Детка, ты просто космос

      На следующий день я старалась не показываться за пределами моей каюты. И дело не столько в том, что вчерашний эпизод как-то сказался на моем отношении к капитану – нет! – а вот синяки, кровавые засосы и ссадины не могла полностью скрыть одежда Опустошителей. Я была рада лишь тому, что теперь мне не обязательно было ходить на тренировки каждый день, и этот факт позволял мне хоть весь день сидеть в четырех стенах и бренчать на гитаре. Чем я и занималась, временами осторожно наведываясь на кухню, быстро захватывая пищу и ретируясь обратно. Моя удача мне сопутствовала, и я никого не встречала на своем пути – видимо, привычка принимать пищу в одно и то же время благосклонно работала на меня, появляющуюся в не подходящее для этого время. Я подумывала сходить в медчасть, но рана на руке не настолько сильно беспокоила меня. Так что на один день я решила стать затворницей. The window's cracked, I'm looking out I see her and I'm filled with doubt I don't know if this parking place Is just another empty space Words I've said aren't coming true I don't know if it's me or you This promise is too hard to keep I have to speak So what, I lied But the truth would've been suicide Monogamy is all she wants from me But I see my life And it's way too short Don't blame me for not being subservient to others' needs I'm at the point where honesty just doesn't fucking work for me*       Почти весь день я либо слушала плеер, либо играла на гитаре, и это так быстро убивало время, что я не заметила, как прошло немало часов, и пора было отходить ко сну. Встав с койки и потянувшись, я случайно бросила взгляд на стол, где все еще валялось мое вчерашнее оборудование. "Про флакон-то я и забыла!" – обрадовалось мое второе я. И действительно, из головы вылетело, что мне вчера перепала часть добычи, правда, не совсем честно. Взяв в руки флакон, я почувствовала себя маленькой девочкой в преддверии открытия подарков на день рождения. Нетерпеливо нажав на кнопку, я еле успела подхватить маленькую коробочку, не дав ей упасть на пол. Отложив в сторону флакон с карманным пространством, я погрузилась в созерцание своей добычи, которая все еще продолжала пульсировать фиолетовым цветом. На ощупь она была чуть теплой и весила совсем немного. Решившись, я аккуратно, чтобы не повредить что бы то ни было, приоткрыла крышку.       К моему разочарованию, внутри, на подкладке, лежали лишь три маленьких, черных семечка, по форме похожие на горошины перца. Они казались самыми обычными, и непонятно было, от чего же исходило это пульсирование, ведь коробка тоже не представляла собой ничего ценного. Мой бионический глаз, тем не менее, распознал семена и выдал их название – "Плоды власти". "Да, а менее пафосного названия эти черные горошины и не заслуживают, – иронизировал внутренний голос. – Наверное, когда их сажают, еще и обращаются к ним, мол, а не соблаговолит ли Ваше Высочество пересадиться в недостойную землю, дабы явить милость своим ничтожным подданным в виде божественных плодов?"       Впрочем, кроме названия, никакой информации больше не появилось. Пришлось, скрепя сердце, доставать планшет Краглина и искать ответы там. И спустя двадцать минут разглядывания флоры разных планет я наткнулась на искомый объект.       "Плоды власти – редкое растение планеты Альнитак, созвездия Ориона. Плоды этого растения являются сильным наркотическим средством и запрещены во всех мирах, поддерживающих Кодекс. Употребление даже малого количества плода способствует недолговременному сверхсильному расширению ментальных способностей, даже если употребляющий плод до этого таковыми не обладал. Но именно это быстро разрушает мозговые клетки и вызывает сильнейшее привыкание. Даже единичное употребление ведет к зависимости и быстрой, в течение недели, смерти." "Да уж, оно того не стоит", – скривилась я, прочитав описание доставшихся мне семян. Но обладание ими может рано или поздно пригодиться, так что я плотно