Хочешь мира — готовься к войне

Отабек почти не спал вторые сутки. Обострившаяся паранойя вкупе с интуицией орали благим матом, что он что-то упускает. Что-то, что так рядом, но он не видит. Сходя с ума от неизвестности, он перетряхнул все, до чего только мог добраться. Сразу после встречи с Леруа Попович взялся за поиски «крысы», но кто-то успел раньше, и спустя двое суток Отабек, хмурясь и темнея лицом, выслушивал короткий отчет о смерти одного из парней, задействованных в потоке. Том самом, Скандинавском. И по факту был «засланным казачком» от самого Леруа. И Бек, и Витя об этом знали, но парня не трогали, лишь тщательно фильтровали информацию, к которой его допускали, и подозревали, что Леруа в курсе. Этакая вариация на тему «я знаю, что ты знаешь, что я знаю». Собственно, точно такие же «агенты» в стане итальянцев были и у Виктора. Ничего особенного на самом деле, просто необходимость, которую понимали и они, и сам дон. Но убитый парнишка оказался истинной «крысой», сливая информацию кому-то третьему. Кому именно – теперь было не узнать, кто-то очень оперативно подчистил все следы. Но это была самая малая из их проблем. На финансовый бизнес никто не покушался, но все остальное доставляло слишком много хлопот. Мила, порхающая словно бабочка, строящая глазки, раздражала и напрягала. И вовсе не своим кокетством и попытками затянуть в постель то его самого, то Виктора, а странными тяжелыми взглядами, которые Бек иногда ловил. Она талантливо изображала из себя дамочку облегченного поведения с ветром в голове, но ее игре Отабек не верил. Но и поймать на лжи не мог. В конце концов, дело кончилось тем, что он приставил к ней «топтунов» и регулярно проверял список ее звонков. Впрочем, Миле ничего не мешало использовать другой телефон, с которым она приехала изначально, а получить распечатку с этого ее номера было в разы сложнее. Она ездила по магазинам, ресторанам, заводила мимолетные романы и, Бек был готов в этом поклясться, следила за ними. как будто... контролировала? И, словно этого было мало, вокруг началось непонятное и нездоровое шевеление, причин которого Бек понять пока не мог. Парни, работающие на наземных потоках, жаловались на нервозность, и вот это Отабека уже пугало. Каждого из них он знал сам. Проверял, учил. Нервам каждого из них можно было позавидовать, и если уж им казалось, что в спину кто-то смотрит, то пора было бить тревогу. Бек усилил охрану, но эта мера не помогла. Он был на грани того, чтобы пойти к Витьке и на пару дней заморозить транспортировку, но сомневался. Все еще сомневался. И когда среди ночи раздался телефонный звонок, он даже вздохнул с облегчением. Что бы это ни было, время ожидания закончилось. - Господи, что опять? - пробормотал Виктор, переворачиваясь на бок. Он уснул очень поздно, спал слишком чутко в последнее время и совершенно не высыпался. Вернее, существовала высокая вероятность того, что он начнет высыпаться. Как сахар из ложечки. И это будет не весело. - Какого черта не дают нормально поспать?.. Отабек поморщился, дотянулся до тумбочки, на которой оставил телефон и, раз уж Виктор проснулся, остался в кровати. - Бек, - коротко бросил он в трубку. Долгую минуту молча слушал то, что говорили ему на том конце, бледнея так, что это было заметно даже в ночном освещении, а потом отключился и уронил телефон на одеяло. Пару мгновений смотрел прямо перед собой, и с рычанием скатился с кровати. Походя смел пустой стакан на пол и заметался по комнате. - Парней на границе накрыл