партой, не желая видеть эти звериные взгляды на омеге аромата спелой вишни, что сейчас разбивает в пух и прах — это зловоние ароматов присутствующих. Тэхён демонстративно скинул сумку на стул и сел рядом с ней, закидывая ногу на ногу, хотя узкие джинсы это почти не позволяли, но сейчас же он должен это сделать, потому что Д-О-Л-Ж-Е-Н. Просто и без объяснений.       Все естественно стали обсуждать миловидного паренька. Его приятный аромат, как вдруг к нему подсел один омежка, что пах словно сейчас вокруг весна, а сирень повсюду цветет и благоухает.       — Чон Хосок, — тянет он руку Тэхёну, тот не задумываясь протягивает свою, внимательно изучая солнечную улыбку парня. У него такие милые щечки, что Ким сейчас треснет от умиления.       — Ким Тэхён, — отрезает парень и всё еще рассматривает омегу, который резко меняется в лице. Он убирает свою руку и садиться рядом, настаивая, что теперь его место рядом с Тэхёном.       — Знаю. Ты был на курс младше, когда я выпустился в подготовительной.       Ким сидел тихо, словно мышка, потому что общение не его стиль, а если омегу знал Хосок, то должен был это понять. Разговоры только с друзьями, которых по сути не много, но так или иначе, придется начать диалог.       — Ты поступил так поздно, почему? — парень достает свои тетради и чувствует, как его сверлят в спину альфы, в особенности один неугомонный, который назвал его пять минут назад «шлюхой». Тэхён смотрит на часы, понимая, что преподаватель задерживается уже на приличное время. Поскорей бы хотелось начать, а не слушать болтовню странного подсевшего омеги.       — Ну, я начинаю со первого курса уже второй раз. Семейные обстоятельства, — Ким усмехается, когда видит невероятно смешную моську Хосока, который явно был настроен более чем дружелюбно. — Ты сам не такой уж и маленький, Тэхён. Все альфы хотят тебя, — он пихает парня в бок, ехидно улыбается, заставляя Тэ смутится.       — Нет уж, у меня здесь истинный есть, — и хоть знакомство было не важное, юноша питал надежды найти свою сладкую мяту, чтобы насладиться её ароматом.       — И кто же?       — Не знаю, — кидает Тэхён, вводя в ступор Хосока, который явно сейчас не понял странность этого парня. — Просто мы здесь встретились, но имя его я так и не узнал. Поможешь? — Хосок кивнул, ведь если этот парень с курса старше, помочь не составит труда. Хосок-то в теме.       — В общем…       — В общем, у меня тут объявление, — мило улыбается Чимин, распространяя в аудитории свой аромат тёмного шоколада. Он зашел так тихо и незаметно, что парни на первой парте вздрогнули. Альфы завопили от восторга, ведь Пак Чимин был одним из самых желаемых парней этого заведения. Хорош в учебе и спорте, глава студенческого совета, да и красавец с хорошим телосложением, а его аромат просто сносил крышу. В общем, все как положено. Чим облокотился на учительский стол своим задом и начал громкую лекцию. — Многие не в курсе, но через месяц у нас «посвящение» в студенты. Обязательный обряд, который нельзя пропустить.       Хосок наклонился к уху Тэхёна и начал ворчать:       — Это отвратительная вечеринка. Там решают твою иерархическую принадлежность по тому, готов ли ты отдать свою задницу первому встречному, — Тэхён невольно ойкнул, привлекая внимание почти всей аудитории. Глава посмотрел на него с некой озлобленной, но продолжил, переводя взгляд на студентов, все еще рассказывая о том, что все обязаны там присутствовать. Чимин просто пилил глазами Чонгука, к которому уже приставали омеги, не давая тому даже дыхнуть. Откровенно говоря, еще со школы Чона это бесило.       — Так что, мне нужен помощник от группы, а по совместительству и староста, — все вжались в стулья. Никому не нужна была лишняя работа, потому что у старосты проблем по горло, которые нужно разгребать во внеурочное время. Пак следил за студентами, но никто так и не вызвался. Омега хмыкает, кладя руку на пухлую щечку. — И никто не поможет милому мне, тогда, выберу сам. Это будешь ты, Ким Тэхён!       