закрыла коробочку и отправила ее в просторы карманного пространства. Однако тяжелые мысли осели где-то на задворках подсознания, неприятно напоминая мне, что совесть еще не до конца пропала из моей системы ценностей. Поэтому вместо полноценного сна меня ждало перекатывание с одного бока на другой и попытки хоть немного отдохнуть. Я размышляла о том, что пора было снимать пелену с глаз и признаться самой себе, что Опустошители не романтические пираты из сказок Земли, в которых рано или поздно обнаруживается благородство. Эти существа продадут мать и подсадят сестру на наркотики, если это принесет им прибыль. И эти семена тому доказательство – ведь вряд ли заказчик или будущий покупатель будут использовать их во благо. Кроме того, причиной моей бессонницы отчасти служил и капитан, ведь почти каждая мысль рано или поздно зацикливалась на нем. Вчерашний эпизод лишь сильнее укрепил меня в мысли, что часть меня явно не устояла перед "этим сгустком обаяния", но более рассудительная ответчица указывала на то, что он такой же безжалостный убийца и алчный разбойник, как и все, даже более – он их предводитель. Но тем не менее я свято верила, что смогу найти в глубине этого синекожего похитителя сердец хоть немного света. Так, в бессмысленных дебатах, прошло немало часов, прежде чем я провалилась в тревожный сон.       На следующий день я, проведя личную инспекцию и не найдя порочащих мою честь отметин на видимых участках кожи, решила выяснить, для кого предназначался груз. Тут нужно было действовать тонко, не вызывая подозрений, а раньше у меня никогда не было возможности проводить такие манипуляции. Интриги всегда оставались за гранью моего понимания, но на что только не пойдешь, чтобы спокойно спать по ночам. Все утро я обдумывала, как лучше следует приступить к моей миссии. Для начала я заглянула в компьютерный центр, где можно было воспользоваться интерактивной сетью, типа интернета, но на межгалактическом уровне. Прежде всего стоит выяснить, можно ли легально заработать юниты на этом грузе. Все-таки алчная червоточина в моей душе пробудилась и жаждала хоть какой-то наживы за проделанную работу. И здесь меня сразу ждала удача – за передачу корпусу Нова даже одного семени назначалась очень существенная награда, а у нас был целый мешок! Теперь оставалось выяснить, сколько платит нынешний заказчик, и после этого попытаться переубедить капитана. И то, и другое мне казалось чистой воды самоубийством, но, очевидно, именно такие дела и привлекали меня больше всего. Оставалось только наметить хоть какое-то подобие плана, а отсутствие чувства самосохранения само выведет меня на нужный путь.       Я решила начать с ангара, здраво рассудив (как мне казалось), что если состоится передача, то сделку поедет совершать малая группа. Значит, там должен готовиться корабль, и, если повезет, я смогу либо постараться предотвратить вылет, либо узнать конечную цель полета, либо облажатсья по-крупному. Ну, это уже целых три варианта, а значит, по теории вероятности, шанс все-таки есть. В ангаре на момент моего прихода оказалось темно и тихо. Было видно, что в ближайшее время никто точно никуда не собирается. Черные громадины шаттлов, капсул и мелких кораблей высились по всему ангару, напоминая громоздких чудовищ, спрятанных под тенты до финальной битвы между добром и злом. Мои шаги гулко отдавались в тишине ангара, но я не могла не попробовать воплотить мой план в жизнь, ибо если я хоть на минуту еще задумаюсь над ним, то пойму, насколько он нелеп и не рационален. Ориентируясь по приборам моего бионического ока, я забралась в первый же шаттл и направилась в кабину управления, минуя боковые ряды сидений, залитых чем-то темным и липким. "Об этом лучше не думать", – серьезно предостерег внутренний голос, и я, не задерживаясь, пошла вперед, к двери кабины. Передо мной открылось совсем небольшое пространство, которое вмещало только двух пилотов. Два кресла, два экрана-манипулятора и куча кнопок и