Интерпол, - он говорил сухо, отрывисто, но голос подрагивал от бешенства и ярости. – Всю партию. Ждали. Их ждали. Взяли всех, кто не успел удрать. Черт!!! - Наши потери? - как-то уж очень спокойно уточнил Виктор, садясь в постели. Катастрофа уже случилась. Это уже произошло. Теперь нужно решать и быстро какие шаги предпринимать. - Это был груз Бабичева? - Та часть, что шла этим потоком – вот наши основные потери. И парни, которых придется вытаскивать, пока они не раскололись, - Отабек не мог остановиться. Вернее, это мысли, вихрем взметнувшиеся в его голове, не давали ему остановиться. – Это груз Бабичева, ему это так же невыгодно, как и нам. Но нас действительно могли слить. Хоть та же «крыса». Мы так и не знаем, кому он давал информацию. Он знал о Скандинавском потоке, о том, что мы собирались его задействовать. Догадаться о том, что мы воспользуемся другим путем, когда Леруа его прикрыл, умному человеку не составит труда. - Нам важно сохранить отношения с Бабичевым и минимизировать информацию среди деловых кругов… хотя Джей скорее всего уже обо всем в курсе. Отправляй адвокатов, поднимай по тревоге группу-три. Нам в любом случае платить. Репутацией или деньгами, вот в чем вопрос, - Виктор выбрался из-под одеяла, включил свет и принялся быстро одеваться. Проблемы нужно встречать во всеоружии. И одетым. Никто не должен даже догадываться о том, что тебя выдернули из кровати или вообще с кого-то сняли. Отабек развернулся, собираясь что-то сказать, но телефон снова заиграл. Судя по сорвавшемуся дыханию, этого звонка Бек не ждал. Резко развернулся к окну, принял звонок молча. Так же молча выслушал собеседника и отключился. - Вторая половина партии… Судно атаковали. Не федералы, пираты. Что смогли - забрали, остальное теперь на дне. Они его… взорвали. Они его просто отправили на дно! – телефон жалобно хрупнул в его судорожно сжавшейся руке. – Это облава, Витя. Нас загоняют, как волков. – Резко развернулся, ловя взгляд ярко блестящих глаз. – Собирайся. И буди Юрку. Вы уезжаете. И прямо сейчас. Я разберусь здесь сам. Если это федералы, то конечной целью будет твой арест, если кто-то другой – тебя просто убьют. Поэтому ты сваливаешь, и даже не смей спорить. Хотя бы ради Юрки. - Нет, Бека, я остаюсь. А вот Юрец летит в Питер. Билет был с открытой датой, Якову я сообщу, Гошка посадит его в самолет, - Никифоров обошел постель, остановился рядом с Отабеком и, потянувшись, накрыл его губы своими. - Я не собираюсь бегать. Это будет слабость. А ее я себе… нам позволить не могу. - Это не слабость. Это разумная предосторожность. Если тебя запрут, ты лишишься возможности контролировать и управлять. Лишишь Юрку защиты. Не хочешь уходить – хрен с тобой. Отвези Юрку сам, самолично сдай с рук на руки Якову и возвращайся. Мне хватит двух дней, чтобы поднять связи и выяснить в чем дело. - Бек, Юрка достаточно взрослый, чтоб тихариться и крутить с кем-то роман так, чтоб никто не видел того, с кем он обжимается. Если он способен на это, он справится, - очень решительно возразил Виктор. - Он улетает. Я остаюсь. Я ценю твое мнение, но… остаюсь. Отабек поджал губы. Желание стукнуть Витю по голове, спеленать и в таком виде отправить в Питер оказалось настолько сильным, что ему пришлось стиснуть пальцы в кулаки, чтобы удержаться. Сейчас ему было плевать на бизнес, на себя, на весь проклятый мир. Только Витька и Юра – вот что имело значение. К черту репутацию, гордость и все остальное. - Если ты попадешься федералам – я не буду вытаскивать твою