Все снова обращают внимание на паренька, который сильно вмялся из-за узких джинс в стул, так ещё и эта ситуация вывела его из равновесия. Студенты дружно охнули, а Тэхён просто хотел вскочить и начать протестовать. Нашли дурачка! Но Пак Чимин не так прост.       — Откажешься — натравлю альфу. Он всегда готов сорваться с цепи, — омега улыбается, отдавая ярким ароматом шоколада, пока вишня краснеет сильнее и скалиться от несправедливости мира. Это шантаж чистой воды! Да и самому Чонгуку тоже не по душе такое поведение его омеги, ведь как ни крути, а они будут ошиваться втроем, а это просто подобно апокалипсису. — Ну вот и славненько. Встретимся за обедом.       Парень кидает волшебный воздушный поцелуй, скрываясь из аудитории. Гул начинает усиливаться, обсуждая теперь классного старосту, который вчера совершенно не желал знакомиться с кем-либо из присутствующих.       — Ну что, добровольная подписка на самоубийство готова, Тэхён, — усмехается Хосок, пока раскрывает голубую тетрадь младшего и пишет номер телефона. — Это мой, на всякий случай. Чимин еще та стерва, уж поверь, — уж как Тэхён хочет подтвердить его слова, да вот не может. Болтать сейчас лишнего не в его интересах. Главное сейчас узнать одну важную деталь его жизни, которая появилась вчера.       — Я покажу тебе альфу, скажешь имя, если знаешь? — интересуется парень у старшего, когда тот кивает и обращает внимание на преподавателя. Тот запоздал, по нему это было видно безусловно. Мужчина кланяется и начинает занятие.

***

      — Здесь так много студентов, уверен, что сможем его найти? — интересуется Хосок сидя напротив Тэхёна за обеденным столом на улице и попивая кофе из термокружки. Парень все еще елозит на стуле из-за джинс, мечтая просто их уже снять. Наверно дома Ким станет самым счастливым человеком на свете!       — Думаешь, я не узнаю своего истинного? — хрипит парень, проводя глазами по всем альфам, что проходят мимо него. — Если он вообще здесь не пройдет, только в том случае.       — Почти все выходят на перемену на улицу, если есть возможность. Бывают исключения, но…       — Но, только если он не музыкальный задрот, — перебивает Тэхён омегу, что смотрит на него слегка не понимая, к чему тот клонит. — Мы ведь встретились в студии, понимаешь?       — Там обычно куча альф ошивается, — Хосок кривит моську и слегка чихает, закрывая рот рукой. У него давняя аллергия на одного альфу, который учится здесь уже второй год подряд. Тэхен желает тому здоровья, а Хосок продолжает шмыгать носом. — Этот дурак еще тут учится, — Но Тэхён не обращает на него внимания, лишь думает о своем.       — Чон Хосок, хватай кружку, и мы идем отсюда! — командует омега аромата вишни, но не успевает и встать, когда его вновь усаживает Чимин. Эта ловушка захлопнута и Тэхён пойман, как загнанный в капкан зверек.       — Не так быстро, Тэ, — вишня скалиться, ведь в голове уже сотня раз пронеслась мысль «Для тебя — Ким Тэхён!», которую Чимин читает в глазах и морщит мило нос. — Ким Тэхён, да, точно. В общем, завтра собрание студенческого совета в четыре часа. Придешь, все узнаешь. От каждой группы взяли по одному старосте, так что не ты один будешь новеньким. Не бойся, — Пак щелкал пальцами, пока объяснял условия подписки добровольного самопожертвования Тэхену, который уже просто взрывался от злости. Парень покраснел, на что Хосок не мог не обратить внимание.       — Воу, Чим, не дави на него. Он сейчас взорвется. Вы и так припрягли его не зная, хочет Тэхён этого или нет. К тому же, у нас дела были.       — Нет ничего страшного в том, чтобы устроить ребятам вечеринку-посвящение. Тэхён справится…       Но Тэхён уже не слушал, он лишь учуял яркий аромат сладкой мяты, которую хотел вдохнуть носом все утро. Омега стал искать глазами источник его желаний, уже не обращая внимание на спорящих между собой Хосока и Чимина.       Светловолосый парень шел в компании парня альфы, присаживаясь на дальнюю лавочку от столов, и о чем-то мило беседовал, сдержанно, но в глазах проглядывалась нежность. Тэхён видел ее, отчего сердце бешено стало стучать в груди. Он быстро моргал, не отрывая взгляд от этого идеального альфы, что не обращал ни на кого внимания.       — Хосок, Хосок, это он! — шепотом перебивает двух омег Тэхён, дергая Хосока за руку и не отрывая взгляд от юноши. Чон начинает нервно дергаться, осматривать окружающих и понять, о ком говорит младший, забивая на Чимина, который был явно шокирован, точнее нет, омега вообще не понимал, что сейчас происходит.       — Тэхён, кто он?       — Тот светловолосый! — тыкает незаметно Тэхён, прижимаясь к столу, так, чтобы узкие штаны на нем не треснули, а его интересующуюся моську никто не увидел.       — Твой истинный — Мин Юнги? — Хосок кривится и смотрит на Тэхёна, который скалится квадратом. Не перед шоколадным же…Чимин подгружая информацию, начинает ехидно улыбаться, немного посмеиваться, кусая губу и водя пальцами по подбородку.       — Так вот оно, что за дело. Оу, Ким, поздравляю, — Тэхён смотрит на омегу и краснеет, как вишня летним днем. Уж сучка Пак Чимин умеет издеваться. — Не сладко придется, — парень встает и улыбается, слегка кланяясь. — Завтра в четыре. Не забудь…       Пак быстро исчезает из вида омег, чего нельзя сказать об альфах, которые сидели вдали и бурно обсуждали что-то. Тэхён внимательно наблюдал, выглядывая из-за Хосока, который более не начинал какого-либо разговора, потому что его все равно никто не слушает. Он медленно попивал свой кофе.       — Почему Пак Чимин сказал, что придется не сладко? — все же решил продолжить разговор Тэхён, у которого на самом деле было множество вопросов. Но они просто исчезали, потому что сейчас омега думал только об альфе.       — То есть, откуда я знаю Чимина, тебя не волнует? — спелая вишня кивает и смотрит на омегу, что улыбается широко, ведь его забавляет нынешняя ситуация. Открыв крышку кружки и удостоверившись, что кофе не осталось, парень закрывает ее, продолжая. — Он имел в виду то, что характер у Юнги не самый радужный. Грубость — вот его стиль, — но Киму это не по душе. Он дует губы и прикидывает, как бы познакомиться, а лучше — понравиться альфе. Ведь тот его истинный, а значит, что-то общее, да должно быть.       — То есть, нет никаких шансов?       — Ох малой, шанс есть всегда, — Хосок встает и хватает удивленного Кима за локоть, ведя упирающееся вопящее тело за собой к парням. Тэхён морально не был готов к такому повороту событий. Эти штаны жмут, сердце так стучит, что его слышно за три километра, да и макияж не для «Кима повседневного».       — Нет, — хрипит юноша. — Не сегодня, — но его и слушать никто не хочет. Это вроде как месть. Ты не слушал Хосока за столом, теперь он не послушает тебя сейчас. И зачем я вообще связался с этим омегой?       — Намджун, Юнги. Сколько лет, сколько зим! Ну что, как дела на выпускном курсе? — держа Тэхёна за локоть, Хосок начинает с более дальнего, планируя закончить основным. То, что должен сделать Чон, лишь преподнести…       Вишенку от десерта. Специально для Мин Юнги.       Рядом сидящий альфа, поглаживая свои каштановые волосы, ослепляет белоснежной улыбкой очаровательного Хосока и переводит взгляд на Тэхёна, что сейчас просто готов провалиться сквозь землю.       — Да так, готовим сольный проект для выпускного экзамена. А… Ему не хорошо? — интересуется парень, смотря на омег, но не обращая внимание на Юнги, что тупо пялиться вниз на кучу бумаг, сохраняя полное хладнокровие.       — Не трогай его Джун, это он на меня так реагирует, — мята спокоен просто до предела, чего нельзя сказать о Ким Тэхёне, который уже готов закрыть лицо руками и убежать отсюда куда глаза глядят. Ну почему его истинный вызывает в нем немое молчание? Он прекрасен, спорить даже не нужно, но вот его характер… дикий ужас.       — Ты грубый, Юн. На тебя по твоему мнению все так реагируют?       — Да он прав, все именно так, — Хосок улыбается и переваливается с ноги на ногу, наклоняя голову, наблюдая за Намджуном, который сверлил взглядом всех, не понимая, что происходит. Тэхён же кипит от ярости, что Чон его так просто выдает и тыкает в бок пальцем, но омеге аромата сирени это ни о чем. — Юнги настолько зазнался, что все омеги его хотят.       — Точно, — кидает альфа. И только сейчас Тэхён ощущает аромат парного молока среди мятного безумия. Это запах Намджуна? Такой родной и совершенно детский, словно он попал на пятнадцать лет назад в деревню, где только коровы да молоко. Это невольно вызывает невинную детскую улыбку, потому что ужасное несоответствие запаха и самого альфы — ошеломляет.       Юнги хмыкает, но при этом не поднимает головы. Хотя сам уже безумен, ведь едкая вишня пропитала его окружение. Он кажется сейчас с цепи сорвется, впрочем, как и Тэхён. Находится вместе больше минуты вместе им нельзя, это чревато последствиями. Оба понимают, но эти обстоятельства, окружающие их, не понимают совершенно. Лишь толкают на вишнево-мятное безумие.       Он совершенен, думает про себя Тэхён, не говоря ни слова. Просто сверлит глазами мятного альфу, проходя глазами по каждому участку его тела. Юнги создан для него, да вот только…       — Я хочу кофе, Хосок, — мямлит омега, своим низким дрожащим голосом, разрезая неловкую тишину, словно ножницы.       — Но мы ведь не познакомили тебя с…       — Живо! — командует омега, не желая больше оставаться здесь ни минуты. Этот неловкий и короткий разговор, где Мин Юнги холодный и не родной, разрывает Тэхёна на части. Он лишь утаскивает своего вечно «нокающего» друга (по крайней мере, Тэхён думал, что теперь они станут друзьями) подальше от этого всего.       — Вы ведь истинные, так ведь, Юнги? — интересуется Намджун, смотря на парня, который наконец поднял голову и, закрывая глаза, хватает ртом свежий воздух.       — Я думал, что просто с ума сойду, пока тот стоял рядом, — отрезает Мин, сминая бумагу в ком. Это был текст песни, который альфа писал почти неделю, но выходило дурно. Немыслимо. В его голове сейчас только этот низкий хрипловатый голос, который сопровождается ароматом спелой вишни.       — Но голос у него потрясный. То, что ты любишь, — кидает Нам и встает. — Погнали в звукозаписывающую, есть пара идей.       — Приду, дай минуту, — Юнги потирает нос, смотря на кивающего альфу, после оставляющего Мина одного и скрывающегося в дверях университета.       Мятный никак не мог понять, зачем Хосок потащил Тэхёна к ним. Ведь вчера по телефону те договорились, что он будет держать Тэхёна как можно дальше. О чем вообще думает этот омега аромата яркой сирени? У Юнги ведь была работа, ему сейчас не до отношений альфы-омеги с их течками и жестким трахом на столе… От таких мыслей, парню становиться дурно, что он хватает бумаги, помахивая на себя. Да как тут придешь в норму и сконцентрируешься на работе, если этот вишневый ошивается вокруг, заставляя пробуждаться альфу внутри? А тот ведь яро кричит, что нужно просто взять и забрать себе. И никому не отдавать. Это только наше, понимаешь, глупый Юнги?       Светловолосый взглатывает и уходит прочь, пытаясь не дышать, чтобы даже и остатки аромата спелой вишни не вдохнуть в свои легкие. Это ведь чревато последствиями. Если им остаться наедине, хотя бы на минуту, то они могут сойти с ума…