переключателей, но в выключенном состоянии, как сейчас, это создавало жутковатое зрелище. Лишь пара кнопок мигало в установленном режиме, видимо, показывая базовое состояние самых важных приборов. В сотый раз порадовавшись, что моя бионика может заменить мне годы обучения, я присмотрелась к тем кнопкам, которые она подсветила. Доверившись, я нажала на них, кабина сразу же осветилась теплым неярким светом, а экраны управления ожили и включились в режим ожидания. "Что ж, будет шанс посидеть на месте пилота!" – оптимистично воспринял мой внутренний голос, и я не стала ему отказывать в таком удовольствии. Забравшись на левое кресло, я придвинула экран к себе и нажала пусковую кнопку. Передо мной сразу же замелькали последние карты, навигационные маршруты и куча разных опций, о назначении которых я даже близко не догадывалась. Мне требовалось немного – лишь узнать, какой маршрут в этом шаттле заложен последним и актуален ли он. Выбрав необходимые настройки, я загрузила нужную информацию так быстро, что сама себе удивилась. "Джеймс Бонд нервно курит в сторонке", – пафосно поддержало мое удачное начинание моя внутренняя натура. Но радость была преждевременной. Последний загруженный маршрут датировался неделей назад, а значит, этот шаттл точно не полетит с грузом семян в ближайшее время. Разочарованная, я уже хотела закрыть интерфейс и выключить приборную панель, но меня грубо прервал голос сзади: – Какого фларга ты тут делаешшшь?! – громкий, свистящий голос прямо над моим ухом заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.       Я резко встала перед ожидающим ответа громадным Опустошителем, который каким-то чудом протиснулся в кабину управления. Он нависал надо мной горой стальных мускул зеленого цвета, его шесть рук были сложены на груди, и он явно был не в настроении выслушивать бредовые отговорки. Но мой разум вновь выкинул финт, и, решив, что лучшая защита – это нападение, я выдала: – А почему это мне и нельзя тут находиться? – так же складывая руки на груди, с вызовом бросила я. – О, так ты настолько талантлива, что еще и в пилоты записаласссь? – сардонически ответил вопросом на вопрос он. – А почему бы и нет? – продолжила вопрошательную дуэль я.       Пришелец скривился, а я поняла, что разговоры ему надоели и он с удовольствием избавится от нарушителя самыми грубыми способами. Приняв защитную стойку, я готова была встретить своего противника должным отпором, но тут услышала знакомый голос: – Что там у вас происходит?       Недовольная физиономия моего несостоявшегося неприятеля стала еще более кислой, и он, явно расстроенный, вышел из кабины и посторонился, пропуская меня на выход из шаттла. Я же, кинув ему на прощание уничижающий взгляд и жестами показывая, что слежу за ним, направилась на голос, так удачно предотвративший кровопролитие, как услышала брошенное мне в спину: "Еще встретимся, капитанская игрушка, но в другой раз тебе вряд ли помогут". Я даже встала от неожиданности, но не столько от брошенной угрозы, сколько от такого унизительного прозвища. "Капитанская игрушка. Так вот, кем они тебя считают", – пронеслось в голове, но я сделала вид, что не заботят меня всякие там грубые и нелепые домыслы.       Передо мной стоял Краглин и с подозрением смотрел как на меня, так и на Опустошителя, вылезающего следом за мной. Тот не удостоил нас вниманием и сразу пошел к выходу из ангара. – И что у вас тут произошло? – со вздохом спросил старший помощник с таким видом, будто я нашкодивший ребенок, который снова угодил в неприятности. – Я просто хотела изучить строение шаттла, – невинно покачала головой я, – ведь ты мне дал теоретическую литературу, и вот, я хотела на практике все проверить. – Могла бы и предупредить, – сделав вид, что поверил, сказал Краглин, кивая мне головой в сторону выхода, – в следующий раз может все закончиться хуже. Пилоты не любят, когда кто-то шастает по их кабинам. – Так это был пилот?! – поразилась я. – Он же в кабине еле помещается!       