задницу. - Упоминать о том, что федералам попадется, скорее, он сам, ибо его парни никогда не общались с Витей напрямую, он не стал. Они изначально разделили ответственность и сферы контроля именно для этих целей. – В аэропорт Юрку отвезешь? - Отвезу и прослежу чтоб он не свинтил… и обосную его отлет, - Виктор кивнул, с силой обнял его, поцеловал сильно, почти больно, и отпустил. - Он не поверит в сказки, Витя. Но и правду ему знать нельзя, иначе упрется. Особенно сейчас, когда у него кто-то появился, - Отабек повел плечами, слизнул с губ вкус Виктора и принялся одеваться. – Я узнаю, что там с рейсами и организую отлет. - Мы с тобой выбирались и не из таких передряг, Бека, выкрутимся, - Виктор ободряюще улыбнулся и направился в душ. Умыться, освежиться и заставить себя окончательно проснуться. Утро выдалось даже слишком ранним.

***

Громозека толкнулся лобастой головенкой в подставленную ладонь. Шерсть щекотала кожу, отвлекая от бледного напряженного Юркиного лица. Выходило откровенно так себе. Не у Громозеки, а отвлекаться. Сначала Юрка не поверил. Потом проорался. Потом заявил, что никуда не полетит. Наотрез. Потом пару раз сухо и горько всхлипнул в подушку и отстрочил кому-то смс. И поплелся принимать душ. Времени было не так уж и много. Аккурат одеться, съесть бутерброд уже в машине и добраться до аэропорта. Бек уже регистрировал Юрку на ближайший рейс. До Москвы, к сожалению. Но Яков на звонок ответил и сказал, что Юру в Москве встретит. - Кота придется оставить здесь. Мы не успели взять справки, - с сожалением добавил Виктор, убирая в сторону пустую переноску. Юрка мужественно сдержался. Только подхватил мурчащую животину на руки и прижал к себе, зарываясь носом в пушистый подшерсток. - Мы за ним присмотрим. Все будет хорошо. - Да за вами кто б присмотрел! - взвился Юра. - Вы ж ходячие недоразумения… в собственных ногах путаетесь! Он отпустил котенка, затянул шнурки на кроссовках, еще раз проверил документы, посадочный талон, который ему распечатал Бек, карты и наличку, зарядные к планшету и телефону и поднялся на ноги. Надел рюкзак, который планировал с собой в салон взять. Чемодан Виктор до выхода дотянул сам. - Когда я смогу вернуться? - Когда все успокоится, - уверенно ответил Виктор. Вот только у самого уверенности отчего-то не было ни на грамм. Слишком шаткой была ситуация. Слишком неопределенной. И не понятно было кто против них играет. - База в России хорошая. Тренер тоже. Так что ты сможешь спокойно готовиться к чемпионату. В своей категории у тебя очень высокие показатели, так что точно будешь участвовать в отборочных, до них время еще есть. - Ты обещал быть на трибунах, когда я буду кататься, - Юрка остановился внизу, в холле, прямо у открытых дверей, решительно развернулся лицом к Виктору и посмотрел ему в глаза. Он казался таким юным, таким невозможно светлым… Виктор обнял его, ероша и без того спутанные волосы. - Я обещал, Юра. И я буду, - шепнул он на ухо. Машина уже ждала, подогнанная под самую дверь, и плевать на газон. ...