Ещё не пробил наш час

       Глаза медленно открываются, и девушку «встречает» всё тот же фиолетовый потолок, уже ставший привычным и обыденным, несмотря на то, что пребывание Люси здесь ограничилось примерно четырьмя днями. И сразу же, запечатлевшийся отчетливо, яркий, ослепляющий свет начинает давить, и приходится жмуриться так, что глаза начинают болеть.       Сколько раз она так просыпается? Три. И как бы забавно сейчас это не звучало, но в тот злополучный день на Арене, как кажется Люси, Лексус окончательно отнял у неё остатки удачи. Подтверждением этому является то, что она постоянно после беспамятства просыпается именно тут, в одной из комнат особняка. Первый раз она очнулась после провального боя, второй раз после потери сознания в этой же комнате, ну и вот сейчас третий раз. И, думая об этом, Хартфилия совершенно не замечает тепла в области руки. А бок снова неприятно тянет, но не так сильно, как в тот момент, когда Драгнил с ноги врезал в уязвимую точку. Казалось бы, она, лучшая на Арене, вполне могла уклониться или предпринять что получше, но сейчас подойдут лишь слова: «Теряет хватку».       И после того как Люси избавляется наконец-то от назойливых мыслей, постоянно в голову лезущих, она замечает блондина, лежащего прямо на руке и тихо посапывающего. Недавние воспоминания снова впиваются в сознание, заставляя Хартфилию чувствовать себя униженной и преданной.       Златовласка припонимается и принимает сидячее положение, сразу отдёрнув свою руку и специально чуть ударив по щеке парня. Лексус от этого просыпается, что в принципе очевидно. Парень поднимает голову, вглядывается в её лицо.  — Спасибо, что донёс тогда, а теперь прошу, — произносит девушка и показывает рукой на дверь.  — Хартфилия, ты совсем из ума выжила?! Я могу находиться, где хочу и когда хочу. Это мой дом, понятно?! — для только что разбуженного человека он отвечает слишком осознанно и твёрдо.       Люси хотела было разразиться тирадой о том, что это её комната, подаренная Мараковым, а он лишь гость в этом уютном местечке, но не смогла ничего произнести и застыла, лишь взглянув на лицо Лексуса. Кровоподтеки около губы, царапины на носу, щеках, синяк в районе челюсти.  — Ты где так приложился? — слегка дрожащим голосом говорит, совершенно не понимая происхождения этих увечий.  — О, заволновалась. Неужто такой подонок, как я, приглянулся? — уходит от ответа парень.  — А ты сейчас не увиливай. Откуда?  — С чего ты решила, что я расскажу?       Хартфилия, сама того не понимая, хватает парня за подбородок, слегка его приподнимая, как он всегда и делал. Лексус, в свою очередь, лишь растягивает губы в горькой ухмылке.  — Ответь на вопрос, который я задала. Парень убирает её руку и, глядя в омуты шоколадных глаз, выпаливает:  — Подрался.  — А с кем? — удивляется своему любопытству златовласая.  — С Драгнилом.       В комнате воцаряется молчание. Глаза Люси раскрываются от удивления. А стук сердца, казалось, только нарушает забвенную тишину. В этот момент всё окончательно запуталось. Дреяр и Драгнил хоть иногда и перекидывались парой ласковых, никогда не позволяли себе драться. Да и безупречная репутация обоих не позволяла того сделать.       Ухмылка пропадает с лица Лексуса. Он улыбается лишь уголками губ, пристально смотря на девушку.  — Из-за чего? — вырывается на автомате у Хартфилии, и она пытается прикрыть рот руками, но уже слишком поздно.  — Я бы сказал "из-за кого", — пристальный взгляд заставляет чувствовать себя неудобно, потому девушка и отворачивается, чувствуя, как предательски в этот момент краснеют щёки.  — Мне вот интересно... Ты глупая или как? Я врезал ему из-за тебя! Хартфилия, именно из-за тебя!

И внутри что-то переворачивается, и, казалось бы, жгучая ненависть, засевшая и окутавшая всю душу, понемногу исчезает, но признаться в этом слишком наивно и беспечно.