Краглин остановился и посмотрел на меня, как на глупую девчонку. Это было чертовски обидно, но уж лучше так, чем подозрение в вынюхивании того, чего мне знать не следует. Его взгляд был красноречивее ответа, и я, пробормотав что-то про нерациональное использование подъемной силы шаттлов, направилась прочь из ангара. Проходя мимо капитанского мостика, я бросила мимоходом взгляд на центральное кресло, которое занимал Йонду. Но он, лишь мимолетно скользнув по нам взором, отвернулся и погрузился в изучения маршрута на своем планшете. Краглин довел меня до двери из главного отсека, и, убедившись, что я направилась подальше отсюда, вернулся обратно. А я вновь почувствовала себя ребенком, который мешает взрослым заниматься серьезными делами. Да и моя гордость также была уязвлена тем, что капитан даже будто и не заметил меня. И я действительно направилась в сторону тренажерной комнаты, но твердо решив, что не стану думать о всяких там центаврианцах.       Всю следующую неделю я не оставляла попыток добыть нужную мне информацию. И теперь уже не нужно было рисковать и лезть в чужие кабины шаттлов, опасаясь, как бы не нарваться на очередного неадекватного пилота. Краглин, оценив мое рвение в изучении пилотирования, сам решил мне дать несколько уроков, правда, не управления как такового, а устройства кораблей и принципа их работы. Пользуясь тем, что мы изучали приборные панели разных кораблей и шаттлов, я, как бы невзначай, просматривала навигационные обновления. К моему разочарованию, полезного ничего я не нашла. Я уже начала волноваться, потому что прошло достаточно времени, и я могла не успеть предотвратить сделку. Поэтому, решившись на отчаянный шаг, я осмелилась в один из дней обучения, когда мы находились вдвоем в кабине управления, искать ответов непосредственно у старшего помощника. – Краглин, мне интересно, – протянула я, состроив совершенно незаинтересованную физиономию, будто спрашивала погоду на завтра, – а много ли вам удалось заработать на том грузе, в добыче которого принимала участие я? Просто, женское любопытство, – невинно улыбнулась я.       Вопрос явно не пришелся ему по вкусу, но, решив отделаться от подобных вмешательств в дела команды в будущем, он все же ответил: – Ну, во-первых, ты все равно не получишь свою долю, потому что работаешь в долг, – он строго посмотрел на меня, будто я пришла в банк за кредитом, а у меня еще ипотека не погашена, – а во-вторых, – он вздохнул, – все вопросы к капитану. Он занимается сбытом товара лично, а также решает, кому что положено знать, а для кого эта информация лишняя. Но, так уж и быть, на этот раз скажу: пока ничего никому не продано. Во всяком случае, денег мы еще не видели от этого дела. Довольна?       Я активно закивала головой, мол, все, больше никаких вопросов. И мы погрузились дальше в изучение навигации корабля.       В течение этой недели я продумала множество вариантов, но все они были из рук вон плохи. Вся нужная информация была лишь в одном месте – в голове Йонду, а залезть туда без спроса не получится. Также меня сильно отвлекало осознание того факта, что последнюю неделю, после той ночи, я для капитана приравнивалась к пустому месту. Где бы я его ни встречала за это время, меня удостаивали лишь еле заметным кивком. Это не могло не будить во мне горькую обиду и злость, но вида я не показывала, гордо шествуя мимо по своим делам.       