Юрка обнимал его всю дорогу до аэропорта. Не отпускал, будто всей своей тонкой-прозрачной шкуркой ощущая приближение чего-то неостановимого и неминуемого. Чего-то опасного. И боялся. Потерять Бека, потерять Виктора. Потерять, так до конца и не обретя, Юри. И от этого хотелось подохнуть. До аэропорта осталось несколько минут, когда машину вдруг бросило в сторону, вперед и снова в сторону, завертело. В кузове что-то глухо забилось, и машина встала. Через тонированные стекла разглядеть что-либо было сложно, но людей, цепочкой бегущих к ним, нельзя было не различить. Казалось, что есть время рвануться в другую сторону, но сзади что-то грохнуло так, что голова сама вжалась в плечи. А еще через секунду дверца открылась и глухой из-за маски на лице голос произнес: - Выходите. – Никаких опознавательных знаков, стандартная черная одежда, маски на лице, в руках у кого автомат, у кого пистолет, а у кого просто рация. Сзади догорала взорванная машина сопровождения, в лоб водителя и охраны их машины смотрели дула. Федералы? Конкуренты? И Бек остался дома. Не федералы. Эти не стали бы убивать. А судя по тому, насколько искорежена была машина сопровождения - живых там не осталось. Виктор отточенным жестом поправил манжеты белоснежной рубашки, незаметно нажав крохотную кнопку на часах. Сообщение Беку улетело мгновенно. Как и координаты. Из салона он выбрался нарочито аккуратно и медленно, демонстрируя что не вооружен. Вот только прежде чем он выбрался, пришлось буквально силой выдирать полу пиджака из Юркиных пальцев. - Кто вы? Его вопрос проигнорировали. Стволом повели в сторону, недвусмысленно приказывая отойти. Тот, что стоял с другой стороны машины, распахнул дверцу, приставил дуло к затылку Юры. - Ты тоже. Быстро. - Ну что ж вы так грубо, - голос Виктора не дрогнул. Не изменилась ни единая интонация. Он только мимолетно обернулся к Юрке. - Ты в порядке? - Пидарасы… - тот выбрался из салона, обнимая свой рюкзак. Бледный, губы дрожат, вот только терять лицо перед Виктором он не хотел. Страшно до усрачки. А что, если пристрелят? А если по приколу колени прострелят? - Нормально я… чего им надо? - В машину, - отвечать на их вопросы явно не собирались. Быстро очистили салон, вытащили водителя и охрану, и увели. Один из безоружных кивнул в сторону ждущего их автомобиля. Не грузовик спецназа, даже не джип. Обычная машина без каких-либо особых примет. – Пожалуйста, не заставляйте нас делать вам больно. У авто их обыскали. Забрали телефоны, Юркин планшет, оставили только плеер. И только тогда усадили в салон. Впрочем, вдвоем их там не оставили, и рядом с Виктором устроился один из парней в маске. Он был безоружным, но о том, чтобы застать его врасплох, не стоило и думать. Слишком тесно. Машина тронулась с места плавно, унося их обратно в город. Но у самой границы они свернули в сторону, и теперь неслись по незнакомому пригороду, пока машина не въехала в большие кованые ворота. Сделала круг по хрустящей гравием дорожке и остановилась у небольшого домика. И вся процедура повторилась снова. Дверца, дуло, короткий приказ. Но, стоило зайти в дом, как их оставили одних. Правда, осмотреться у них не получилось: почти сразу открылась дверь и в холл вышел… Юри. Строгий, холодный, с бледными губами и пустыми глазами. Окинув их безразличным взглядом, за которым внимательный наблюдатель разглядел бы тщательно сдерживаемые эмоции, он дернул щекой. Отдал какой-то приказ на японском, и из другой двери появились трое с такими же холодными и безразличными лицами. Подошли ближе, и взяли Юру в кольцо. - Иди с ними, Юра, - Юри не смотрел на него. Кажется, здесь и сейчас он видел только Виктора. Смотрел и смотрел на него все таким же пустым взглядом. - Ну здравствуйте, Кацуки-сан.... - Виктор, напрочь проигнорировав подошедших людей, развернул Юру к себе лицом и очень осторожно, кончиками пальцев приподнял голову, вынуждая смотреть себе в глаза. - Все нормально, Юр. Все будет нормально, ты ничего плохого не сделал. Зеленый взгляд наполнился