      Блондин обеими ладонями нежно берёт лицо Люси и поворачивает к себе, заставляя смотреть в его серые бездонные глаза. По щекам златовласки начинают стекать одинокие слёзы, и она хочет отвернуться, но крепкая хватка парня не даёт так поступить. Она тихо начинает всхлипывать, но вдруг выкрикивает:  — Тогда почему ты издевался и продолжаешь издеваться надо мной?! Как ты не понимаешь, твоё двоякое отношение меня безумно бесит! То ты добрый и ласковый, то ты смотришь на то, как меня избивают! Просто уйди! Не путай меня! — в конце голос девушки сипнет, и Люси опускает глаза, продолжая всхлипывать.       Парень молчит, убирает руки и, поднявшись со стула, медленно шагает к двери, шёпотом напоследок произнося:  — Скоро ты всё узнаешь, осталось ещё немного времени.       Хартфилия выкрикивает, закрыв руками лицо:  — Спасибо, что заступился.  — Пожалуйста, — отвечает он, и девушка слышит звук хлопнувшей двери.

***

      Сидя на кровати, девушка зарылась руками в свои волосы, дабы хоть немного успокоиться. Сейчас к горлу подходит ком из-за неподдельного волнения. В сознании отчётливо отпечатался Лексус со слегка взъерошенными волосами и заспанным лицом, а ещё с белоснежной кожей, изуродованной синяками, и он кажется совсем безобидным и добрым. И от этого девушка окончательно путается. И снова навязчивые мысли лезут в голову несчастной.       Если задуматься, их первая встреча была неожиданной, спонтанной и не предвещающей ничего плохого. Люси встретила его в коридоре, когда случайно споткнулась о ступеньку школьной лестницы и упала прямо около его ног. Тогда она была слишком весёлой и беззаботной, позволяла себе подолгу над чем-то незначительным задумываться (это же и стало причиной падения). Тогда она обожала улыбаться и дарить окружающим радость. И она в тот момент не задумывалась, в какие проблемы всё выльется, когда сразу поднялась и принялась извиняться за свою неосторожность, улыбаясь ярко. Но парень был безразличен и лишь прошёл мимо, игнорируя её слова. Тогда девушка не стала на этом зацикливаться, а лишь спокойно отправилась в родной класс, где улыбкой её встречали остальные. Туда, куда в тот момент хотелось приходить. В то место, где её ждали и любили. И вот на следующий же день появился в их классе долгожданный новенький — Лексус, и всё пошло по наклонной, и в тот день всё изменилось: из любимицы всего класса девушка «эволюционировала» в изгоя. После его прихода все будто сошли с ума и окончательно изменились. Так всё и произошло. И даже смешно иногда становится от нелепости и банальности ситуации.       Люси встаёт с кровати и, стараясь отогнать воспоминая куда подальше, идёт к двери и после дёргает рукоять, отчего дверь отворяется. Златовласка спускается вниз по лестнице и проходит на кухню. Там открывает холодильник и достаёт свой любимый йогурт. Видимо, Макаров заботливо предоставил ей любимую пищу, зная предпочтения «внучки». И, заглатывая ложку за ложкой содержимое баночки, она не замечает, как на кухню проходит старик и садится за стол. Утолив свой голод, Люси оборачивается и замечает Макарова.  — Доброе утро, дедушка.  — Доброе, Люси. Давай сразу к делу, не хочу затягивать, — хриплым голосом произносит Макаров.  — Да, говорите, — Люси сегодня не видит сарказма и ненависти в его глазах, потому спокойно отвечает, присаживаясь напротив.  — Я продал дом, а также попросил Нами, так скажем, «отстранить» тебя от боёв.  — Касательно дома я никаких претензий не имею, однако отстранение от боёв меня слегка напрягает.  — С твоей раной я не позволю тебе принимать участие в боях на Арене и ходить в школу тоже. После полного восстановления ты будешь вести привычную тебе жизнь.       Люси оказывается в ступоре от слов Макарова, ведь это первый раз, когда опекун проявил родительскую заботу. От того она не сразу отвечает, но, оклемавшись, произносит:  — Да, хорошо, дедушка.  — Ах, точно, ещё вот есть новость. Сейчас я улетаю в Корею на конференцию. Думаю, меня не будет около месяца, хотя, может, и больше. Потому, — говорит мужчина и протягивает связку ключей девушке, — я отдаю тебе эти ключи. Там от комнаты Лексуса и твоей, ну вдруг что, потом вот от самого особняка и сейфов, где находятся деньги. Это всё тебе пригодиться.  — Спасибо.       Хартфилия благодарно кланяется и, забирая связку из рук пожилого мужчины, кладёт её в карман.       Макаров и Люси одновременно поднимаются, старик хотел было уйти, но вдруг вспоминает и, обернувшись, произносит:  — Как только я приеду, то расскажу тебе о семье, как ты и хотела, или же до этого момента попытайся вспомнить сама. Скажу лишь то, что убийцы всё ещё живы.       Хартфилия удивлённо приоткрывает рот и пытается что-то сказать, но ничего не выходит.

Что только что сказал этот старик?