В очередной раз я шла в сторону тренировочного зала, где бы я смогла выместить свои чувства, а заодно все еще раз обдумать холодной головой. Внезапно кто-то схватил меня сзади, и, не успела я и глазом моргнуть, затащил в оказавшуюся поблизости каюту, плотно закрыл передо мной дверь. Я попыталась вырваться, но меня держали слишком крепко, так, что я даже не могла пошевелиться. Молчаливая борьба, бесполезная с моей стороны, продолжалась не больше пяти секунд, затем меня резко отпустили, и я наконец смогла развернуться и посмотреть в лицо моему обидчику. В освещенной лишь одной люминесцентной лампой каморке, вдоль стен которой стояли стеллажи с какой-то рухлядью, в самом центре стоял объект моих недавних мыслей и победно скалился. – Да что ты себе позволяешь?! – взорвалась я, угрожающе приближаясь, но Йонду быстро зажал мне рот ладонью и приложил палец к своим губам, жестом прося не шуметь. Затем мягко отпустил меня и по-хозяйски начал расстегивать мою куртку. Я резко его остановила, сдерживаясь из последних сил, чтобы не ударить его, так сильно я была взбешена. – Ты считаешь, что можно игнорировать меня всю неделю, а потом, как влюбленный подросток, зажимать по всяким темным углам, когда тебе припечет?! – грозным шепотом отчитывала я его. – Тем более тут везде камеры, и нас могут застать в любой момент! – Я капитан этого корабля! – так же шепотом завел свою привычную шарманку Йонду, настойчиво снимая с меня верхнюю одежу, несмотря на мои сопротивления. – Думаешь, я не знаю, где здесь слепые зоны? – Я не вещь, чтобы использовать меня тогда, когда тебе вздумается, в остальное время просто положив на полку и забыв! – высказывала я все, что накопилось за это время. – Использовать? Да кто тебя использует?! – не выдержал наконец капитан, отступая на шаг. – Или мне кажется, или все происходит по обоюдному согласию, нет? – Но ты не обращал на меня внимания всю неделю, будто меня не существует! – обида прорезалась в моем голосе. – А ты хочешь, чтобы я взял тебя посреди столовой, у всех на виду? – иронично спросил Йонду, скрещивая руки на груди. – Вы, земляне, всегда удивляли меня своими желаниями. – Ты знаешь, что я имею в виду! – не так уверенно уже настаивала я. "Ага, осталось только сказать "Ой, все!" и типовая телочка готова", – встал на сторону капитана внутренний голос. Это меня немного остудило, заставив посмотреть на сложившуюся ситуацию со стороны. – Так, мне это надоело, – прошептал Йонду и направился к двери. – Стой! – вырвалось у меня, когда я поняла, что перегнула палку в своих необоснованных требованиях. – О чем ты? – удивился центаврианец. – Я только хотел закрыть дверь.       Победоносная улыбка вновь осветила его лицо, когда до меня дошло, что я проиграла этот бой. А он же подошел ко мне вплотную и прошептал в самое ухо: – У тебя расширены зрачки, учащено дыхание, и я от двери слышал, как сильно бьется твое сердце. Так ты посмеешь мне соврать, что не хочешь меня? – Вот же сукин сын! – в сердцах пробормотала я и набросилась на него, попутно срывая одежду.       На будущее я уяснила для себя одно: пол есть не самое удобное место для занятий любовью, особенно в космических кораблях.       С этого момента подобные эпизоды случались с завидной регулярностью. Во мне теперь поселилось параноидальное чувство, будто все вокруг об этом знают и с осуждением смотрят на меня. На людях капитан никак не выдавал своего расположения, хотя, после заслуженных поправок, вновь стал относиться ко мне с прежним сарказмом и подколками. На мой взгляд, холодная война, которую он объявил мне на целую неделю выглядела подозрительней, чем его обычное обращение со мной. На корабле оказалось немало темных уголков, о которых мне предстояло узнать. Пару раз даже нас почти застали, как тогда, в тренировочном зале, когда нам пришлось полуголыми сбегать от ничего не подозревающего Сантара, но возможность быть застуканными врасплох только усиливала ощущения и придавала нашим странным отношениям дополнительную глубину и пикантность.       