чем-то страшным. Точно Юрка сам себя поедом ел и молчал, не позволяя эмоциям прорываться за пределы тонкого напряженного тела. Только его пальцы раз за разом мяли рукава дорогущего викторова пиджака. - Иди, Юрочка. Юрка отчаянно мотнул головой. - Нет, Вить! Не, не надо!.. - он обернулся к Юри, вцепился взглядом в его лицо, силясь найти в нем хоть тень прежнего тепла. - Зачем ты так?! - Юра, - Виктор легонько подтолкнул его в сторону. - Не надо. Просто уйди. Пожалуйста. Прошу тебя. Нам с уважаемым Кацуки-саном нужно поговорить. - Витька!.. Но его больше не слушали. Деликатно подхватили под руки и увели прочь. Юри проводил всю процессию тяжелым взглядом, а когда за ними закрылась дверь, стремительно подошел к Виктору и ударил так, что Никифоров отлетел назад. В черных глазах заплескались боль и бешенство. - На самом деле я хотел заставить страдать тех, кого ты любишь. Но тебе повезло, очень повезло, что… - Юри вдруг замолчал, замер, словно на него снизошло озарение. – Или Мицуро был прав? Это все ты? Юра на катке? Это ты? Чтобы ослабить меня? Воздух никак не желал наполнять легкие. Виктор судорожно кашлял, силясь вздохнуть. К кашлю примешивались дурной смех и понимание. Вот он, тот, кто так красиво скрывался от камер, кто звонил Юрке и кого тот так старательно скрывал от всех. Тот, кто задурил ему голову. Или не задурил? Потому что несмотря на бешенство, несмотря на желание удержать маску безразличия, Юри Кацуки так и не смог сдержаться и на короткий миг в его глазах мелькнула… боль, когда Юрку силком уводили из холла. Он, Виктор, это увидел, но тогда не понял. - До этого… момента… я даже не… знал… что это ты… никто… - мыслей в голове было много, но говорить было еще немного трудно и больно. - Почему я должен тебе верить? – Юри оказался рядом. – Это было выгодно только тебе. Найти мое слабое место. - Какое в жопу слабое место, Кацуки?! Я в бизнес твоей семьи никогда не лез. У меня паритет со многими, у наших кланов совершенно разные интересы. Мне не нужен твой бизнес, мне нужно только то, к чему я сам причастен… - дышать получалось все лучше. Всплеск эмоций помог забыть про боль, так что у него вышло даже снова встать на ноги и отряхнуть некогда безупречный костюм. - Это на меня нападают. И я поверить не могу, что это твоих рук дело. Зачем? За что? Где я тебе дорогу перешел? Юри нахмурился, но непонимание исчезло из его глаз практически сразу же, как появилось. - Дядя угрожал твоему бизнесу, он скупал акции твоих банков, и у тебя не было с ним договора. Ты просто убрал его. И у меня есть доказательства. - Я. Не. Убирал. Твоего. Дядю. - Виктор поднял на него взгляд, глядя прямо в глаза. - Лучше зло известное, изученное и проверенное. Да, он купил пакет. Но на мой бизнес его процент голосов повлиять не мог. И уж лучше он, чем колумбийцы. - Забавно, - Юри сузил глаза. – А вот та самая ищейка из ФБР думает по-другому. - То, что вы пришли ко мне сами: это храбрость или глупость? – после церемонных приветствий и отказа от чая-кофе, Юри предложил гостю прогуляться по саду. Идеальные дорожки, камни, скамейки, цветы и деревья – здесь все напоминало о доме, но с тех пор, как в его жизни появился Юра, Юри почти здесь не бывал, найдя другое место для отдыха души. Но сейчас прогуляться по саду было приятно. В вечернем воздухе разливался запах ночных цветов, а сумерки окутывали весь сад, делая его призрачно-волшебным. Это место было последним, куда бы Юри привел копа, но сейчас этот коп был единственной ниточкой, которая могла привести его к убийце дяди. - Я бы сказал, что это нечто среднее плюс желание застать вас врасплох. Очень по-детски, признаю, но я не мог удержаться, - Джакометти улыбнулся почти лукаво. – Ваш самоконтроль произвел на меня убойное впечатление, мне хотелось проверить пределы вашей выдержки. Юри изумленно посмотрел на него, и рассмеялся. Этот тип ему нравился. Ему всегда импонировали сложные люди. - Это не самоконтроль, как сказал бы мой отец. Это всего лишь запаздывающая реакция на внешние раздражители. Крис хмыкнул, устраивая руки в карманы. - И все же я останусь при своем мнении. Но не буду тянуть время, ваше так же дорого, как и мое. Я наведался к смежникам, толщина досье вашей семьи внушает уважение. Но я обещал себе, что не буду вмешиваться в ваши дела. Сейчас наши цели совпадают, ваши связи и помощь мне очень помогли, поэтому вы – второй, кому я рассказываю это. У меня есть предположения о том, кто, скажем так, заказал вашего дядю. Непосредственный убийца вас вряд ли интересует, я прав? - Злись не на плетку, а на руку, держащую ее, - Юри сузил глаза, чувствуя, как гулко забилось вдруг сердце. Горе от потери единственного оставшегося после смерти отца родного для него человека он сумел запрятать и закрыть, обещая себе, что найдет и отомстит, но сейчас оно прорывалось вовне. Пусть пока только судорожным вздохом, но контроль трещал по швам. – Как вам удалось? - Мне помогли. У… семей, подобных вашей, достаточно конкурентов и ненавистников. Скажем так, мне предоставили кое-какую информацию. Это должностное преступление, но моя персона слишком маленькая для того, чтобы размениваться на банальный шантаж. Кроме того, я вам доверяю. Поэтому дам вам копию некоторых материалов. - Это было бы просто отлично, - Юри кивнул, останавливаясь у искусственного пруда с небольшим водопадом. Немного помолчал, а потом поймал внимательный взгляд Джакометти и спросил одними губами: - Кто? Крис сузил глаза, закусил губу, словно решаясь и выдохнул: - Виктор Никифоров. -… у меня есть фото и видео убийства, - Юри поджал губы. – Это были твои люди, Виктор. - Повторяю, оябун, я не отдавал приказа убивать твоего предшественника, ни словом, ни намеком. Никогда, - упрямо повторил Виктор. А губу он прикусил, и теперь во рту был гадкий металлический привкус крови. - Что ты… что ты сделаешь с Юркой? Он не враг тебе. И в дела он не вхож. Он вообще не имеет никакого отношения к нашему миру. - Я. Не верю. Тебе. – Юри поднял руку, погладил костяшками пальцев наливающийся синяк. – Я не буду шантажировать тебя жизнью Юры, он слишком мне дорог. Но я заставлю тебя признаться. – Что-то темное, страшное кипело в глубине его глаз. – На арест тебя и твоего помощника выписаны ордера. Ты теперь вне закона. И тебе некуда бежать. - Говорят, ты отлично владеешь катаной, Кацуки-сан, - Виктор усмехнулся и отстранился, не позволяя прикасаться к себе. - Мне не в чем признаваться. Тебе проще будет убить меня. Хотя… Юрка. Не говори ему. И не показывай меня. Не надо ему всего этого видеть. Тем более зря ты… надо было чтоб он улетел. По крайней мере не ненавидел бы тебя. - Или тебя, - улыбка Юри была нехорошей. – Он знает, как я любил дядю. Он знает, как мне больно сейчас. Что будет, если он узнает, что это ты виноват? На короткий миг в глазах Виктора промелькнула боль. - Единственное чего я хочу - чтобы он был счастлив. Выиграл свой чемпионат, стал знаменитым фигуристом и однажды стал сам тренировать чемпионов. Даже если он будет меня ненавидеть, пусть так... Юри