Случалось, но весьма редко, что я проводила ночь в каюте капитана. Она был не чета моей – раза в четыре больше, с огромной кроватью, устеленной шкурами каких-то животных, мягкими и теплыми. Иногда я брала с собой гитару и тихо играла на ней песни Земли, в то время, когда капитан сидел в кресле и думал о чем-то своем. Слепое время меркнущих зеркал Мое дыханье водами объяло, Дремавшего зерна не достигал Хрустальный возглас Горнего Кимвала. Но у Креста распластанных веков Мне резал веки луч Альдебарана, – Я ведал тайну сопряженья слов В кровоточащих сумерках обмана... Приемля смерть я трудно прозревал, Губами лбы остывшие тревожа, Что дерзноложен пасмурный оскал Суглинком распахнувшегося ложа. Превозмогая полночи покров, Я размыкал трепещущие вежды. Я ведал тайну сопряженья слов В благобагряном облаке надежды – И я прозрел, но страшно осознал Свой мрак во свете Преломленья Хлеба, И в первый раз мучительно сказал: "Господь мой Бог! Я недостоин Неба..." * – Песни предыдущего землянина нравились мне больше, – послышался голос Йонду, – они были хотя бы позитивными. А от твоих хочется вырвать себе сердце, чтобы только не чувствовать всю ту боль, что вкладываешь ты в слова этих песен. Тебе нравится страдать? – О, совсем нет, – невозмутимо ответила я, – просто нельзя же всю жизнь радоваться. Это как-то глупо. Только страдания смогут полностью раскрыть нашу сущность, без них любое существо всегда останется односторонним, неполноценным.       Он хмыкнул, видимо, обдумывая мои слова. А я решила, что либо сейчас, либо никогда. – Кому ты хочешь продать семена плодов славы? – выпалила я на одном дыхании.       Йонду резко повернулся ко мне: – Откуда, фларг тебя дери, ты о них узнала? – подозрительно сощурив глаза, спросил он. – Это не важно, – тряхнула я головой, – но я хочу, чтобы ты продал их Корпусу Нова. Это единственный достойный путь, который мне представляется.       Он откинулся в кресле и залился смехом. Я редко видела его смеющимся, но сейчас это была совсем не та реакция, что я ожидала. – Ты хочешь, чтобы я пришел к ним сам и продал семена? У тебя в голове что, совсем пусто, что ли? – через смех выпалил капитан. – Нет, но я знаю, как все устроить, и беру все на себя. Прибыль ты получишь в любом случае, но, Йонду, разве не будет лучше, если семена попадут в надежные руки, которые уберегут тысячи инопланетян от ужасной судьбы? – О, так ты еще и моралистка! – зло бросил он мне наконец, поднимаясь и направляясь ко мне. – И как тебя вообще занесло в нашу дружную компанию? – Ланнистеры всегда платят свои долги,* – пафосно сообщила я, также поднимаясь и вставая перед ним.       С минуту мы мерили друг друга недовольными взглядами, но Йонду все же сдался. – Ладно, я подумаю, детка, – махнул он на меня рукой, – но больше старайся не лезть в мои дела. Я не посмотрю на то, что ты хороша в постели, ясно?       Довольная и таким результатом, я взяла гитару и направилась к себе. По дороге меня посещали вялые мысли о последней фразе, о моем статусе любовницы, но я старалась не акцентировать на этом свое внимание. Чем больше анализируешь, тем сильнее расстраиваешься, так-то. Почти подойдя к своей каюте, я увидела тень в конце коридора. Сзади меня так же кто-то был, и, что самое неприятное, кто-то затаился сверху. – Ладно, ребята, – останавливаясь и сверля глазами окруживших меня, сказала я, – чего вы хотите?       Те не стали таиться и сразу подошли вплотную ко мне. – Ничего особенного, – сказал одни из них, хватая меня за руку, – просто избавиться от тебя. Ничего личного, знаешь ли, только бизнес.       И, надев мне на голову мешок, они схватили меня и куда-то поволокли. Гитара осталась обреченно лежать всего в пяти шагах от моей двери. Я не пыталась сопротивляться, пока меня несли, решила поберечь силы до нужного момента. Тем более моя транспортировка закончилась довольно быстро. Меня опустили на землю, стянули мешок с головы и грубо толкнули. Еще не успев сфокусироваться, я увидела лишь, что дверь перед моим носом захлопнулась и с той стороны иллюминатора на меня смотрят три ухмыляющиеся физиономии. – Из-за тебя, да и вообще из-за землян капитан совсем размяк. Так что уж лучше ты, чем он, не так ли? – грубо сказал один из них, и я узнала в нем пилота, который угрожал мне в шаттле. Затем они нажали на кнопку, и за моей спиной открылся шлюз. Я ничего не успела предпринять, и меня выбросило в открытый космос, последнее, что я увидела – это обеспокоенно смотрящих куда-то влево и поспешно ретирующихся трех инопланетян.