усмехнулся. - Ты так легко сдаешься, - повел плечом и направился к двери. – Ты и Юра останетесь здесь. Под замком. До тех пор, пока я не решу, что с тобой делать. - Сдаюсь? Нет, Кацуки. Я просто верю тем, кем дорожу больше, чем собственной шкурой, состоянием и жизнью. Юрке нужно тренироваться. И он расстроится если с его котом что-то случится. Так что будешь убивать меня или моего помощника - постарайся не угробить и кота тоже. - Тебя я не убью. Вместо тебя умрет твой помощник, - Юри окинул его темным взглядом. – Равноценный обмен, как ты считаешь? - Нет, не равноценный, - покачал головой Никифоров. - Ты считаешь, что мои люди убили твоего дядю по моему приказу. И собираешься убить исполнителя вместо заказчика. - Ты же говоришь, что не отдавал такой приказ. Значит, все-таки лжешь? Или думаешь, что такой приказ мог отдать твой помощник без твоего ведома? В таком случае, все еще более логично. - О, давай поиграем в буквоедство, - губы саднило, хоть кровить рассаженная плоть и перестала. - Я сказал «ты считаешь». Ты веришь в это. Я понятия не имею кто тебе продал информацию. Но уверен, что кто-то расчищает дорожку. Себе или кому другому. - Мысль о том, что японец доберется до Бека, что убьет его Золото, была невыносима. Мысль о том, что Юрка будет ненавидеть его - причиняла боль ничуть не меньшую. Кто-то их сыграл. И продолжал играть ими, то так, то иначе раскладывая карты. Понять бы кто. И зачем. - Тот, кто «продал» мне информацию – не имеет ни ко мне, ни к тебе никакого отношения. Он беспристрастен, потому что от нас ему ничего не нужно. Тебе нечего противопоставить его словам и доказательствам. А это значит, что я не изменю своего решения, - Юри снова отдал приказ на японском, но в этот раз «мальчики» появились из другой двери. – Тебе лучше не пытаться сопротивляться. Со сломанными конечностями ты вряд ли будешь счастлив, - он скользнул по нему последним взглядом и вышел, оставив Виктора на попечение своих людей. Несколько секунд стоял у окна в сад, бездумно глядя на бутон, а потом направился в сторону комнаты Юры. ...Если бы Юрка мог - звезданул бы его креслом. Но кресло было тяжелым. Швыряться подушками и валиками - тупо. Так что в дверь полетела ваза. - Какого хера, Юри?! Ты использовал меня чтоб к Витьке подобраться? Ты… Ты решил его убить? Боже, зачем я только тебе сообщение написал? Это я виноват!.. Дебил малолетний! Не головой думаю… сука… головкой, блядь!.. - На Виктора и Алтына выписаны ордера на арест, - Юри увернулся, но приблизиться к разозленному Юре не попытался. Не примет. Оттолкнет. – Я просто успел раньше. Твое право не верить мне, но я не использовал тебя. Никогда. И еще вчера я не думал о нем. Юра… - И все же он шагнул вперед. То ли в отчаянной надежде, то ли просто не в силах устоять на месте. Здесь и сейчас он не был так спокоен. Не пытался удержать лицо. - Ты людей убил!.. Ты мог просто сказать! Один телефонный звонок! - Юрка попятился, с яростью глядя ему в глаза. Юри отвел взгляд. Юра все не так понял. Все совсем не так. И настоящую правду он вряд ли примет. Поверит в нее. - У меня была причина, - это все, что он позволил себе сказать. Чувствуя, как ломается внутри, корежит, он только стиснул зубы. Все. Просто все. – Тебя отведут к дяде. – Это минимум, что он может позволить. Извинений не будет. – Я не прошу тебя мне поверить. Но ты тут ни при чем. Он скользнул по Юре тоскливым взглядом и повернулся к двери, отстраненно отмечая дать прислуге распоряжение, чтобы убрали осколки. - Причина… я теперь понимаю, как становятся такими как вы… Если с Витькой или Беком… если с ними что-то случится, у меня не останется другого выбора. Те, кто будет виновен, об этом пожалеют. Я не Никифоров. Я Плисецкий. И вряд ли об этой фамилии услышат и расскажут, - зло выдохнул Юрка, отворачиваясь к окну. Стекло тут небьющееся. Он проверял. Чертовски жаль. И того, что кипящая внутри ярость не находила выхода, и того, что этого мужчину теперь он обнимет вряд ли. А поцелует разве что холодеющие губы. Ромео, нахера же ж ты Ромео... Юри не ответил. Услышал, но молча ушел. Чтобы через несколько минут за Юрой пришли все те же типы и вежливо попросили пройти с ними, если он хочет увидеться с дядей. - Витька… - Юрка ринулся к нему, стоило только переступить порог комнаты. Обычной такой комнаты. Только без окон. - Витька, прости, я идиот! Прости, я не думал, что так все может… это я ему сообщение скинул, написал, что улетаю и что увидимся не скоро, Витька, ну прости кретина… Виктор обнял его, прижимая к себе, охнул от легкой боли. Рука у японца тяжелая. Но Юрке об этом знать совсем не обязательно. Но да, кто же вообще мог предположить, что тот, на кого запал Юрка - целый оябун. Да и о том, что Кацуки увлекался когда-то фигурным катанием и вообще может сунуться на каток - никто не знал. Но вот он, Юрка Плисецкий, человек, который внезапно очень-очень дорог и главе якудзы, и русскому полулегальному воротиле. Ирония. Джульетта не ревела, но была зла. Понимает ведь все. Природа-матушка и боженька наделили его нормальными мозгами. И в стрессовой ситуации у Юрки включается не паника, а голова. Очень ценное качество. Если б еще принимал решение не на эмоциях… наговорил наверное, всякого-разного японцу своему. - Он сказал, что на вас с Беком Фэ-Бэ-Рэ выписали ордер, типа ищут вас за каким-то хером… - Типа защищает по-своему, - Виктор рассмеялся. - Да, он сказал. Стоит ли говорить? Нет, не надо. Юрка не должен ненавидеть. Раз уж решил залипнуть на своем японском тезке - пусть. Живет, залипает, но не ненавидит. Странная логика для "арестанта", но Виктор почему-то верил, что Юри разберется. Вот ради Юрки и разберется. Не захочет причинять ему боль. - Прикольный такой способ защищать… но ладно, сгодится. Знаешь, мне кажется, что ты ему таки по-настоящему не безразличен. И это хорошо на самом деле. Он тебя не обидит. Так что у тебя есть все шансы отсюда выйти и забыть все как страшный сон. - Нет! - мгновенно вскинулся Юрка. - Да, - Виктор накрыл его губы ладонью. - Послушай меня. Просто послушай. Я хочу, чтобы ты жил. Нормально и спокойно. Я, как и дед, хочу чтоб ты никогда не запачкался во всем этом говне, Юр. Поэтому ты ничего не знаешь. И не узнаешь. Поэтому все доходы, что ложатся на твои счета, чистые, настоящие, белые. Все, что принадлежит тебе, все что в твоих фондах - чистое. Как и ты. И я не хочу, чтоб из желания отомстить, романтичного, конечно, но глупого, ты похерил все, чего для тебя пытался добиться твой дед, Бек и я. Никто, ни ФБР, ни ЦРУ, ни Интерпол не придерутся к тебе. А Кацуки ты слишком дорог, чтоб причинить тебе зло. Иначе убил бы меня сразу. Поэтому, Юра, что бы дальше ни случилось, ты будешь жить, будешь тренироваться и побеждать. Ради меня. И ради Бека. Когда он замолчал его ладонь была мокрой. От юркиных слез. Но плакал Юрка молча. Виктора увели почти сразу после того, как они успокоились. Юру перевели в комнату с окнами, выходящими в сад, молчаливая прислуга накрыла на стол по европейскому обычаю. Только Юри больше так и не появился.